Сила дружбы, фанфик про Алису Селезнёву

Он знал, что пощады ему не будет.
Но его это не пугало.

Он был готов к этому.
Он знал, на что шёл.

Он видел, как отреагировала девушка, когда рухнул её друг.
"Друг", – усмехнулся он.

Скорее всего, не просто друг. А любовник.
Ведь эти земляне такие развратные.
И могут спать вместе, даже если не совершили обряд, означающий заключение семейного союза.

В любом случае парень явно был далеко не безразличен этой девушке.
Хотя это не то выражение.

Дигману показалось, что девушка сама умрёт от горя, когда упал её друг.
Точнее, когда она поняла, что он не просто упал, а навсегда упал.

А поначалу-то она словно просто удивилась.
И удивление её было безмерным.

Словно она увидела что-то невозможное.
Нет, красавица, ничего невозможного.

Твой друг такой же, как и все.
Просто человек. Человечишко.

Поэтому он не встанет. Никогда.
Как не встал бы на его месте никто другой.

В общем, судя по всему, что увидел Дигман, после того, что он сделал, ему не жить.
Эта красавица не оставит его в живых после того, как он убил её друга.

Во всяком случае он, Дигман, уж точно не оставил бы в живых того, что убил бы его друга.
Или подругу. Неважно кого. В общем, дорогого ему человека.
И постарался бы сделать так, чтобы тот человек очень пожалел о сделанном.

***

И в самом деле, вот она, убедившись, что её друг безнадёжно пропал, поворачивается к Дигману.
И долго смотрит на него так, словно решает какую-то сверхтрудную задачу.
Выражение её лица невозможно прочитать.

Но вряд ли за непроницаемым выражением есть что-то приятное для Дигмана.
Дигману ясно только одно.

Что она в самом деле настоящая красавица.
Что ж, от руки такой красавицы принять смерть будет ещё приятнее.

Нет, красавица – это не то слово.
Она конечно красавица, каких свет не видывал, но дело даже не в этом.

А в чём-то неуловимом.
В чём-то таком, что завораживает при взгляде на неё.

Дигман начал забывать, где он находится, что он только что сделал и что его ожидает в ближайшие минуты.
На смену поверхностному вожделению, появившемуся поначалу, пришли другие чувства.

Дигман не знал, как их назвать.
Но они вызывали у него желание просто прижаться к этой девушке, как к маме.
Именно как к маме.
Или хотя бы почувствовать, как она гладит его по голове.

Дигман жадно поглощал каждое ощущение.
Теперь он точно был готов ко всему, что произойдёт дальше.

Он встретил что-то главное в жизни.
Что-то такое, после чего может в самом деле умереть спокойно.
Несмотря на то, что именно теперь он почувствовал, как приятна жизнь.

Тем временем девушка приблизилась к нему.
Дигману показалось, что оочень медленно.

Из-за того, как он был сосредоточен.
Но на самом деле она приблизилась быстро, даже стремительно.

Ах как жаль, что она обратит на неё свою сокрушительную ненависть.
Такую же тотальную, каким было её горе и отчаяние.

Пришло время принимать неизбежное.
Дигман поднял взгляд.

Он хотел сделать это как можно более независимо и гордо.
Но почувствовал, что всё равно что-то в нём дрогнуло.

Он даже вздохнул.
Хотя не вздыхал уже очень, очень давно.

Но когда Дигман наконец-то посмотрел в её глаза, то всё же вздрогнул.
От неожиданности.
Он был готов к волне ненависти и гнева.

Но к тому, что он увидел на самом деле, готов не был.
Он не понимал, почему во взгляде девушки нет ненависти.
Он искал её, старался уловить, но ничего не получалось.

Дигман посильнее включил намеренно приглушённые ранее чувства.
Но и это не помогло.

Ненависти в девушке не было.
В этом было что-то неправильное.
Дигман растерялся.

Не могло не быть ненависти в той, которая пережила такое горе.
Тут какая-то ошибка.

Или обман.
Да, конечно обман.

Она его обманывает.
Но его она не проведёт.

Хотя непонятно, зачем ей обманывать.
В этом никакого смысла нет.

Он всё равно никуда от неё не денется и не может ей навредить.
Всё, чем он мог навредить, он уже сделал.

