Кома. Цикл Перекрестки

    Рита любила его безумно. Хотя, слово “любила” не до конца передавало суть всего происходящего. Она его боготворила. Как талантливо он пел, как невесомо двигался по сцене, при этом, грациозно удерживая микрофон . Его улыбка на каждом новом плакате сводила с ума, бросала в дрожь, снилась по ночам. Должно было пройти несколько дней, пока она привыкала к каждой новой фотографии. Нет, она не заявляла права на него. Она вполне понимала, что у такого известного человека много, очень много, умных, красивых и незамужних поклонниц, но она точно знала одно - так как она, его никто и никогда не полюбит.
Муж давно знал об этой ее болезни. Отпускал одну, вернее с подругами, на Его концерты. Нервничал немного, хотя сам покупал билеты, но виду не показывал. Просто понимал, что семья - это одно. В семье она: заботливая мама, замечательная хозяйка, внимательная и участливая. А  личные увлечения - это совсем другое. Та часть ее жизни, никому, в принципе, не мешала. Он любил футбол и свою футбольную команду, она любила известного артиста. Ну может чуть больше, чем он любил футбол, но очень похоже. Он кричал “Го-о-о-л”, или хватался за сердце, когда команда пропускала мяч. Она плакала, когда смотрела долгожданный концерт. Ну и что в этом такого? Не кричать же ей “У-р-р-а”, или другую какую “кричалку”. Она же женщина, а женщинам слезы более естественны, чем Ура или “кричалки”.
Это ее “увлечение” длилось много лет. Она, то тихонько радовалась за успехи своего Бога, то плакала от мучившей невысказанности, то тихо грустила до следующего концерта или после очередного постера. Иногда, когда было невмоготу, по ночам писала стихи про любовь, или провоцировала сны о том, как они встретились, обнялись и любовались рассветом, вдвоем, на берегу.
Рита работала медсестрой в стационаре. Последние семь лет. Коллеги уважали, хвалили, ценили, как грамотного специалиста с “очень легкой рукой”. Ничто на работе не выдавало ее, мало кому понятной, любовной страсти. Ну, может только небольшой постер, который менялся каждые месяц-два, под стеклом на столе в ординаторской. В этом тоже не было ничего необычного. Посмотрите под стекло в любой другой ординаторской, и вы увидите календарик с Димой Биланом или Григорием Лепсом, в зависимости от усредненного возраста тамошних медсестер.
В тот вечер все было как обычно. Стандартная смена, стандартные мероприятия. Капельницы, уколы, утки. Привычная для медсестер, но такая важная для пациентов, рутина. Рита вышла из третьей палаты, когда мимо нее, в направлении реанимационного бокса, провезли каталку с новым пациентом. Несколько капельниц с растворами висели прямо на креплении каталки, что стандартно указывало на тяжесть состояния больного. Она особо не обратила внимания на этот эпизод, лишь зафиксировала в памяти, что в отделении, отныне, новый реанимационный больной. Но, это тоже было обычным делом. Подойдя к столу дежурной, Рита достала карту назначений и стала листать в поисках записей, касающихся очередного пациента из третьей палаты. Алла, старшая медсестра, заполняя карточку приема, вновь поступившего, реанимационного пациента, нарочито шумно вздыхала при этом.
- Чего вздыхаешь? Ты же только с отпуска. - усмехнулась Рита
- Да я не об этом. Привезли вот. Звезду в коме. Анафилактический шок. Толи что-то выпил не то, то ли укололи не тем, пока не ясно. Завтра, наверняка, пресса и папараци пойдут табуном. Наследят, намусорят, задергают - что да как? Головная боль, да и только. Не повезло нам подруга со сменой...
- А кого привезли-то? - без особого участия спросила Рита.
Алла молча постучала пальчиком над постером под стеклом. Рита покачала головой, словно прогоняя наваждение и спросила:.
- Его, что ли?
- Ну да, его. Собственной персоной. Только без грима, голоса и танцев.
