Неизбежность. Глава 5. Шпиль роняет храм

Глава 5.
М. И. Цветаева. "Шпиль роняет храм"


Аудиокнига на Ютубе https://youtu.be/I5KHiRXl7lM


Есть ли у художественного произведения собственный смысл? Такой, что не был бы привнесён читателем. Смысл хрестоматийный – надёжный, классический. Откуда ему взяться в хрестоматии? Опять – от читателя, если не первого, так лучшего – того, кто понял, осветил, изложил. А если изложил, значит ли это, что к искусству неизменно приставлен истолкователь?


В жаркое лето и в зиму метельную,
В дни ваших свадеб, торжеств, похорон,
Жду, чтоб спугнул мою скуку смертельную
Лёгкий, доселе не слышанный звон.

Вот он — возник. И с холодным вниманием
Жду, чтоб понять, закрепить и убить.
И перед зорким моим ожиданием
Тянет он еле приметную нить.


Сложно построенный смысл стихотворения не то, чтобы нуждается в истолковании, – не обходится без него. Отправная точка интерпретации художественного текста в том, что смысл существует исключительно в понимании, и нигде за пределами понимания – моего, твоего, нашего – его не найти. Продиктованный хрестоматийный смысл убивает произведение, ибо живое слово канонизируется в омертвелой форме предзаданного понимания. А читателю необходимо самому услышать его – как звучит рифма, набирает силу метр, почувствовать свой ритм, силу и страсть, «полную оторванность темени от плеч». Именно этот «заглушённый и юный напев» в затаённой тиши художественного текста способен затронуть «усыплённые жизнию струны напряжённой, как арфа, души» собеседника. И если струны одной души оказываются созвучны струнам другой, мы едины в своём понимании, наши истолкования совпадают, произведение обретает «собственный смысл».


Длятся часы, мировое несущие.
Ширятся звуки, движенье и свет.
Прошлое страстно глядится в грядущее.
Нет настоящего. Жалкого — нет.

И, наконец, у предела зачатия
Новой души, неизведанных сил,—
Душу сражает, как громом, проклятие:
Творческий разум осилил — убил.
(А. Блок. «Художник»)


Вникая в текст, читатель, как и сам текст, – в «часы, мировое несущие»,  – в «час, когда потомственность ска–зы–ва–ет–ся», – это только прошлое: прошлый опыт жизни и понимания. Возможности интерпретации это – когда «гудят моей высокой тяги лирические провода», это – грядущее: будущее понимание текста, будущее состояние сознания интерпретатора – «паразита пространства», «алкоголика вёрст». Оба они – понимание текста и состояние сознания – совпадают, потому что  это его понимание, его «полное и точное чувство головы с крыльями».   


Музыка надсадная!
Вздох, всегда вотще!
Кончено! Отстрадано
В газовом мешке
Воздуха. Без компаса
Ввысь! Дитя — в отца!
Час, когда потомственность
Ска — зы — ва — ет — ся.
Твердь! Голов бестормозных —
Трахт! И как отсечь:
Полная оторванность
Темени от плеч —
Сброшенных! Беспочвенных —
Грунт! Гермес — свои!
Полное и точное
Чувство головы
С крыльями. Двух способов
Нет — один и прям.
Так, пространством всосанный,
Шпиль роняет храм —
Дням. Не в день, а исподволь
Бог сквозь дичь и глушь
Чувств. Из лука — выстрелом —
Ввысь! Не в царство душ —
В полное владычество
Лба. Предел? — Осиль:
В час, когда готический
Храм нагонит шпиль
Собственный — и вычислив
Всё, — когорты числ!
В час, когда готический
Шпиль нагонит смысл
Собственный…

(М. Цветаева. «Поэма Воздуха»)