Теперь у него нет ничего из арсенала.
А у неё... у неё бластер.

Хотя она и без бластера с ним справилась бы.
Хотя бы за счёт того, что с ним происходит при взгляде на неё.

Даже просто в её присутствии.
Эх, вот если бы он раньше включил свои локаторы.

И что тогда?
Тогда он не стал бы убивать её друга?

Вряд ли.
Или всё же не стал бы?

Дигман совсем запутался.
Он не мог соображать в её присутствии.

Или мог, но не так, как обычно.
Под её влиянием он тоже соображал, но мысли были совсем не те, что раньше.

Нельзя позволить её провести его.
Последние минуты он должен прожить достойно.
Хотя так хочется погреться в тепле её излучения.

Дигман включил локаторы на всю мощь.
И едва удержался на ногах от хлынувших на него чувств.
 
Хотя ненависти среди них не оказалось и на этот раз.
Это было совершенно невероятно, невозможно, неправильно.
Но это было правдой.

Но намного более поразительной правдой было то, что девушка его... жалела.
Такой острой и невыносимой жалостью, что Дигман едва не прослезился от жалости к себе.

Он ранее уже вздохнул.
А теперь ещё и слёзы.
Это было чересчур.

Дигман скривился от отвращения к себе и раздражения жалостью девушки.
Как она смеет его жалеть?

Кто она такая, чтобы жалеть его?
Если кого и жалеть тут, то точно не его. Скорее её саму.

Жалость? Бррр!
Он великий воин.
Он ничего не боится.
Он никого не жалеет.
И его не надо жалеть.

Жалеть его - значит считать его слабаком!
Вот это и отвратительно.

Дигман почувствовал, что наконец-то освободился от плена завороженности девушкой.
И смог смотреть на неё трезвым ненавидящим взглядом человека, не жалеющего о совершённом и готовом в знак своего упорства понести наказание.

Оставалось только дождаться этого момента.
Она ведь всё равно его убьёт?

***
– З чем ты это сделал? - просила она.

И запал Дигмана снова покрылся трещинами неуверенности.
Она ТАК это спросила.

Так могла бы спросить мать, если бы старший любимый ребёнок обидел младшего любимого ребёнка.
С бесконечной скорбью и бесконечной грустью.
Но ... без ненависти. И даже без раздражения.

Он моргнул.
Его скорлупа снова разлетелась.

– Так надо, - тихо и упрямо ответил он.

– Кому? - прошелестел бесцветный голос человека, душа которого умерла, но ещё не отлетела в другой мир.

– Земляне - причина всех наших бед.

– Кто тебе это сказал?

– Это все знают.

– Тебя обманули...

Больше она ничего не добавила.
У неё словно окончательно закончились силы говорить.

И вообще.
И потому, что она поняла, что не переубедит его.
Да и не хотела.

Да это уже и не имело для неё значения.
Жизнь её другу это не вернуло бы.
А всё остальное было ей безразлично.

Её взгляд тоже стал каким-то тусклым и пустым, как и голос недавно.
И она повернулась к нему спиной.

Повернулась и медленно пошла обратно к своему другу.
Это она зря сделала.

Никогда нельзя поворачиваться спиной к врагу.
А он ей враг.

Неужели она этого не понимает?
Или ей всё равно?

Может, она теперь не хочет жить, оставшись без своего друга?
Это она зря.

Она должна была хотя бы убить его.
Это помогло бы ей жить дальше.

Скорее всего, не так, как раньше.
Она никогда больше не смеялась бы и даже не улыбалась бы.
Радость жизни ей стала бы недоступна.

Но она могла бы черпать силы в ненависти.
Правда, с этим у неё, похоже, проблемы.

Такое впечатление, что у неё просто повреждены те молекулы, которые отвечают за способность ненавидеть.
Вот у неё и не получается ненавидеть.

А может она мутант.
С мутацией, которая лишает человека способности ненавидеть.

Девушка тем временем дошла до своего друга и как подкошенная опустилась на его тело.
И долго-долго так лежала.

Так тихо и неподвижно, что Дигман подумал - уж не умерла ли она за это время.
А что - с неё станется.

Ему стало плохо видно их.
Из-за какой-то пелены.

Дигман мотнул головой.
И зачем-то поднёс ладонь к щеке.
Щека была мокрой.

