Beatles or not Beatles?

Майк стоял на террасе своего пентхауса, рассматривал город с высоты 38 этажа, курил дешевые сигареты (такой себе привет из трудного детства, когда он скитался по подвалам, иногда подрабатывал разносчиком газет и куда чаще промышлял воровством), а по его щеке неторопливо скатывалась одинокая слеза. Из колонок в квартире была слышна музыка, играли Битлз. У него была музыка под любое настроение, под Битлз ему почему-то лучше всего думалось.

Он многое перепробовал в этой жизни и остался верен нескольким вещам: своим сигаретам  «American Legend», любви всей жизни Оливии, стейку под соусом чемичурри в таверне «Дикая лошадка» на окраине города  и хорошей музыке. Майку  было грустно, он понимал, что это его последняя сигарета (максимум предпоследняя, если лифт сломается и они задержатся подымаясь по лестнице на 38 этаж, что маловероятно…) и последняя песня, последние приятные звуки для его ушей. Еще грустнее было от того, что он так и не успел попрощаться с Оливией. В глубине души он, конечно, знал, что ей наплевать на него и она бы не восприняла это прощание как нечто серьезное, подумала бы, что он снова надрался в баре. Также в глубине души он надеялся, что прочитав в утреннем выпуске газеты некролог о его смерти, о расправе с предателем страны, с человеком, наплевавшим на правительство и закон,  у нее кольнет что-то внутри и она потратит хотя бы 5 минут на ностальгические размышления о нем и об их прошлых романтических отношениях, пока будет пить свой кофе без сахара. Ах как бы ему этого хотелось! Но он стоял на террасе, такой одинокий и несчастный, прокручивал в голове свою жизнь. Поговаривали, конечно, что перед смертью вся жизнь и так пролетает перед глазами, но почем знать, вдруг ложь? «Хочешь сделать что-то хорошо – сделай сам» - так ему всегда говорил отец, до того как спился и скопытился в ночлежке для бездомных.

К своим 42 годам Майк преодолел кучу трудностей и сумел достичь немалых высот. Ему уйму раз удавалось обходить закон, выходить сухим из воды, иногда даже приходилось подставлять других людей. Но в этот раз он попался и назад дороги не было.

О, как он проклинал этот чертов новый закон, этот правительственный сговор мирового масштаба, весь этот переворот понятий и ценностей, он чувствовал себя героем романа-антиутопии, вроде тех, что писали Брэдбэри, Оруэлл и другие. Ему казалось, что вот-вот он проснется и все снова будет как раньше, во времена его детства. Детства, где музыка не была под запретом. Детства, где в каждой захудалой, но уважающей себя кафешке стоял музыкальный автомат, на котором за пару центов можно было включить и насладиться мелодиями Чака Берри, Фрэнка Синатры, Боба Дилана, Джими Хендрикса и многих других… Детства, в котором он последние гроши тратил на концерты и так не сумел скопить денег на катушечный магнитофон. Конечно, он мог бы стащить его в магазине или вынести у кого-то из дома (он был настоящим мастером в этом деле, пусть ему было всего 12, ну и что?), но музыка и все, что с ней связано была для него святым и не он не мог позволить себе осквернить ее воровством магнитофона, нет. Как он скучал по детству, когда повсюду не стояла гробовая тишина, когда люди наслаждались музыкой, танцевали под нее, занимались любовью.  Он частенько вспоминал времена до закона, когда сумасшедшее правительство еще не решило, что музыка вредит человеку и обществу в целом, снижает работоспособность и бла бла бла. Его тошнило от этих лекций, которые крутили каждое утро в обязательном порядке по телевизору, чтобы люди не забывали о том, что музыка есть зло и благодарили власти, за то, что оберегают народ от этой напасти. Взамен на музыку они предложили ограниченный набор треков, которые научным путем создали психопаты-ученые (любопытно, сколько им заплатили? Чем угрожали?). Эти треки каким-то образом воздействуют на мозг и вызывают необходимые реакции. Хочешь испытать радость? Пожалуйста, заплати 3,95$ и фармацевт в ближайшей аптеке выпишет тебе персональную одноразовую ссылку на радость. Треки ученые придумали на любой вкус: счастье, грусть, тоска, боль, ненависть, вдохновение… Но чтобы человек не помер от свалившегося на него счастья, один день – один трек. Все эти мелочи были прописаны в законе, конечно же.

Его размышления прервали звуки, доносящиеся снизу. Они близко.

Он докурил сигарету, хотел было потушить ее в пепельницу, но в последний момент выкинул вниз с балкона. Кому какое дело до манер, когда тебе в спину дышит смерть с косой? Он достал из пачки еще одну сигарету, хотя во рту был пакостный привкус и курить совсем не хотелось. Не успел он затянуться во второй раз как услышал их. Точнее, услышал, что его любимые Битлз больше не играют и никогда не заиграют снова. Мало в этом городишке осталось людей,  не боявшихся слушать музыку и он знал их всех. Также он знал, что скоро и их песенка будет спета. Он залез на балконный парапет и уселся поудобнее, лицом к двери. Сигарету он обронил, пока забирался и новую решил не закуривать, пусть та станет последней.

Когда они вошли на терассу, нацелив на него свои автоматы, он сидел на периле и, улыбаясь, напевал:

«All you need is love, all you need is love….»

- Заткнись, это запрещено! Если ты не прекратишь, мы откроем огонь!!

«All you need is love, love. Love is all…»

Они не услышали последних слов песни и не успели открыть огонь. Он с самого начала знал, что не позволит им ни выстрелить, ни посадить себя в гадскую тюрьму, где бы каждый день с ним работал психолог, пытаясь сделать из него «нормального» человека.
Нет.

Он умрет оставшись верным себе.

Своей музыке.

Своим Битлз.