1. 2354. TCC

Предыдущее http://www.proza.ru/2016/09/20/1241

1.2.3.5.4. TCC

     Гип с Катериной нарисовались через час.

     Хаз и Мария сидели на кровати молча плечом к плечу. Мария уже оделась, а Хаз в одном исподнем ждал обновок. Гип вытряхнул из рюкзака гимнастерку, галифе, вшивник, бушлат, два гагарских боевых жилета, вязаную шапку и яловые сапоги, вещи были не новыми, но крепкими и тщательно отстиранными. Хаз облачился.

     Пора в дорогу. Разобрали документы, оружие и поклажу.

     Катерину упаковали. Таймер был запущен, прикрепленный к нему заряд должен был пережечь удерживающие ее веревки через 3 часа.

     — С Богом! — Сказал Хаз.

     — Аминь! — Откликнулись остальные.

                * * *

     Потихонечку дошли до блок-поста.

     Первыми прошли Гип и Мария. Без проблем. Отошли метров на 30 и стали ждать.

     К Хазу прицепились, видок-то у него был покойницкий:

     — Куда направляемся?

     — В нормальный госпиталь. В Полис или на Фрунзенскую.

     — Почему паспорт обожжен?

     — Ты еще моего тела не видел…

     — В смысле?

     — Выписку из госпиталя прочти…

     — С такими ожогами не живут, а ты стоишь на своих двоих! Где справку спер?

     — Бачь! — Хаз расстегнул вороты бушлата, жилета, гимнастерки и оттянул свитер…

     — Твою мать! — взвыл в рвотных корчах старший патруля. Минуты 3-4 его выворачивало на ближайшие тюбинги. — Сталкеры! Крысы гребанные! Лазят хрен знает где, тащат в метро не пойми что, лечи их и прикапывай потом!!!

     — Что там старшина? — тявкнул по-щенячьи молоденький лейтенант до того безмолвно наблюдавший за происходящим.

     — В госпиталь ему надо, товарищ лейтенант, а не по туннелям шастать! — Проблевавшись, ответил старший. Обращаясь к Хазу добавил. — Сдохнешь же в туннеле, а нам потом твой труп кантовать.

     — На все воля божья! В тутошней лекарне больше шансов коньки двинуть.

     — Черт с тобой! Изыди с глаз моих! — Швырнул паспорт и разразился длинной безграмотной матерной тирадой, выдохнув, украдкой перекрестился.

     — И вам, типа, не хворать! — Ответил старательно прячущий усмешку Хаз.



     Надолго его не хватило. Всего-то прошли за поворот. Они как раз добрели до подсобки, где Мария поджидала Гипа. Она первой нырнула в лаз, убедилась в безопасности и приняла из рук Гипа мужа в полуобморочном состоянии, захлопотала по-бабьи…

     Гип заблокировал проход, уставился в туннель, поглаживая калаш.

     Что-то сгущалось, сплеталось, наползало…

     — Дай посмотрю! — Тигра потянула коготки к вороту мужа…

     — Не фиг тебе это видеть! Стошнит, а нам тут незнамо сколько сидеть!

     — У тебя жар!

     — Гагарыча дай!

     — Грудь обработать надо!

     — Не надо! Уймись! Больше грязи натрясешь.

     — Молочка хочешь? Меня доить пора, — через несколько минут примирительно промурлыкала жена, расстегивая телогрейку. — Вань, отвернись!

     — Уже! — Ответил Гип. Вообще-то он с самого прихода не сводил глаз с лаза и кусочка туннеля за ним.

     Хаз распахнул бушлат и жилет, укутал ими, притягивая к себе заголившуюся жену. Примерился и прильнул к уже действительно поднабухшей груди.



     Молоко жены, как когда-то молоко его матери, творило чудеса, чуть запитое гагарычем, оно сбило жар и прибавило сил. Жена пыталась его еще подкормить и мясом, но получила довольно жесткий отлуп, насосавшись за пару малышей, Хаз чувствовал себя переевшим.

     Мария не унималась, все хлопотала и шебуршилась, обустраиваясь, пока Хаз не скрутил ее по рукам и ногам, притиснув к себе, зажал рот поцелуем, потом прошелестел на ухо:

     — Угомонись! Только следов бабьего присутствия нам оставлять не хватало! Тихонько глянь, кто идет!

     По туннелю бухало шесть ног. Тигра глянула через плечо Гипа:

     — Подручные Корбута…

     — Куда их несет? Не по Катькину ли душу?

     — Придется обождать, пока вернуться! — шепнул Гип.

