Жизнь поэта. продолжение 8. стр. 251-281

   -Это я писал от имени девушки:
Я влюбилась в юношу, как в сказку,
В детстве, что рассказывала мать,
Мне любовь дала такую встряску,
Повернуть смогу я реки вспять!
Жизнь моя текла речушкой тихой
По долине солнца и цветов,
Изменив свой нрав внезапно, лихо
Вышла из пологих берегов,
Речкой горной быстро покатилась,
По камням ущелий понеслась.
Всё во мне так сильно изменилось,
Всё ушло, и лишь осталась страсть.
Радость жизни молнией сверкнула,
Озарив тропинку на пути,
Душу мою буря всколыхнула,
Море разлилось в моей груди,
Мир открылся тысячами красок,
Радугой небесной всех цветов,
Волшебством повеяло из сказок,
Что со мною сделала любовь?
* * *
   -А у тебя здорово получается! Почему  ты  писал  от
имени девушки?
   -Наверно рифму не нашёл. А можно переделать.
   Я вновь переиначиваю строчку и читаю:
Я влюбился в девушку, как в сказку…
   -Прочитай его ещё раз.
   Я перечитываю, а она  садится  на  кровати,  поджи-
мает колени под подбородок и с грустью слушает.
   -Дьявольщина!  –  проносится  в  голове.  -  Да  ведь
она тоже кого-то любит, и, видимо, безответно.
   -Хорошее стихотворение.  Мне  очень  понравилось.
Дашь переписать? Я его выучу, и буду  декламировать,
вспоминая тебя.
   -Дам. Мне не жалко. Хочешь, я перепишу  тебе  сво-
251
ей рукой? На  память. Когда я  стану  великим  поэтом, -
шучу я, - тебе все будут завидовать.
   Она смеётся и просит почитать ещё.
   Я снова ищу такое стихотворение, как будто  его  на-
писала женщина и читаю ей:
Подари мне счастье, подари!
Подари мне три прекрасных слова!
Три красивых слова о любви,
Что так стары и всегда так новы.
Подари мне радость, подари!
Подари мне глаз твоих сиянье!
Светлый луч от утренней зари,
Тайное любовное признанье.
Подари мне нежность, подари!
Подари мне милую улыбку,
О любви со мной поговори,
Обними меня за стан мой гибкий.
Подари себя мне, подари!
Яркость губ и шоколадность тела,
И в любовной страсти мы сгорим,
Ну и пусть! Кому - какое дело!
* * *
   - Прекрасно! – говорит  она. –  Прекрасно. Ты  настоя-
щий поэт. Обнимает и целует меня. Прочти ещё  что  ни-
будь!
   -Чувство гордости за себя, клокочет в груди. Это  пер-
вая оценка моего труда и она положительная.
   Я долго перелистываю блокнот, не  зная,  что  ей  про-
читать.
   Наконец  нахожу  стихотворение,  которое  я  написал
летом на берегу моря и которое  мне  самому  нравилось.
   -Лена, ты любишь ветер?
   -Терпеть не могу.
   -А я люблю! Особенно летний  лёгкий  дневной  бриз,
который дует с моря на сушу и нежно обволакивает тело
приятной прохладой. Я прочту тебе стих о ветре:
252
Ветер силой - тучи гонит,
Как пастух гоняет стадо,
То отстанет, то догонит,
То кнутом взмахнёт, где надо.
Собирает тучи в кучу,
Тучи-странники сгоняет.
Ветер, он такой могучий!
Сам ли он об этом знает?
Он приказывает тучам
Над полями проноситься,
Чтобы хлеб родился лучше,
Чтобы рису уродиться,
Тучи к лесу направляет,
Чтобы лес полить водою,
Лес сухой ведь зажигают
Даже спичкою одною.
Нужен дождь садам и паркам!
Это ветер понимает.
Нужен дождь, когда всем жарко!
И об этом ветер знает.
Знает он, где тучам лучше,
Ну, конечно же, над морем,
Там гоняет он их круче,
Не даёт и там им воли.
Море - тучи влагой поит,
Море - тучи порождает,
Ветер - их на сушу гонит,
С моря тучи прогоняет.
И идет борьба меж ними
Сотни тысяч лет, грохочет:
Тучи - стать хотят сухими,
Море - дать воды им хочет.
Ну, а ветер тучи гонит,
Как пастух гоняет стадо,
То отстанет, то догонит,
То кнутом взмахнёт, где надо.
253
   -Ты  действительно  –  Рокфеллер! Ты –  Богатый  че-
ловек! Только твоё богатство  не в  деньгах, а  в таланте.
Ты где нибудь печатался?
   -Нет. Ты вторая кому я их прочитал, частично.
   -А ты можешь написать текст песни?
   -У меня уже таких  текстов  несколько.  Сейчас  пои-
щу.  Перелистываю блокнот и нахожу нужное:
Я пьян весной сиреневым озоном,
Я пьян весной от теплоты ночной,
Хожу по тротуарам и газонам:
Рассеянный, влюблённый и хмельной.
Весна, весна мне душу греет,
Весна, весна спать - не даёт,
Чуть ветерком в саду повеет,
Душа уж просится в полёт.
А соловьи поют мне серенады,
Тюльпаны всем колором расцвели
И девушки встречаться со мной рады
И счастлив я от солнца и любви.
Весна, весна мне душу греет,
Весна, весна спать - не даёт,
Чуть ветерком в саду повеет,
Душа уж просится в полёт.
   -Принеси мне гитару. Я  попробую  подобрать  мело-
дию.
   Минут пятнадцать она бренчит, сочиняя мотив.
   -Нет. Ничего не получается. Я не  парень,  чтобы  хо-
дить рассеянным и влюблённым. Если бы  оно  было  на-
писано от имени девушки.
   -Так это же не долго. Я сейчас переделаю.
   -Припев не переделывай. Он подходит и к мужскому и
к женскому полу.
Пьяна весной сиреневым озоном,
Пьяна весной от теплоты ночной,
Хожу по тротуарам и газонам
254
И ты в душе любимый мой, родной.
