Последняя игра Януша Старика. Шедевр осветителя

Осветитель никогда не изменял своим привычкам. Привыкший наблюдать за любым спектаклем с высоты своего положения, он перетаскал, мечтательно улыбаясь, на крышу театра несколько ящиков и мешков и, устроив себе удобное ложе, что-то цедил, расположившись на нём, из своей побитой фарфоровой чашки.
"Этот спектакль - венец моей карьеры...", - он скорчил безумную гримасу, дернул левым плечом, оскалился и, щелкнув челюстями, выпучив глаза в сторону луны, скрывшейся за тучами, принялся размахивать руками, стараясь эти тучи разогнать. (Пристрастие к щекочущей нервы литературе и разным рода контрабандным веществам, сделало его с годами большим чудаком)
Через некоторое время выглянула луна, наполняя город свои волнующим, призрачным светом. Осветитель в изнеможении опустился на своё ложе и приложился к чашке.
С каждым глотком его болезненная улыбка становилась всё загадочней.
На голове осветителя были одеты массивные наушники. Он вытащил из кармана широких рогожных брюк проигрыватель и ласково обведя его плавные контуры пальцем правой руки, включил. Его застывшее в восторженную маску лицо озарил зеленоватый свет от экрана. Осветитель с плавными щелчками провернул избирающий ролик, напоминавший диск стационарного телефона, выбрал композицию и нажал круглую кнопку в центре ролика. В наушниках раздался шёпот, - " Бродяга, бродяга...", прозвучали громкие, отчетливые шаги, скрип услужливо отодвинутого стула... Зазвучала, словно оживая и наполняя собой голову осветителя - музыка.
Он тут же отвалился на свои мешки и, не моргая, уставился на город.
Где то в небе пролетел самолет, за ним ещё, и ещё...Но осветитель их не увидел и не услышал их гула...
Зато он увидел, как одним за другим начали рваться зажигательные бомбы, сброшенные пролетевшими самолетами в изрядном количестве. Бомбы, падали на улицы, проламывали крыши домов, автомобилей, уличных кафе, разрывались объемными огненными шарами, расплескивая по сторонам сгустки и тянущиеся нити, кипящей, горящей и исходящей черным дымом смеси. Разлетались по сторонам, отскакивая от стен и раскалываясь на куски, оставляя за собой шлейфы густого белого дыма, куски фосфора и кто его знает, какой ещё дряни. Над городом, перебив мягкий свет луны, возникло тревожное, дрожащее зарево от загорающихся всюду домов. Улицы наполнились безумными воплями... По их стенам, озарённым пляшущими отсветами пожаров, корчась и извиваясь метались тени фанатиков и пораженных.
Осветитель, не мигая, уставился на огонь, отражавшийся в его остекленевших глазах.
Широкой стеной пошел привычный уже дождь. Его тяжелые капли в свете пожаров порождали невообразимые отсветы и оптические эффекты, наполняя улицы светом переходящим от ласково янтарного к ядовито бирюзовому, по мере того, как капли падали на землю. Огонь на удивление быстро погас. Там, где вода упавшая с неба, соприкасалась с прочей жидкостью, которую в нахлынувшей панике пытались использовали для тушения нетушимого химического огня. С жидкостью, которой обливались или обливали друг - друга - что-то разрасталось во все стороны причудливыми, неровно, - рывками извивающимися выростами. Напоминая собой ускоренное развитие каких-то кошмарных, фантастических цветы или полипов - происходила сложная химико-биологическая реакция.
А ведь изначально кто-то всего лишь хотел построить непотопляемый корабль, а кое-кто, просто сходить в театр...
Какого то беднягу, в дымящемся, обугленном и оплавленном защитном костюме, спешно хромавшего внизу через улицу, прочь от горящего здания, разорвало пополам. Под костюмом было жарко, он вспотел. И попал под дождь... Куча каких-то гибких прутьев, возникших, разросшихся мигом из соприкоснувшихся жидкостей, ветвясь, пузырясь, разрывая прорезиненный брезент костюма, и с ним - самого бедолагу, так и осталась лежать на мостовой, подрагивая и пульсируя, постепенно затем затихнув.
"Очень хитро, очень...", - осветитель судорожно закивал, - "В жару нам всем не хватает немного дождя". Он спешно раскрыл над головой огромный, наивно-цветастый, заплатанный зонтик...
Совершенно не известно, чьи над городом пролетели самолеты. Известно только то, что на тот момент власть в Старой республике захватили фанатики - Адепты Храма.
Столица, оставленная теми, кому посчастливилось перебраться в убежище, тоже пылала, её улицы также наполняли вопли раненных, гибнущий и борющихся зачем - то между собой на заката цивилизации людей...
А во Дворце Правительства было принято решение - нажать кнопку.