     Обождали. Через три часа те же, но с тюком, похожим на тушку, закатанную в ковер, протопали назад.

     — Прав ты, командор! Однако, засиделись мы! — сказал Гип.

     — Не спеши! Уже поздно! А сил для «штурма» Фрунзенской маловато. Группы захвата уже на местах. Пусть помаются, ожидаючи. — Ответил Хаз.

     И они обождали… Три раза Мария кормила его молоком…

     Наконец жар окончательно спал. Последнее кормление прибавило сил и уменьшило грудь жена, телогрейка почти не топорщилась.

     — Двигаем, — решил Хаз.

     — Тпр-р, Зорька! — Рыкнул Гип. — Толпа до взвода тяжелой пехоты. Что ж их всех на променад-то потянуло… Волкодавы Москвина, чтоб им…

     Пропустили. Обождали. Беззвучно вынырнули в туннель. Двинулись к Фрунзенской.

                * * *

     До блок-поста оставалось метров 500.

     Хаз, идущий первым, притормозил возле одного из тюбингов, махнул на него рукой, дважды сжал в кулак и растопырил пальцы. Гип считал команду: «За железкой 10 человек», — щелкнул предохранителем калаша в ответ. Протолкнул вперед Тигру, придержал ее, пока Хаз не продвинулся на 10 шагов, сам отстал от нее ровно на два шага.

     Хаз размеренно шагал, спрятав руки в карманы бушлата.

     Откуда вывалились двадцать три «богатыря» с калашами наперевес, он не заметил. Неважно. Их надо пройти любым способом, не потеряв своих.

     — Дорогу! — Процедил сквозь зубы.

     — Хрен тебе! Выворачивайте карманы! Сбрасывайте прикид! Умрете без мук! А на попку вашего мальчишки здесь уже очередь сформировалась!

     Хаз вынул руки из карманов. Встряхнул кистями. Поднял так, чтобы пальцы оказались чуть выше пояса. Повел плечами. Негромко пророкотал:

     — Кто хочет жить?!! Стволы, перья и т.п. на землю! Руки в гору! Мордой в тюбинги!

     Гип почувствовал течение силы, как сказал бы герой «Звездных войн», но это было что-то другое… Хаз впервые выкинул подобную штуку почти семь лет назад. Те, кто видел воспоследовавшее, потеряли зрение… Но большинство просто не пережили той встречи.

     Иван в один прыжок настиг Марию, схватил за шиворот правой рукой, припечатал к ближайшему чистому тюбингу, отгородил широченной спиной от Хаза и возможных рикошетов, левой рукой надвинул покоившиеся до того без дела на шапке очки, защелкнул светонепроницаемые шторки на правом глазу, схватился за автомат, изготовился защищать тыл.

     — Не смотри на Сашку! Ни за что не смотри!!! Наше дело тыл! К бою!

     Мария вытащила АПСБ, сняла с предохранителя, дослала патрон в патронник, навела на нарисовавшихся сзади десятерых бандюков.

     Хаз размеренно зашагал навстречу главным силам, потряхивая руками…

     Гип в полглаза позыркивал на командира, сегодня все пошло по новому сценарию…

     Хаз раздвоился… Вперед вырвался неизвестно откуда вынырнувший призрак старого седого Хаза в черной химзе, видел ли его кто-нибудь еще, но он как нож сквозь масло прошел через строй нападающих, те завертелись, заоглядывались, не понимая, что происходит, где главный враг, начали палить. Черный Хаз начал пинать и бить под руки стреляющих, веера пуль засвистели по туннелю, зарикошетили от тюбингов, часть полетела в сторону перекрывающих путь к отступлению, еще больше оттуда. Несколько пуль серьезно чиркнуло по жилету Ивана, вшитая в него черепаха уберегла от больших гематом, а Марию он закрыл собой наглухо, не столько доспехами, сколько своим телом, сердцем, как родную сестру. Тигра и Гип с обоих стволов садили в тыл, ряды засадников быстро редели, а основные силы уже бились в агонии:

     — Хаз!

     — Черный Хаз!!!

     — Бежим!

     — Он же сдох!

     — А кто нас мочит!

     — ТээСэС!!!

     — Бейтесь! Нам не уйти!

