Шербет

Алена поднималась по лестнице. На четвертом этаже у нее заколотилось сердце, пришлось остановиться. А на пятом уже была распахнута потертая, с рваной обивкой дверь. Алена медленно преодолела последние ступеньки и слегка побледнела.
— Ура, — выдохнула она, заходя в квартиру и закрывая скрипящую дверь, но Вика не расслышала, потому что ушла в ванную докрашивать ресницы.
— Привет, привет! — крикнула она оттуда. — Там на кухне глинтвейн!
— Ага!
Алена поставила маленькую дорожную сумку около двери, а поверх нее поместила сумочку еще меньше, потом сняла белое пальто. С сапог очень быстро стек грязный снег, и падающий шарфик угодил прямо в серую лужу.
— Ну, конечно! — она вздохнула и наклонилась за шарфом. Теперь испачкался и подол пальто.
— О! — Алена топнула, кое-как скинула сапоги и пошла в ванную к Вике.
— Ужас, я потеряла ключи, испачкала одежду… Хорошо, что ты дома, — она легко чмокнула Вику в напудренную щеку, отвернулась от нее к ванне и, включив воду, начала замывать подол.
— Кажется, кто-то не выспался! — Вика сделала шаг от ванны, чтобы на нее не попадали брызги, наклонилась к зеркалу, висевшему над раковиной, чтобы рассмотреть свои ресницы, а потом отошла в сторону старого шкафчика с покосившейся дверцей и достала фен. — Ты там хоть один вечер отдохнула? — спросила она, вставляя вилку в пожелтевшую розетку. — Как ты пела? И как гостиница? Москва все-таки!
— Москва. Не поверишь — хуже этой квартиры!
— Да ла-адно! — Вика запрокинула голову и засмеялась, затем включила фен и начала укладывать волосы. Это получалось у нее, как обычно, хорошо. Вообще во всем, что касалось внешности, Вика, как и многие танцовщицы, была неподражаема. Алена много раз пыталась перенять от нее манеру краситься или одеваться, но все время выходило нехорошо. Вот и сейчас она немного полюбовалась коричнево-золотистыми прядями, которые вскидывал поток воздуха, а затем отвернулась, провела рукой по веревкам, висевшим над ванной, проверяя, нет ли на них пыли, и закинула туда пальто. Она отмахнулась от своих спутанных светлых волос, движением руки перенесла их на одно плечо, а затем намочила шарфик под сильной струей воды и принялась тереть его мылом.
— Весело стало в самом начале, — она повысила голос, чтобы перекричать фен. — Когда мы только приехали, нас пять часов продержали в холле гостиницы, потому что из наших номеров, видите ли, не выехала какая-то делегация. Вообще, это ерунда, но как-то жутко неудобно получилось.
— Еще бы! — Вика отвела работающий фен в сторону и приблизила лицо к зеркалу, чтобы внимательно рассмотреть себя. — Я бы на месте вашей Ольги Николаевны там разобралась бы со всеми! — она откинула назад пряди волос, открывая высокий лоб, и, слегка приподняв подбородок, прищурилась, оценивая макияж и укладку.
— Ой, Вик, ты бы там точно навела порядок! — Алена на мгновение с улыбкой повернулась к подруге, быстрым взглядом также оценив ее внешность. — Но это же Ольга Николаевна... А еще, представляешь, зал был занят, когда нам нужно было репетировать! То есть в наше законное время! Ну, в общем, я сделала вывод, что эти конкурсы... ерунда. Вернее, они очень плохо — просто кошмарно! — организованы. Ой, в общем, ладно, это не так интересно, на самом деле... А погулять не успела, много репетировали вместе и по отдельности.
Она выключила воду почти в одно время с тем, как фен перестал шуметь. Стало очень тихо. Вика укладывала фен на место, а Алена вешала шарфик. Они одновременно повернулись друг к другу.
