Бусинки мои. Половецкие пляски

Фото из интернета

                Доброе сердце жены корейца электромотёра Кима было переполнено любовью и состраданием. Мэй трогательно ухаживала за мужем, который по пьяному делу свалился со столба, сломал ногу и расколотил задницу.  Её, задницу, хирурги собрали по кусочкам, налепив кучу титановых пластинок на специальных шурупах. Ногу одели в гипс и подвесили на кровати через блок.
                Мэй обладала деятельной натурой, была в курсе всех больничных событий и на месте не сидела. Мыла полы, с помощью мыла заклеила окно бумажной лентой, выпрошенной у сестры-хозяйки, бегала за сестрой, чтобы та сделала обезболивающий укол, меняла бельё, кормила из ложки мужа и ещё много чего…
                Её доброта и отзывчивость распространилась и на остальных  больных, выживавших после операций. Чтобы мы без неё делали? На правильной девушке женился электрик Ким!

                Заведующий отделением хирург Шитиков, делавший мне операцию тотального протезирования колена, своими посещениями не баловал. Процесс восстановления происходил без него, собственными усилиями, стараниями Мэй и процедурной сестры, делающей перевязки и уколы.
                На восьмой день после операции сняли швы и в процедурной стремительно появился Шитиков:
                - Вадим Анатольевич, вы в некотором плане, знаменитость! Вам сделана вторая по счёту операция в городе. Раньше эндопротезирование делали только за границей и в Ленинграде. Завтра в десять приедут телевизионщики – готовится передача о нашем отделении. Вы в ней участвуете.
                Не волнуйтесь, вам только надо будет ответить на вопрос ведущего, что чувствуете себя превосходно, отдать сестре костыли и сделать шаг здоровой ногой. Хорошо бы изобразить любой танец, хоть несколько движений!
                - Какие танцы, Семён Наумович! – я просто обалдел, - да я день назад встал на костыли.  Еле, еле  по палате передвигаюсь. Минуту хожу, и час без памяти лежу!
                - Ну, ну, батенька, не надо  сгущать краски! Я же не гопака прошу сбацать… сделайте вид, что танцуете,  вот и всё! Товар надо лицом показать.
                - Лицом-то я смогу, – подумал я, усаживаясь в коляску, а вот как же я стоять буду без костылей? Брякнусь, не дай Бог!  Протез сломаю! А танцы… пусть Шитиков сам демонстрирует.

                Узнав о моих предстоящих подвигах, Мэй запричитала:
                - Ой-ёй–ёишки! Что делиться! Ой-ёй, человек только встал,  нога не гнётся, вся забинтована… Голова кружится ой-ёй – чуть не упал вчера, а тут плясать! Што выдумал? Не пущу!

                Утром следующего дня принесли голубую пижаму и попросили переодеться, всем заменили бельё, притащили новые подушки, по моей просьбе мне добавили ещё одну (её я выпрашивал уже неделю) и убрали старую порванную клеёнку из-под ноги. Принесли красивое бордовое одеяло и вымыли полы. Мэй, сославшись на Шитикова, потребовала каждому принести пижамы: остальные больные тоже в кадр попадут! Принесли, но кроме больного, лежащего у двери.
                Он обиделся, закрыл глаза и нацепил наушники, чтобы не участвовать во всём этом!  Мэй помогала мне перебраться к соседу на кровать, пока перестилали постель, а затем приняла деятельное участие в аврале.

                В десять часов телевизионщики притащили осветительное оборудование и палата стала похожа на филиал Останкино!

                Миловидная ведущая с микрофоном подошла к моей кровати и попросила представиться. Затем участливо спросила о самочувствии.
                - Прекрасно, здесь первоклассные врачи! Благодаря зав. отделением хирургу Шитикову, я теперь смогу даже бегать трусцой по стадиону – так, по крайней мере, он сам сказал!
                - Отлично, Вадим Анатольевич! А вы уже встаёте? Можете показать ваши достижения?
                - Конечно, - за меня ответил Семён Наумович, - уже прошло восемь дней после операции и больной может даже самостоятельно передвигаться по палате без опоры на костыли. Полное восстановление произойдёт через месяц.
                Вадим Анатольевич! Пожалуйста, продемонстрируйте ваши успехи телезрителям!
                Я взял костыли и бодро встал на правую ногу, а левую, забинтованную кое-как примостил рядом.
                - А без костылей можете пройти?
                - Безусловно, по палате он уже ходит третий день - опять за меня ответил Шитиков, - Вадим Анатольевич, дайте мне ваши костыли! Продемонстрируйте нам ваши успехи…
                Я с  тоской передал костыли  зав. отделением, опираясь на здоровую ногу.
                - Ну? Подстегнул он меня.
                Мэй, стоящая у двери, от страха вытаращила глаза и они из косоглазых превратились в круглые  и стали выпуклыми, как у  Семёна Наумовича.
                А я, опёрся оперированной ногой о поперечину кровати и сделал шаг здоровой, а больную через боль кое-как приволок, и поставил рядом:
                - Тут просто развернуться негде, - соврал я, - а по коридору я могу ходить и без костылей. Даже станцевать могу!
                - Да? – заинтересовано спросила ведущая, - а что спляшите?
Вприсядку?
                - Ну, до этого ещё не дошло, - ответил Шитиков.
                - Могу твист, - выдохнул я и закрутил задом, энергично выбрасывая руки, как боксёр на ринге.
                - Достаточно,- остановил меня Семён Наумович, - и, обращаясь к телевизионщикам сказал, - прошу простить нас, но больному пора на процедуры и протянул мне костыли. Все быстро покинули палату.

                Я шагнул к кровати, передал костыли Мэй и повалился, как сноп, скуля и подвывая.
                Она, причитая, рванула за сестрой, чтобы та уколола мне кеторол. На правильной девушке женился электромонтёр Ким!