Я шла и ревела... 19. 09. 2016

Я шла и ревела...

Я шла и ревела… с неба капали мокрые, мерзкие, но ещё теплые капли осеннего сентябрьского дождя. А я шла по дороге и ревела. Мимо проносились машины, смачно окатывая меня осенней грязью из переполненных луж. Ноги промокли, косметика растекалась по щекам черными струями, а я шла по обочине дороги и ревела, навзрыд, громко. С головы до ног мокрая и жалкая, сломленная и грязная. «–Почему? Ну почему? Зачем? Чем я заслужила такое отношение к себе? Лучше б убили сразу, чем так! Поддонки! Сволочи! Ублюдки! Я же хорошая! Что я им сделала?» Себя было жалко, в горле стоял ком и обида. Ничего не хотелось. Весь мир повернулся сегодня против меня. Как я завтра пойду в школу? Опозоренная, сломленная, униженная и раздавленная.
Свернув с главной дороги я пошла дальше не разбирая куда иду, не замечая луж и рытвин. На автопилоте, еле волоча ноги. Дождь и слезы душили, заслоняя зрение и мешая мыслить. Хотелось одного: провалиться сквозь землю. А ещё лучше умереть. Умереть и навсегда закончить эти страдания. Пусть они знают, что были не правы, пусть пожалеют о своем поведении. Я уже девять лет учусь с этими ужасными людьми в одном классе. И все девять лет они меня унижают. Учителя стараются добить. Не все, правда, а только двое, обе стервозные бабы. Одна старается унизить напрямую, другая исподтишка. Ненависти нет, есть обида, бессилие и слабость. Домой идти не хотелось, но идти было некуда. Поэтому я на ватных ногах пришла к подъезду и начала отряхивать грязь с ботинок. Зачем я это делала, было мне не понятно, грязь с ботинок давно уже сама отвалилась, хлюпала лишь грязная вода внутри. «Ожидание смерти хуже смерти.» И я набравшись смелости шагнула в темноту подъезда. Поднялась в квартиру, открыла её своим ключом. Было тихо. Скинув на пороге одежду, прошлась по всем комнатам, пусто. Тихо и пусто. Хотелось нажраться водки и умереть. Но водки не было, а умирать на трезвую было страшно. Значит пока поживем. Положила ботинки сохнуть на сушилку, одежду кинула в машинку. Струи теплого, нежного душа ласкали замёрзшую кожу и отогревали холод в душе. Мыло пахло вкусно. Казалось, что шуршали осенние листики под ногами и светило мягкое солнышко, а из теплого водопада с горы мягкими струями стекала вода из теплого артезианского источника вулканического происхождения. Как хорошо. Как спокойно. Ласковые струи воды лечили душевные раны, унося с собой всё что недавно казалось ужасным. Пришло осознание никчёмности. Всё увиделось со стороны, как будто я сидела в зрительном зале заурядного драм театра и смотрела пьесу средней паршивости. Пьеса была гнусная, актеры играли фальшиво. Произнося свой текст натужно, лживо, сами себе не веря. Со стороны произошедшая ситуация показалась не такой уж и трагичной, как казалась тогда. Ситуация даже посмешила немного, потому что я поняла всю мерзость и бессилие этих людей. Нет, они издевались не надо мной, а над собой. Они были жалки, они знали, что я не могла им ответить знали, что буду стоять и молчать опуская глаза в пол. Знали, что добивают словами, забивая гвозди в гроб самоуважения унижаемого ими человека. Они были жалки, безобразны, лживы, слепы.
Вода стекала с разогретого тела струями унося боль, страх, одиночество, обиду, досаду, холод. На их место приходили успокоение и мир в душе. Белое мягкое махровое полотенце легко скользнуло в руки, съехав с шуршанием с полотенцесушителя. Оставшиеся капельки воды впитались в нутро пушистой материи. Тёплые тапочки и толстый мягкий халат совершили преображение, а горячий душистый чай со сладким вареньем довершили дело. Я сидела на кухне, дула на блюдце, в котором остывал горячий чай. Пить чай «по-купечески» из блюдца было приятно. Бутерброды с колбасой и вареньем пришлись кстати. Жизнь налаживалась.
Загремели ключи в двери, потом раздался шум, мат… пауза… опять мат и резкий звонок в дверь. Я поняла, что мать пришла с работы, только вот в силу своего пьяного состояния не могла попасть ключом в замочную скважину двери и открыть её. Это неизбежно… иду открывать. Она проходит в комнату, держась за стену, в руке неся сумку с продуктами, вернее то что от них осталось. Уличная грязь не пощадила её.
– Они все сволочи, мне столько пришлось пережить! Я всю жизнь моталась по частным квартирам! Твой отец дурак! Денег нет! Ты неблагодарная скотина! Уберись дома! Сделай уроки! Он нищий урод! Я его ненавижу! Вот выйдешь за муж, думаешь всё хорошо будет? Вот прибежишь к мамочке как побитая собака! Помяни моё слово! Они все уроды! Вокруг дебилы, дураки и шлюхи! … Почему? Ну почему? Зачем? Чем я заслужила такое отношение к себе? Лучше б убили сразу, чем так! Поддонки! Сволочи! Ублюдки! Я же хорошая! Что я им сделала? – и она расплакалась.