Алена засунула руки в карманы джинсов и внимательно оглядела пузырившуюся на потолке побелку.
— Да уж, — улыбнулась она.
Вика тоже улыбнулась, заправила уложенные волосы за ухо и кивнула головой в сторону выхода:
— Глинтвейн и печенье. А?
— Да, идем!
Вика прошла вперед и выключила свет в ванной.
— Кстати, а где Коля? — В темноте коридора Алена старалась идти близко к подруге и от этого натыкалась на хозяйскую мебель и прочий хлам, — я ему сейчас звонила, но он не ответил...
— Ален, честно, но вчера это твое сообщение… Коля так вообще кино расхотел смотреть. Он сказал, что нужно подумать, а потом весь вечер кофе без конца пил. И из своей комнаты не выходил.
Молча они зашли в кухню. Вика начала разливать глинтвейн по бокалам, а Алена пыталась найти себе занятие. Ей попалась на глаза пачка имбирного печения, она взяла ее в руки, открыла и стала старательно выкладывать по одной штучке в плетеную корзиночку.
— То есть ты получила мое сообщение и прочитала его Коле…
— Ну да, — Вика поставила глинтвейн на стол и присела рядом.
— Понятно... А как у тебя учеба?
— Нормально.
Вика достала из кармана легкого халата оранжевую зажигалку, пачку тонких сигарет со вкусом вишни. Вынула одну, небрежно кинула пачку в сторону, поставила локти на стол и закурила.
— Колю вызвали на кафедру, но к твоему приходу он обещал приехать. Очень хотел, но, видимо, не успевает...
— Ничего, пусть учится. Хоть кто-то среди нас должен нормальным делом заниматься.
— Ой, а я давно ему уже говорю, что пора завязывать с наукой, — Вика протянула руку к пепельнице через весь стол. — А что? Целыми днями там торчит! А толку никакого. Написал бы эту диссертацию, и все… И когда мы последний раз все вместе куда-нибудь ходили? По-моему, только летом! — и она с шутливым вызовом посмотрела на Алену.
— Это точно! — Алена облегченно засмеялась.
— Ты мне лучше вот что скажи, куда ты собралась переезжать, да еще прямо сегодня? Ты же так написала? Я уже удалила сообщение…
— Ну, — Алена отпила глинтвейн, — ого, какой горячий! Просто у меня так сложилось. Мамина подруга сдает двушку. В одной комнате там живет какой-то тихий студент-математик. Говорят, с ним проблем не будет, и мне тоже так кажется. Интеллектуалов я люблю, — она немного помолчала. Затем взяла печенье, повертела его перед собой и продолжила, — платить буду всего на тысячу дороже, чем здесь... А еще, если честно, там ремонт лучше.
Вика расхохоталась.
— Я все поняла! Хватит это терпеть, да? — И она, чуть не выронив сигарету, неожиданно наклонилась через стол и поцеловала Алену в щеку.
— Вроде того! — Алена, тоже засмеялась.
— Так, подожди, не ешь печенье! У меня есть кое-что, — Вика кинула сигарету в пепельницу, вскочила со стула и как-то демонстративно встала перед холодильником. — Буквально позавчера Коля принес, — она таинственно поводила руками перед еще не открытой дверцей. — Шербет!
— О! — Алена опустила руку с печеньем и привстала со стула. — Из ореховой лавки, да? Сливочный с арахисом?
— Да, да, — Вика достала из холодильника тарелку. — Что тут было! Он утверждал, что нельзя есть его без тебя, говорил, что нужно дождаться твоего приезда. Еле уговорила его! В итоге он сам съел маленький кусочек, а мне разрешил только половину! — она снова села и взялась за сигарету. Увидев, что та потухла, безжалостно смяла ее в пепельнице и достала из пачки новую. Алена в это время взяла со столика около плиты нож.
— Будешь еще? — она начала возиться с шербетом. — Ой, у нас же с этим шербетом история была...
