Пролог 1. Том

- Контроль, запрашиваю посадку.
В затянутом сизой дымкой смога ночном небе мигнул зеленый и красный огонь. Нарастающий гул двигателей разрезал тишину раскаленным ножом. Его источник стремительно приближался, и вот аэрокар уже можно увидеть невооруженным глазом. Он был похож на упавшую на пол каплю ртути: гладкий и обтекаемый корпус отражал звездное небо, словно зеркало. Обзорное окно из прозрачного алюминия, протянувшееся от воздухозаборника в носу до самой крыши, переходило в серебристый металл плавно, что невозможно было определить четкую границу. Машина быстро сбрасывала скорость по мере приближения к небоскребу "Касин Медикал".
Подобно одинокому дереву посреди поля башня высилась над городом, видимая за десятки миль. Ее странная конструкция по замыслу архитектора должна была изображать посох Асклепия, античный символ врачевания и медицины. А когда в Сити говорят "Касин" - подразумевают как раз медицину во всем многообразии ее форм и проявлений. Угольно-черные матовые стены здания взмывали в небеса и жадно впитывали любой свет, опоясавший здание змей подсвечивался всеми оттенками зеленого от нефритового до лаймового. И их невозможно было заметить, но в теле плексигласового гада вверх и вниз сновали по шахтам кабины лифтов. "Касин-тауэр" никогда не спит.
- Это контроль, - ответил динамик бархатным голосом молодой леди. Могло показаться, что для невидимой девушки стандартные ответы на не менее стандартные запросы вовсе не рутина, а особый род эстетического удовольствия. К сожалению, это была всего лишь иллюзия. Никакой девушки там, в диспетчерской, не существовало. Не было даже самой диспетчерской. Запросы рассматривались, одобрялись или отклонялись виртуальным интеллектом, одним из многих в башне. И от этого порой становилось немножечко грустно. - Посадку разрешаю. Следуйте зелёным коридором. С возвращением в "Касин-тауэр", сэр!
- Спасибо, контроль. Конец связи.
Пилот отвечал сухо и строго по делу. Он был из того седого поколения, которому требовалось четко формулировать команды для роботов, чтобы они были в точности выполнены. И, хотя виртуальный интеллект уже легко проходил тест Тьюринга и практически неотличим был от живого человека в любой беседе, старые привычки не так-то легко изжить. Впрочем, в общении с настоящими людьми этот человек намного разговорчивее не был. Так сказали бы девять из десяти сотрудников мегакорпорации.
Он всегда управлял сам. Аэрокар обладал отличной системой навигации и автопилотом, без труда способным посадить машину в любых условиях. И все же ничего сверх полета по прямой автоматике не доставалось. Убавив тягу, мужчина начал снижение. Орудуя штурвалом и педалями, он заложил вираж и вошел в "зеленый коридор", который дополненной реальностью светился прямо на лобовом стекле. Маршрут был просчитан компьютером и выбран как наиболее безопасный путь к посадочной площадке.
Небо над штаб-квартирой мегакорпорации - это пчелиный рой над пасекой, муравейник с его постоянной строго организованной, но такой хаотичной на первый взгляд суетой. Ночью поток летательных аппаратов иссякал, но с первыми лучами солнца они вновь заполняли воздух. Расходились в маневре два аэрокара: один взлетал, другой метил занять его посадочное место; построившись клином, вылетала стайка дронов службы безопасности; шипя и свистя двигателями, приземлялся в транспортной зоне конвертоплан. Серебристый "нептун" выпустил шасси и плавно коснулся покрытия в ВИП-зоне парковки. Двери слева и справа под тихое жужжание сервомоторов открылись, до половины выкатывая за собой сиденья водителя и пассажира. Габаритные огни погасли, потемнели экраны приборов в салоне, стихал рокот двигателя. Машина переходила в режим ожидания.
Пилот поднялся первым. Изо рта его вырвалось слабое облачко пара, и он с сомнением осмотрелся. Стояла ранняя осень, но воздух здесь, наверху, был стылым как в ноябре. Мужчина поежился. Плохое предчувствие лизнуло его как старый ленивый пес, хотя никаких причин не было. Но он прошел войну и участвовал не в одном сражении, выживал под огнем и встречался лицом к лицу с врагом. Просто игнорировать подобное он не мог, и все же... Ему было уже за пятьдесят, и возраст не пытался скрыть себя на его лице. Морщины изрезали лоб и щеки, легли бороздами под лазурно-голубыми линзами глазных имплантов. Коротко стриженные черные волосы уже блестели седыми нитями.
