Когда молчат-кричат. Часть 5

Работу нашла лучше прежней! Новый стриптиз клуб, гостей навалом. Все демократично: официантки могли сидеть на посиделках с гостями, есть, пить, получать за это денежку – консумация, приват танцы также можно. Без ажиотажа, перетягивания, склок, драк, гостей всем хватало. Деньги так и текли. От гордости Вика трогательно так раздулась, совсем как шарик: ткнёшь и лопнет.
Некоторые танцовщицы, кстати, не только танцевали, и некоторые гости приходили не просто посидеть и танцульки посмотреть. Не укладывалось в голове, как можно прийти и отмечать , скажем, рождение ребёнка в таком месте, к тому же так сказать по полной. Ну вот как можно изменять тому, кого действительно любишь? Не понимала, совсем. Вика выделялась как наивная ромашка среди шипастых роз. Она пленила детской беззащитностью, восторженным взором. Каждую ночь гости предлагали ей услуги, не входящие в её компетенцию. Слыша отказ, цены повышались. А Вике было все равно, не предаст она драгоценного своего, и точка. Денег ей и так хватало. Не в них счастье. Оставалась верна душой и телом.
А с любимым страсти так и кипели. Драгоценный обижал её, и друзья его, а она терпела, и становилась лишь ещё одержимее им. Бьет значит любит. Летела к нему по первому звонку, неважно какое время суток. Солярий, маникюр, педикюр, не показывалась дважды в одном и том же, старалась достойно выглядеть, соответствовать своему ненаглядному.
 
Первое знакомство с его родственниками, столь волнительное событие. Произошло это в духе ненаглядного, внезапный звонок: «Тут день рождения у племянника, приедешь?». Конечно приедет, дважды просить не надо. Племяннику 16, что ж подарить то? Машинки, самолетики, игрушки всякие не подойдут, нет. Придумала! Браслет подарит. Замечательно! По дороге к ним заехала в торговый центр. В ювелирном купила браслет золотой, толстенький, плотненький, не поскупилась. Вот родственники его порадуются, обязательно скажут какая она хорошая, непременно скажут! Приехала она в кафе, к огромнейшему удивлению были только ненаглядный да и племянник, Юра. Ну ладно, хоть с племянником познакомилась.
 
Пять...Семь.... Одиннадцать.... Четырнадцать....Двадцать три....Двадцать восемь.....Тридцать дней. Месяц,совсем голову потеряла, с ума сходит. Наваждение какое-то. Неправда, сон это, да точно. Не может такого быть. Не должно так быть. Почему не звонит? Извиняться не надо, просто позвонить. Не может уже дни считать. С каждым днём мечты рушатся. Не найдёт она больше такого. Он любовь всей жизни. Как жить без любви, без него? Не уж-то потеряла любовь свою, навечно? Собирались же на юг поехать вместе, в первый раз. А теперь, что теперь? Зачем вспылила? Думала, надеялась, что проверкой это будет, доказательством любви, что скажет: «Не уходи, люблю тебя». Не сказал. Сказал: «Как хочешь, не держу». Эти своим «не держу», ещё как держал. Не надо было подруг слушать, ох не надо. Ну потерпела бы, не смертельно. Ну отпускали друзья его шуточки, и что? Подумаешь. Решила гордость свою показать. А подруги-то говорят сейчас звони ему, звони. Не ясно им, оказывается было что нашла она в нем. Полтора года встречаются, практически живут вместе, и ни одного подарочка. Не понятно им. Дуры набитые. Любовь, счастье не в деньгах. Вика превратилась в агрессивного ежика, куда не дотронься, что не скажи, одни иголки. Не может позвонить. Боится. А если не ответит. Или если.... Если...... Одни если. Слезы так и хлещут. Очередная слезливая песенка. И понеслось. Слезы, сопли. Ксюша сидит и успокаивает.
- Может позвонишь?
– А если не ответит? Сама же говорила, не любит меня Паша! - захлебывается слезами, и жалостью к себе Вика.
– Давай телефон принесу?
– Ладно, неси.
 
Жарко. Вика вся липкая. В отчаянии как обычно. Слава Богу, приехали. Наконец-то! Протряслась  в поезде, в гордом одиночестве почти двое суток. Ненаглядный не пришёл ни разу. Места у них были в разных купе. Он с друзьями своими в другом купе. Все из-за них. За языками своими совсем не следят, алкоголики, вечно бред несут: «Мы до конца не верили что поедешь с нами! Ха-ха-ха! А знаешь, что Паша к подружке едет? Не говорил, нет? Зачем ты едешь? Посмотреть на неё? Ха-ха-ха!». Само собой Вика огрызалась. За что и поплатилась. Всю дорогу была одна. Как все по приезду уляжется? Терялась в догадках. Правильно ли вышла? Та ли станция? Да, все верно. Где же эта проклятая компания? Солнышком светясь, навстречу идёт ненаглядный. Как ни в чем не бывало. Как будто не ехала она одна всю дорогу, не обижали её друзья его. Попытки высказать негодование прерываются.
– Я предупреждал, не надо было ехать.
Земля уходила из-под ног. Только дошло, значит правда. Взяла чемодан и пошла вслед за ним, к остальным.
 
