Турнир джиннов. Глава 56

Не думал я, что, до того, как поднимемся на следующую террасу, возникнут какие-то трудности, однако… когда приблизились мы к проходу, то увидели, что тропа прерывается, а дорогу пересекает изрядная расщелина, да такая большая, что перепрыгнуть её не смог бы даже всадник на коне. У каждого края из земли торчали по два столба с остатками лиан, безвольно повисших.


- О, нет, - наш провожатый всплеснул руками, - кто-то уничтожил мост, который позволял перебраться через провал. Возможно, даже наши дети, опасаясь преследования рыцаря.


- Или следующий Повелитель не желает терять своего статуса, - я вздохнул, - однако, кто бы, не сотворил такое, он явно не рассчитывал, что по дороге этой пройдёт цверг - рудокоп.


- Что ты имеешь в виду? – поинтересовался Чермизул.


- Да стены здесь не так уж и прочны, - я подошёл к скале и стукнул пару раз киркой, - не гранит и не доломит. Проход пробить можно.


- И ты сделаешь это? – поразился мой приятель.


- Меньше чем за одну смену, - кивнул я и поплевал на ладони, - давненько я не работал, аж соскучился. Вот теперь оторвусь по полной.


И вот я взялся за дело. Впрочем, и Игроку не пришлось скучать и загорать на солнышке. Оттаскивал он камни, отколотые мною, и сбрасывал в пропасть. Старик с птенцом наблюдали за происходящим с вытаращенными глазами. Разумеется, у туземцев не было, да и не могло быть металла достаточно прочного, чтобы дробить камни. А зелёные джунгли, дававшие пропитание, строительный материал и прочее избавляли от необходимости заниматься ещё и горнорудным делом. Может, выше, у вершины, где куда холоднее, местные и разрабатывали руды и добывали что-нибудь полезное.


Честно говоря, большой перерыв плохо сказался на моей выносливости и силе. Потребовалось целых два дня, чтобы пробить достаточного размера тоннель, чтобы не только цверг, но и человек нормальной комплекции смог протиснуться.


- О, великий Повелитель Камня, - старик поклонился низко, - прошу, назови нам своё имя, дабы мы смогли дать его этому священному тоннелю, пробитому тобой!


- Не знаю, сумеете ли вы произнести моё имя правильно, - я кашлянул, - назовите «Норой Игрока», этого, пожалуй, будет вполне достаточно. И никакой этот проход не «священный» тоже мне, нашли демиурга.


И вот добрались бы и до следующей террасы. Первое, что увидели у самого выхода, огромный обелиск, на котором были начертаны священные руны и надпись, коя гласила:


«Всяк смертный, поклонись этому камню, посвящённому Единому, поцелуй землю, на которой он стоит и, следуя дальше, не забудь отвесить сто поклонов. Лишь смиренный имеет право ступить в обитель Истинной Веры»!


- Оп-па, этого ещё и не хватало, - я всплеснул руками, - впрочем, какое собрание безумцев может обойтись без религиозного фанатика?


- Ну, возможно, всё не так и плохо, - Чермизул кашлянул, - будем вести себя подобающим образом, благо этот Игрок верит в Единого, а не какого-нибудь местного идола или того хуже, тьфу-тьфу-тьфу, не поклоняется силам тьмы. И религия не мешает ему участвовать в играх.


- Так-то оно так, - возразил я, - но, разве хоть в одном из храмов тебе предлагали целовать землю перед священными камнями? Ох, чую, быть беде!


И вот вскоре из леса навстречу нам вышли двое, одеты они были в плащи из звериных шкур мехом наружу, полностью окутывающие тело, на голову капюшоны накинуты. Незнакомцы были босы, к ногам прикованы цепями большие тяжёлые стальные болванки, которые несчастные и волочили с трудом. Вот один из них остановился и начал делать какие-то знаки руками.


- Чего это он? – я повернулся к Чермизулу.


- Язык жестов, - пояснил мой приятель, - принят как альтернатива общедемоническому, для тех, кто или не способен выучить чужой язык, либо, не может воспроизвести его из-за отсутствия голосовых связок, языка, рта и тому подобного. Нас спрашивают, кто таковы и с какой целью явились на земли Святого Льва?


- В смысле «кто мы»? – я фыркнул, - объясни этим достопочтенным, что перед ними Игроки и пришли, дабы отобрать духа у их «святого», кем бы он ни был.


Чермизул тут же начал махать руками, но один из странных стражей покачал головой и несколько раз рубанул ребром ладони по воздуху.