   -Последняя строчка  мне  не нравиться. Попробуем 
по другому.
Пьяна весной сиреневым озоном,
Пьяна весной от теплоты ночной,
Хожу по тротуарам и газонам
Рассеянной, влюблённой и хмельной.
   -А мне нравиться и так и так. Оставь обе строчки.
   Пока она вновь подбирает мелодию, я  переделываю
второй куплет:
Тюльпаны всем колором расцвели
И мальчики встречаться со мной рады,
Я счастлива от солнца и любви.
   Я переписываю новый текст и отдаю ей.
Пьяна весной сиреневым озоном,
Пьяна весной от теплоты ночной,
Хожу по тротуарам и газонам
Рассеянной, влюблённой и хмельной.
Весна, весна мне душу греет,
Весна, весна спать - не даёт,
Чуть ветерком в саду повеет,
Душа уж просится в полёт.
А соловьи поют мне серенады,
Тюльпаны всем колором расцвели
И мальчики встречаться со мной рады,
Я счастлива от солнца и любви.
Весна, весна мне душу греет,
Весна, весна спать - не даёт,
Чуть ветерком в саду повеет,
Душа уж просится в полёт.
   Лена  перечитывает  несколько  раз  текст,  заучивая
его наизусть и вновь берёт гитару.
   Рождается прекрасная песня. Как я пытался вложить
в стих  душу, так  Лена  вкладывает  душу  в  мелодию.
   Пытаюсь подпевать, но у меня совсем нет слуха. У  неё
поднимается настроение и  она  сама  затаскивает  меня
255
в постель.
   Вечером она уговаривает меня остаться до утра.
   Между занятиями любовью я читаю ей стихи.
   Всё-таки,как с ней легко и непринуждённо  себя
чувствуешь. Нет  скованности,  напряжения.  Говоришь,
что думаешь и делаешь, что хочешь.
   В понедельник,после работы,я пошёл в общежитие
пешком. 
   Было  градусов  пять  мороза. Ветерок  кружил лёгкие
снежинки, они будто танцевали в воздухе вальс.   
   У меня тут же родилось стихотворение:
В вальсе лёгком закружились,
Закружилась голова,
Познакомились, сдружились,
Поцелуи нам - слова!
Вальс так плавно танцуется
И взлетают тела,
Так легко нам флиртуется,
Ночь луною бела.
Мы с тобой слиты в целое...
Душ счастливых, полёт!
И фантазии смелые
В танце вальс нам даёт!
В вальсе лёгком обнимались,
Страстью нежились тела...
Всё сильнее прижимались,
Ты меня с ума свела!
Вальс так плавно танцуется
И взлетают тела,
Так легко нам флиртуется,
Ночь луною бела.
Мы с тобой слиты в целое...
Душ счастливых, полёт!
И фантазии смелые
В танце вальс нам даёт!
* * *
   Записывая это  стихотворение,  вспомнил,  как    вчера
256
ночью с Леной, обнажённые танцевали танго. Ночь бы-
ла ясная  и на небе высыпали  мириады  звёзд.  В  окно
светила  луна. Спать не  хотелось. От секса  мы  устали. 
   Из  приёмника звучали популярные  мелодии.  Зазвуча-
ла мелодия танго  без слов.
   Лена взяла меня за руку и потащила с  кровати.
   -Вставай, Рокфеллер. Потанцуем.
   Это было новое познание жизни.
   После  я  пытался  сочинить  стих,  но  родил  только 
две строчки и, уставший - заснул.
Ночи напролёт
Мы вдвоём с тобой
   А сегодня рифмы пёрли из меня. К тем двум вчераш-
ним строчкам добавлялись всё новые и новые.
Ночи напролёт
Мы вдвоём с тобой
Танго сексуальное танцуем...
Месяц звездочёт
Светит нам, порой
И мы от страсти
Бешеной ликуем.
Ах, это танго воздушное!
Твоё тело послушное,
Воедино сливаемся,
Счастьем мы упиваемся.
Ах, это танго желанное!
Твоё тело дурманное,
Мы с тобой не насытимся,
Словно век не увидимся.
Но ночи коротки
И заря встаёт,
Светом всё в округе заливает,
А мы с тобой легки
И тел наших полёт
Страстью ещё большей накаляет.
Ах, это танго воздушное!
257
Твоё тело послушное,
Воедино сливаемся,
Счастьем мы упиваемся.
Ах, это танго желанное!
Твоё тело дурманное,
Мы с тобой не насытимся,
Словно вновь не увидимся!
   Я сочиняю ещё одно стихотворение  в  виде  песни. 
   Не успеваю его записать в блокнот, как прилетает 
ветерком Лира и шепчет:
   -Привет, мой мальчик! Кто ты по гороскопу?
   -Привет,Лирочка! Разве ты не  знаешь? Ты же  все-
знайка!
   -Знаю, но хочу услышать от тебя.
   -Лев! – гордо отвечаю ей.
   -Да нет,милый. Ты – Близнец.Ты раздвоился. Вас теперь   
двое. Даже не так.Ты – Близнец вместе с Козерогом.
   Вас уже трое. Один тянется  к  Люде,  дру-
гой к Лене,  а третий ко  мне  – Лире.  Ты  уже 
только что назвал меня Лирочкой. Подожди, ещё не то
будет, когда я высыплю на тебя мешок  рифм.  Определись!
Найди свою тропинку. Но запомни, та, которая  ведёт
258
ко мне, самая лучшая.
   Ветерок   коснулся  моих  губ,  обжёг  их  холодным
зимним поцелуем и улетел.
   Я записал стихотворение и пошёл домой.
Черноокая ночь наступила,
И глаза свои, звезды - зажгла,
Бесшабашная страсть в них и сила
Раскаляет любовь добела.
Зажигаются и светят,
В гости нас к себе зовут,
На роду нас звёзды метят
И на помощь к нам идут.