Он зажмурился. Теперь пелена совсем исчезла.
У него что - слёзы?

Из-за неё?
Из-за того, что ей так плохо?

Дигман подошёл к парочке и неаккуратно потрепал плечо девушки.
Она не отреагировала.

Но ему показалось, что она всё же жива.
Пока жива.

И он не хотел, чтобы она уходила.
Его мир давно пуст. В нём давно нет радости.

А эта девушка... благодаря ей Дигман почувствовал, что есть свет.
Просто ему его не видно. Но он есть.

А эта девушка умеет делать так, чтобы Дигман мог чувствовать, что свет есть.
И наверное мог бы даже так настроиться, чтобы не терять ощущения света всегда.
Даже если её не будет рядом.
Например, благодаря воспоминанию о ней.

А главное ... он просто не хочет, чтобы ей было плохо.
Она ведь даже ненавидеть не умеет.

И почему-то ещё и пожалела его.
Это она конечно зря, но ведь её жалость означала не только то, что она его считает слабым.
Но и то, что она питает к нему добрые чувства.

Несмотря на то, что он сделал.
А вот он её не пожалел бы, если бы у него была возможность убить её.

Да он и сейчас может это сделать.
Наверное. Ничего не стоит вытащить её же бластер.

И даже если она успела бы перехватить его - вряд ли она захотела бы это делать.
Потому что ей теперь просто ничего не нужно.
Поскольку того, ради которого она могла и хотела бы успеть, уже нет.

Нет вот уже... кстати, сколько прошло времени с момента падения его друга?
Дигман бросил взгляд на часы своего незаряженного арбалета.

Оказалось, что прошло всего десять минут.
Десять?

Дигман задумался.
Думать надо было быстро.

Одно его решение такого, что не имеет значения, сколько времени он будет думать.
Но вот другое... если он решится на это... то следовало поторопиться.

Дигман выбрал второе.
И вдруг вздохнул ещё глубже.

Что это он развздыхался?
Ему казалось, что он долго-долго не дышал вообще.

А теперь начинал понемногу дышать снова.

– Эй...

Ему не ответили.

– Девочка, – позвал он.

Ему не хотелось совсем уж грубо её отрывать от друга.

К счастью, и не пришлось - Алиса нехотя с видимым усилием приподнялась.
С совершенно пустым взглядом.

– Девочка, это тебе, – сказал Дигман, протягивая её вытащенную из кармана горсть сухих ягод.

– Зачем? – выдавила из себя девочка.

– Положи ему эти ягоды в рот.

– Ему? - непонимающе спросила девушка.

– Да.

Она уставилась на него с полным недоумением.

– Это противоядие, – объяснил Дигман.

Что она так долго тормозит?
Время хоть и есть, но с каждой секундой его всё меньше.
Чем раньше она положил ему ягоды - тем меньше шанс, что обойдётся вообще без осложнений.

– Ты хочешь, чтобы он жил?

Во взгляде девушки плеснулась жизнь и что-то, напоминающее надежду.

– Если ты потеряешь время - то можешь не успеть спасти его жизнь.

Девушка схватила ягоды, приподняла голову своего друга и попробовала разжать его челюсть, чтобы положить ягоды.

– Это в самом деле может помочь? - спросила она взволнованным голосом.

– Не может.

– Не может??

– Не может, а точно поможет.
Он ещё не успел умереть. Он только в глубоком обмороке.

И без этих ягод он скоро умер бы.
А благодаря им он скоро вернётся к тебе.

– А насколько скоро?

– Какая нетерпеливая.
Жди.

– Я подожду... Спасибо тебе.

– Спасибо?
Это ведь я его почти убил.

– Но ты же и спас. Без твоей помощи он умер бы.

Дигман подумал, что не сможет объяснить этой странной девушке, что его не за что благодарить.

– Как тебя зовут?

– Меня не зовут. Я сам прихожу. Как к вам пришёл.

Девушка помрачнела.
А Дигман усмехнулся.

То-то же. Пусть не забывает, что он натворил.
А то словно не понимает ситуацию.

– Если не хочешь - можешь не называть имя.

– Дигман я.

– А я Алиса.

"А-ли-са, – отозвалось в нём, – А-ли-са..."

