60

Нужно было надеть тот шарф.

В организме человека все взаимосвязанно. Когда ночью пересыхает горло, просыпаешься не сразу. Всё дело в заложенности носа. Ты ворочаешься с боку на бок, не можешь толком вдохнуть. Заболеваешь потихоньку, тебя бросает в жар, маленькие капельки пота покрывают всё тело, одеяло прилипает, это невыносимо. Ну и бредишь, конечно. Не можешь вдохнуть носом. Открываешь рот. Во сне. Дышишь ртом. Ситуация выравнивается, но ненадолго. Дышишь ртом, вдох-выдох.

Глазные яблоки двигаются в разные стороны под закрытыми веками. Если включить свет и посмотреть на тебя сверху, станет даже страшно. Как будто во сне ты смотришь по сторонам. И дышишь ртом. Переворачиваешься на другой бок. Горло не выдерживает такого испытания и пересыхает. Вот так просто, без объявления войны. Проходит еще несколько циклов вдоха-выдоха, после чего, наконец, открываешь глаза.

Лучше бы спал дальше. В голове революция, кузница, барабанная дробь. Ничего приятного. В горле сухо. Язык кажется чужеродным предметом, случайно оказавшимся внутри, заблудившимся. Какой сейчас век?

Вестибулярный аппарат тоже демонстрирует не лучшую работу, делаешь пару неуверенных шагов в темноте, спотыкаешься. Голова оказывается ниже уровня пояса, революция моментально переходит в гражданскую войну, выпрямляешься, всё спокойно. Воды. Вот что может исправить ситуацию. Глоток воды. Хорошо, несколько глотков воды. Не оставляешь попытки дойти до кухни, темнота кромешная, середина ночи. Понимаешь это не по взгляду на часы, которые почему-то как раз не работают, а по звенящей тишине.

Звенящей, потому что в голове звенит. А посторонних звуков нет. Нащупываешь дверной проём, шершавый косяк, порог. Холодную плитку кухонного пола. Мерзкое ощущение, под одеялом бросало в жар, теперь знобит. Лучше бы наоборот. Гремишь кружками, тарелками, вымытыми с вечера и аккуратно выложенными на полотенце чтобы высохнуть.

Что общего у твоего горла и мытого блюдца? Оба высохли. Барабанная дробь где-то под мозжечком исполняет военный марш. Ноздри напоминают метро в час пик - воздуху не пробиться. Находишь драгоценную воду, дрожащей рукой наливаешь её в кружку. Весь в мурашках от озноба. От мерзкого, холодного плиточного пола на кухне. Берешь кружку в руку, поворачиваешься к окну.

Зря.

Тебе не кажется. Он действительно там стоит. Он смотрит на тебя. Сосед. Соседушка. С которым ты никогда не мог найти общий язык. Который однажды чуть не зарезал тебя, когда в очередной раз напился, избил жену до потери сознания и вывалился из квартиры с кухонным ножом в руке, угрожая тебе расправой. Стоит на улице и смотрит на тебя. Его глаз не видно, но никаких сомнений в направленности его взгляда у тебя нет. Просто он смотрит так пристально, что в окне вибрирует стекло.

Волосы растрепанны. Руки сжаты в кулаки. Ноги... На ногах нет обуви. Зато есть кровь. Целая лужа крови, посреди которой он стоит и смотрит на тебя, не мигая. Потом поднимает обе руки вверх...

Слышишь собственный крик. Сидишь на собственной кровати, весь мокрый, белая ночная футболка прилипла к телу. В горле пересохло. Вчера катался на велосипеде в ветреную погоду.

Нужно было надеть тот шарф.