Мать долго продолжала свою гневную тираду. Она то плакала, то смеялась. Успокаивалась на минуту и с новой силой начинала кричать
и рыдать в голос. Я её не слушала. Было безразлично, уже безразлично. Ещё вчера, до сегодняшнего дня я б разревелась, убежала из дома с мыслями никогда сюда больше не возвращаться. А сейчас мне вдруг стало безразлично. И её состояние, и все её пьяные бредни, и то что она сейчас перейдет от слов к делу. Распуская руки, колотя всё что попадётся на пути, в том числе и меня. Ещё вчера от страха, я б бросилась её умолять, ругаться с ней, раздевать, мыть, укладывать спать, а сейчас…
Сейчас хотелось пойти в комнату и почитать книгу. Вспомнилось, что через день будет любимый кружок по астрологии, моя любимая учительница будет нам рассказывать о планетах в знаках. Вспомнилось, что горячий чай уже остыл и его можно пить прямо из чашки, без опасения обжечься не переливая в блюдце. Вспомнилось, что надкусанный бутерброд ждет своего часа… Я пошла в ванну и хорошо вымыла руки горячей водой. Потом проследовала на кухню доедать и допивать «остатки роскоши». На кухню пришла пьяная, грязная мать. Она говорила всякие гадости в мой адрес, обливала помоями весь мир, особенно моего отца – своего мужа. Ругалась самозабвенно, с ненавистью, искренне веря каждому своему слову. С её уст слетали гневные тирады в таком количестве и качестве, что можно было подумать о бесе, говорящем вместо неё. В трезвом состоянии эта милая и умная женщина, никогда не позволяла себе подобного, но как только капля алкоголя коснется губ моей матери, то она превращается в дьяволицу. Ничего не помня после отрезвления, болея всем телом и духом от произошедшего. Она говорила много, долго, самозабвенно… но вдруг замолчала…
–Ты что не слушаешь меня?
–Буду я ещё всякий бред слушать.
Такого мать не ожидала и задумалась. Она обиделась на меня, но вопреки моему ожиданию не начала усиливать свои словесные изыскания, а повернулась ко мне спиной, ушла в свою комнату. Где легла в грязной одежде на чистое белоснежное бельё и забылась беспокойным сном.
Ночь вошла в комнату тихой тенью, свет зажигать не хотелось. Я сидела на полу рядом с теплой батареей обогревателя, прислонившись к нему спиной.
На часах 22:22, желание что-ль загадать? Глупо конечно…а вдруг исполнится? Чего я хочу? Чтоб одноклассники извинились и перестали травить меня? Чтоб учителя перестали мучить придирками? Чтоб мать была трезвая? Чтоб отец был чаще рядом? Вернуться на девять лет назад и изменить всё? Мелко это всё как-то… Пока я думала время на часах изменилось 22:23. Пора спать. Завтра в школу. Чего я хочу? Я хочу быть собой. И наплевать на всех тех, кто пытается меня унизить и оскорбить. Я тоже о них была не самого лучшего мнения. А сейчас мне безразличны ОНИ. Они такие, какие есть, ни больше, ни меньше. Я хочу быть самой собой и разрешаю всем быть самими собой. Этот день подходит к концу. Скоро наступит новый день. Если я хочу встретить завтра, то сегодня надо лечь спать. Так и поступим. Переодевшись в пижаму, залезла под толстое одеяло. Согрелась. Я вдруг почувствовала облегчение. За окном радовала своим светом нарождающаяся луна. Луна светила очень ярко, хоть её тоненький серпик и был ещё мал. Сейчас он мал, но скоро будет большим и сильным. Я начала сладко засыпать. Сладко и безмятежно. Слезы очищения и счастья катились по щекам помимо моей воли. Я ревела… Я уходила в сон и ревела… Но на самом деле я не засыпала, а просыпалась и ревела от чувства свободы и счастья. Мысленно я шла с высоко поднятой головой, крылья за моей спиной расправлялись и были готовы вот-вот поднять меня в небо. Дул сильный ветер. Ветер перемен. Он сдувал остатки слез с моих ресниц, унося их в прошлое. С тех пор мир изменился…

Глядя с высоты прожитых лет я даже благодарна своим одноклассникам. Не все из них были таковыми зверьми, как кажется. Некоторые просто стояли в стороне и молча смотрели, радуясь, что это не их травят или просто наслаждались зрелищем (не знаю что хуже). Тогда я была одинока. Не могу сказать что сама являлась бедненькой и несчастненькой. Нет. Я изначально повела себя неправильно. Теперь это понимаю. А вот в чем неправильность моего поведения, это уже другая история...