Раритеты. Реликвии. Таможня

Последний сейм Речи Посполитой

Далеко не все белорусы знают, как дословно переводится словосочетание «Речь Посполитая» - название государства, в которое на протяжении более двух столетий наряду с польскими, украинскими и литовскими входили и белорусские земли. Сама недавно узнала, что это дословный перевод латинского слова «республика», что по-русски значит «дело общее». Польской республикой правил монарх, избиравшийся сеймом пожизненно, последним стал Станислав Август Понятовский.

На протяжении последней четверти 18 века Речь Посполитая (официальное название Королевство Польское и Великое княжество Литовское) претерпела три раздела соседними более сильными странами. В 1772 году часть ее земель присоединили Россия, Пруссия и Австрия. С тех пор Восточная Белоруссия вошла в состав Российской империи.

Спустя 20 лет в Гродно последний сейм Речи Посполитой утвердил второй раздел польских земель между Пруссией и Россией, к которой отошли земли Западной Белоруссии и Украины.

Завершилось деление Речи Посполитой и по сути ее упразднение  в 1795 году, граница России отодвинулась на запад к Бугу и Неману, Пруссия завладела Варшавой, Австрия – Краковом.

…А несколько лет назад в Гродно впервые был представлен широкой публике уникальный экспонат – рукописная хроника последнего сейма Речи Посполитой. Это собрание протоколов сейма, длившегося 5 месяцев с июня по ноябрь 1793 года. В ходе «молчаливого» сейма по приказу российской императрицы Екатерины II был без возражений отстранен от дел последний польский король Станислав Август Понятовский и по существу был упразднен польский престол. Происходило всё в Гродно в Сенаторском зале Нового замка. Нынче это музей, и вот спустя два столетия здесь же была представлена публике чудом уцелевшая хроника.

Сколько страниц  в толстенном фолианте, трудно сказать. Писались они рукой секретаря заседания на бумаге с водяными знаками четким каллиграфическим почерком на польском языке. Отдельные главы начинались с художественно выписанной буквы-инициала. Переводом текста на русский или белорусский языки музей не располагает.

В музей книга попала в 1920 году как дар его первого директора Юзефа Иодковского. Уроженец Гродно, он окончил Московский археологический институт, работал в Румянцевском музее российской столицы, а потом занялся созданием музея в Гродно. Первые его залы и хранилища располагались в особняке вице-губернатора, а позже Иодковский настоял, чтобы музею передали Старый замок. Каким образом раритет, первая запись которого датируется 24 июня 1793 года, попал к архивариусу Иодковскому, история умалчивает.

Станислав Август Понятовский, доставленный из Варшавы в Гродно под конвоем 120 драгун, подписал акт отречения от престола 25 ноября 1795 года, в день именин российской императрицы. Былой тайный любовник словно бы сделал ей подарок, вынужденный. Август Понятовский еще некоторое время оставался жить в гродненском замке, а потом с высочайшего позволения Екатерины II перебрался в Петербург, прихватив с собой картины и мраморные скульптуры из Нового замка. Ровно через год Екатерина умерла. Свергнутый ею польский монарх умер двумя годами позже и был похоронен в храме на Невском проспекте. Уже в наше время останки короля перевезли в Варшаву.

Ладья

А лет десять назад в том же музее произошло ЧП. Экскурсовод, рассказывая посетителям о древней шахматной фигуре, которой гордится музей, подвела группу к витрине и ахнула: ладьи на месте не было! Ну как в «Стариках-разбойниках» с Евстигнеевым и Никулиным.

Незадолго до похищения фотография миниатюрной фигурки появилась в журнале "Вокруг света" как иллюстрация к статье об истории шахмат. Вырезанной из камня ладье более 800 лет, нашли ее при археологических раскопках на Замковой горе в середине прошлого века. От прочих шахматных фигур того времени, найденных на территории Древней Руси, эта отличается сложностью и тонкостью работы. Из куска камня величиной со спичечный коробок искусный мастер вырезал не только лодку на подставке, но и сидящих в ней воинов со щитами. Местные краеведы предположили, что шахматы с резными фигурами из камня могли принадлежать богатому княжескому семейству.