Звёзды многим в любви помогают,
Посылая космический блеск,
Они искры в огонь распаляют
И в душе - поэтический всплеск.
Зажигаются и светят,
В гости нас к себе зовут,
На роду нас звёзды метят
И на помощь к нам идут.
* * *
   Душевая работала. Помывшись, я стал переписывать
стихи, чтобы, когда нибудь, занести их Лене.
   Был седьмой час. Делать было нечего. До десяти  да-
леко, чтобы идти к Людмиле  и я решил отнести  стихи
Лене на работу.
   -Она ушла сразу  после  обеда.  Отпросилась – сооб-
щила, напарница.
   Занесу домой – решил я. Тут всего проехать три  ос-
тановки.
   Я постучал.
   -Кто там? – спросила Лена, не открывая дверь.
   -Лена, - я! Принёс тебе, новые тексты песен,  как  ты
просила.
   Она была в ситцевом халатике. На голове полотенце.
259
   -Только что пришла из душевой. Сушу волосы.  Если
стихи понравятся, в награду  получишь  пташку - и  она
распахнула халат.
   Только евнухи и импотенты могли  устоять  перед
таким соблазном.
* * *
   К Людмиле я пришёл,  опоздав  на  семь  минут.  Она 
ждала меня на улице.
   -Я уже собиралась уходить. Думала  ты  не  придёшь.
Ты что ходил  на  свидание  к  девушке?  Ой,  да  от тебя
пахнет стойкими женскими духами.
   Краска залила моё лицо. Детей  и  влюблённых  легко
разоблачить. Они врать не умеют.
   -Я ехал в тесном автобусе, и там сильно  пахло  духа-
ми.
   -Пойдём, обманщик - она взяла меня под  руку  и  мы
пошли.
   В этот вечер она не позволила себя  целовать  и  быс-
тро зашла в дом.
   Неделя прошла прекрасно. Я  встречал  Люду. По до-
роге и у её дома – мы целовались.
   В эту субботу я её тоже встречал.
   -Приходи завтра часам к четырём. Куда  нибудь  схо-
дим – прощаясь, сказала она.
   Чтобы, как  то  убить  время,  вновь  решил  сходить  к
Лене. Я обманывал себя. Время можно  было  убить, чи-
тая книгу, или гуляя по городу.
   Как  наркоман,  однажды  приняв  наркотик,  уже  не
может   без  него  обходиться,  зная   какие   последствия
ждут его, так и я не переставал ходить к Лене,  не  испы-
тывая к ней ни какой любви, но  наслаждаясь  её  телом,
и удовлетворяя свои плотские похоти. К тому же её ую-
тная комнатка, после общежития, казалась мне  раем,  А
её интерес к стихам больше сближал нас.
   Я чувствовал, что это  мерзко, гнусно  по  отношению
260
к одной и по отношению к другой, но не  мог  ничего  с
собой поделать. Как много в юном возрасте мы  делаем
ошибок, за которые после приходится тяжело расплачи-
ваться.
   В назначенное время я пришёл к Людмиле.
   -Ты снова ехал в том же автобусе, с  той  же  девуш-
кой от которой так воняет этими мерзкими духами, что
сам провонял ими?
   У женщин - собачий нюх. Мужчина на такие мелочи
никогда бы, не обратил внимания.
   -О, да она ещё и  блондинка?! – говорит  Люда,  сни-
мая с моего пальто, брезгливо, двумя пальчиками,  дли-
нный белый волосок.
   Мы направляемся к кинотеатру. Прекрасная погода.
Лёгкий морозец. Ветерка почти нет. Ясное небо. В  не-
бе зажигаются звёзды. Стоят короткие дни.
   -Людочка, ты, что меня приревновала?
   -Нет! Просто констатирую факт.
   -Никогда бы не подумал, что тебе будет  неприятно,
если бы я пошёл к другой девчонке.
   -А разве не ходил? Ты  наверно,  уже  многих  укро-
щал? Ты же – укротитель!
   Я даже остановился, оторопев.
   -Значит, ты знала, Люда?
   -Вся группа знала. А я одна из первых.
   -Марат вначале рассказал мне, а затем Нельке, глав-
ной  болтунье. А та – всем девчонкам из нашей, а затем
и из параллельной группы.
   А знаешь, в тот  первый  вечер,  когда  мы  были  на
уборке, в колхозе, ты мне тоже сразу понравился. Осо-
бенно  твой   кавказский  акцент.  Ты  иногда   говорил:
ми, ви - вместо – мы, вы.
   Если бы не твоё дурацкое  бахвальство,  может  быть
у нас всё сложилось по-другому.
   -Прости меня, Людочка!  Я  виноват  перед  тобой.
Как мне искупить эту вину?  Хочешь,  достану  звезду?
261
   Если бы я не был тогда чуть  под  хмельком,  этого  не
сделал бы.
   -Ещё мне не нравиться, когда ты выпиваешь. Не делай
больше этого. Я  промолчал.  Мне  нечего  было  сказать.
   -Кстати, раз уж  разговор  зашёл  об  этом   моя, вина
здесь тоже есть, в  этой  глупой  истории.  Когда Нелька
при девчонках сказала, что ты  собираешься  меня  укро-
тить, посмеявшись, я  ответила: «Этого в  жизни   никог-
да не будет! Посмо'трите,я его  сама  укрощу».  Лучше бы 
я промолчала или  сказала: «Пусть  укрощает. Надо же
кому то меня укротить».
   -Ты своё слово сдержала. Я  как пёс бегал за тобой. И
сейчас не могу без тебя и дня прожить.
   -Ты своё слово тоже наполовину сдержал.  Видишь сей-
час мы вместе.
   -Я хочу быть с тобой вместе не только сейчас, а всегда!
   -Время покажет. Поживем,  увидим. А  я  тебе  благо-
дарна, за то, что ты не стал трепаться, что мы  целовали-
сь тогда в парке. Да и сейчас не  афишируй  наши  отно-
шения.