Жалящая боль внезапно пронзила голову. Вика упала. Тишина. Вова помогает встать.
– Паш, зачем ты так? Она молодая, тупая ещё.
Павлик просто пошёл в номер. Предательские слезы, по обычаю душат. Ненаглядный ударил её! На людях!
«Боже, Боже, ненавижу его! Ненавижу!».
 
Дом, милый дом: мама готовит всегда что-нибудь чертовски вкусное. Удивительно приятно вернуться, просто соскучилась немного. Две недели адского отдыха закончились. Не нужно вспоминать. С Пашей отношения в порядке, как до отдыха. Быстрее закинуть чемодан, взять другие вещи. Хорошо мама на работе. Хотя синяк практически сошел, едва желтый. Ненаглядный ждёт в машине, у подъезда.
 
Снежинки крупными хлопьями медленно кружатся, спускаясь. Конец декабря. Отличное праздничное настроение. Живет вместе с ненаглядным, что ещё для счастья надо? Через пару дней приедут родственники его: сестра с семьёй. Вика ходит по торговому центру в поисках подарков. Пашенька заказал цепочку золотую, и нормальную, поплотней и потолще, мужскую такую. Вике только в радость, вознамерилась и каждому родственнику подарки достойные преподнести. Все нашла, купила что нужно, как всегда не поскупилась. Вот обрадуются! Детям купила игрушки дорогие, взрослым парфюм, ненаглядному – цепочку, как заказал. Интересно, а что ей Пашенька подарит? Приятное предвкушение! Сестра с мужем оказались приятными людьми. Новый год, куранты, шампанское, подарки. Вика угодила всем подарочками. Она ждала, с любопытством, что ж ненаглядный ей подарит. Так, средних размеров коробочка, вот дура, не успела свои подарки упаковать, просто в пакетиках подарочных дарила. В следущий раз исправится. Открывает коробку. И поперхнулась. Свинья. Нарядная такая свеча в форме свиньи.
– С наступившим годом свиньи, Вика.
– Спасибо.
 
- Этим летом на юг не еду - заявляет Пашенька. – Денег нет.
«А когда они у тебя есть?» - думает Вика. К родителям на месяц поехал. Вика тоже очень хотела поехать. Не взял: «Понимаешь, я тебя стесняюсь». Очередной нож в спину. Хандрила весь месяц. Работала мало: брала отгулы. Сидела и смотрела сериалы, по вечерам угощаясь пивом. Ненаглядный любил каждый вечер прикладываться к бутылке, другой, Вика тоже стала за компанию. Интересно, когда стало надоедать готовить, посуду мыть, убираться? Когда надоело умиляться, когда он ест её стряпню? Когда увидела, что ест он как свинья? Когда надоело чайку приносить Пашеньке, играющему в какую-то онлайн игру? Когда к любви примешалась ненависть? Когда он полюбит её, или полюбит ли? Когда она перестала следить за собой? Когда начала экономить на себе? Мысли о дяде Денисе и тёте Нине часто посещали её. Не нужно быть гением, чтобы увидеть жирную параллель. Обретали смысл причины скандалов, да, жить вместе невыносимо, а без него жизнь смерти подобна. Навалилась усталость, от всего. Тут мама ещё доставала с учебой: «Иди учиться, иди учиться». С сентября пойдёт. Ах, ненавистный Французский! Мама Очную форму обучения требует. Вступительные сдавать не требуется, академ справка есть, лишь разницу в дисциплинах. Обучение мама сама оплатит, лишь бы училась.
 
Чувствует носом клюёт: «Не спать, не спать, какая сейчас станция? А, На следующей выходить». После работы едет на учебу. Сначала домой заехала, поела, приняла душ и на учебу. Что-то энергетик не помогает. Сколько выдержит такой режим сумасшедший? Ночью работа, с утра учеба, дома - уборка, готовка, в магазин сходить за продуктами, вечером на работу. Один или два выходных в неделю получается. Живет на энергетиках, четыре-шесть банок в сутки. Вика стала отключаться. Проваливалась точно в дыру чёрную, Что пугало её. Неважно где находилась: в метро, на паре или дома. На сон это было мало похоже. Сидит вот за компьютером, четыре часа дня, спать не хочется. Вдруг открывает глаза – час ночи. Странно, никаких сновидений, ощущений сна не было, точно провалилась куда-то. Эти провалы были совершенно разными по длительности. Мама просит вернуться, бросить работу, пока Университет не закончит. Бросать работу Вика точно не собиралась.
В таком ритме она продержалась четыре месяца. Скинула путы мерзкой, бесполезной учебы. Полностью посвятив себя, с остервенением, жизни семейной, ну и работе. Вика окутывалась со всех сторон жалостью и ненавистью к себе. Дела на работе менялись не в лучшую сторону. От чего-то даже постоянные, давно знакомые гости перестали оставлять щедрые чаевые, как раньше, посиделок все меньше и меньше. А как иначе, она и сюда носила своё одеяние, сотканное из отчаяния. Не забыла взять с собой привычку – выпить. На работе бокал-другой. С утра, после работы в близлежайшее круглосуточное кафе с подружкой. Очередное озарение: понятно теперь почему лишь малая часть девушек не пьёт, остальные же заливаются алкоголем. Алкоголь преображал, раны заживали, заботы исчезали, жалкие отрепья менялись на платье бальное. Точь фея крестная волшебной палочкой махнула. Вуаля и праздник. Вуаля и нарядная Вика. Плавно, плавно пара бокалов переходили в бутылку. Ставила эксперименты: Лонг Айленд, шампанское, вино, Лонг Айленд, вино. Во прикольно!
 
