О смерти

В 1986 году, работая на ЛЭП, под Володаровкой, Кокчетавской области. По дороге, мимо зоны и вольного поселения ГРП, где добывали Уран.., летом, ночью.., мы перевернулись.. в четвёртом.. Я, Яшка Будко, прораб и татарин водитель. Татарин к тому времени отсидел трешку. Он зацепил в городе бочку с квасом и притаранил на свадьбу. Воровство.. расхищение социалистической собственности. Налетели мы ночью на кучи сухого асфальта. Перевернулись. 50 метров вверх колёсами. Борта в стороны, кабина в капот. ЗИЛ 130. Я с Яшкой за 5 минут до этого местами поменялся. Он настоял. Я знал что это случится.., уговаривал татарина не лететь. Все были как под гипнозом. С тех пор я знаю как это происходит. Я чувствую смерть. В ту ночь было все. Глупость. Труп. Черепно-мозговая. Особисты. Первая помощ. КПЗ. Допросы. Через сутки я попал с какой-то справкой в больницу. Отвёз меня туда Марат Касенгалиев.., товарищ мой.., сын второго секретаря Целинограда, тогда. После допросов и встречи с матерью погибшего меня просто бросили в помещении мехколоны, куда меня доставили. Я не понимал где нахожусь и что мне делать. Марат отвёз меня в больницу. Мне сказали раздеться и лечь.. и мне показалось, что я очень устал и уснул. Проснулся я через несколько недель. Когда я стал вставать, врач пригласил меня к себе в кабинет. Он сказал, что была трепанация, и что мозг очень сложно устроен и совершенно не изучен.., что мне повезло, что я остался живой.., и что он не знает, что со мной будет в дальнейшем. Одна стена его кабинета бала оборудована под полки и на них стояли банки с нарезанными в разных сечениях человеческими мозгами.
Татарин получил 6 лет, прораб 2 года условно, я трепанацию и неопределенное будущее, а Яшу похоронили. Марат погиб зимой. Попал под напряжение. Ему было 25. Той же зимой уронили с 25 метров молодого монтажника Габасова, моего ученика. Я отказался ехать на линию из-за сильной простуды. Должны были уронить меня.
Моих дочек веселит, когда я иногда просыпаюсь и спрашиваю их кто я и где нахожусь. После случившегося мне всегда кажется, что вот я усну, а очнусь в больнице, в Кокчетаве.., в 1986 году.., и что все прожитое, это просто сон, перед смертью. В то, что я прожил мне самому поверить трудно.
Иногда Катя и Соня спрашивают меня о смерти. И я им рассказываю разные истории из своей жизни. Ничего не придумываю. И Катя всегда слушает до какого-то момента.., а потом говорит,- хватит, больше не надо. И уходит. До следующего раза.
Катя боится и наблюдает со стороны, когда мне бывало плохо и я попадал в реанимацию. Она преодолевает свой страх и пытается понять. Соня хладнокровней. Она была рядом, била меня и заставляла дышать, когда я задыхался. Не давала мне потерять сознание. Может быть это от того, что она абсолютно одинока, как и я. И интуитивно пытается спасти того единственного, кто хоть что-то значит в ее жизни.