По факту пропажи бесценного экспоната, служившего символом музея, возбудили уголовное дело. Выяснилось, что в день кражи сигнализация по какой-то причине была отключена, витрина, за которой находилась ладья, была не заперта и не опломбирована. Однако поднять стекло и просунуть руку  внутрь было не так-то просто. Оповестили коллекционеров на случай всплытия раритета.  Но ладья основательно залегла на дно, и вскоре расследование приостановили.

А спустя четыре года гродненские чекисты задержали молодого человека, пытавшегося сбыть музейную ладью. На момент кражи ему было 17 лет. Обладатель раритета хотел выручить за него тысячу долларов – продешевил, поскольку коллекционеры оценивают редкость в несколько тысяч долларов.

Ладья вернулась на свое место, а минувшим летом гродненский скульптор Пантелеев вытесал из гранита ее увеличенную копию, которая украсила набережную Немана рядом с музеем.

Малевич

Эту небольшую картину (она на снимке вверху), написанную маслом на доске, размером чуть больше листа стандартной писчей бумаги, таможенники изъяли в тайнике поезда, следующего за рубеж. Хозяин, как водится в таких случаях, себя не обнаружил. Уже то, что картину перевозили тайно, наталкивало на мысль о ее высокой художественной ценности. Искусствовед на таможне предположил, что работа принадлежит художнику-абстракционисту начала 20 века и даже напоминает почерк Казимира Малевича, автора знаменитого «Черного квадрата».

Несколько лет «Человек с лопатой» экспонировался в музее как картина неизвестного мастера, пока кто-то из местных искусствоведов не рискнул приписать ее Малевичу – уж больно напоминает героев других его работ словно ребенком нарисованный человечек. Плоские геометрические фигуры, составляющие образ, яркие контрастные краски, вместо лица - одноцветный овал. Но есть и существенные отличия в манере письма, изображении объема. В Минске однозначно установить авторство не смогли.

Отправлять спорный экспонат на экспертизу в Москву или Петербург - довольно дорогая и хлопотная затея, однако когда-то придётся это сделать. Окажись Малевич подлинным, это будет единственная его работа в белорусской коллекции живописи. А пока «Человек с лопатой», написанный ориентировочно в 1910 году («Черный квадрат» - в 1915), выставлен под защитным стеклянным колпаком в Овальном зале Нового замка наряду с вещами, принадлежавшими семье Николая II и также спасёнными от вывоза за границу.

Таможня

Давно хотелось посмотреть, как работают на таможне искусствоведы, как наметанным глазом в считанные минуты досмотра определяют, что вот это мало кому известное живописное полотно или скромная, без особых примет статуэтка - произведение искусства, которое нельзя вывезти из страны просто так, за здорово живешь, и уж тем более тайно. Какими же познаниями и чутьем в мире прекрасного надо обладать, чтобы так вот легко и смело ориентироваться. Нечего и говорить, что решиться на такую работу - это взять на себя большую ответственность.

В мыслях мне представлялось, что через кабинет искусствоведа идет непрерывная череда пересекающих границу граждан, а тот, только успевай, сортирует, что из раритетов можно вывозить, а что - нет. Попадаются, вероятно, в этом потоке и хитроумные контрабандисты с забинтованными руками и бриллиантами под гипсом. Собственно, такой вывод запросто можно было сделать, читая в газетах и созерцая на устраиваемых время от времени выставках, сколько же антикварного добра и особенно культовых вещей - икон, окладов, крестов - оседает на нашей границе, не проскакивая сквозь решето таможни.

Бум вывоза предметов старины за рубеж пришелся на первую половину 90-х годов, особенно усердствовали в этом россияне, направлявшиеся по железной дороге из Петербурга в Берлин, Кельн и Париж через Гродно. Они вывозили все, что могли, из Суздаля, Ярославля, Владимира, Екатеринбурга. Благодаря этим любителям приключений и древностей Гродненская таможня лидировала в деле изъятия культурно-исторических ценностей, а говоря высокопарно – в спасении народного достояния.

И даже после объявления суверенитета еще несколько лет основная часть конфискованного на белорусской границе отправлялась в Москву. Вспоминаю Оружейную палату в Кремле и мириады выставленных в ее витринах золотых крестов и окладов, от их обилия просто рябит в глазах, и зачем здесь их так много?.. Аналогичные вещи изымала и наша таможня. Были годы, когда их счет шел на тысячи.