Проведя пальцем по руке от запястья в сторону локтя, он "смахнул" блокировку с уникомпа и взглянул на часы. Половина шестого утра. Сорок шесть градусов.
- Том, подожди...
Его спутник и пассажир "нептуна" тоже не мог похвастаться юными годами. Он выглядел ровесником Томаса или чуть моложе, в действительности же старик недавно разменял свой седьмой десяток. В противовес казавшемуся вечно напряженным Тому, он излучал спокойствие и энергию. Возраст словно бы всегда ошибался адресом, когда решался, наконец, оставить свою отметку на его темнокожем лице. Только снежная седина его густых волос и могла приоткрыть правду. Оправив пиджак, он сделал пригласительный жест и медленно пошел с площадки. Но не к лифтам, а к краю крыши.
- Босс?
Тому хотелось как можно быстрее войти в лифт и оказаться в безопасности офисных стен. Среди тысячи хорошо подготовленных охранников и несгибаемых мехалайфов опасность не посмеет за ними пойти. Что-то всерьез не давало ему покоя, но пока он не мог понять, в чем причина. И он последовал за своим начальником. В молчании они подошли к ограждению. Далеко внизу темнели здания спящего города, расчерченного освещенными дорогами. Яркой стрелой пронесся по трубе поезд. Неподалеку проплыл темно-красный "вестерн", заложил вираж и скрылся из вида. Наконец, старик заговорил:
- Красиво, правда, Том?
- Ричард, к чему это все? - без обиняков спросил тот, взглянув в глаза исполнительного директора.
- Знаешь, я люблю вот так посмотреть на ночной Сити из окна у себя в кабинете, - Ричард словно не заметил напряжения собеседника. И все же его голос звучал непривычно. Устало, пожалуй, без обычного веселого оптимизма. Он продолжал: - Люблю смотреть, как он просыпается, светлеет. Иногда я даже забываю о том, что все это мое, Том. Все компании и корпорации, сотрудники и их дома до самого горизонта - они все зависят от меня. Чувствую себя просто человеком, что выбрался из маленькой брезентовой палатки на склоне горы где-нибудь в Денвере посмотреть на восход. Но там, дальше, территория "ОуВиСи". В хорошую погоду я в телескоп могу их сотрудников разглядывать! А с запада нас всегда подпирает "Мехалайф", отсюда и пятидесяти миль нет... Да, мы все массово закупаем их машины и роботов. А они используют наше медоборудование и лекарства. Но стоит мне расслабиться, потерять бдительность - и я получу удар в спину! Нас всех не станет, даже сама "Касин" может исчезнуть! А территория перейдет другому мегакорпу. И не мне, черт возьми, тебе рассказывать, чем это кончится!..
- Гражданской войной, - вздохнул Том. Неожиданные откровения от босса ему не нравились.
- Перераспределение территории, как это сейчас называется. Кто сейчас вспомнит, как мы получили контроль над погодой? Вчера добрая четверть Сити ходит к тебе на поклон, а сегодня ты просто сервсиная служба у "Рэдривер". Твоя территория поделена по линейке между твоими вчерашними партнерами, а от твоего влияния осталась только тень. Я не хочу такой судьбы для "Касин".
- Проклятье, Ричард, к чему ты клонишь? - разозлился Том. - Кто-то готовит заговор? "ВОРЛДС"?
- Ты директор по безопасности, ты мне скажи, - усмехнулся Ричард и покачал головой. - Нет, дело тут в другом. Я хочу сделать Сити единым. Одна корпорация в одном городе...
- Все этого хотят. Но ни у кого нет возможности. На этом и держится баланс.
- Поправка: ни у кого не было возможности. До сих пор, - Ричард замолчал и отвернулся, уставившись в точку, где море сливалось с небом. Там уже начало медленно розоветь небо. - Я боюсь, Том. Я столько раз рисковал, всем рисковал! Но сейчас я чувствую, что все иначе. Я могу все изменить, сделать лучше. В моих руках целый мир, и я боюсь его уронить. Мне нужна твоя помощь, дружище!
 Это были последние слова, произнесенные Ричардом.

*Алсклепий - Бог медицины и врачевания в греческой мифологии. В римском пантеоне соответствует Эскулапу.