Все мы, бабы, дуры - отрывок из романа Игра

В номере на кровати, поджав ноги, сидела Вера, похожая на копну сена в чистом поле. Лицо ее пылало.
- Что делаешь? – войдя, спросила Ольга.
- Сидю.
- А лицо чего такое красное?
- Думаю.
- О чем же ты думаешь?
- Думаю, идти или не идти на процедуру.
- Какую?
- Ну, что врачиха мне приписала. Забыла, как она там называется…
Вера раскрыла свою санаторную книжку и прочла:
-«криотерапия, кислородная маска»,  на лицо.
- Зачем она тебе?
- Врачиха сказала, чтобы убрать красноту с лица. Видишь, какое оно у меня красное?
- Так это у тебя капилляры полопались от давления! Смотри, у меня тоже такие есть на крыльях носа.
- И что делать?
- Да ничего, что тут поделаешь, это процесс необратимый. Я тоже когда-то беспокоилась, даже в косметическую клинику на консультацию ходила. Ну, говорят, можно физиопроцедурами затормозить на какое-то время процесс, но остановить процесс нельзя. Уберешь одни лопнувшие сосуды – лопнут другие. Да и профилактика нереальная: ванны нельзя, душ только прохладный, чай пить теплый, на холод не выходить, голову вниз не наклонять…

Вера неодобрительно качала головой.
- … а ты полы на работе моешь, не наклоняешься?
- Как же!

Вера задумалась. Видно было, что «за» и «против» в ней активно борются.
- Говорят, лицо после маски станет такое беленькое, такое гладенькое, … помолодеешь на десять лет.
- Ну уж! – усмехнулась Ольга. – От маски эффект кратковременный, думаю, не больше нескольких часов. Разве, что курс принять. Так это как дорого! Тебе бесплатно маску прописали?
- Ну да! Платно, конечно.
- И тебе не жалко столько денег отдать?

Вера тяжело вздохнула.
- Лучше бы ты на гидроколонотерапию сходила, она в такую же цену.
- Это еще что такое?
- Промывание кишечника минеральной водой, клизма такая.
- Ну вот еще! Стану я деньги на клизму тратить, делать мне больше нечего!
- Зря смеешься. Колонотерапия – полезная процедура. Глубокое и безболезненное очищение кишечника заметно освежает цвет лица, и надолго.
- А ты себе такую взяла?
- Нет, у меня денег нет. Я, конечно, взяла из дому «заначку», на крайний случай. Может, на поезд опоздаю или, не дай Бог, в больницу попаду. Но эти деньги предназначены на жизнеобеспечение, а не на красоту.
- Ой, заболталась я с тобой! – вскочила с кровати Вера. – На маску опоздаю!
И она выбежала из номера.

«За красотой побежала!» - подумала Ольга с насмешкой. «Ох, бабы! Кому ее красота здесь нужна, еще и при ее 82 килограммах?»  «А твоя – нужна? Еще и при твоей седине? А тоже – за мужиком бегаешь» - отозвался внутренний голос. Ольга представила себе лицо косенького, его  заинтересованный, вопросительный взгляд в ожидании какого-то доброго чуда. «И моя - не нужна, - горько вздохнула. - Старость никого не привлекает. Ах…. О-ля, О-ля, О-ля! А я здесь здоровье укрепляю. Сейчас посмотрю (она открыла свою санаторную книжку), что такое  «Медицинский веллес: спелеотерапия». Посещу соляную пещеру, тоже не дешевое удовольствие, но, скорее, не для красоты, а для пользы».

В пещеру Ольга таки опоздала. Когда она вошла в соляной зал, в нем уже находились пациенты, принимающие процедуры. Шесть человек располагались на высоких пляжных креслах, расставленных в кружок. Руководил группой оздоравливающихся  мужчина с раскатистым командным баритоном, перекрывая релаксирующую музыку, льющуюся из магнитофона.  Ольга, стараясь не привлечь к себе внимание и не нарушить царящую атмосферу, тихонько заняла свободное место.  «Ах, вот он какой, окончательно наполненный человек!» - обрадовалась Ольга, разглядывая обладателя знакомого баритона.

