Участь мелкого предпринимателя 4

                Участь мелкого предпринимателя 4

     Вся неделя прошла под флагом Оугена, и только в среду чуть-чуть повезло, я продала два больших Димы, и холстик Бенони, что позволило мне расплатиться с Бенони, и у меня осталось четыреста крон, которые в русской лавке я потратила на два кг. пельменей, две банки сметаны,  банку кабачковой икры и полкило халвы, в среду кормила пельменями Владика, в четверг Франтика, в пятницу Наташу, экономия. Действительно, на четыреста крон можно три дня есть, а мы в последнее время с Али просаживали в готическом подвале четыреста крон за вечер.
 
     За всю неделю он позвонил мне лишь однажды, кажется, в пятницу.
     - Али, ты можешь вообще не звонить, - сказала я убитым голосом, - если тебе не хочется - не должен.
     - Нет, что ты, - переполошился он, - Я просто работаю нон-стоп, полгода без выходных, выматываюсь к вечеру, плохо соображаю. Мы обязательно встретимся. Прямо на следующей неделе и встретимся, договорились?

     Хорошо, что суббота с воскресением выдались солнечными, добрыми, хорошо, что осень золотая. Я заработала за два дня четыре тысячи, что позволило мне отдать Наташе деньги за Интернет, кабельное телевидение и электричество, и расплатиться с Галкой за маленького и среднего Диму. В понедельник выплыл 18 таг на один день (Павлинка две недели брала его, что означало, что в пятницу остаешься без места, а четыре дня платишь по дням, что означает таскаешься к справе каждый день к восьми утра, видать, уработалась), и я рискнула. Весь понедельник люди соскакивали с крючка как рыба. Плюсом 700.
     Во вторник второй справец, пан Седлачек, произнес сакраментальное "или рог или улочки", и я выбрала рог (это улочка и таг вместе за 900 крон), как говорит Миша Миракян "700 крон - это еще большая сумма, а 900 это уже ерундовая". Я дрожала как последний лист, а все-таки плюсом на 2.500 вышла.
     На 2.500 я вышла и в среду, снова на 18 тагу, причем, с помощью Владика. Первый справец, пан Двожак, дал мне этот таг на два дня, что означало, что в четверг можно на час подольше поспать, как белый воротничок. Я решила, что и домой пойду как белый воротничок, на два часа раньше, а два часа пусть Владик отстоит за сто крон как продавец и еще получит свою стовку, как обычно, за "отвоз":
     - Место хорошее, старайся, Владик, неужели тебе не хочется заработать проценты за продажу? Я не понимаю, как можно стоять на хорошем месте и за два часа ничего не продать, я не понимаю, - сказала я и убежала. Дома буду еще засветло, и завтра встану не до рассвета. И Владик продал большой подрамник Бенони за 2.700, что означало 1.200 автору, 1.200 мне и 300 крон ему как десять процентов плюс премия:
     - Вот так должно быть, - хвалила я его вечером, угощая жареной курочкой, натертой чесночком (я теперь ем все только недозволенное, по чуть-чуть, конечно), - продавец сам должен на себя заработать, а не ждать, что хозяин у себя отнимет и ему отдаст.  Я когда без продавца работаю - я себя как продавца тоже беру в расчет, хотя и готова сама на себя бесплатно работать, но недолго и не всегда. А тебе за два часа работы неужели не интересней получить четыреста крон вместо стовки? Просто надо работать, Владик, а не закатывать глаза при появлении клиента.
     Я заплатила три тысячи за кредит в банке, и заплатила Кате за 10 больших работ Черныша две с половиной, и была в таком расположении духа, что до прихода Владика в четверг отозвала Али на бордюрчик (от 18 до 10 станка рукой подать), и сказала ему дерзко:
     - Я завтра места не получу, а мне и не надо, я и так уработалась, и сегодня уйду пораньше, Владик меня в 16.30 сменит, можно было бы сегодня встретиться, но я не смогу тебя ждать два с половиной часа, я просто физически не смогу столько высидеть на одном месте, поэтому давай встретимся в субботу, я буду работать полный рабочий день.
     - В субботу? - растерялся Али, огляделся так, будто переживал, что нас могут подслушать, но все-таки справился с собой, - Давай в субботу.

     И я, старая вешалка, в буквальном смысле этого слова, целый вечер перемеряла три Катиных платья. Остановилась на красном.
Около десяти вечера снизу позвонил Владик и принес мне 1.200 за двух больших Дим и 1.500 за холстик Бенони со средней Галкой. За Диму я его похвалила, а за Галку поругала:
     - С этой продажи авторы получили 900 крон, а я 600, так не должно быть, запомни, я хочу зарабатывать не меньше авторов - у них материалы, краски, бумага, холсты, а у меня - станек!  Если на свою работу, помимо материалов, они тратят свою душу, то и я тут не экономлю, я трачу здоровье, которое еще неизвестно, осталось ли, - бубнила я, пока он обжигался над тарелкой харчо, но триста крон все равно дала, как проценты с премией.

     В пятницу мы ничего не делали. Вернее, Наташа работала до половины второго, а я до половины первого спала. В два мы встретились прямо у входа в клинику, но на контроль к Еременко опоздали. Жара стоит распоследняя, никому в пятницу до двух на работе не высидеть, да и не больно-то и хотелось встречаться с ним, мы зашли в аптеку и купили новую порцию белковых смесей, на этот раз четыре и четыре, четыреста крон, чтоб надольше хватило, потому что после десяти дней приема этих смесей я с позорных 47 вернулась на 49 килограмм. По крайней мере, я перестала таять. Вот бы Еременко порадовался.

     - Как ты хорошо выглядишь, - сказали мне все в субботу утром.
Еще бы, тайно усмехалась я. У меня сегодня вечером свидание.