     Хаз шел-наваливался грудью вперед, плавно поводя безоружными руками, меж летящих пуль, будто между не увлажняющими струйками ливня, несколько разящих кусков свинца, стали и осколков тюбингов чиркнуло по его бушлату, выворотив наружу куски ваты, но, не причинив значимого вреда телу. Подобно шару кегельбана скользящему по вощеной дорожке, он двигался по шпалам посреди рельс, накатываясь на врагов, те же, как кегли разлетались в стороны, причиняя больший вред соседям, а не давящему их снаряду. «Бесконтактный бой», — решил бы чуток осведомленный, но не верящий в мистику и прочие неведомые силы наблюдатель, но…

     Под взмахами рук Хаза подранки начинали биться в предсмертных корчах, уцелевшие раскраивали себе головы о тюбинги, а потом присоединялись к первым. Бросившие же по его команде оружие валились без сознания.

     Прошло 10 минут. Все кончилось. Повисла зловещая тишина. Никто не поднимал головы, не подавал признаков жизни.

     Хаз перешагнул через последний труп. Встал как исполнивший программу робот, подобно слепому зашарил перед собой руками. Повернулся направо на 5, потом налево на 7 часов, вернулся в исходно положение на 12. Застыл, потирая лицо, голову и шею руками, будто умывался. Его глаза горели ярким светло-зеленым огнем, с рук слетали зеленые искры, иногда преобразующиеся в тянущиеся к земле нити паутины, в воздухе пахло озоном, грозой…

     В очередной раз глянув на командира, Гип ощутил как волосы встали дыбом, нехорошо зашевелился жучара в трусах. Над ним стоял Черный Хаз, наставив призрачный автомат, изучал его, принюхивался, прислушивался больше к мыслям, чем к словам и окружающим звукам. Пауза по-мхатовски затянулась. Гип взмок. Наконец призрак принял решение: «Свой!»

     Хлопнув ресницами, Иван упустил момент исчезновения призрака старого Черного Хаза, но это его не расстроило.

     Он уже вскочил, деловито засновал, добивая подранков, пришедших со спины, начал прибирать хабар, патроны, провел ревизию стволов, отбирая новые, из разболтанного старья вырывал и тырил по карманам затворы, разбрасывал остальные детали движениями сеятели, но не спешил подходить к Хазу. Осадил было рванувшуюся к мужу Тигру, всучил ей пару новеньких тщательно отобранных автоматов и укомплектованную, но великоватую для ее фигуры разгрузку, усадил на подобранный рюкзак.

     Атмосфера тихонько приходила в норму, как после майской грозы, если б еще не воняло кровью и экскрементами горе вояк и туннельной гнилью, а пахнуло свежестью весеннего леса...

     Наконец Гип засеменил в сторону Хаза, позыркивая в его спину, тихонько, не приближаясь, окликнул:

     — Шеф! Ше-е-эф!

     — Не задело, Палыч? Сзади чисто? — Спокойным без рокота и лязга, но хриплым голосом откликнулся Хаз.

     — Фу! Вернулся! Обошлось! Маш, вставай! Валим по рыхлому!

     Марию не надо было уговаривать, она быстренько прошмыгнула мимо хозяйственно прибирающего остатки добычи Гипа, и полетела к мужу. Тот остановил ее на расстоянии вытянутой руки, ласково огладил плечи, потом его ладони скользнули вниз, пробежали по бокам, облапали задницу, все ее волосы встали дыбом. Мужнины руки нежно притянули,.. очнулась она, ощутив странно свежее послевкусие от поцелуя, по телу побежал огонь как от стакана горячего крепкого чая с большой порцией коньяка, но ни опьянения, ни дурмана не ощущалось. Наоборот, глаза стали зорче, слух острее, мышцы налились неведомой доселе силой, захотелось порвать окружающий мир, или рвануть вдаль быстрее лани…

     — Что это было?

     — ТСС, — буркнул подходящий согбенный под тяжестью прихватизированного хабара Гип.

     — Что? — По-питерски через «Ч» переспросила Тигра.

     — Туннельный Справедливый Суд. Ты что ни разу не слышала эту страшилку: «Черный Хаз прийдёть, у ворога и вора жизнь с хабаром отберёть, шаловливое дитё на поверхность унесёть»? — Продолжил Гип.

     — Не-а…

     — Теперь видела…

     — Это что? Очередные порносы поля?

     — Типа, да, — буркнул Хаз, его глаза уже приобрели обычный после пробуждения бирюзовый цвет, но боевой транс еще до конца не попустил, отчего движения были чрезмерно плавными и тягучими, а голос оставался глуховато-хрипящим.

     Гип нацепил на него набитую под завязку новенькую, снятую с главаря бандитов разгрузку, всучил пару АК12, сунул в карманы АПСБ и ярыгина.

     — Все! Валим! Валим! Ходу! Ходу!