Диафрагма у Риты подскочила под горло. Сердце забилось с перебоями. Она пошатнулась и облокотилась на стол.
- Ты уверена?
- На вот, почитай карту приема, сама убедись!
Рита посмотрела невидящими глазами. С трудом навела резкость и прочла ЕГО фамилию. “Это он! Это Судьба! Боже, что с ним случилось?” - пронеслось в голове.
- Что с ним? - полушепотом спросила она вслух.
- Да я же тебе только что говорила…
- А, ну да...Анафилактический шок.
- Точно, блин! Скоро тут начнется...Ну почему именно к нам? Невезение да и только....
Но Рита уже не слушала. Она, с гулом в ушах, зашла в ординаторскую, села на диван и застыла в позе гимназистки за партой. Мысли в голове крутились роем.
- Он здесь! Милый, Любимый. Это такое Счастье. Я буду с тобой рядом. Спасу тебя от любого лиха. Все отдам лишь бы ты жил.” - шептала она себе под нос заламывая пальцы.
Дверь в ординаторскую открылась. Вошли дежурный врач, Борис Алексеевич, Алла и молоденькая сестра-практикантка.
- Ну что, коллектив... Угораздило нас. Лечить Звезду будем. - пафосно, с еле уловимой издевкой произнес врач. Он, как человек старой закалки, недолюбливал этих новомодных “Звездюлек”
- Да нам не впервой, Борис Алексеевич. - задорно парировала Алла
- Да, уж...Ну вы всё все знаете. Назначения выполнять вовремя. Посетители только с личного разрешения врача, соответственно все вопросы через меня. Стоять стеной перед папараци. - продолжил пожилой врач. Всем всё ясно?
Женщины утвердительно закивали головами.
Спустя два часа, когда отделение уснуло, и, Алла беззастенчиво клевала носом за столом дежурной сестры, Рита решилась войти в реанимационный блок. Он лежал на белых простынях, словно ангел. Под кислородной маской его лицо застыло в своей мраморной красоте. Сердечная кривая на мониторе шла правильным зигзагом. Рита подошла к энцефалографу. Альфа и Бета ритмы были практически на нуле. Медленный Дельта ритм рисовал свою незамысловатую кривую. Это была глубокая кома. Сердце сжалось от жалости к нему. Девушка со вздохом подошла к больному. Долго и внимательно вглядывалась в его лицо, словно пытаясь проникнуть в его спящее сознание. Еще раз глубоко вздохнула и взяла чуть-теплую руку парня в свою ладонь.
Какая холодная...Любимый тебе не холодно? Хочешь я тебя еще укрою. Да как же ты так? Тебе нельзя умирать… Фу, о чем это я? Нет, ты не умрешь! Ты поправишься! Я буду рядом. Вместе мы всё осилим! Бедненький мой. Да, что же за напасть-то такая...” - мысли кружились в хороводе, цепляясь одна за другую.
Девушка наклонилась, поцеловала его в лоб и села на стул рядом. О чем она думала? Да обо все и не о чем. Разглядывала каждую его складочку, каждый пальчик, каждый ноготок. Часа через два заглянула Алла.
- Ты чего не спишь? Тебе на пост скоро! - удивленно спросила она.
- Да, не спится. Вот сижу и жду когда проснется и запоёт. - она попробовала перевести разговор в шутку.
- Ха, придумала тоже! Это только Господь Бог знает. Зря не спала. Ну ладно, тебе пора дежурить, а я малость вздремну. -  зевая сказала Алла выходя из палаты.
- Хорошо, иди, я сейчас.
Рита поцеловала парня в коме на прощание и пошла за стол дежурной сестры.
Позже, она несколько раз заглядывала в ТУ палату, но все было без изменений.
Утро наступило скоро... Все засуетились. Уколы, таблетки, градусники. Больные начали слоняться по коридору. Кто в туалет, кто завтракать. Затем пришла новая смена.
В течении дня, Рита, уже у себя дома, не находила места. Проклинала наступивший выходной, ругала неудачный график дежурств, погоду, молоко, которое скисло в холодильнике. К трем часам дня она не выдержала и поехала в больницу.