   -Этому научил меня брат, когда мне было  четырнад-
цать и он приезжал к нам погостить: - А мы с Резо  гуля-
ли с девочками - похвастался я ему.
   -Целовались?
   -Нет! – ответил я и покраснел.
   -Никогда никому не  рассказывай  о  своих  похожде-
ниях с девушкой, а то она второй раз не пойдёт с  тобой, -
дал совет брат. Это я навсегда  запомнил,  как  таблицу
умножения.
   Люда улыбнулась, сказав:
   -При встрече надо сказать твоему брату спасибо.
   Посмотрев, фильм мы ещё долго гуляли по городу. У
меня появилась надежда, что после окончания  технику-
ма, мы вместе поедем по  распределению  и  поженимся.
Но судьба распорядилась по-своему.
262
   Оставался последний выходной перед новым годом.
   В субботу, как обычно  встретив  и  проводив  Люду
до дома, мы немного постояли у  калитки. Они  жили  в
небольшом частном доме.
   -Я хочу тебя познакомить с мамой.  Приходи  завтра
к трём. Угощу тебя вкусной выпечкой.
   Уверенность, что она будет со мной, уже  утвержда-
лась во мне.
   -Возможности больше не будет – думал  я  –  нужно
пойти к Лене, отнести ей последние тексты песен, что я
написал для нее, и отдать книгу. Во вторник нам  выда-
дут  справки,  об  окончании  практики.  В четверг – Но-
вый год. Его мы наверно будем справлять у Люды дома,
раз она пригласила на завтра к себе домой.
   Я заехал домой, взял книги  и  листки  с  переписан-
ными стихами.
   Они были вдвоём с подругой, которая приехала с от-
дыха. Дверь открыла симпатичная девушка
   -Вам кого?
   -Лену!
   -Кать, это ко мне. Самый богатый  человек  во  всём
мире, Рокфеллер. Пусть заходит.
   Лена представила нас друг другу.
   -Катюш, а  вот  и  повод. Мы  же  не  отмечали  твой
приезд.
   -Так два повода. Мой приезд и знакомство. Всё вкус-
ненькое на – стол! Начинаем готовить!
   Добавкой к закуске  были  две  бутылки  креплёного
вина, привезённого Катей из Гагр.
   Мне вино ударило в голову, а девчонки, аж раскрас-
нелись.
   Катя взяла гитару. Если  Лена  сопровождала  пение
аккордами, то Катя наигрывала  мелодию  отдельными
струнами.
   Голос у неё был выше и приятнее.
   Я кукарекал, как петух, подпевая им в такт.
263
   Смеялись, шутили, рассказывали анекдоты,  я  прочёл
им пару новых  стихов.  Пару  текстов  песен,  которые 
я сочинил для Лены. Сочиняя, конечно  перед  глазами 
видел - Люду.
Ах, как пахнет душистой сиренью,
День уходит, идёт на излёт,
Ты проходишь, идёшь мимо тенью,
И меня призываешь в полёт.
За тобой побегу на край света,
В бездну, в Космос, повсюду помчусь,
Ты любовью моей не согрета,
От любви - я сиренью лечусь.
Рву сирень и в сирени купаюсь,
На сирени роса, как слеза,
А увижу тебя и стесняюсь
И боюсь, будто в небе гроза.
За тобой побегу на край света,
В бездну, в Космос, повсюду помчусь,
Ты любовью моей не согрета,
От любви - я сиренью лечусь.
Ах, как пахнет душистой сиренью,
Ночь уходит, идёт на излёт,
Под окном, от луны стоишь тенью,
На луну приглашаешь в полёт.
За тобой побегу на край света,
В бездну, в Космос, повсюду помчусь,
Ты любовью моей не согрета,
От любви - я сиренью лечусь.
* * *
Кусты сирени инеем покрылись
И в белом одеянии стоят,
А мы с тобой, любимая, простились,
Любовь уж нашу - не вернуть назад!
Кусты сирени,
Кусты сирени,
В них укрывались
264
Всегда с тобой.
Мы расставаться
Не хотели
И пыл любовный
Гасили свой.
Я помню губы, глаза большие,
Я помню волосы твои,
Мы пели песни свои шальные,
Нам подпевали соловьи.
Кусты сирени,
Кусты сирени,
В них укрывались
Всегда с тобой.
Мы расставаться
Не хотели
И пыл любовный
Гасили свой.
Кусты сирени инеем покрылись,
Одетые по-зимнему стоят,
Наша любовь нам, может быть, приснилась,
Она прошла, нам годы говорят.
Кусты сирени,
Кусты сирени,
В них укрывались
Всегда с тобой.
Мы расставаться
Не хотели
И пыл любовный
Гасили свой.
  * * *
   Девушки пошептались, и Катя ушла ночевать к  под-
ружке на соседний этаж. Мы с Леной залезли в постель.
   -Последний раз! - думал я. Всё. Больше это не повто-
рится.
   Эта ночь оказалась решающей в повороте моей судь-
265
бы. Знал бы я?!
   Утром пришла Катя, шальная и растрёпанная.
   -Говорили  лёгкое  вино, вот  я  и  купила  четыре   бу-
тылки.
   -Оно же креплённое: Читай! Крепость 16-18%.
   -Я же на Кавказе не жила. В винах не разбираюсь.
   -Лёгкое вино 9-11% и то его  древние  греки  разбавля-
ли водой
   -А что же делать с тяжёлым вином?
   -Не с тяжёлым, а с креплённым.
   -Пить! – подсказала  Лена. – Кать, тащи бутылку на стол.
Голова раскалывается. Будем лечиться.
   Но одна их не вылечила. Принесли и  вторую.  Я  чув-
ствовал себя  великолепно.  Лёгкий  хмель  дурманил  го-
лову. Скоро  вновь  увижу  Людмилку.  Свою Людмилку.
Как быстро я присвоил её себе. Но оказывается «Цы-
плят по осени считают»!
   А стояла ещё зима. Даже не её середина.
   Я пришёл к трём. Как приглашали.
