Мои родственники в войне. Часть 3 Мама

    Предыдущая часть - http://www.proza.ru/2016/09/17/1449
 
   
     По возвращении из эвакуации в Чувашии я переводом  поступила  в фельдшерское училище им. Клары Цеткин на 4-х годичный курс.  Это старейшее медицинское училище Москвы.  Оно находилось на углу Яузского бульвара и  Подколокольного переулка в бывшем особняке известного графа Хитрово (Хитров рынок). Практику мы проходили по различным медицинским учреждениям, но более всего  мне довелось поработать в эвакогоспитале №5004, что располагался в здании  Яузской больницы на одноименной улице..

 " Пояснение: Т.н. Яузская больница, а во время войны госпиталь, располагался в красивом  доме-дворце братьев Боташевых.  Это были  промышленники-оружейники и их огромный дом  был построен в конце 18-го века на Яузской улице недалеко от Таганской площади. В дальнейшем  потомки его утратили,  а во второй половине 19-го века дом перешел в собственность московской управы. И она там открыла больницу для бедных.
   После 1917-го года больница перешла в ведомство ВЧК-НКВД."

     В госпитале не хватало среднего мед персонала и нам предложили оплачиваемые ночные дежурства. Конечно,  мы согласились – это было огромным подспорьем  в то голодное время.
    Нас совсем молодых девчонок раненые  опекали и берегли.  Заступали мы на дежурство, а они каким-то образом выкраивали для нас со своего рациона тарелочку супа или каши и кусочек хлебушка. Знали, что мы были постоянно голодные. И мы им платили своим вниманием и заботой.

    Но были  вопросы, которые мы не всегда могли решить. Бывало,  мечется на постели раненый после   ампутации  или другой тяжелой операции и просит: «Сестричка! Христа ради? Сделай укол? Нет сил терпеть!»
   А что мы могли сделать! Обезболивающие уколы были под строгим контролем. И  одна  пожилая и опытная санитарочка научила нас вот чему. Когда совсем уж невмочь было смотреть на этого беднягу,  я набирала в шприц  дистилированной воды, прятала его под халатик и садилась к нему на кровать.

  - Тихо! Тихо! Сейчас сделаю укольчик, но не надо, что б это видели – меня накажут.
   Под одеялом спиртовой ваточкой протираю ему кожу и так же внешне таясь,  делала  инъекцию.  Потом убираю шприц под халатик и сижу , не ухожу.
 - Ох, сестричка-а-а! Спасибо-о! Отпустило-о-о!
  Вот приходилось помогать и такими психологическими  манипуляциями.

       Весной 1945 года года в Москву приехала  Клементина Черчилль. Супруга премьер-министра Великобритании.  Наш госпиталь стали готовить к ее возможному визиту. Из московских музеев привезли удивительной красоты  статуи из белого мрамора. Их расставили  на лестничных площадках  нашего здания и около парадного входа.

       И от имени, как председатель общества помощи советскому народу, миссис Клементина вручила каждому раненому офицеру (госпиталь был офицерский) именной подарок. Это была большая картонная коробка в которой  различная одежда и обувь подобранные по нужному размеру.  Выходной костюм,  макинтош (плащ по нашему), шляпа, спортивная одежда,  простыни, полотенца, бритвенные принадлежности, одеколон и бутылка коньяка.
   И, что удивительно для нынешнего времени, все раненые щедро поделились своими подарками с  врачами, сестрами, нянечками …
   "Примечание: Позднее я спросил ее: А себе-то они что оставили?"
  - Как что! Коньяк и бритву!

      А потом наступил  май 1945 -го.  И в день Победы раненые каким-то образом раздобыли водку, подняли ее из парка на связанных в веревки простынях и  бурно отметили это событие. Только вот после этого у некоторых произошел какой-то психологический срыв и они стали сталкивать с постаментов те мраморные статуи, что остались после визита мадам Черчилль. Некоторые оказались попросту  расколоты.
    Тогда я не смогла правильно понять мотивы тех событий. Лишь позднее  мне стало ясно, что это был такой протест молодых ребят-инвалидов.  Они предчувствовали, что не будет у них полноценного места в мирной жизни. Они не такие как все и не будет у них  прекрасных, как эти скульптуры, подруг в их безрадостном будущем.

     А  для выздоравливающих руководство госпиталя устраивало  развлечения в виде различных концертов и танцевальных вечеров. Мы с подругами, конечно, были нарасхват и от отсутствия внимания не страдали. Только категорически отказывались танцевать с кавалерами в больничных халатах.
     И ребята на палату в складчину покупали гражданские костюмы и по очереди одевали их на танцевальные вечера.
   Конечно, они  были разные по росту. У кого-то кисти рук чрезмерно  торчали из рукавов пиджака,  а другой их подворачивал внутрь и прихватывал ниткой. Но на такие мелочи  не обращали внимания. Ведь зто был ГРАЖДАНСКИЙ КОСТЮМ!

   А еще я помню, как после выхода на экраны фильма «Небесный тихоход» девчонки командировали меня в кинотеатр «Ударник».  Моей задачей было записать слова песен из этого фильма. Они сбросились мне на билет, отдежурили за меня смену,  и я смотрела этот фильм два раза подряд. Все слова песен записала правильно.

   А в начале лета 1946 года комсомольская организация училища рекомендовала меня кандидатом в участники всесоюзного физкультурного парада. Я прошла  в число претендентов,  и нас   отправили  в тренировочный лагерь. Он находился в Филях. Там в течение двух месяцев мы не только тренировались, но и попросту отъедались. Ведь нас надо было показать иностранным гостям  крепкой и упитанной советской молодежью.
    Помню такой случай. Нам выдавали раз в несколько дней трофейный немецкий шоколад. Такую круглую плитку. Предупреждали – не ешьте сразу! Но кто же устоит!  И мы сразу съели по целой плитке. А потом более суток не могли заснуть. Оказывается,  этот шоколад был с высоким содержанием кофеина и выдавался летчикам  немецкой ночной авиации.

    Постановщиком физкультурной части парада был Николай Серый многократный чемпион Советского Союза по гимнастике и абсолютный чемпион рабочей олимпиады в Антверпене. А выступали мы под музыку оркестра Большого театра дирижировал  которым  знаменитый Юрий Федорович  Файер.

   Выступления наши проходили на стадионе Динамо.  Запомнилось, что в первый день на трибунах было белым-бело от кителей иностранных дипломатов и других высоких гостей. Говорили был и Сталин, но  не могу точно сказать, что я его видела – мы  были очень напряжены и на трибуны не смотрели.
   В память об этом событии у меня осталось удостоверение-пропуск участника парада за подписью председателя всесоюзного комитета физкультуры Романова.


  На фото из семейного архива автора: Юрий Файер и Николай Серый в спортивном лагере профсоюзов. Фили. Лето 1946 года.
   P.S. Николай Серый уроженец города Керчи, потом студент ленинградского института физкультуры еще в 1935 году сделал постановку физкультурного парада (ему было всего 22 года), чем привлек личное внимание Сталина и был приглашен на банкет в Кремль после завершения выступления спортсменов.
  В дальнейшем он был непременным постановщиком подобных мероприятий и сценарий их никогда не повторялся.
   Последняя его работа массовые выступления спортсменов в Лужниках на закрытие Фестиваля молодежи и студентов в 1957 году.

  Продолжение - http://www.proza.ru/2016/09/20/1857