- Ты чего пришла? - удивленно спросила сменщица Маша.
- Да, где-то очки оставила. Без очков, как без рук. - соврала девушка.
- А, ну-ну, ищи. Я не находила. Спроси у девчонок, может кто видел.
- Угу, - деловито ответила Рита и пошла прямиком к единственно важному ей больному.
Больной был не один. Возле его кровати спорили три дядьки-врача. Один - дежурный врач, Петр Всеволодович, она его хорошо знала, доводилось выходить на подмену в его бригаде, а двоих других она видела в первый раз. При ее внезапном появлении все трое замолчали.
- Рита, а ты чаго здесь? Ты же сегодня сменилась?- удивленно, но по-доброму спросил Петр Всеволодович.
- Да вот очки где-то прошляпила, растяпа, - ответила девушка.
- Ну так спроси у девчонок. Здесь, вроде не видел. - продолжил врач, оборачиваясь  лицом к оппонентам.
Рита бегло взглянула на мониторы, закрывая за собой дверь. “Как-то я, это...зря приперлась. Он в коме, я ничем не помогу. Только излишний интерес вызову”, - сокрушенно вздохнула девушка и пошла домой.
Как она дождалась следующей смены, известно было только ей и Всевышнему. Но дождалась. Мало того, каждый раз, как только была свободная минутка, сидела около него. Ну конечно же, если не было консилиумов или посещений родственников. Просто сидела. Держала его за руку, неспешно рассказывая о том, что увидела и услышала за день.
Так прошло много смен. Она уже не пугалась его прохладности, когда целовала в лоб. Однажды расхрабрилась, ослабила маску , сдвинула набок и поцеловала его в губы.
Руки потом тряслись с полчаса, но неимоверное ощущение поцелуя стоило того. Она помнила то ощущение каждый день, каждую минуту. Ночью просыпаясь вспоминала, и бывало, что мурашки пробегали по коже.
Муж порой спрашивал:
- Ритусь, скажи, что с тобой происходит в последние дни? Ты перестала улыбаться, все время думаешь о чем-то. Концерт своего “Любимого”, что давали в записи, переключила, не стала смотреть. Что-то случилось?.
- Нет. Все нормально. Устала только.” - неизменно отвечала она.

Прошло уже двадцать семь дней, его комы. Было около пяти утра. Рита, как обычно, сидела рядом. В который раз она взяла его руку. “Холодная. Холоднее чем обычно” - расстроилась она от этого понимания. “Согреть тебя, что ли?”. Девушка аккуратно легла на бок, на краю койки, и обняла больного свободной рукой.
“Бедный мой мальчик”, - пронеслось в голове. “Бери мое тепло. Согревайся” - проговаривала она про себя, поглаживая его по груди, животу, спускаясь по бугорку паха к ногам. Ничего пошлого у нее в голове не было, да и не могло бы быть. Просто она его гладила. Грела. Обнимая рукой и душой. Одного она не видела, не замечала того, что кривые альфа и бета ритмов сдвинулись с места. Как впрочем и того, что у него дернулся правый глаз и шевельнулся палец на правой руке. Она просто его гладила...Но вдруг ей показалось… “Нет, нет...мне показалась...или нет? Эрекция у больных в коме может и бывает, но не в этом же случае!!! - она резко отдернула руку и, приподнявшись, глянула ему в лицо. Лицо оставалось неизменно спокойным. Ничего не происходило. “Показалось...” - подумала Рита, и снова легла рядом, опасаясь проводить по интимному месту. Но в сознании, неожиданно для нее самой, не успокаивалась крамольная мысль: “А вдруг не показалось?”. Она нерешительно положила “туда” свою руку. Вроде все так же.- подумалось, но руку не убирала. Скорее наоборот слегка сдавила пальцами...Через минуту она внятно поняла, что не показалось. Все так и есть! У больного наступала эрекция. Рита резко приподнялась и глянула ему в лицо. Никаких изменений. “Боже, что это значит! Это ведь эрекция! Я не первый год замужем! Оглянулась на монитор. Две верхние линии уже небыли ровными. ”Что это..? Неужели..? Ты просыпаешься, Любимый? Что делать? Бежать, звать? А вдруг ты снова уснешь? Что делать? Просыпайся давай, ну пожалуйста, Милый!” . Она начала массажировать его интимное место, снова и снова удивляясь столь полноценно наступающей эрекции. “Так...пусть так! Не важно как! Просыпайся!!!” Она стащила с больного простыню, сняла свое нижнее белье из-под халата, и села на него сверху. В лице парня ничего не менялось. “Ну просыпайся же, Милый!” - твердила она одно и то же, при этом приподнимаясь и опускаясь ритмичными движениями. И тут произошло невероятное.., его глаза дрогнули мелкой дрожью! Сначала один, потом другой, потом оба. Сквозь полузакрытые веки проглянула тонкая полоска глаз. Она увидела Его глаза и… растерялась. “Боже, ЧТО он подумает?!” - она мгновенно соскочила с больничной койки.