Поезд из Питера

Очень урожайным на незаконно вывозимые ценности был рейс Петербург - Варшава, прибывающий в Гродно на рассвете, в шесть утра. Как раз в это время начинается новая смена у искусствоведов, которые заступают на нее со свежими силами. Шесть экспертов, состоящих в штате управления культуры облисполкома, дежурят в своем кабинете на вокзале по очереди, каждый ровно сутки. За это время через государственную границу туда и обратно проходят двенадцать поездов. Плюс автомобильные переходы на польском и литовском направлениях, куда тоже случается выезжать, хотя автомобиль или автобус, сами понимаете, задержать уже несколько проще, чем поезд.

Как раз в день моего визита на таможню с поезда Петербург - Варшава сняли пассажира, в багаже которого обнаружили не внесенную в декларацию коллекцию фотоаппаратов, выпущенных в тридцатые годы прошлого века в Германии и в России. В рабочем состоянии, с выдвигающимся на гармошке объективом. Это уже вторая партия фотоаппаратов, задержанная в считанные дни. Где-то есть на них спрос... Хозяин груза, молодой парень, на удивление легко отнесся к изъятию своего добра - возможно, досталось оно ему без особых хлопот и затрат. Контрабанду оценили и выставили незадачливому флибустьеру штраф – в четверть стоимости коллекции.

- В поезд вас не пустят, и не надейтесь! - сразу охладила мой пыл руководитель службы искусствоведов на таможне Марина Загидулина.

Так что, мол, довольствуйтесь разговором со мной. Ну что ж, на нет и суда нет. Марина Алексеевна начала с того, что посетовала на отсутствие толковых инструкций, крайне необходимых в таком щепетильном деле, как отчуждение собственности. Наполненных конкретным, а не размытым содержанием, с четкими критериями, сообразуясь с которыми, предмет искусства или антиквариат должны быть задержаны. Согласитесь, что это очень серьезно и ответственно - отторгнуть от человека то, что стоит больших денег, и при этом правильно оценить вещь. Пусть дальше ее судьбу решает суд, но первыми экспроприаторами становятся все-таки таможенник и искусствовед.

Поэтому, как судья, которому нередко приходится делать заключение о виновности человека чисто интуитивно, искусствовед препятствует вывозу той или иной вещи, порой подсознательно, шестым чувством угадывая ее ценность. Естественно, что за этим профессиональным чутьем скрываются большие знания, опыт и, если хотите, сообразительность. У большинства искусствоведов таможни за плечами по два института, у самой Загидулиной еще и аспирантура в Академии художеств, да и лекции по истории искусства, которые она успевает читать в университете, расширяют и ее собственный кругозор.

Айвазовский

- Была масса сложных моментов, - вспоминает Марина Алексеевна, - когда мы не знали, как поступить, и запрещали к вывозу, казалось, спорную вещь, и все-таки оказывались правы.

Она листает журнал, куда, как в ломбардную книгу, вписываются все задержанные предметы искусства: что, как выглядит, оценочная стоимость, у кого изъято, дальнейшая судьба вещи. Одно за другим чередуются марки, монеты, ордена, бинокли, фотоаппараты, микроскоп, старинные серебро, золото, самовар, иконы, ложка для причастия, кресты литые с эмалью, настенные часы и серебряный кубок девятнадцатого века, музыкальные инструменты, ноты начала прошлого века, старопечатные издания, среди которых библия восемнадцатого века, скульптура, мейсенский фарфор, ювелирные изделия, в том числе и знаменитого Фаберже, набор серебряной посуды…

Совершенно забавный случай произошел на автопереходе "Брузги". В иномарке под обшивкой таможенники обнаружили картину, развернули и ахнули: море, корабль – ну точно Айвазовский! Вот  и подпись его! Бросились к искусствоведам. Те глянули - холст действительно старый, где-то конец девятнадцатого века. А вот изображение...