   Надел свой лучший  костюм. Хотя  у  меня  их  было
всего два.
266
   Были они втроём: Люда, Алла и их  мама, по  возрас-
ту чуть моложе  моей, но  выглядела  она  старо,  видно
жизнь крепко потрепала её.
   -Мама, это наш однокурсник Ваня. Это он встречает
меня после работы.
   -Проходите, проходите! Не  стесняйтесь! Любезность
и вежливость сочились из неё. Когда я  проходил  в зал
мимо неё, она, видимо, почувствовала запах спиртного
и нахмурившись, ушла на кухню. Больше она оттуда не
выходила.
   Люда с Аллой вроде тоже  были  любезны  со  мной,
но я видел, что они недовольны.
   Мы сидели за столом. Пили чай с  пирогом,  велико-
лепно приготовленным Людой, разговаривали, но хоро-
шего, доброго разговора – не получалось.
   После чая, чтобы как то разрядить ситуацию, я подо-
шёл к шкафу с книгами, рассматривая  их.  Вытаскивая
книжку, уронил её. Пытаясь  поймать,  зацепил  миниа-
тюрную, красивую статуэтку.  Она  упала  и  разбилась.
Наклонившись, стал подбирать её.
   -Не надо! я принесу веник. На этом  моё  сватовство
закончилось.
   Я   предложил   им  сходить  куда  нибудь,  погулять.
   Они вежливо отказались.
   Провожая меня до калитки, Люда спросила с негодо-
ванием:
   -Почему ты пришёл пьяный?
   -Боялся твоей мамы. Снова соврал я.
   Хорошо, что она не почувствовала Ленины, а теперь
и Катины духи. Может, почувствовала, но  промолчала.
   -Ты оставил  плохое  впечатление  о  себе,  Ванечка.
   -До завтра, Люд. Я  как  обычно  завтра  приду  тебя
встречать!
   -Знаешь,  пожалуй,  не  надо! Меня встретят  мама  с
Аллой.
   Много позднее я узнал, что отец у них  в  последние
267
годы много пил и  превратился  в  алкоголика.  Сжёг  пе-
чень и умер три года назад от цирроза. Защищая своё  ча-
до, мать  поступала  правильно,  сразу  настраивая  своих
дочерей против пьющих мужиков.
   Настроение  было  гадкое. Хотелось  ещё  «добавить».
Но я сдержался. Вечернее время девать было некуда, и  я
пошёл в общежитие пешком. На ум пришло  стихотворе-
ние Пушкина и вертелось в  голове. Чтобы  избавится 
от него, решил переиначить две первых строчки. Получил-
ся маленький приятный стих:
«Приснись мне, милая - приснись!
Приснись пурпурною зарёю»,
Звездой полуночной явись,
Иль серебристою луною.
С тобой пробудем мы - всю ночь,
Пусть ночь нас тайно укрывает,
Тоску, печаль - прогоним прочь!
Пусть нас - любовь испепеляет!
Сольёмся душами с тобой,
Пусть счастье нам в ладони льётся,
Песчинкой станем мы одной
И пусть она в гранит вольётся.
* * *
   Да, видимо нам уже не стать  с  ней  одной  песчинкой во
вселенной.
   Мысли перескакивают с одного  на  другое.  Начинаю
вспоминать  стихи  многих  поэтов:   Лермонтова,  Блока,
Шота Руставели,  других. Они  прекрасные  лирики. Мне
до них далеко. Ещё учиться и учиться.
   -Учиться можно и нужно  до  старости. Ты  больше сочи-
няй  сам. Ты тоже – лирик – говорила  мне Лира сильным
встречным ветром, не пуская меня.
   -Не стесняйся! Говори себе - я хороший лирик и ты им
будешь!
   И я не постеснялся и написал:
Я самый поэтичный из поэтов,
268
Я лирик из всех лириков, клянусь!
Но я молчу! Я не кричу об этом
И на Парнас замызганный - не рвусь!
Пегас, мой друг - везти туда не хочет:
- Туда тебе, ведь алкашу - нельзя!!!
Он, жеребец, лишь надо мной хохочет,
По облакам и небу всё скользя.
А мне плевать! Коль не везёт, не надо!
Тогда мы с ним - бутылку разопьём,
А пьяному, стихи писать - награда!
По рюмке выпьем  и ещё нальём.
Он пьяным унесётся вновь к кобылам,
Меня, поэта - не возьмёт с собой,
Куда мне пьяному, с моим свинячьим рылом?
Я лучше лягу где-то под горой.
Я облаками стану любоваться,
Они панно цветное создают
И надо мною станут вдруг смеяться,
Они ведь трезвые и водочку - не пьют.
Эх, хорошо, что лириком родился,
Эх, хорошо, что я не кочегар,
А то б в котельной день и ночь трудился,
А - с дыма? Ну, скажи - какой «навар»?!
С стихов «навара» тоже не имею,
Зато поёт и пляшет вся душа,
269
Я от стихов и водки - ошалею,
Иду тихонько к Богу - не спеша.
Я самый поэтичный из поэтов,
Я лирик из всех лириков, клянусь!
Но я молчу! Я не кричу об этом
Не на Парнас, так к Богу - заберусь!
* * *
   А  ты  прибедняешься. У  тебя  тоже  получается  не
хуже, чем  у  других  поэтов.  Но  ты  ведь – начинаю-
щий и чем дальше  ты  будешь  удаляться  от  Люды,
тем   ближе   станешь   ко   мне.  Тебя   хотят  сделать
трезвенником.   Но  где  ты  видел   трезвых   поэтов?
Их – нет, мой мальчик,  всё  шептала  Лира.  Ты  пей,
но  в  меру.  Рифмы  любят  обвалакивающий  туман
мозгов, они родятся в  нём,  размножаются  и  градом
сыпятся в твой блокнот.
   Сегодня я одержала ещё одну победу.  В  разлуке  с
ней ты  напишешь  в  два  раза  больше.  И  запомни!
Поэты трезвенниками – не бывают. Удачи тебе!