- Говорит, что он прекрасно понимает наши речи и без перевода, просто ими был дан обет молчания, так делают все, кто служит Льву. Ибо единственные тексты, что должны звучать – молитвы и проповеди, всё остальное, лишь сотрясение воздуха и осквернение слуха Единого. Эти двое весьма огорчены, ибо надеялись, что мы не просто бездельники, занятые пустыми игрищами, но паломники, пришедшие поклониться истинному праведнику и почерпнуть у него немного мудрости.


- Одно другому не мешает, между прочим, - я пожал плечами, - и хотя мы, цверги, обычно молимся на ходу, не прерывая работы, не тратим полезное время на стояние в храмах, ибо уверены, что Б-гу угоднее правильное поведение и трудолюбие, чем соблюдение всяких там условностей, однако, всегда готовы выслушать проповедь, особенно, от существа мудрого и праведного, ибо правильное слово лечит душу и радует сердце. Но, хотелось бы узнать, за какие такие ужасные преступления вам сковали ноги и заставили таскать тяжёлые железки?
И снова страж начал жестикулировать.


- Говорит, что все смертные – грешны, и, дабы искупить преступления и после смерти попасть в рай, необходимо наказывать своё тело при жизни, приучать его к смирению, - Чермизул нахмурился, - мол, их наказание ещё не самое строгое.


- Это не «святой», а какой-то чёртов садист, - произнёс я на языке цвергов, который, как надеялся, туземцы знать не могли, - нет, я понимаю, людям, особенно из дикарей, внушить правильные идеи сложно, а заставить вести себя правильно, ещё сложнее, но зачем подвергать таким пыткам? Зажги их сердца яркими речами, заставь соблюдать законы, данные Б-гом, личным примером, докажи, насколько жить честно и правильно – приятнее, чем грешить и всё получится. А от того, что люди начнут проливать кровь, истязая себя кнутами, голодая и выстаивая часами на холодном полу, они не станут истинно верующими, только безмозглыми фанатиками. Управлять ими, конечно, проще, они не способны думать и возражать, однако, искренне сомневаюсь, что подобное угодно Единому. Соблюдай данные Им заповеди, делай добро люди, будь доброжелателен со всеми, работай с утра и до вечера, воздерживайся от пороков, воспитывай детей своих так, чтобы они выросли порядочными цвергами, вот всё, что требуется, дабы попасть в рай. А кто говорит иное – безумец или властолюбец, жаждущий власти над душами и лёгкого заработка.


- Смотри только этому Льву такого не скажи, - мой приятель нахмурился, - не успеешь досчитать до трёх, как окажешься на костре с табличкой «еретик и богохульник» на груди.


- Да знаю я, не дурак, - я махнул рукой и произнёс уже на общедемоническом, - достопочтенные, прошу проводить нас к вашему духовному руководителю. Мы с удовольствием выслушаем все бред… в смысле, душеспасительные речи, коими пожелает он усладить наш слух, обыграем его и пойдём дальше.
Стражи тут же замахали руками.


- Если Святой пожелает отпустить вас, - перевёл Чермизул, - ибо грех это, если встретишь ты незнакомца и не поможешь ему стать праведником!


- Проклятье, - я топнул ногой, - вот свезло то! Нас-то двоих, точно праведниками не назовёшь, особенно, учитывая, сколько мы выпили пару дней назад. Нет, можно, конечно, прикинуться святошами, но ведь могли дойти какие-то слухи. Уличат в обмане, так ещё хуже будет.


- Как ты там любишь говорить? «Решай проблемы по мере их поступления», - мой спутник вздохнул, - так чего волноваться напрасно? Пойдём и узнаем, с кем дело придётся иметь и чего этот безумец потребует. Если всё ограничится обетом молчания, молитвами, несколькими ударами по спине и кандалами на ногах, считай, легко отделаемся. Хуже, если запрут или на костёр отправят.


- Да уж, если Император отправит другого претендента на роль Великого Чемпиона или сам заявится, вместе со Швардом, Нису мы потеряем, а потом и весь мир сгинет, - я нахмурился, - ну, вооружимся своей природной хитростью и встретим этого врага с гордо поднятой головой. Посмотрим, чей язык окажется острее, а ум – изощрённее!


И вот последовали мы за стражами, волнуясь, как никогда ранее. Всем известно, что религиозные фанатики из всех безумцев самые кровожадные и не предсказуемые. И чем сильнее их вера, тем с большей лёгкостью они готовы проливать кровь неверных, да и своих рабов то же, по поводу и даже без оного!


