Рашен технолоджи

На дворе был конец 80-х. Перестройка, ускорение, интеграция и прочие разрядки напряженности. Митинги, пленумы, споры на кухне. Мир вокруг стремительно менялся. Впрочем, Пашке это все было, мягко сказать, по барабану. Ну, появились в коммерческих киосках, как грибы на помойке расплодившихся то здесь, то там, импортное пиво в жестяных баночках. Ну, Сникерсы-Марсы всякие. А в целом все осталось также, как и до армии, из которой Пашка вернулся в мае. Сосед дядя Коля также песочил на партсобраниях нерадивых коммунистов, взывая к их советской сознательности. Мать , все также, "доставала по блату" копченую колбасу, хорошее мясо и шоколадные конфеты. Все также по пятницам-субботам-воскресениям в парке были танцы. А в ДК Строитель каждый вторник и каждую пятницу работала дискотека с баром. И Пашка, на пару с Ленькой Бородиным, бывшим одноклассником, кочевал вечерами между парком и ДК.
Впрочем, отгуляв "законный" дембельский месяц, он начал искать работу. В одной из местных газет ему попалось на глаза объявление о наборе в строительную организацию плотников-бетонщиков. Нет, ну а что? Он позвонил по телефону, прилагаемому в объявлении. Женщина с тусклым, уставшим голосом сказала: "...после армии? Без опыта? А что приезжай. Опыт дело наживное..."
На следующий день, отстояв очередь из страждущих найти здесь работу, он вошел в отдел кадров строительной организации. "А-а, дембель..." - рассматривая его документы, сказала женщина вчерашним уставшим голосом из телефона, - э-э, да у тебя и трудовая есть.... когда успел?" "Да это я еще в школе... на каникулах... подрабатывал" "Загорать не любишь?" "В смысле?" "Да, летом школьники больше купаются-загорают" "А-а... У меня кожа нежная... загорать нельзя". "Ну-ну", - женщина улыбнулась. "Ой-ой... Витя!!! Боцман!!! Стой, иди сюда - закричала она заглянувшему в кабинет мужчине - Вот молодого человека хочу к тебе в бригаду определить. Как, возьмешь?"  Витя Боцман - высоченный, какой-то необъятный в размерах, человек, пышущий здоровьем и силой - внимательно посмотрел на Пашку: "А чего не взять? На стройке работал? Что умеешь?". " Плотничать немного... двери-окна... забор соорудить... сарай там...».  "Уже что-то. Ладно, Михеевна, оформляй ко мне. А ты завтра приходи сюда же, часам к десяти. Документы заберешь, технику безопасности сдашь, ну и прочее... Да, сумку побольше захвати." "Аванс дадите?" - невинно спросил Пашка. Боцман засмеялся и хлопнул его по плечу: "Сработаемся... а сумка под спецодежду".
Назавтра Пашка узнал, что едет с бригадой в Де-Кастри, на строительство завода по переработке леса. Он получил спецодежду, прошел инструктаж по технике безопасности и строгий наказ от Боцмана быть в семь утра, во вторник, на речном вокзале, как говорится, с вещами. Командировке, кстати, он оказался очень рад. Поскольку хоть и прожил всю свою сознательную жизнь в Хабаровске, но дальше города, по краю и не ездил. А тут и по Амуру проехался на "Метеоре", любуясь красотами, до Богородского. И позже, после двухчасовой поездки на вахтовке по сопкам Сихоте-Алиня, оказался на берегу пролива, разделяющего материк и остров Сахалин. Это потом, в третей, четвертой и последующих поездках он привыкнет к видам за окном, научится спать даже в трясущейся вахтовке. А в первый раз он смотрел вокруг восторженными глазами.
Бригада приняла его очень дружелюбно. Он оказался самым молодым в ее составе. Да еще и без опыта. И потому, наверное, Николаич, самый старый член бригады, сразу же взял его под опеку, оберегая от нападок остальных, охочих до розыгрышей новичков. Он же, Николаич, помогал Пашке и потом, объясняя особенности производства различных строительных работ. Впрочем, Пашка и сам охотно и быстро постигал эту науку. Не стесняясь спрашивать, подмечая сам, учась у других. И вскоре уже почувствовал себя полностью своим в бригаде. Ему даже разок пришлось услышать персональную похвалу от Боцмана. В тот раз на вахту не приехала бригада плотников, а в АБК строящегося завода оставались не поставленными двери в кабинетах. И Боцман, видимо, вспомнив давний разговор с Пашкой, предложил ему заняться этим. Пашка взялся за это, отказавшись от посторонней помощи. Боцман, оценив первую установленную Пашкой дверь, молча кивнул и хлопнул его по плечу. Мол, продолжай в том же духе. А вечером, в столовой, Толик Занозин, жуя котлету, сказал: "Мужики, а молодой-то не молодой, а специалист".
