Прощание Славянки

В душевой комнате было  влажно-тепло от щекочущих струек воды и одновременно кафельно-прохладно.  Слава  стёрла  рукой  туманный слой с зеркала  и быстро, уверенными движениями нанесла на лицо скраб, одновременно рассматривая не слишком ли увеличились брыльки, которые стали заметны ещё в прошлом году и напоминали Славе, что она уже никакая не Слава, смешливая и  хитроглазая девочка, а уже Станислава Андреевна – уважаемая и вполне состоявшаяся, зрелая и поумневшая взрослая женщина.

Немного помассировав лицо и , ополоснув руку, из другого флакона Слава выдавила на ладонь  толстой каплей бальзам для волос.  Погладила, ероша руками , волосы и почувствовала, как они стали шелковистыми и тонко-нежными на ощупь.

Потом кофейно-медовой смесью прошлась по телу, с удовольствием отмечая под ладонями его налитость и гладкость. Слава не надевала в душевую очки и поэтому не замечала мелкие звёздочки-сосудики, проступавшие через кожу на бёдрах, паутинок морщинок возле глаз, словно подёрнувшийся инеем контур пухлых губ. Без стеклянных помошников мир для Славы был более гладким , чистым и ровным.  Она любила не надевать очки, когда это было возможно.

Ладони бездумно кружили вокруг сосков, задумчиво танцуя по родному телу. Слава опустила глаза, подумывая не поиграть ли в душе , лаская себя.
- Давненько уже не занималась этим. – подумалось вскользь.

Она достала ещё один флакончик с полки, крышечка подалась не сразу – присохла от длительного неоткручивания.  Опустив глаза Слава, вначале просто увидела, остановила взгляд на непонятно новом и только потом обозначилась мысль – её соски стали заметно светлее, просто почти не выделялись цветом на коже груди.

И вот уже Слава напрочь забыла зачем достала флакон  и, чтобы немного успокоить заистерившее сердце, шарахнулась под успокаивающие галдящие струи , делая напор сильнее и прохладнее, чтобы прочувствовать уплывающую реальность, пришедшую к ней жаром, пульсацией в голове и выступившими слезами в уголках глаз.
Она стояла под тонкими острыми пальцами своего друга-душа и в голове у неё прояснялось.

Ей уже…. Не 25, на которые она себя ощущает и чувствует  не глядя в зеркало, но комплименты постепенно  к привычному вагончику «отлично выглядите», всё чаще получают маленькую тележку с «для своего возраста» и, полыхнуло с новой силой в голове – уже давно, больше года лежат бесполезно толстенькие удобные впитывающие прокладки с крылышками в нижнем ящике комода.

Слава, Станислава Андреевна  до мурашек по коже, до слёз, почти до истерики, поняла, что ЭТИ прокладки она никогда больше не будет иметь нужды использовать.  Больше никогда, никогда, никогда – застучало в висках – я не буду испытывать этих ощущений.  Они когда-то приносили много неудобства и качали её нервную систему на качелях гормональных настроений, но сейчас Слава отдала бы многое, чтобы вернуть это, как подтверждение, что ещё жизнь не заканчивается, что ещё будут у Славы трепетные моменты бабочек в животе от взгляда на неё мужчины.

Побледневшие соски не поддерживали Славиных надежд – тело её тихо, предательски угасало и она уже видела впереди свой фантом  со скукоживающейся кожей, отвисшими на щеках бульдожками—брылями, гофрированной , как у черепахи, шеей.

Уже подвывая, заливаясь слезами, смешивающимися с текущей водой и утекающими в бездну времени безвозвратно, Слава  полностью осознала всю фатальность момента.
Она погладила себя по замершему лону и произнесла вслух "Прощайте, мои  месячные, мои влюблённости, мои годы, моя молодость – я больше никогда вас не увижу, такими как прежде".

Из  оцепенения её вывел голос мужа из-за двери : «Славянка, Славентий мой, ты что там курлычешь?».  Потом  засунул нетерпеливый нос в приоткрытую дверь душевой и зашептал жарко:  «Голышка, выходи, я тебя хочу!»
Позже, когда Слава стояла на балконе,  закуривая сигаретку после жаркой встречи с мужем, он сказал ей «Какая ты сегодня страстная. Люблю тебя»

Она молчала  и думала  о любви, которая у неё  есть, о том, что теперь не надо беспокоиться о задержках, можно наконец освободить этот ящик комода для своего рукоделия и она с улыбкой помахала вслед уходящему поезду  рукой и подумала, вздохнув облегчённо  –  меньше проблем, с этими обыкновенными каждый месяц, теперь можно смело надевать белые брючки, в любой день