Шоппинг! Завтра с ненаглядным на шоппинг! Ура! Собирается он себе гардероб основательно обновить, и ей купит что-нибудь. Хорошо бы джинсы, единственные оставшиеся совсем прохудились, и молния постоянно расстёгивается. Приехали в Охотный ряд. Пашенька выбирал только достойные магазины. Накупил кучу всего. Вика чувствовала себя так неуютно в дорогих магазинах, зная что они ей не по карману. Плелась за своим Пашенькой, нагруженная его покупками. Все ждала, когда он ей купит джинсы. Даже прямо спросила.
– Я ж тебе штуку вчера дал.
Вика закипала.
– Которую я потратила на еду, для тебя, между прочим.
– Кто ж виноват, что ты дура? Работаешь в таком месте и не зарабатываешь.
Обида душила её. «Верная ослица, бьют, оскорбляют, а я все равно верная ослица, это точно. Чем  я только думаю? И думала? Ненавижу! Себя в первую очередь» - корила себя. Не выдержала, первый раз за все время поплакалась маме. Светлана и без жалоб видела плачевную ситуацию дочери. Её сердце обливалось кровью. Видеть и ничего не в силах сделать, помочь. Скандалы, угрозы не действовали на Вику. Только больше отдаляли.Что оставалось делать? Смириться. Принять. Ждать. Надеяться на скорейшее просветление. Светлана теперь молча кричала. Покупала Вике вещи: не в силах была видеть её обноски, давала деньги.
 
«В этом пакете самые дешевые цены» - написанно на пакете. О, любимый Пашенька сделал подарок! На 8 Марта. Пусть в пакете и дешевые цены, счастью не помеха! А что там, что там? Пашенька гениален! Утюг и весы! «Спасибо, спасибо, Паш! Тронута до глубины души!». Тронута или тронутая? Вот это вопрос.
 
25 лет. Сегодня день рождения. Уже 25 лет. Что у неё за плечами? Чего достигла? Что у неё есть? Она никто и ничто, и нет ничего у неё. Багаж жутких поступков только. Начиная с детства воспоминания всплывают одно за другим. Вот дядя Денис кушает, она подошла и стала трясти веником над его тарелкой. Измельчает таблетки, чтобы отправить его. Боже, какой ужас! Какой ужас! Стоит над ним, умирающим, и шепчет: «Чтоб ты здох!». Как отчаянно ждала, желала его смерти. С такой страстью проклинала, а дядя не возмущался, не ругался, просто молчал и выслушивал. На похоронах плакала слезами облегчения: умер наконец- то. «Что я наделала?!! Что я наделала?!!». Букетики из маленьких цветочков с лужайки дядя Денис всегда приносил ей. «Что я наделала?!!! Прости, пожалуйста, прости!!! Что я наделала!? Что наделала?! Как жить после этого?! Как?!». Вина, вина полностью вступила в свои владения. «Они во всем виноваты, Мама с тётей !! Что б они каждой клеточкой прочувствовали содеянное! Что б горели как я !». Слезы иссякли. Опухшие глаза горят, горло режет от рыданий. Вкус пива не чувствуется, отлично, больше выпьет. «Не вернусь к ним никогда! А когда дети появятся ни на шаг не подпущу, ни на шаг! Куда лучше здесь, с этим чудовищем, пока квартиру не сниму!». Скоро Паша придёт, пойдут в кафе. Поход в кафе несколько раз в год, по праздникам. Не осталось любви. Прозрела. Осталась лишь привычка. Собственно разве она достойна лучшего? Она чудовище, Паша чудовище. Поделом ей. Зато он не так ранит как мама или тетя Нина. Подумаешь, не переносит секс. Каждый раз как изнасилование. Поплачет, помоется, отмоется, переживет. Из двух зол меньшее.

Продолжение http://www.proza.ru/2016/09/25/1021