Это-война

Был сумрачный осенний вечер. Он достал из шкафа кипу газет и сказал:
- Возьми, прочитай о войне.
- О войне? – переспросила Алина. – Какой войне?
- В Абхазии.
- Судя по статье в газете, ты там был. Нечего тебе было делать как ехать туда, где убивают.
- Должен был кто-то поехать. Пришли в редакцию газет просить о помощи.
Ей странно было все это слышать. Какие-то люди приходят в редакцию газеты и умоляют помочь им. Вот времена были, не то что сейчас, позакрывались почти все газеты. Да и те, что остались, никто почти не читал. Не то, что раньше, когда некоторые семьи выписывали по нескольку газет. Газеты расклеивали на стендах по всему городу. Тогда, в далеких девяностых у нее состоялось заочное знакомство с ним, корреспондентом, известного на всю страну издания. Возвращаясь с работу, в ожидании троллейбуса, она шла вдоль стендов с газетами и всегда ее внимание приковывалось к одной из них, где под многими статьями стояли «птичьи» фамилии. Как потом, оказалось автором статей был он.
Но сегодня ей вовсе не хотелось читать про войну, и она попросила его:
- Расскажи о той войне.
- То была неизвестная для простого человека война. Велись военные действия между Абхазией и Грузией. Я оказался в Очамчире…
- В Очамчире. Райский уголок. С обширными песчаными пляжами и улицами, засаженными мандариновыми деревьями. Я была там. Надо же, и ты тоже.
- Когда приехал в Абхазию, мне военные  сказали, что меня знают.
Поймав, ее удивленный взгляд, пояснил:
- Газеты, где я работал, была всесоюзного значения. Потом меня приписали к военной газете, на случай войны.
- Но ведь ты был корреспондентом абсолютно мирной газеты,  и не будучи военным, поехал на войну.
- Да, я не был военным корреспондентом на тот момент. Но имел военный билет, в политехническом институте, где я учился была военная кафедра. И  меня несколько раз призывали на военные сборы. Однажды я написал в газету о том, что детям военных, не могут выделить автобус для поездки в школу. И что ты думаешь?
- Конечно, автобус дали.
Он задумался. О чем были его мысли? Нетрудно догадаться. О былой власти всемогущественной прессы. И наверняка осознание того, что газета может все, даже прекратить военные действия, владело им. Поэтому  не случайно он оказался в Абхазии, где подвергнул себя смертельной опасности. На ее предположение:
- Тебя ведь могли убить.
Он ответил:
- Нет. Меня всячески оберегали военные.
Как военные оберегают  журналистов, она увидела в телевизионных новостях, когда его не стало и на землю пришла очередная война.
А тогда, в период, который так и остался ей неизвестным, он вышел из самолета, с сумкой на плече, одетый в светло-коричневую куртку и белую рубашку, с фотоаппаратом, слегка  прикрытым полами легкой куртки.
Кто-то сфотографировал его, поймав напряженный взгляд, устремленный вдаль.  Стоял он перед автобусом, а сзади его – высокий военный, руководивший, видимо, высадкой из этого автобуса.
Вот, что осталось у нее, если не считать фото танкиста, совсем мальчишки, вылезающего из танка.
В домашнем архиве она не нашла фотографию летчика, поднимавшегося в небо над цветущей страной Абхазией  и кричавшего с высоты:
- Если вы не прекратите стрельбу, я вас….
Немного воспоминаний. И большое сожаление о том, что она так и не прочитала его статью. Ей стало плохо от того, что он ей сказал:
- Представляешь, я иду по льду, а под ним трупы людей…
Теперь он и сам в земле сырой. А она пришла в библиотеку в поисках этой самой статьи под заголовком «Это-война».
Библиотека размещалась в большом желтом здании с колоннами на Фонтанке, построенном для девушек рангом ниже, чем дворянки в Смольном монастыре.
Снаружи здание казалось заброшенным. Казалось, что нога человека не ступала сюда несколько десятилетий. Сколько раз она не бывала здесь, никто не входил и не выходил из этого большого  здания, прекрасным своим фасадом выходившим на Фонтанку.
Подойдя поближе, она увидела, как одна женщина вышла  и тихонько спустилась по пандусу.
«Значит, открыто», - пронеслось у нее в голове.
Внутри все было заброшенно пустынно. Поднявшись по лестнице, она увидела бюст Некрасова. Остановилась  и задумалась. Как похож ее первый муж на него. С генами не поспоришь. Потомок великого русского писателя. А кто же второй, в ночном колпаке?
Об этом она спросила у библиотекаря. Та ответила, что не знает.
На смену молодой билиотекарше пришла другая, крашеная под седину блондинка, закутанная в пуховую шаль. Она не была одна, а с молодым парнем, который подвозил на тележке подшивки старых газет. Это оказался грузчик.  Он-то и выкатил через несколько  тележку из недр библиотеки.
- Забирайте сами с тележки. И возвращайте на это же место, - сказала седая библиотекарша, не поднимая головы от журнала.
Алина взяла подшивку газет в старой изорванной папке, с трудом донесла до стола и положила. Потом подняла часть другого стола, напоминавшую большой пюпитр так, чтобы можно было  положить подшивку.
За пару часов ей удалось просмотреть несколько подшивок. Но ее поиски не дали никаких результатов. Она не помнила год событий в Абхазии.
Разочарованная, но все еще не потерявшая надежды найти статью с заглавием «Это-война», она попросила найти дубликат той самой подшивки, где были вырваны страницы.
- Сколько уйдет на это времени?- обратилась она к библиотекарше  с вопросом.
Ее ответ был однозначен выражению: «До второго пришествия».
Мужчина в халате, неустанно смотревший в монитор, поправил ее. Он встал, подошел к Алине:
- Не беспокойтесь. Вам сейчас принесут.
Библиотекарша пошла закрывать большую квадратную форточку, из которой изрядно дуло.  Алина до этого не посмела спросить разрешение закрыть окно, хотя чувствовала холодок,  «бегущий» по спине, предвестник простуды и неизменного кашля.
За окном был парк, о котором невозможно было догадаться, находясь перед этим величественным зданием на берегу Фонтанки. В саду гуляли мамаши с малышами, жизнь продолжалась, благодаря миролюбию, царившему на земле.
Фото Вячеслава Орлова