Неожиданно ножик застрял, и Алена, приподнимая плечи, надавила левой ладошкой на ребро лезвия и продолжила:
— Это я сейчас такая стеснительная, а в школе, класса до шестого, была очень даже бойкая... — Не выпуская нож из рук, она положила маленький кусочек в рот. — Да! Главное, что он свежий!
Вика спокойно улыбнулась, сделала очередную затяжку и сказала:
— Коля примерно то же самое сказал... Я еще спросила его, что же он не хочет купить его прямо в день твоего приезда...
— Ну, он же так занят всегда, — Алена положила нож на стол и села.
— Да, он примерно то же самое сказал, — Вика взяла маленький кусочек и на мгновение задумалась. — Так что там у вас было с шербетом?
— Ах, да. У нас в третьем классе один мальчишка противный был, Гоша. И как-то он пристал к моему соседу по парте. Ну, обычная история... — Алена замолчала. — Ой, надо шарф на батарею повесить, подожди, — она схватила с тарелки еще один кусочек шербета и быстро вышла из кухни, по дороге больно задев плечом дверь.
— Тебе нужно поспать, — уставившись в одну точку, сказала Вика.
— Обойдусь! — крикнула Алена из коридора.
Вика затушила сигарету, посмотрела, нет ли в мобильном пропущенных звонков и сообщений, постучала пальцами по столу. Немного подумала, потом встала, достала из шкафа третий бокал и поставила его около плиты. В этот момент зашла Алена.
— После уроков я вывела этого Гошу в коридор и начала его ругать, а тот, представляешь, схватил меня за косички... — тут взгляд Алены упал на бокалы и она спросила:
— Что, Коля звонил?
— Думаю, он скоро придет. Давно пора, — Вика улыбнулась. — А где история про шербет? Ты мне пока только про Гришу рассказала…
Алена внимательно на нее посмотрела:
— Про Гошу.
— Да, про него.
— А, ну так вот. Он меня дергал за косички, и тут из кабинета выскакивает Коля и сносит этого Гошку портфелем. Он, оказывается, все это время следил за нашими разборками... — Алена замолчала, чтобы отпить глинтвейн.
— Так, а шербет?
— Шербет мы купили потом, когда шли из школы. И тут тоже, как переехали, искали такой же, на вес.
Они помолчали. Неожиданно Вика спросила:
— Значит, вы с третьего класса знакомы? — Она достала еще одну сигарету.
— Нет, со второго. Коля во втором переехал.
— Вот. А мы, получается, пять лет, пока все жили вместе…
— Да... Вик, а ты как же? Я уезжаю, и вам теперь за квартиру не очень удобно будет платить.
Вика выпустила в сторону дым, посмотрела на подругу и ответила:
— Нужно подумать. Все зависит от предложений, которые будут поступать.
— Ты про риэлтора? — Алена залпом допила глинтвейн и встала, чтобы помыть бокал.
— Да, и про него тоже.
Алена подошла к раковине и повернула ручку крана, зашумела вода. Вика потянулась за оставшимся кусочком шербета, но в этот момент донесся звук открывающегося замка, и она отдернула руку, поправила на себе халат, потушила сигарету, схватила пепельницу и быстро открыла форточку. Алена выключила воду, услышала шаги в коридоре и вздрогнула, бокал из ее рук полетел в раковину. Она попыталась его поймать, но сделала это в самый последний момент и как-то неловко: несколько осколков остались в ее руке и порезали пальцы.
Коля заглянул на кухню, сначала встретился взглядом с Викой, но потом заметил кровь на руках Алены и быстро пошел в ванную за аптечкой. Вика, с пустой пепельницей в руках, на секунду застыла в задумчивости, но потом тряхнула головой и оставила пепельницу на столе. Затем вздохнула, бережно обняла плачущую навзрыд Алену и начала осторожно вынимать осколки из ее рук, приговаривая что-то успокаивающее.