                * * *

     В сотне метров от прикордонников Хаз тормознул группу, в закутке привалился к тюбингу, поманил к себе жену:

     — Вань! Идешь первым. Если прорвешься, то пулей к Лазареву, пусть со своими наш проход подстрахует. Про меня молчок, скажешь, что Машку прикрывают. Займете позиции, дашь три зеленых свистка.

     Гип хохотнул, поддернул тяжеленный рюкзак, оправился и резво зашагал к станции.

 

     Прошло около часа.

     До ушей затихарившихся в туннельном закутке Хаза и Марии доносился топот полусотни подкованных победитом сапог или ботинок, на станции явно зарождалась нездоровая канитель. Кого-то поджидали… Скорее всего их сладкую парочку. Гул нарастал и из туннеля, там тоже активно бухали, но вдруг резко оборвались спешащие шаги, их, по-видимому, остановил постТССшный «веселенький» пейзаж.

     Гип привел Лазарева с его группой. Извлек металлический свисток с зеленой полоской и три раза старательно свистнул, окружающие его выкатили зенки: «Че пузыришься? Все равно ничего не слышно», — было написано на их лицах, хотя пара ребят поморщилась и начала прочищать пальцами уши. В том-то и был самый цимес! Звука ноль, а по ушам что-то бьет. Хаз засек это троекратное давление, поднял Марию, и они двинулись к Фрунзенской.

 

     Появление до зубов вооруженных бородатого мужика и смазливого подростка вызвало нездоровый интерес прикордонников. Старшие сделали стойку, молодые раззявили рты и выкатили глаза.

     — Кто? Куда? — процедил, не здороваясь, староватый для двух кубарей мужичок.

     — Сталкеры. В Полис, — ответствовал сквозь зубы Хаз. До Лазарева два десятка метров, а там…

     — Документы? — Хаз протянул жженый паспорт, а Мария битаку.

     — Где подпалили документ?

     — На поверхности. Ему-то гораздо меньше, чем мне досталось, — подготавливал почву для проделанного на Спортивной трюка Хаз.

     — Битака где?

     — Тю-тю, медики потырили с одежей и стволами…

     — Непорядок. Задерживаю вас до выяснения. А это у вас что? Муляжи иль мухобойки? — Хохотнул прикордонный зануда, указывая на стволы.

     — Это? В туннеле валялось в количестве тридцати с лишним штук. Не бросать же?

     — И хто же его разбросал-то? — Не унимался лейтенант.

     — Вестимо, покойники, — не моргнул глазом Хаз.

     — А хто их упокоил?

     — А пес их знает, живых там не видел, спросить не у кого было…

     — Конфискуем, как у мародеров.

     — Перебор! Бандитское барахло тырить Кодекс не запрещает.

     — А кто сказал, что там бандиты? Вдруг оперов ряженных кто уконтропупил? Не ты?

     — Не похожи они на законников. Покоцанные больно, несвежие, пару месяцев, а то и поболе не мылись, не брились, не прожаривались.

     — Все закрыли базар! Арестованы до выяснения!

     — А пацана за шо?

     — Ксива у него тухлая, до кучи в кутузку пойдет.

     Лазарев с эскортом начал грозно надвигаться на погранцов. Ему наперерез, откуда не возьмись, высыпал целый взвод волкодавов Москвина, еще столько же набегало из туннеля.

     — Здобулы, — прорычал Хаз, себе же под нос пробубнил большой гагаринский загиб.

     — Че лопочешь-то?

     — Благодарю за гостеприимство, надлежащим образом…

     — А я решил, материшься, у нас за это 15 суток дают.

     — Тебе что больше пойдет козлиные рога или ухи ослиные?

     — Что?!! — заорал ряженый лейтенант, вообще-то его настоящая фамилия была Козел, а погонялово — Безрогий.

     — Понял! Заказ принят: рога, ухи, оскопление и поректально по клистирной трубке ведро скипидара с красным перцем и горчицей! — Хаз уже тролил горе постановщиков, отовсюду лез почерк Корбута, еще и его тошнотным просроченным усохшим импортным одеколоном несло откуда-то из-за угла. — Мишань, взойди в кадр! И уйми этого ряженого холопа!

     Не взошел, не снизошел.

     Шныря своего прислал. Тот быстренько укоротил аппетиты прикордонников и волкодавов, сам с ассистентами сцапал стволы и патроны, а Хаза с Марией и остальным имуществом поволок в кабинет главврача.

Продолжение http://www.proza.ru/2016/09/24/131