Быстро накинув на пациента простынь, и, натянув свое нижнее белье, она подбежала к монитору. Альфа и Бета ритмы зашкаливали. Девушка метнулась обратно. Его глаза были приоткрыты, и тут она окончательно поняла, что “Милый” осознанно смотрит на Неё. “О Боже!” - пронеслось в голове и, пораженная всем происходящим, медсестра со всех ног побежала в ординаторскую.
- Алла, вставай! Он очнулся! Вставай же, кому говорю!!!
- Кто очнулся, что ты говоришь? - спросонья мычала Алла
- ОН очнулся!
- Певец?
- Ну да же! Да!
- Подожди, не тряси меня больше. Пошли будить Борю. - пробурчала Алла вставая .
Еще через минуту они втроем стояли возле больного. Энцефалограф пестрел кривыми.
- Вы меня слышите? - настойчиво спрашивал Борис Алексеевич больного. Слышите? Сколько пальцев я сейчас показываю?
Пациент лежал с открытыми глазами. Он медленно перевел взгляд сначала на врача, потом на Аллу, и наконец на Риту. На последней его взгляд остановился и... губы дрогнули. В этот самый момент Риту накрыл страх. “Он все видел!” - пронеслось в голове. “Что он обо мне подумает?” - молотом ударило по мозгам. Она выбежала из палаты в испуге и закрылась в туалете на засов.
Следующие три часа Рита просидела в туалете. Сначала у нее был шок. Потом она долго плакала навзрыд. Но слезы со временем высохли, и она почувствовала себя забитой в глухой тупик. Что будет дальше? Эта мысль сводила с ума. В дверь уже дважды стучала Алла.
- Ну что ты там? Тебя Боря обыскался. У тебя что - расстройство?
- Да, - глухим голосом ответила Рита
- Это, верно, от испуга. Выходи, я тебе фитосед накапаю. Смена пришла.
- Сейчас. Подожди немного.
Вскоре девушка взяла себя в руки, ополоснула водой растекшийся скудный макияж, и вышла из своего убежища. С отрешенным каменным лицом она подошла к посту. Алла вскинула глаза:
- Да на тебе, мать, лица нет! Садись, я за успокоительным.
Рита села на ее стул. Из реанимационной палаты выскочил взбешенный Борис Алексеевич:
- Чёрт знает что! Этот коматозный только глаза открыл, а уже потребовал у своих родителей перевести его в другую больницу. Сейчас скорая приедет забирать. Звездюлька капризная! Пусть катится куда подальше.
Рита ничего не ответила. Она все поняла... Встала со стула, и раскачиваясь пошла в ординаторскую. Там сняла халат, переодела туфли, накинула тоненькую ветровку и вышла. Куда она шла, она не понимала. Куда-то. Через какое-то время увидела пустую скамейку в маленьком аккуратном парке, с трудом присела и пристально смотрела на то, как колышутся от легкого ветра травинки. Не двигаясь. Долго-долго.