Вскоре прибыли мы в поселение, которое, впрочем, ныне скорее походило на походный лагерь. Иметь дома верующим не полагалось, от хижин остались лишь только ямки в земле, огонь так же считался излишним. Несчастные сидели, лежали и стояли прямо на траве, завернувшись в плащ, многие в странных позах, изогнувшись самым нелепым образом, на одной ноге или вовсе – на руках. Некоторые, привязав ноги к веткам деревьев, свисали вниз головой, подобно летучим мышам. Абсолютно все верующие были тощими, измождёнными (и это в местности, где еда росла на деревьях буквально, везде, бегала, летала и прыгала, протяни руку и сама в неё свалится), дети, которых мы видели, было не так и много, не играли, не смеялись и даже уже и не плакали. Женщин от мужчин отличить можно разве по росту, настолько все тщательно кутались в плащи, служившие не как защита от холода, а именно, чтобы укрывать плоть, дабы не вызывала она никаких посторонних чувств и желаний и не отвлекала от праведных мыслей и молитв.


И вот миновав этот лагерь, мы очутились перед маленьким шалашиком, пред которым, скрестив ноги, сидел сильф! Такой же тощий, как и прихожане, с прозрачной кожей, сквозь которую видно было кости и внутренние органы, на голову его был надет кожаный шлем, скрывавший лицо, лишь в отверстиях для глаз сверкали два белых, как снег, глаза. Из одежды на «святом» имелась только набедренная повязка, ветхая грязная, её, судя по виду и, особенно, запаху, лет пятьдесят не снимали, как ещё не расползлась окончательно, не понятно. К ногам сильфа были прикованы толстой цепью два брёвнышка, немалого размера.


- Доброго вам дня, ваше святейшество, - я поклонился низко безумцу.


Сильф начал яростно жестикулировать, чуть ли не рыча от гнева.


- Знаю – знаю, вы не любите болтунов, - я вздохнул, - но, увы, язык жестов мне не известен, так что придётся потерпеть. Впрочем, мы ненадолго, обыграем только и поспешим удалиться, дабы не прерывать более ваших благочестивых размышлений. Удивляет только, как столь высоконравственное существо, как вы, вдруг опустилось до такого низменного развлечение, как игра?


И снова ответом мне было размахивание руками и передёргивание плечами.


- Лев Leo крайне возмущён твоим непочтительным поведением, - Чермизул вздохнул, - говорит, что всякий обычный смертный обязан разговаривать с ним, исключительно жестами, пав ниц и не поднимая лица. Что мы, мол, жалкие грешники и заслуживаем самого строго наказания. Что касаемо игры, так этого парня, оказывается, заинтересовала, во-первых, громкая известность. Став одним из Чемпионов, он сможет проповедать своим поклонникам и приводить их к праведности, а победив Шварда и заполучив свои три желания, потребует от духа, чтобы абсолютно все живые существа, включая даже животных, птиц и насекомых, уверовали истинно, начали вести праведную жизнь, искупили свои грехи.


- В общем, чтобы весь мир стал похож на этот вот лагерь, где прозябают жертвы безумного фанатика, - меня аж передёрнуло, как представил себе такое зрелище, - однако, раз наш святой остановился именно на этой террасе и не движется дальше, к своей цели, значит, его джинн не достаточно силён, даже и для духа следующего Повелителя, не говоря уже о Великом чемпионе. Так вот, ваше святейшество, что я вам предлагаю. Мой воин Атим – необычайно могущественен. Подтверждением тому служит наше быстрое продвижение по тропе и победа над всеми остальными членами «Зодиака». Если ваш воин сумеет его победить, станет столь могучим, что легко одолеет всех оставшихся духов, включая и Шварда, и вы исполните своё предназначение. Если же проиграете, я обещаю, нет, даже торжественно клянусь, что пожертвую одним желанием, дабы заставить всех, кто живёт в нашем мире стать праведнее, добрее и чище. И если, например, придёт такая фантазия в голову, объявить себя повелителем всего мира. Обязуюсь после того, как трон займу, назначить вас Главным Первосвященником, отвечающим за нравственность подданных и их нового правителя то же. Прислушиваться к словам вашим. Говоря проще, в любом случае, вы обретёте возможность из святого, которому покланяется маленькое племя, стать духовным лидером всей этой вселенной, а там, кто знает, возможно, и всех других. И, последнее, но не по значению, если мы проиграем, заделаемся самыми восторженными почитателями, завернёмся в плащи, закуём себя в цепи прикованные к самым толстым деревьям, питаться будем только дождевой водой и солнечными лучами, и всё своё время тратить только на молитвы.


- Ты, что, серьёзно? – на языке цвергов спросил мой приятель.


- А что такого, – я пожал плечами, - давно хотел немножко похудеть, а здесь такая возможность. Впрочем, мы вроде как, проигрывать и не собираемся?