Преемственность поколений

Невыносимое чувство горькой досады переполняло его старческое сердце, отдаваясь ноющей болью в душе, затуманивая взор слезами беспомощного отчаяния и обиды.

Он стоял на оживленной улице в центре Алматы, перед входом в отделение банка, подавленный захлестнувшими его переживаниями, понурившийся, старый, жалкий, повторяя снова и снова дрожащим шепотом: «Как же это….  Ну как же… Как же так…». Его дрожащие руки едва удерживали черную кожаную папку, «молния» которой была расстегнута. Под ногами валялись бумаги, выпавшие из раскрытой папки. Мимо, безликим равнодушным потоком шли люди, безучастные к чужим неприятностям, слишком опасливые и осторожные…

В тот день он получил пенсию и, по обыкновению, возвращаясь домой, зашел в отделение банка оплатить «квартплату». Людей было не много, и поэтому очередь дошла быстро. Открыв папку, он достал заполненную квитанцию и тоненький бумажный сверток – он уже и не помнил, откуда взялась у него эта привычка держать деньги завернутыми в бумагу - бережно развернул его и отсчитал необходимую сумму. Оставшиеся пять-шесть пятитысячных купюр он снова завернул в сверток и положил его обратно в папку. Этих денег им со старухой должно было вполне хватить на весь месяц, и на продукты, и на лекарства.

В помещении банка было не очень людно – несколько человек, включая его самого, ожидали очереди к своим окошкам, пожилая женщина сидела на стуле перед столом менеджера - улыбчивой и приветливой девушки с бейджиком на нагрудном кармане - и негромко консультировалась у нее по поводу открытия депозита, трое мужчин и еще одна женщина заполняли за столами для клиентов какие-то бланки, да охранник с выражением непреодолимой скуки на лице, в тысячный, наверное, раз перечитывал висевший на стене рекламный плакат банка, суливший вкладчикам сказочные выгоды. Каждый был занят своими заботами, и никому, казалось, не было дела до других.

Приняв от кассира корешок квитанции с отметкой банка об оплате, он отправил его следом за конвертом в папку, и, закрыв ее на «молнию», направился к выходу. Молодой человек лет восемнадцати, один из тех, что заполняли бланки, лениво потянулся в свой карман брюк, извлек изрядно пошарканный мобильный телефон, набрал чей-то номер, и, приложив трубку к уху, что-то тихо буркнул в нее. В этот момент они встретились взглядами…
Да-а, когда-то, давным-давно, ему тоже было восемнадцать...

***

Крепкий, пышущий здоровьем, и очень способный, он без труда поступил курсантом в летное училище. Стать военным летчиком и участвовать в боях, летая на истребителе – это, пожалуй, была самая смелая, самая голубая мечта любого мальчишки того 1943го, военного, года. И она сбывалась для него. А уж он постарается изо всех сил, обязательно окончит училище с отличием, обязательно совершит в боях много подвигов, и докажет свое право гордо называться «сталинским соколом». А пока он должен учиться. Учиться прилежно, на совесть, ведь родной народ платит непомерно дорогую цену за его обучение, не жалея ни своих жизней на фронтах, ни своего здоровья в тылу. Да, тяжело было в столь юные годы осознавать такую ответственность, но он осознавал.

- Вот ты, например, о чем мечтаешь после войны? – спросил его как-то Володя, жизнерадостный и добродушный белокурый паренек - было свободное время, и друзья сокурсники, как обычно, повторив теорию, проводили свой недолгий курсантский досуг за мечтательными беседами.
Вопрос Володи ему понравился своей новизной, ведь до сих пор все их мечты были связаны с участием в настоящих, а не учебных, боях, их будущими подвигами, наградами, быть может, даже посмертными, скорейшей победой, словом, все мысли были о войне. И еще, этот вопрос был произнесен тоном, не оставляющим никаких сомнений в неизбежности их победы. Мечтательная улыбка тронула уголки его рта, зажгла искорки в глазах. Немного подумав, он ответил:
 - Если буду жив, построю дом, женюсь, у меня будут четверо детей – три сына и дочка. Поступлю в институт… педагогический… и стану учителем. Да, буду учить детей! Учить их быть достойными сынами отечества, добрыми, трудолюбивыми, честными и благородными. Может быть, займусь наукой и получу ученую степень. Стану ученым... И еще, если доведется дожить до возраста аксакала, буду нянчить своих внуков.
- Аксакала.- повторил Володя. - А кто такой аксакал?
- Аксакал в переводе с казахского – белобородый. Видишь ли, у казахского народа есть славная древняя традиция – почитать старость. Аксакал – человек старый, поживший на этом свете, много повидавший, и знающий толк в жизни. Это глубокоуважаемый человек, с которым молодым людям следует советоваться, чьим мудростям следует внимать.   