Присутствующие – трое мужчин и три женщины – были около пенсионного возраста. Все горячо обсуждали насущные социально-политические проблемы в государстве. Через некоторое время Ольга заметила, что один мужчина в разговоре не участвовал. С отстраненным видом он неподвижно сидел в кресле. Ольга  даже было подумала, не глухой ли он? Потом поняла, что нет, не глухой, а явно умный. Высокий, крупный, без признаков полноты, спокойный, он походил на университетского профессора. Ольга прониклась к нему симпатией.

Остальные посетители уже начали раздражать Ольгу своей болтовней. Особенно усердствовали две визгливые дамы из разряда «мы, старые работники культуры». Они были недовольны всем: политикой президента, ростом тарифов коммунальных услуг, повсеместной коррупцией и кумовством, всплеском бытовой преступности т.д. Баритон тут же всем разъяснил, что преступность возрастает по мере роста безработицы среди молодежи, которую государство никак не может победить.

И Ольга не выдержала:
- Почему вы вините в этом только государство? Ведь это вина каждого из нас.
- Что вы имеете в виду? -  заверещала одна из дам, явно недовольная попыткой отнять у нее инициативу в разговоре.
- Безработица возникает в том числе и потому, что наш рынок перенасыщен товарами низкого качества, причем, по высокой цене. Мы их продать не можем, и закрываем предприятия.
- Позвольте, - безапелляционно возразил баритон, - изделия нашей  автомобильной промышленности нарасхват идут на мировом рынке.
- Я с этим не спорю. Да, идут нарасхват, но себестоимость их высокая и прибыль от их продажи получается маленькая.

- Какая же в этом наша вина? – фыркнула другая дама.
- Ох, не помните, что ли? – повернулась в ее сторону Ольга. – Мы ведь с вами примерно в одно время участвовали в общественном производстве. Так не помните, что ли, как мы – да каждый из нас – относились к повышению квалификации? Это был мучительный процесс, навязанный сверху, государством. Я одно время занималась организацией курсов повышения квалификации в … , неважно, одной отрасли производства. Собрать людей на курсы стоило огромных трудов. Все, буквально все работники, причем, чем выше должностью, тем больше, всячески пытались увильнуть.

- Ну да, - заметил мужчина, - люди теряли в зарплате, отрывались на три-шесть месяцев от дома, от семьи, от своей же работы. Да и что повышала эта самая квалификация? Одна только видимость была!
- Вот, вот, - подхватила Ольга. – Люди делали видимость, что повышают свою квалификацию, в государство делало видимость, что выполняет свою работу. А теперь выяснилось, что производство годами не модернизировалось, а люди не имеют квалификации работать на современном оборудовании. Поэтому и заводы закрывают, потому что все склады завалены устаревшей, дорогой и  неконкурентноспособной продукцией.
- Ну, это вы частный случай затронули, корни безработицы гораздо глубже, - как-то без энтузиазма произнес баритон.
 
Молчавший мужчина встал и молча вышел из зала. Сеанс спелеолечения подошел к концу. Люди стали расходиться. Быстро ретировался и баритон.  Дамы, копошась, продолжали о чем-то кудахтать, но их уже никто не слушал.

Ольга заметила, что симпатии ни в ком из присутствующих она не вызвала, и ее точка зрения, похоже, никого не заинтересовала. Она с сожалением сделала вывод, что «опять развалила всю компанию». «Отчего же я такая? Почему меня не любят? Или я глупа? Или выскочка? - недоумевала вконец расстроенная Ольга.- Нет бы мне помолчать, как тот профессор. Учила же меня бабушка: слово-серебро, а молчание – золото. Да не выучила. А что же будет, если большинство будет молчать? А будет то, что баритоны будут нами командовать. Не дай себе засохнуть, О-ля! И не дам!»

Только вот радости от этих мыслей не было. «Все вы, бабы, дуры, что тут поделаешь…» -  утешил ее, как мог, внутренний голос.