– Что означает твоё имя?

– Не знаю...

– А я знаю.

– Что?

– А-ли-са... Неужели ты не слышишь в этих звуках свет? А-ли-са.

– Свет? - растерянно повторила Алиса.
Она не была сейчас в состоянии думать о таких вещах.

Хотя... Пашка ведь что-то говорил... про сияние, что ли.
Мол, её имя вызывает у него образ сияния или что-то в этом роде.
Алиса обеспокоенно всмотрелась в лицо Пашки, который пока ещё не подавал явных признаков жизни.

– Н-не знаю, Дигман.

– Я пойду, Алиса.

– Куда?

– Куда нужно.

– Дигман... чем тебя отблагодарить?

– Ничем. Меня не за что благодарить.

– Может, тебе нужна какая-нибудь помощь?

– Мне – нет.

– А кому нужна?

– ... Ты не поймёшь. Ты же ещё ребёнок.

– Дигман, я хочу помочь тебе, если тебе понадобится помощь.
Мы вместе тебе поможем, – добавила Алиса, бросив взгляд на Пашку и не посмев сказать "если он выживет".

– Вы ничем мне не можете помочь.

– Но ты можешь хотя бы позвать нас, если тебе понадобится помощь?

Дигман задумался.
Вообще-то ему хотелось как можно скорее уйти прочь.

Чтобы не видеть её. И его. Того, кого он почти убил.
Не видеть их вместе.

Но с другой стороны... может, они и в самом деле пригодятся ему.
А главное... вдруг ему снова понадобится убедиться, что есть свет и нужно просто пробиться к нему, чтобы чувствовать его?

– Как я вас позову?

– Просто подумай обо мне. О нас.

"Я и так буду думать о тебе всё время".

– Подумать?

– Ну да. Мол, срочно надо увидеться.

– И что - вы сразу отзовётесь?

– Постараемся.

– А ... средства связи?
Как я-то вам отвечу?

– Просто чётко сформулируй твою мысль.

– Ладно. Может, и попробую.

– Обязательно попробуй.

– ... Спасибо, Алиса.

– Может, расскажешь, что у тебя тут происходит?
Почему ты считаешь землян виноватыми в твоих бедах?

– Не считаю, а так и есть.

По правде говоря, Дигман был уверен в этом уже не так абсолютно, как до встречи с этой парой.
Но по-прежнему сильно.

– Дигман, в этом надо разобраться.
Это какое-то недоразумение.

– Извини, но точно не сейчас. Мне пора.

– Дигман, давай поговорим, когда у тебя будет возможность.
Пожалуйста. Вас кто-то обманывает.

– Твой друг скоро проснётся, – сменил тему Дигман и отметил, как оживился взгляд Алисы при этих словах. –
Я пойду. А то он-то точно меня прибьёт, когда полностью очнётся.

– Нет, что ты. Он очень добрый.

– Ну-ну.

– Правда-правда. Вам надо познакомиться.
Он тебе понравится.

"Вот уж всю жизнь мечтал!"

– А вот я ему вряд ли.

– И ты ему тоже.

– Время покажет.
Я пошёл. Кстати, – помедлив, решился добавить Дигман, – вам лучше не задерживаться здесь.
Улетайте. Не все станут давать противоядие после выстрела.
Поняла?

– Поняла.

***

Отойдя немного, Дигман позволил себе обернуться.
Потому что знал, что к этому моменту девочка точно не смотри ему вслед.
Потому что теперь ей не до него.

Так и оказалось.
Было очевидно, что в этот момент она не замечает ничего вокруг.
Полностью сосредоточившись на своём друге.
Который уже открыл глаза и даже пробовал привстать с её помощью.

"Надо же, как он быстро, – с одобрением и удивлением отметил Дигман. –
Обычно люди к этому времени только глаза открывают, а шевелиться начинают не ранее, чем через час".

Дигман понял, что при таких темпах недалеко и до того момента, который он точно не желает видеть.
Но он не успел отвернуться.
Алиса уже покрывала поцелуями лицо своего друга.

Правда, это совсем не выглядело чем-то порочным.
Она просто была все себя от счастья, что её друг, которого она уже посчитала погибшим, всё же выжил.

Дигман решил, что правильно сделал, отдав им ягоды.