Рассказ старика-парикмахера о Сталине

В начале Второй мировой войны, когда советские войска терпели на фронтах одно поражение за другим, в Тбилиси было много порой анекдотичных разговоров о личности Сталина. Мне не раз приходилось слышать: «Ну, видите, каково приходится нашей «непобедимой Красной армии»? Вот вам наш мудрый вождь, отец и учитель!» - и тому подобное.

Когда я жил на проспекте Плеханова, то часто пользовался услугами находившейся поблизости парикмахерской. Там работал один мастер по имени Соло, который имел привычку развлекать клиентов, рассказывая им эпизоды из своего прошлого.

Вот один из этих рассказов:

«Когда-то я имел собственную парикмахерскую на Головинском проспекте. Располагалась она на первом этаже одного дома, по соседству с часовой мастерской «Павел Буре». Кого только не было среди моих клиентов! У меня стригся знаменитый духанщик, которого за его покладистый характер прозвали «Блаженным». Однажды в полдень ко мне явился «мальчик» Блаженного, отозвал меня в сторону и шепотом сказал: «Дядя Соло! Блаженный послал меня к тебе тайно и просил передать его просьбу —  сегодня, как начнет смеркаться, к тебе от его имени придет один молодой человек, чтобы постричься и побриться. Прошу тебя приютить его на ночь и накормить. Он не причинит тебе хлопот, переночует и на рассвете пойдет своей дорогой».

Когда спустились сумерки, ко мне в парикмахерскую вправду явился обросший молодой человек среднего телосложения с пестрым шарфом вокруг шеи. Он сказал мне: «Соло-джан, я принес тебе привет от Блаженного. Приведи в порядок мои волосы и сбрей бороду». Я поблагодарил его, посадил в кресло и приступил к делу. Постриг, сбрил бороду, подправил усы, а потом пригласил его в свое скромное жилище — маленькую комнату позади мастерской. Когда он услышал мое приглашение, его нахмуренное лицо прояснилось, на нем даже появилась улыбка. Он слегка кивнул мне в знак согласия.
Я решил угостить его чем Бог послал, вынул из шкафа несколько тарелок, соль, телятину, тушинский сыр, несколько холодных шоти (грузинский хлеб), зелень и глиняный кувшин с кахетинским вином, заткнутый кукурузным початком, расставил снедь на небольшом столике, и мы приступили к ужину. Попивая кахетинское, мы разговорились о том о сем.

— Братец, не скажешь ли мне свое имя? — спросил я гостя.

— Отчего же нет, меня зовут Кобой.

— А чем ты занимаешься, Коба? Видать, ты тоже не из богатых, вроде меня.

— Мое ремесло не очень-то завидное, я работаю в железнодорожных мастерских и, как все рабочие, едва свожу концы с концами.

— А кому из тружеников сейчас хорошо живется? Что же поделаешь, надо мириться с тем, что посылает судьба, дорогой Коба.

— Что ты говоришь, Соло, при чем тут судьба! Богачи угнетают трудовой народ, а царь их в этом поддерживает. Разве ты, такой хороший мастер, должен жить в таких условиях? Шоти у тебя холодный, да и мясо, должно быть, не только что сваренное и тоже холодное. Вино у тебя неплохое, но разве его можно сравнить с марочными винами? А теперь вспомни, как живут богачи. Все им подается с пылу, с жару. И вино, которое они пьют, не чета твоему. Да и развлечений у них куда больше. Они не работают, а мы трудимся с утра до ночи, чтобы заработать себе на хлеб, да и тот не всегда имеем. Разве не так, Соло?

— Ты, конечно, прав, Коба, но разве мы можем что-либо изменить?

— Выход есть, мой Соло. Сила трудящихся в их единстве. Мы, трудящиеся, должны объединиться и никому не позволять присваивать себе плоды нашего труда.

— Может, и так, но ведь царь и весь его огромный государственный аппарат на стороне богачей. За теми, которые говорят то же, что и ты, охотятся шпионы, а после их ждет либо виселица, либо ссылка в Сибирь.

— Соло! Мы не должны бояться ни виселицы, ни Сибири. Царь и его прихвостни не так сильны, как нам кажется. Пролетариат общими силами положит конец власти угнетателей, тогда-то и наступит настоящая жизнь.

За разговорами мы забыли о времени, но скоро нас стало клонить ко сну. Гостю я устроил постель на своей тахте, а сам лег на раскладной кровати. Едва положив голову на подушку, я заснул. На рассвете мой гость ушел, не разбудив меня.
И знаете, кем был этот самый Коба? Этот Коба и наш великий Сталин — одно и то же лицо!

А вот теперь мы свергли царя, уничтожили богачей, но с чем же мы остались? Теперь радуемся холодному шоти и немарочному кахетинскому, а вкус мяса мы и вовсе уж позабыли. Вот каким оказалось на деле нарисованное Кобой светлое будущее!»

 Не знаю уж, скольким людям пересказывал эту историю Соло, но почему-то с весны 1942 года в Тбилиси я его больше нигде не встречал.