   -И тебе, Лира.
   По пути встретилась забегаловка.
   -Пропадать, так пропадать.
   «Сто пятьдесят» выпил одним махом и пошёл дальше.
Ветер ослаб. Я зашагал быстрее. Это Лира  отпустила
меня, дав возможность сочинять без препятствий:
Не жалею, что не птица - СТРАУС!
Яйца - голубиные ношу,
Но зато имею - белый парус
И у ветра силы в долг прошу!
А придёт весна - я отогреюсь,
Сброшу надоевшую печаль,
У природы взять сирень - осмелюсь,
Унесусь мечтой куда-то вдаль!
Улечу я к морю или в горы,
Унесу тоску и боль с собой,
Нарисую на песке узоры,
270
Может, снова встречусь я с тобой.
Ты придёшь: красива и желанна,
И подставишь - нежные уста...
Будут: и блаженство и нирвана,
А без них - вся жизнь моя пуста!
Сядем там под пальмой, на песочек,
Расскажу о жизни я тебе,
Дам тебе исписанный листочек
И доверюсь снова я судьбе.
А судьба меня - нещадно била,
Разбивала нос, пускала кровь,
Но Фортуна мне благоволила
И дала к ПОЭЗИИ ЛЮБОВЬ!
Лиру мне дала она, в придачу,
Я хоть пил, но с Лирой часто спал,
Не ловил презренную удачу,
Мне удача - что моча иль кал!
Но ловил я рифмы - непрестанно,
Словно мелкий бисер - собирал,
Шлифовала Лира - неустанно,
Я взамен - ей ДУШУ отдавал!
А душа - она всегда капризна,
И своим безумством - голодна!
Ей что стриптиз, свадьба или тризна,
Лишь бы пьяной быть - везде, всегда!
    * * *
   Лёгкость была необыкновенная. Ноги не  шли,  а  ле-
тели. Вспомнил: какие вкусные пироги  были  у  милой
Людмилы. В голове завертелись четыре строчки:
А я хочу ходить ещё ногами!
Люблю сирень, люблю я все цветы,
У милой угощаться пирогами
И отпускать вдаль глупые мечты.
   Куда бы их вставить?
   И ещё одна строчка…
Сирень  цветёт и запахи витают,
271
   И я стал сочинять:
Сирень  цветёт и запахи витают,
Влюблённые в кустах, все без ума...
И соловьи счастливые летают,
И дарят трели даром. Задарма.
Я ж пьян весной душистою сиренью,
Пьян - тёплым днём, вечерней красотой,
Луна меня зовёт своею тенью
И шепчет мне, что я почти святой.
А я босяк! Брожу всегда в обносках,
Я пиво пью и водку всё глушу,
Когда пишу, не думаю о сносках,
Я, почему-то, их - не выношу!
А сноски в книгах что-то поясняют,
Они нужны! Но корень их - носить...
Покойника - вначале отпевают,
Затем спешат ногами выносить!
А я хочу ходить ещё ногами!
Люблю сирень, люблю я все цветы,
У милой угощаться пирогами
И отпускать вдаль глупые мечты.
Они летят, порой не возвращаясь,
И остаются в море и в горах...
С Землёй родною каждый день вращаюсь,
Порой один, коль пьян и «на рогах».
Тогда Земля меня уже бросает
И я на ней, под кустиком лежу...
Прохожая свинья - не уважает,
А я ведь гусь! С свиньёю - не дружу!
Сирень цветёт и пахнет, обалденно!
Весна нам дарит радость и тепло
И я весной хмельной душой и телом,
Хочу забраться к белочке в дупло
И белка меня, вижу, понимает,
Ко мне спешит, берёт орех из рук,
272
Шагов чужих боится, убегает
И мигом забирается на сук.
А я - шальной, весною - опьянённый,
За комарами ласточкой лечу,
В весну и в жизнь до одури влюблённый,
От счастья в небо с радостью кричу!
* * *
   Вернувшись  в общежитие,  долго читал книгу.
   На другой день видел  Аллу с  Лорой  на  работе,  но
не общался.
   С Людмилой до отъезда я уже больше не встречался.
   Новый год отмечали в общежитии  с  теми  парнями,
которые не разъехались по домам.
   Я предложил купить сухое красное  вино. Ребята  со
мной согласились.
   Перед этим убил сразу двух зайцев. Сочинял стихо-
творение думая о Люде, а посвятил его Лире. Мои  де-
вочки должны быть обе довольны.
Твои глаза - весны цветенье.
Твои глаза - сапфира блеск,
Они несут мне - вдохновенье,
Поэзии прекрасной всплеск.
В твоих глазах тону, как в море,
Лечу под синий небосвод,
Увижу, может быть, их вскоре,
Без них минута - целый год.
Без них минута - уже вечность,
273
А с ними годы - миг всего!
Ведь жизни нашей - скоротечность
Уж не секрет! Ни для кого!
Мы в ней горим. Мы в ней сгораем,
Порою тлеем, иль дымим,
И молодыми умираем,
Или стареть мы не хотим.
В твои глаза я окунаюсь,
Как в бездну, падаю туда,
Я их люблю. В них вновь влюбляюсь,
Любить их буду век, всегда.
Твои глаза ночами снятся,
А днём - горят передо мной,
Они - брильянтами искрятся,
Переливаются игрой.
Где ты? Где ты, богов творенье?
Где вдохновение? Где ты?
К тебе одной - моё стремленье!
Тебе одной - мои мечты!
   С Новым годом, любимая ЛЮДМИЛА!
274
   Часа в четыре легли спать и тут:
Приходит Лира обнажённой,
В короне, с лирою в руках
Я, красотой её сражённый,
Во сне, купаюсь в облаках.
Мне облака – постель, с подушкой.
Легко, приятно там лежать,
Хоть одному, а хоть с подружкой,
Её там проще обнимать.
Я ж был – один. О Люде – мысли.
Стихи ей снова сочинял,
Но рифмы в воздухе повисли,
У рифм сегодня тоже бал.