Случай, о котором я хочу рассказать, случился в третью вахту. Бригаду Боцмана тогда бросили на обустройство гидроизоляции крыши над основными цехами завода. Работа была совсем не по официальному профилю бригады, но как понял Пашка, после истории с дверьми в АБК, бригада Боцмана могла выполнить любую задачу.
Вообще-то, устройство мягкой кровли - довольно простая и в тоже время сложная работа. Даже технологически. Это сейчас эту работу выполняют с помощью газовых горелок, без горячего битума, а тогда основой всему служил горячий битум. На который клеился рубероид, которым заливались швы. Вот о горячем битуме и пойдет речь.
В тот день была Пашкина очередь. Дело в том, что для того чтобы в восемь утра бригада могла начать работу на кровле, кому-то из рабочих приходилось вставать в шесть и разогревать битум в специальной печке. Рубить битумные "чушки", складывать отрубленные куски в котел, зажигать печь, поддерживать огонь, опасаясь и предотвращая возгорание самого битума. Так, чтобы к восьми утра битум был готов к работе. В этот раз была очередь Пашки.
Встав раненько и быстро одевшись, часов в шесть Пашка уже был на участке. Он наколол кусков битума от большой "чушки". Загрузил их в котел и растопил печь под ним. Потом наколол еще битума. Дело шло ходко, он время от времени подбрасывал дров в печь. Прикинув, он решил, что вполне успевает растопить битум к началу рабочего дня. В суете он не сразу заметил японца, с интересом наблюдающего за ним. Японец один из четырех, что приехали на монтаж технологических линий. Видимо ему не спалось и он прогуливался по округе. "Здрасти" - весело крикнул ему Пашка. Японец в ответ что-то сказал по-японски и поклонился, вежливо улыбаясь. Затем он что-то спросил, опять же по-японски. "Что? Нет, я не понимаю..." - Пашка развел руками. Тогда японец заговорил по-английски.  Пашка хоть и учил в школе язык и до сих пор писал в анкетах "Перевожу со словарем", не сразу понял о чем говорит японец. А потом сообразил, что японец интересуется чем Пашка занимается. "А-а. это битум... я его разогреваю...потом мы его поднимем на крышу и будем стелить рубероид". Теперь японец разводил руки, не понимая Пашку. Тогда тот, вспомнив все чему его учили на уроках английского, и подключив жестикуляцию, начал объяснять доходчивее: "Это.. ит из гидроизоляция... ватер нот... - он схватил кусок рубероида, валявшийся здесь же и стал показывать "на пальцах" - вот смотри... берем рубероид... вначале на стяжку льем горячий битум... потом клеим на него рубероид... потом второй слой... понял? А потом уже ватер ноу.." "А-а, йес-йес, ай кноу - японец радостно закивал головой - рашен технолоджи?" На что Пашка гордо ответил улыбаясь : "Зэ бэст он зэ уорлд". Японец понимающе закивал головой и, улыбнувшись с поклоном, пошел дальше. А Пашка продолжил работу.
В этот же день с ним приключилась "беда". Проливая поверхность кровли битумом у края крыши, он неосторожно провел струю горячего битума у самой кромки. Внезапный порыв ветра подхватил струю и бросил ее на Пашку. Мгновение и весь правый рукав спецовки, правая щека и волосы на голове покрылись мелкой сеткой и отдельными точками застывающего битума. "Стой, - закричал Николаич, работающий рядом - покажь, на кожу попало? Жжет? Больно?". "Да нет, не очень". Пашка ощупал голову, волосы были в твердой битумной корке. Ни чего себе, это что ж теперь стричься наголо придется что ли. Вскоре возле него собрались вся бригада. "Точно кожу не жжет? Повезло значит. А за волосы не волнуйся. Сейчас иди в гостиницу, у водителей возьми солярки литров пять-десять. И ею отмывай волосы. Да не боись, не сгорят. После мылом хорошо промоешь и станут твои волосы мягкими и шелковистыми".
Спустившись с крыши, в дверях цеха Пашка нос к носу столкнулся с японцами, среди которых был и его утренний знакомец. Тот с удивлением глядя на битумную шапку на пашкиной голове, спросил: "Рашен технолоджи?". "А то. Зэ бэст он зэ уорлд" - смеясь ответил Пашка.
В душе гостиницы он на пять раз промыл волосы соляркой, затем еще на столько же раз водой с мылом. Битум и правда отмылся полностью. В комнате, расчесывая перед зеркалом волосы, которые и впрямь стали "мягкими и шелковистыми", он подумал: "Рашен технолоджи. Зэ беэст он зэ уорлд". И улыбнулся.