Время шло к обеду. Еще вчерашнего коматозного больного перевезли в седьмую больницу, положили в палату интенсивной терапии, и никого, даже родителей,  не подпускали. Его мыслительный процесс потихоньку восстанавливался. Парень лежал молча рассматривая стены и потолок, время от времени впадая в легкое забытье. Но просыпаясь, неизменно вспоминал девушку в халате сидевшую на нем. Это было первое, что он увидел в момент своего второго рождения. Темнота просветлилась, и вдруг перед глазами возникла девушка в халате, которая занимается с ним сексом.. “Интересно - это был сон, или это все было на самом деле? Если сон, то забавный. Если нет, то - плохо. Я был беспомощен, не представлял что делаю, а это значит, что я вступил в половую связь с девушкой, с которой никогда не встречался, без моего согласия. Похоже на признаки изнасилования? Он неприязненно поморщился и, насколько мог, мотнул головой. Может это было и приятно, сам процесс, может и важно для пробуждения, но, все же, не по обоюдному согласию. А это - подло и мерзко!” - резюмировало пробуждающееся сознание. Позже, даже спустя года, он часто вспоминал этот эпизод, но так и не пришел к единому мнению. Конечно же, кроме него самого и личного психотерапевта, никто никогда об этом не узнал. Да и тот сказал, что судить медсестру, вытаскивать подобное уголовно наказуемое деяние на-люди - глупо. Он сам ни в чем не уверен, доказать ничего не возможно, но резонанс может быть огромный. К тому же, не понятно - навредит это имиджу или нет.
 - Главное,  неизменно повторял психотерапевт, ты жив и здоров. А каким образом это произошло - так ли это важно?

Солнце нещадно палило вокруг, бездушно выжигая молодую весеннюю зелень. Старый клен заботливо опоясал тенью одинокую женщину на скамейке, укоризненно качая головой. Непоседы голуби, то и дело подходили к ее ногам, участливо заглядывая в глаза. Но женщина ничего не замечала, смотря перед собой абсолютно пустым взглядом. Спустя какое-то время, Рита встала со скамейки. Посмотрела на часы, было уже почти пол третьего.
 - Что это я..? Засиделась...”, - пробурчала вслух она и подумала:  “Дети со школы наверняка вернулись, а дома обеда нет. Эхх...Надо брать себя в руки”. - однозначно решив для себя последнее, она почти твердым шагом, насколько позволяли затекшие от долгого сидения ноги, пошла по направлению к дому.
Глубоким вечером, после ужина, когда она гладила бесконечную стопку рубашек, словно робот переворачивая, складывая, развешивая, муж подошел к ней со спины и обнял за плечи:
- Малыш, что с тобой? На тебе лица нет. То глаза на мокром месте, то замираешь словно статуя, задумавшись. Что происходит? Расскажи мне…Я же тебе не чужой. Я все пойму...
“Да как же тебе все это рассказать, то...” - тоскливо защемило у ней под сердцем. Рита лишь украдкой вздохнула и ответила:
- Устала я сильно, Солнце. Сил нет никаких.
- Ну так и давай отдохнем. - радушно улыбнулся муж. Поехали завтра к твоей тетке на речку. Я сейчас позвоню - возьму отгул, детей в школу не пустим, то-то радости будет. Махнем все вместе на денек в деревню! Наденешь накомарник, достанешь теткин большой тазик, и гуляйся по малиннику сколько захочешь. Будешь думать только о том, какая ягодка спелее и слаще, а какой еще повисеть. Ну, может еще и о завтрашнем диатезе на щеках - бесхитростно и по-доброму подначил он.
Рита развернулась лицом к мужу и уткнулась лбом в его плечо. Она вдруг явно почувствовала, как бесконечная душевная пустота понемногу начинала отступать. Что-то важное и давным-давно родное, заполняло ужасный душевный вакуум, еще едва различимой, но такой нужной ей сейчас теплотой...
12.02.2016 - 14.02.2016