Апофеоз свободы

            

       Сидор Петрович Пижамкин, скромный служащий районной администрации, весь вечер слушал выступление либеральных кандидатов в депутаты Государственной Думы о свободе и неотъемлемых правах граждан. Внимательно слушал, едва не забыл принять вечерний бокал коньяка.
       Так и заснул. А может, и не заснул вовсе, а плавно и незаметно перешёл в некое иное состояние. Словом, дальше было вот что.
       – Я теперь свободен! – заявил его, Сидора Петровича, желудок. – Захочу, буду переваривать пищу, захочу – не буду. У меня есть неотъемлемые права и Конституция их защищает.
      – А я чем хуже? – воскликнула печень. – Этот чёртов Пижамкин задолбал своим пивком, селёдочкой и сальцом. Только и успеваю его отраву перерабатывать. Всё, баста, с завтрашнего дня ухожу в отпуск.
      – А как он нас своими сигаретами достал, – поддержали лёгкие. – И вообще, сколько можно пахать на этого Сидора Петровича! Днём пашем, ночью, ни сна, ни отдыха, ни тебе выходных, ни тебе отпусков… Сам-то отдыхать не забывает – только пришёл с работы, пожрал и на диван.
      – Господа, имейте совесть, – возмутилось сердце. – Уж так, как я вкалываю, никто из вас не пашет. В общем, пошёл он в баню, этот Пижамкин! Я беру отпуск за все отработанные годы, как и положено по Трудовому законодательству.
       – Все только о себе и думают, – проворчали прямая кишка и мочеиспускательный канал. – Отдыхать, так всем! Короче: предлагаем субботу и воскресенье сделать общими выходными. И не знаем, как вы, а мы будем отдыхать.
       – Леди и джентльмены, среди нас штрейхбрехер! – крикнула селезёнка. – Обратите-ка внимание на Достоинство. Мы все вкалываем, как, извиняюсь за выражение, папа Карло, а оно частенько отлынивает от выполнения прямых супружеских обязанностей. И чем дальше, тем чаще. Что же это получается – неравноправие!
       – Точно! Правильно! – перебивая друг друга, загоготали разом все органы. – Мы требуем равных прав для всех!
       В общем, долго ли, коротко ли, а стали все принадлежащие господину Пижамкину органы свободными аки птица в полёте. А душа его от всех этих самопровозглашённых либеральных преобразований воспарила ещё выше.