Как Обломов апатию преодолел

Фэндом: Гончаров Иван "Обломов", Несколько дней из жизни Обломова (кроссовер)
Основные персонажи: Обломов Илья Ильич, Ильинская Ольга, Матвеевна Агафья
Рейтинг: PG-13
Жанры: Джен, Психология, Философия, Повседневность

Размер: Драббл, 7 страниц
Кол-во частей: 3
Статус: закончен

Описание:
А если бы Агафья успела спасти Илью?

***

— Обломов, это в самом деле вы?

— Я, Ольга Сергеевна.

— Мне не верится.

— Понимаю.

— Вас же просто не узнать.
Только взгляд знакомый.
Такой же мечтательный и добрый, с той нежностью смотрящий на божий свет.
Вот только теперь ещё и твёрдость в нём появилась. И целеустремлённость.

А всё прочее иное — другой голос. Фигура атлета.

— Ну, это заслуга матушки природы.

— Простите, но раньше природа не мешала вам иметь лишний вес.

— А вот тогда это было вопреки природе.) )
По моей собственной вине.

Негоже было столько есть.
Но благодаря Агафьюшке, которая по совету доктора начала готовить мне другую пищу, я пошёл на поправку.

— Да, вам повезло с женой.
Однако диета диетой, это объясняет изменения в вашей фигуре.

Но откуда … такая прыть?
Откуда столько инициативы и предприимчивости?

— С Божьей помощью.

— Не понимаю.

— А всё просто.
Осознал я, уважаемая Оленька, смысл своей жизни.
Постиг наконец-то.

И тут всё встало на свои места. —
Сразу появилась, откуда ни возьмись, энергия.
Да столько, что не знаю, куда девать.

— Интересно.
И что же вы осознали?

— Осознал, зачем шевелиться.
И заодно осознал, что мешало мне жаждать бурной деятельности.

— И что же вам раньше мешало?

— Уважаемая Ольга Сергеевна.
Вы образованная женщина, поэтому легко меня поймёте.

Если внимательно посмотреть на результаты трудов человеческих на протяжении недавних веков, то нетрудно заметить, что результаты эти плачевные.

— Неужели? Ведь именно в последние века человечество наконец-то сделало рывок вперёд в своём развитии.
И оно всё скорее несётся дальше.

— Ольга Сергевна.
Оно конечно несётся.
Но несётся-то … к пропасти.

— К какой пропасти? С чего вы это взяли?
Право, Илья Ильич, очень неожиданные вещи вы говорите.

— Эх, вы всегда были скоры на мысли и слова.
Но не спешите с выводами, а дайте себе труд подумать хорошенько.
И освободитесь от слышанных и читанных вами речей восхвалителей так называемого прогресса.
Вы же умница, у вас получится.

— … если бы я не знала вас столь хорошо, как знаю, то могла бы заподозрить вас в намерении оскорбить меня обвинением в поверхностности.

— Да полноте вам.
Вы прекрасно знаете, что я говорю с вами просто как с равной, зная о вашем выдающемся уме и способности судить обо всём независимо.

Но так и быть, давайте я немного помогу вам.

Почему я сказал, что наш хвалёный прогресс несёт нас к пропасти.
Судите сами по опыту передовых стран.
Что случилось в этих странах с природой?
С это основой экономического процветания и источником всего необходимого для человека?
Можете ли вы, уважаемая Ольга Сергеевна, сказать, что природа этих стран процветает?
Можете ли сказать, что не замечали признаков упадка и деградации природы?

— … Не могу,

— Я так и знал. Что вы честный человек.
А теперь пойдём далее.
Можно ли сказать, что самые наши передовые страны пользовались в достижении своего вещественно процветания только своими ресурсами, не прибегая к их заимствованиям из других стран?

— … Нет. К сожалению, нельзя.

— Так что же тогда получается, Ольга Сергеевна?
А получается, что наибольший прогресс достигнут разорением природы своей и чужих стран.
А когда мы разорим природу до основания — что мы тогда станем кушать?

— Ну вот наконец-то узнаю Илью Ильича.) )
Кто о чём, а он о покушать.

— А как же.
Я и раньше-то, мне кажется, больше впрок наедался.
Предчувствуя, что с едой может стать плохо.
Это было так сказать нервическая реакция на волнение за человечество.

— Надо было с этого и начинать.

— Э нет, Оленька.
Как бы вы ни ёрничали, но в покушать нуждаетесь и вы.
И больше месяца вы никак не протянете без столь презираемой вами пищи.

— Ну не так уж я её и презираю.

— Однако относитесь несколько свысока.
Мол — низменные потребности.

— Ну хорошо. Я согласна, что прогресс наш несколько неоднозначен.
И за него приходится платить высокую цену.
Риском остаться без необходимых ресурсов.
Но какое это отношением имеет к вашей прежней апатии?

— Так прямое. Самое прямейшее.

— … Поясните.

— Охотно.
Раз я чувствовал, что так называемый прогресс ведёт к пропасти.
Раз всё это изобилие суеты и деятельности ведёт к пропасти —
откуда же было взяться желанию присоединиться к этой деятельности?