Первоначальный сюжет, очевидно, перекрыт свежим, сделанным в наши дни. А подпись раннего Айвазовского скорее всего подделана. Но чем черт не шутит? Отправили полотно в Минск. С великими предосторожностями, выдерживая необходимые температурные условия, с охраной. В столице находку тщательно обследовали, сделали химический и оптический анализы и окончательно установили, что великий маринист не имел к ней ровно никакого отношения.  А то, что хотели выдать за шедевр и заработать на нем солидный куш, - обыкновенная подделка, оцененная белорусскими экспертами в один доллар, да и выполнена репродукция не слишком искусно, даже не маслом, зато ... на старинном холсте. Контрабандисты наверняка об этом не знали, их кто-то ловко провел, иначе стоило ли прятать фальшивого Айвазовского.

Гранаты и патроны               

Естественно, таможня отсекает только вывоз предметов искусства и старины. Ввозить их можно сколько душе угодно, но, разумеется, не тайно. Хотя был случай, рассказывает мне заместитель начальника региональной таможни Юрий Сенько, когда на грузовом переходе "Берестовица" стали досматривать прибывшую из Германии фуру и обомлели. Батюшки! Машина битком набита оружием, вплоть до мортир и пушек, правда, старинных. Елки-палки, это что еще за арсенал?!. Ввоз оружия - дело не только незаконное, но и совсем не шуточное!..

Экспедитор наводящего ужас груза принялся божиться, что все это бутафория, изготовленная для одного из московских театров. Предъявил документы и даже буклет со скрупулезным изображением каждой вещи. Я видела этот красочный буклет - на нем представлены, не поленилась сосчитать, 363 образца огнестрельного и холодного оружия со времен Ледового побоища и до наших дней, за исключением разве что атомной бомбы. А так есть всё. Из самых экзотических - арбалеты, кортики и мечи в драгоценной оправе. Из вызывающих размышления и сомнения - ружья, парабеллумы, револьверы, зенитное орудие, гранаты, лимонки и просто патроны. Чудеса! Судя по иллюстрации, все это выполнено безукоризненно, как могут только немцы, - от настоящих не отличишь!

Поэтому поначалу на таможне заподозрили, что даже если это и не подлинное оружие, то имитаторы (используемые авантюристами и преступниками для запугивания), ввоз которых также запрещен. Однако, тщательно проверив каждый экземпляр, проведя экспертизу, убедились, что даже холостой выстрел произвести из этих ружей и пушек  нельзя - стволы не имеют сквозных отверстий, а сабли, кортики и арбалеты сделаны из легко гнущегося алюминия и тоже неработоспособны. Короче, все это чистой воды муляжи! Театральный реквизит.

Диковинный груз придержали для порядка и отпустили в Россию.

Всё бы ничего, думаю я, но на черта московскому театру доподлинно соответствующие натуральным гранаты, лимонки, а тем более патроны?! Да и денег вся эта милитаристская бутафория в ювелирном немецком исполнении должна стоить мало меньше, чем настоящее оружие! А уж российские театры никогда не скрывали своего хронического безденежья. Что и говорить, загадочная история...

Царские вещи

Таможня занимается лишь изъятием контрабанды, а дальнейшую ее участь решают суд и комиссия по учету, хранению и реализации конфиската при облисполкоме. Культурно-исторические ценности, как правило, передаются в музеи, монастыри, церкви, а наиболее драгоценные - в Гохран.

В 1996 году благодаря бдительности таможенников и профессионализму искусствоведов  Гродненский историко-археологический музей пополнился удивительными экспонатами:  среди изысканных предметов обихода конца восемнадцатого - начала девятнадцатого веков оказались вещицы и документы, принадлежавшие царской семье. В Западную Европу их пытались вывезти в поезде, следующем из Петербурга. Сегодня они представлены в зале спасенных ценностей.

Памятная книжица Александра II, изданная в 1880 году, за год до гибели царя. Настольный отрывной календарь 1917 года со стола Николая II. Письмо Ольги, сестры последнего русского царя, адресованное их матери и датированное 1913 годом.   Фотопортрет великой княжны, сделанный в 1901 году и также конфискованный на таможне. А еще (думаю, сам Эдвард Радзинский порадовался бы такой находке) записка Григория Распутина - его протекция, просьба об устройстве на работу некой Анны Белявской. На небрежно вырванном из блокнота листке - корявые крупные буквы без малейшего намека на грамотность: "Извиняюсь забеспокойство хотитъ барашня бедная трудитца". И подпись мессии. И дата - 1915 год. Вряд ли столь влиятельному просителю кто-то мог отказать…

