Три месяца без берега

 

  Однажды дали шестерым матросикам по наряду вне очереди. Каждому за различные мелкие нарушения. И отправили на камбуз чистить картошку. Картошки надо было начистить много. И сели тогда штрафнички вокруг огромного алюминиевого бочка, чтобы в него кидать почищенную картошку, взяли ножи и, чтобы не скучно было работать, стали травить анекдоты. Матерщинные, конечно.
  И после каждого рассказанного анекдота гоготали, как оглашенные, не обращая внимания на кока, то есть, на повариху, которая за дверями готовила обед на всех матросов. А той уже изрядно надоели наши мужицкие маты, и она позвонила дежурному офицеру, дескать, матерятся, негодяи, примите меры. А морячки, ничего не подозревая, продолжали чистить картошку и матерится.
  И вдруг, открывается дверь и появляется в ней дежурный офицер, капитан третьего ранга. С красной повязкой на рукаве и с кобурой на поясном ремне. Он был небольшого роста, но голос был похлеще, чем у Левитана.
Глядя на нас,на матерщинников, строгим взглядом, он неожиданно как гаркнет своим оглушительным басом: «Материтесь тут, вашу мать!»
  И, отматюгав нас своим мощным голосом, заорал: «Три месяца без берега! Всем! Чтоб не повадно было материться при женщине!».
Но повариха, не ожидая матерных слов от дежурного офицера, выскочила из камбуза, со злостью хлопнув дверью.
  А товарищ капитан третьего ранга, довольный произведённым эффектом, гордо  удалился от нас. А мы, шестеро матросиков – матершинников, упали от хохота на пол вокруг своего бочка с почищенной картошкой. А потом подсчитали: три месяца без берега, то есть, без увольнения, разделить на шестерых, то получается по две недели на каждого.
«Фи-и! Из – за этого стоит расстраиваться? Подумаешь, две недели. Нам не привыкать, обойдёмся». 
 И снова сели вокруг своего бочка чистить картошку и материться.