Они на Новый год собрались
Они танцуют и поют,
Друг другу рифмы отдавались,
На облаках им здесь – уют!
Здесь королевой у них Лира,
Царица властная она
И нет прекраснее кумира…
Ещё пьянчужка здесь – Луна.
-Ты тоже тут? Садись со мною!
Одежду можешь не снимать…
Тебе здесь праздник я устрою,
Давай под небом танцевать?!
Мы с Лирой танго танцевали
275
Под Галактический оркестр,
А звёзды тихо подпевали
И заносили всё в реестр.
Внизу земля была под нами
И там, на кромке, в уголке,
Стояла Люда вверх ногами,
Совсем раздета, налегке.
Я всю одежду сбросил Люде,
Чтоб не замёрзла там она…
Мне ж принесли вино на блюде,
Я за неё выпил – до дна!!!
                * * *
   - Любимый! - шептала  мне  Лира  –  Ты  посвятил
мне   такое  божественное  стихотворение  на  Новый
год.  Даже,  мой  шеф,  Аполлон  –  не  смог  написать
лучше. Он просил провести Новогоднюю ночь с ним,
но я споила его  вином  и  прилетела  к  тебе.  Хотя  я
знаю, сочиняя стихотворение, ты думал  о  ней.  Но  я
не в обиде. Нам постелили постель на самом  мягком
облаке. Сейчас Ветерочек проветрит его,  и  мы  пой-
дём с тобой баюшки. Сегодня я отпустила все рифмы
на свободу. Пусть порезвятся. Они уже пьяные. Как и я.
Бери их всех нагишом. Они все твои. Но только вначале
ты возьмёшь меня!  И Лира нежно прильнула ко мне.
* * *
   С Людой покончено. Дипломная работа  тоже  подхо-
дит к концу. Две группы отделения  ПГС  слили  вместе.
Тридцать человек поместили в  читальный  зал  библио-
теки, тридцать два в две аудитории.
   Мы с Людой – раздельно. Я в читальном  зале,  она 
в аудитории. Общаемся только по  учёбе.  Марат  с 
Вадимом тоже - в читальном зале.
   У них новые пассии, с другой группы. И, похоже,  по-
серьёзному.
276
   Моя любовь к Люде - не угасла. Как-то – притупила-
сь. На меня находили то  порывы  безумия  и  тоски  по
ней, и я бегал в аудиторию по десятку раз к ней, приду-
мывая разные поводы, то находили приступы апатии  и
безразличия, и я по два-три дня  не  заходил  туда  и  не
видел её, если она не приходила сама.
   Дипломная работа была лёгкая. «Компактная расста-
новка оборудования в арматурном  цехе  завода  ЖБИ».
   Я быстро нарисовал на листе  ватмана  типовое  здание
цеха, подобрал из  множественной  литературы  новей-
шие станки, рассчитал экономически, расставил по  це-
ху, сделав его, более производительным,  и, практичес-
ки, завершил работу.
   В свободное время или шатался по городу, или сочи-
нял. Толстый блокнот был исписан почти весь. Стихи я
записывал туда тогда, когда они были уже  отшлифова-
ны.
   Иногда, в порыве тоски часами думал о Люде, расу-
ждая сам с собой. Как я мог изменять ей? Как мог хотя
бы на один вечер, час, минуту, миг - уйти от  неё,  в  то
время, когда мог быть с ней? А как буду  жить  дальше, 
если,  по  какой  то  нелепой  причине,  её  не  будет  со
мной? Какой безрадостной и бесцветной покажется жи-
знь без любимого человека. Тогда  она – бессмысленна.
В душе будет вечная пустота. Нет, она будет  моя.  Она
будет со мной. Ничто нас не должно разлучить.
   Зима уже сдавала свои позиции. Чаще стало погляды-
вать с неба на грешную землю  радостное  весёлое  сол-
нышко. Воробьи из  стай  стали  разбиваться  по  парам.
Пролетел над головой, курлыча первый клин журавлей.
   Люди начинали переходить на весеннюю одежду.
   В такие солнечные дни любил ходить по городу. За-
бот никаких. Никто не ждёт. Ни к кому не надо спеши-
ть и я раскрепощался. Душой – не думал ни  о  чём. Те-
лом - заходил в пивбар, выпивал пару кружек  пива  и
отпускал себя на все  четыре  стороны.  Тогда  я  парил
277
вольной птицей под небесами и спрашивал себя:
   -А что  лучше? Любовь,  помноженная  на  многочис-
ленные муки, или прекрасное чувство свободы от  всего и
от всех. В такие минуты, я переносился в теплые края, к
морю и загорал или катался  на  лодке  с  неописуемой
красоткой, или путешествовал с ней по  миру,  или  бро-
дил ночами весной под луной и  звёздами. Тогда  рожда-
лись вот такие стихи.
Воробьи разлетаются парами...
Что поделаешь? Это - весна!
Мы любуемся ночью Стожарами...
Влюблены! Нам с тобой не до сна!
Нам, бродяга, луна улыбается,
Свой серебряный свет сверху льёт,
Звёзды жемчуг дарить нам стараются,
Ночи бродим с тобой, напролёт!
Жизнь - сплошное одно удовольствие!
Если молод и жаждешь любви?
И не ищешь уюта, спокойствия,
Лишь гормоны бушуют в крови!
Улыбайся луна, улыбайся,
Свой серебряный свет сверху лей!
Что одна не горюй, не терзайся!
И вина свою чашу допей!
* * *
   Я   дня  три  не  заходил  в   аудиторию,  где  работала
Людмила. Был период апатии и  безразличия. И  я  часто
уходил от всех.
   Из «дипломантской», как мы называли читальный зал, я
убегал ещё и потому, что там велись постоянные споры о
нашем  распределении  после  защиты  дипломов. Кто, ку-
да и с кем поедет. Иногда шум стоял, как на  вокзале.
   Беру куртку и выхожу, чтобы подышать  свежим  воз-
духом.