Каждый экспонат скрывает в себе  кусочек истории  венценосной семьи. В памятной книжице Александра II (она карманного размера) больше 800 страниц, которые содержат указания, в какой из дней в какой быть одежде, сведения о высших чинах военных и гражданских министерств, генерал-губернаторах и предводителях дворянства. Подробно описаны придворные штаты императора, императрицы и их детей.
У каждого члена семьи – свой Двор, а при нем канцелярия, адъютанты, статс-дамы, фрейлины, тайные советники, лекари. Только при Дворе цесаревича состояло 11 чинов. В адъютантах значились князь Владимир Оболенский и граф Сергей Шереметьев.

Княжна Ольга  в своем письме сообщает матери Марии Федоровне на английском: «…Я чувствую себя лучше и сплю хорошо… , потом поговорим по телефону». Ольге 30 лет, у нее проблемы с мужем, с которым она скоро разведётся, а пока отдыхает и лечится за границей, переписываясь и даже перезваниваясь с матушкой.

Календарь 1917 года с письменного стола Николая II в Александровском дворце (о чем гласит надпись на обороте) сохранил листок 31 июля и все последующие. В этот день семейство Романовых отправляли из Царского села в тобольскую ссылку.  До пролетарской революции оставалось чуть меньше трех месяцев, и меньше года – до расстрела императора, императрицы, их четырех юных дочерей и 14-летнего сына.

Немало удивили меня и сохранившиеся заявки на продукты для царской семьи в дни ее заточения после февральской революции в Александровском дворце под Петроградом. Заявки писались на типографских бланках и содержали довольно скромный перечень яств: чай, сахар, хлеб, иногда сливки, масло, молоко, утренний кофе, калачи да фунт сливочной карамели для царевича. Внизу подписи слуг и приближенных: лакея с диковатой фамилией Трупп, фрейлины Гендриковой (через год оба они разделят участь расстрелянной семьи Романовых), няни царевича Теглевой, которой, как известно, расстрела удалось избежать.

Вот такая редкая коллекция чуть не уплыла на Запад.               

Шедевры

Вообще страсть оценивать красивые вещи уже в крови у искусствоведов. Как-то в купе поезда, готовящегося отчалить от гродненского перрона в западном направлении, Марина Загидулина, сопровождая таможенников, бросила взгляд на чашку с чаем, мирно стоявшую на столике. Ну и ну! Это же мейсенский фарфор... В декларации (еще раз туда заглянула) его и в помине нет. Пришлось разбираться.

Доходит до того, признается она, что даже в гостях тянет перевернуть чашку, чтобы оценить качество черепка...

Работают искусствоведы и по ориентировкам - присылаемым со всего света описаниям украденных шедевров. Внимательнее присматривались к музыкальным инструментам, когда московский музей имени Глинки искал похищенную скрипку Страдивари. Потом держали в голове сюжеты пропавших из частной коллекции картин. И само собой, с первого взгляда смогут опознать утраченные в годы войны белорусские реликвии, в первую очередь крест Ефросиньи Полоцкой. Марина Загидулина, разбуди ее среди ночи, с закрытыми глазами скажет, как он выглядит: 51 сантиметр высотой, кипарисовое дерево, инкрустированное золотыми и серебряными пластинами, жемчугом и эмалевыми иконками. Вдруг когда-нибудь попадется?..

А пока в Беларуси сделали точную копию легендарного креста.

Вот в дверь кабинета стучит и протискивается обыкновенная деревенская тетка, закутанная в платки и шали - мороз! Она достает из матерчатой сумки картину в рамке - натюрморт. На мой взгляд, очень красивый и яркий. И просит Загидулину поставить штамп:

- Дочка сидит в декрете, сама-то она учительница биологии, но вот рисует, а я вожу в Литву, продаю...

Нарисован натюрморт на куске старой полотняной скатерти, но маслом. До чего же талантливые и смекалистые у нас люди! Нет, мы не пропадем с голоду. Хоть искусством или ремеслом, а заработаем себе на жизнь.

На снимке картина "Человек с лопатой", возможно, принадлежащая кисти Казимира Малевича. Фото автора.