***

Да-а, давно это было.
Теперь, почти целую жизнь спустя, в свои 84 он, наверное, может подвести какой-то итог. Почти все, о чем он мечтал юношей, сбылось. У него четверо детей – только все сыновья. Долгие годы своей жизни он самоотверженно посвятил воспитанию молодежи. Он учил их быть достойными сынами отечества, добрыми, трудолюбивыми, честными и благородными… Теперь он профессор, академик. Заслуженный человек, чье имя внесено его современниками в число выдающихся людей своей земли. Должно быть, в старые времена его бы называли аксакалом.

Слегка встряхнув седой головой, как бы отгоняя нахлынувшие воспоминания, он вышел из здания банка. Был теплый июльский день. Очутившись на тротуаре, он решил идти пешком, повернул направо и успел уже сделать пару шагов, как неожиданно, слева из-за спины к нему под ноги кинулся какой-то человек, и расторопно поднял с асфальта какой-то коричневый предмет. Человек оказался парнем лет двадцати пяти, в синих джинсах и белой футболке. Ничем не примечательный, с честным, открытым лицом, он не вызвал ни тени подозрения.
Молодой человек нервно теребил в руках пухлый портмоне, из которого предательски выглядывала наружу своими уголками его зеленая начинка. Воровато оглядываясь, он заговорщическим тоном обратился к невольному свидетелю его удачной находки:
- Вот так удача! Надо же, как повезло! Агашка, вы, наверное, заметили этот кошелек раньше меня. Я готов поступить по-честному и разделить все поровну!
«Растерялся парень, - подумалось старику – потерял голову от неожиданной удачи. Но ничего, сейчас он остынет и, несомненно, примет правильное решение – вернуть все владельцу».
Он не успел еще осознать в полной мере, что человек в футболке сунул ему в руки чужой бумажник, как позади себя услышал чей-то взволнованный запыхавшийся голос:
- Бумажник! Я только что потерял здесь свой бумажник! – подбежавший молодой мужчина, возрастом примерно ровесник того, что был в джинсах и футболке, казался очень разгоряченным и испуганным своей пропажей, – А, вы нашли его! – радостно воскликнул он когда увидел в руке у старика портмоне.
Новоиспеченный владелец буквально вырвал его из руки обрадованного столь удачным исходом дела старика, нетерпеливо открыл и стал рыться внутри, заглядывая то в один, то в другой его отсек. Радость на его лице немедленно сменилась негодованием:
 - Здесь не хватает нескольких десятков тысяч тенге! – заявил он угрожающим тоном, больше обращаясь к старику, осмотрел его строгим взглядом с головы до ног, и, как будто догадавшись о его коварных проступках, произнес злорадным изобличительным тоном, - А-а-а, вы положили их сюда! – и он ткнул указательным пальцем на папку в его руках.
 - Позвольте, молодой человек… – только и успел вымолвить старик, прежде чем папка оказалась вырванной из его рук не менее грубо, чем портмоне.
Представившийся владельцем бумажника уже рылся в его папке как в своей, когда старик заметил, что человека в джинсах и футболке уже и след простыл, его не было видно нигде.

Он стоял скованный каким-то незнакомым ему оцепенением, оторопевший от нелепости происходящего. В мыслях стала всплывать прочитанная еще в начале девяностых и уже почти забытая им газетная статья, предостерегающая граждан от аферистов с якобы найденными бумажниками. Только здесь сценарий был немного изменен: видимо он, немощный, наивный и беспомощный, казался столь легкой для них добычей, что ради него можно было разыграть спектакль и попроще. 
Наверное, поэтому заявление «хозяина бумажника» о том, что найденные в папке завернутые в бумагу деньги были похищены из бумажника, его уже не удивило. Молодой человек небрежно бросил папку в направлении старика, тот машинально ее поймал, но несколько листов бумаги выпали из нее и рассыпались у его ног на асфальте – это была рукопись очередного научного труда, над которым он работал…
Нестерпимая боль обиды захлестнула его старческую душу.

«Интересно, о чем мечтают они?» - почему-то вдруг подумалось ему.