   На ступеньках перед  входом  Коля  Чижик,  староста.
Он пишет дипломную в одной аудитории с Людой.
278
   -Далеко собрался?
   -Пойду домой. Есть кое-какие домашние дела. А ты?
   -Вышел проветриться. Устал от ругани Шестак. Ду-
ра, уже со всеми переругалась.
   -Вань, не хочешь по кружке пивка?
   -Какой разговор? Пошли.
   Взяв разливного пива с воблой, уютно устроились в
уголке. От преподавателей мы уже не прятались. Стано-
вились самостоятельными.
   -А ты почему не проведаешь Люду.
   -В каком смысле?
   - Я  только  от  неё.  Она  третий  день  дома.  Болеет.
Простудилась. Спросил, кто  посещал?  Сказала, почти 
все. Просила передать тебе твой  блокнот, с книгой, ко-
торые  ты  оставил, когда  заходил  к  нам  в аудиторию 
последний раз.
   -Вот, чёрт! А я думал, что уже безвозвратно потерял
их.
   -Что книга чужая?
   -Главное блокнот. В нём многие расчёты по диплом-
ной.
   -Не заливай! Мне Виктор  говорил,  что  ты  пишешь
стихи. И, вдобавок, я перелистал его.
   -В чужих вещах копаться нехорошо.
   -Я не читал. Не волнуйся. Пиво хорошее. Давай ещё
возьмём по кружке?!
   -Давай.
   -Ты всё-таки зайди к Люде. Пусть у вас не сложили-
сь отношения, но чисто  по-человечески. Посети  боль-
ную.
   -Коля, я честно не знал. Ты сам видел, что я несколь-
ко дней не заходил в вашу аудиторию.
   -Оправдываться будешь перед ней. Купи ей чего  ни-
будь вкусненького.
   Я зашёл на рынок, купил мандарин и груш и пошёл
к ней.
279
   Девчонок не было. Она лежала,  осунувшаяся. Болезнь
никого не красит. Но даже в таком  состоянии – она  бы-
ла красива.
   -Что с тобой Люда?  Ты  заболела? Я  взял  её  руку  в
свои ладони.
   -Решила немного поваляться,  отдохнуть. Она  навер-
няка почувствовала пивной  перегар, исходящий  от  ме-
ня, но руку не отнимала.
   Мы стали говорить о разных  мелочах. Она  улыбала-
сь то ласково, то с иронией. И тут я решился  сказать  ей
о главном.
   -Людочка, знаешь что!
   -Что?
   -Людмила, я хочу,  чтобы  ты  стала  моей  женой! – я
говорил и улыбался.
   Не знаю, то ли слово  «жена»  не  понравилось  ей,  то
ли моя глупая улыбка, то  ли  её  плохое  настроение, 
но она, привстав, резко выдернула свою руку из моих 
ладоней и с негодованием бросила:
   -А я – не хочу!
   -Я говорю вполне серьёзно! – уже другим  тоном  без
улыбки, продолжаю я.
   -И  я  говорю  вполне  серьёзно. Мне  противно  даже
разговаривать с алкоголиками, уже не говоря о большем.
   Так вот оказывается в чём дело?! Какого  чёрта  я за-
вёл с ней такой  серьёзный  разговор  в  нетрезвом виде?               
   -Люда, неужели я похож на алкоголика? 
   -А ты уже алкоголик.      
   -Встретил  Колю,  он  предложил  выпить  по  кружке
пива, я согласился.
   -К чему мне твои оправдания?  Сегодня  ты  встретил
Колю, тогда ты встретил Лену, завтра ты встретишь  ещё
кого  то  и  твои  выпивки  будут  продолжаться  все  дни,
   -Какую Лену? О чём ты говоришь?
   -Ту, которой ты посвящаешь стихи. А ты пишешь  не
плохо! У  тебя  оказывается  талант. Ты  что,  специально
280
оставил свой блокнот у меня на столе, чтобы я прочла?
   Мне нечего было сказать. Она сразила меня,  как  в
боксе – одним ударом и сразу в нокаут.
   -У нас с Леной были деловые отношения. Она сочи-
няет музыку, а я ей для песен писал тексты - глядя пря-
мо в глаза Люде сказал я, в этом не обманывая её.
   -Так что ж не позвал её в жёны? У вас была бы   от-
личная творческая пара. Союз композиторов  и  поэтов.
   -Потому, что у неё есть парень, которого она любит,
а я люблю тебя и хочу связать свою судьбу с тобой.
   -А ты спросил у меня – люблю ли я тебя?
   -Я предложил тебе стать моей женой. Ты ответила -
нет! Значит – не любишь. «Насильно мил  не  будешь»!
Говорит мудрая пословица.
   -Ещё более мудрая пословица говорит: «Жамуж по-
пасть легко, лишь бы замужем не пропасть»
   -Я уже слышал её, Людочка. Ты  прочитала  все  сти-
хи в блокноте?
   -Больше половины. Зашёл Коля.  Я  отдала  блокнот
ему для передачи тебе.
   Я открыл блокнот. Писал я в нём мелким, красивым
и понятным почерком. Ряды строчек были строго  друг
под   другом. Помарок  никаких  я  не  допускал.  Даты,
как это принято у поэтов, никогда не ставил. Полистал.
Нашёл нужное. Вырвал листок с  двумя  стихами,  взял
со стола ручку и написал: Любимой на память от Нелю-
бимого.  Слово  «Нелюбимого   я  подчеркнул  двойной
жирной чертой и положил листок с ручкой на стол.
   -Выздоравливай!
   -Передай привет Лене от меня.
   -При встрече передам! Если случайно встречусь. Я от-
крыл дверь и вышел.
   Стихи, которые я отдал, были у меня в черновике.
   Вот то, что я оставил Людмиле на память:
Я б собрал для тебя все на свете цветы,
Но вот только не знаю, возьмёшь ли их ты?
281
Продолжение № 9 следует.
Мой сайт. Заходите!  www.kapczov-stihi.ru