Мне просто не хотелось в ней участвовать.
Моя апатия была знаком протеста против участия во всеобщем разорении природы.
И в то же время результатом понимания пагубности этого разорения.
Часть 3

— … Кажется, я вас понимаю.

— Премного благодарен.
Я не сомневался, что вы сможете понять меня.

— … В самом деле, очень интересные рассуждения.
А что же тогда вас подняло с кровати к нынешней бурной деятельности?
Вы с утра до вечера неутомимо читаете лекции…

— Но о чём мои лекции-то?) )

— Неужели о вреде прогресса?

— Ну разве что частично.
Да, и о вреде прогресса тоже.
Но не прогресса как такового, не развития вообще.
Я конечно же не против развития.

Я только против прогресса в его нынешнем виде.
Против прогресса, который не печётся о том, что будет завтра.

Пока что прогресс состоит в том, чтобы взять из нашей среды обитания максимум ресурсов, максимум материалов.
И превратить их в вещи для нашего пользования.
Которые впоследствии довольно скоро превращаются в предметы, негодные к дальнейшему употреблению.
И мы их выбрасываем.
В итоге ресурсов у нас всё меньше.
А мусора всё больше.
И это — прогресс?

— Но неужели прогресс так односторонен?
Наверняка ведь он же может помочь нам научиться брать ресурсов немного.
И мусора производить немного.

— Это в идеале, Оленька.
А на деле почти никто к этому не стремится.

Пока что прогресс именно односторонний.
Я не знаю, смогу ли что-то поменять.
Но я хотя бы попробую.

Раньше я просто не делал плохого.
А теперь пробую ещё и делать хорошее.

— Один в поле…

— Не воин?
Ну вот я и пробую воспитать новых воинов.

— Получается?

— Будущее покажет, какими будут всходы.
Покамест только сею.

— Тяжёлый труд.

— Как раз по мне.
Труд не лёгкий. Но так и сил у меня немеряно.
Часть 4

— Вы прямо как Илья Муромец.
Тот тоже сначала много лет лежал.
Зато потом как встал да как разошёлся.

— Да, сам тоже об этом думал.
Спасибо за сравнение.

— Это вообще очень типично для нашего русского народа.
Если считаем что-то бессмысленным или вредным — с места не сдвинешь.
Если не понимаем смысла какой-то деятельности — то же самое.
Но стоит нам понять необходимость какой-то работы — и нас же уже не остановить.
Бывшие лежебоки и лентяи оказываются весьма усердными и проворными.
Так что вы настоящий русский богатырь, Илья Ильич.

— Спасибо на добром слове, Ольга Сергеевна.
А то, что высказали сейчас о нашем народе, я и сам часто думаю.
И почти слово в слово.

— Ну так не зря же мы какое-то время числились женихом и невестой.
Значит, были какие-то задатки.

— Да, не спорю.
Мне и сейчас нравится с вами беседовать.
Приятно говорить с умной женщиной.

— Знаете, а мне жаль, что я не поняла тогда вашей натуры.
Как я только ни пыталась вас встряхнут, поднять.
Но не удалось.

Не поняла я природы вашей поистине благородной апатии.
Не поняла я и как снять эти тормоза.

— Ничего страшного.
Я же и сам тогда ничего не понимал в своей лени.
Маялся. А чего маюсь — непонятно было.

— Но я должна была.
Однако мудрости мне не хватило.
А вот ваша Агафья просто приняла вас. Не тормошила, никуда не тащила.
А в итоге вы сами дошли до всего.

— Да, Агафья у меня чудо.
Истинная русская женщина.
Способная поддержать и вдохновить.

— Я вам скажу одну вещь, Илья Ильич.
Я восхищаюсь вашей Агафьей и её природной мудростью словно от самой земли.
Есть в ней что-то высшее.
Я по сравнению с ней чувствую себя девчонкой — наивной и самонадеянной.

— Да полноте вам.
Вам я тоже много обязан.

— Чем же?

— Вы украсили мою жизнь.
Я благодарен вам за неравнодушие.
За попытки вытащить меня из того болота, в котором я находился долго время.

— Илья Ильич, а вот скажите —, а кабы не ваши крепостные, благодаря которым вы имели возможность полёживать днями на диване —
были бы вы более деятельны?

— Нет. То есть я конечно больше шевелился бы.
Но только ровно столько, чтобы минимально прокормиться.
А потом снова в спячку-лежачку, как медведь.
Ну и худее наверное был бы.

— Понятно.
И последний вопрос.
Вот вы говорите, что апатия была от протеста.

Но можно же было просто землю пахать?
Или учиться?
Заняться науками или открыть театр, как другие баре?

— Можно конечно. И наличники красивые делать, и гончарным делом заниматься.
Да я и занимался всем этим уже понемногу.
Просто чтобы почувствовать эти работы.

Но это же не моё всё.
Я должен был СВОЁ дело найти.
И только теперь вот нашёл.

— Тогда ладно.
Ну, мне пора.
Спасибо, что уделили мне время.

— Ну что вы — для меня большая честь побеседовать с вами, уважаемая Ольга Сергеевна.
Всех благ.

***

публиковалось там - https://ficbook.net/readfic/3637266