Регул и Кассиопея. Глава первая

У бурных чувств неистовый конец,
Он совпадает с мнимой их победой.
Разрывом слиты, порох и огонь,
Так сладок мёд, что наконец и гадок.
Избыток вкуса отбивает вкус.
Не будь ни расточителем, ни скрягой:
Лишь в чувстве меры истинное благо.


      Распахнув двери покоев, ведущих на балкон, Кассиопея, порхая слово бабочка, взлетела на него. Морозный ночной воздух покалывал нежную кожу девушки, как тысячи крохотных игл. Но она была увлечена звездным ночным небом, что окутывало их королевство темным шелковым покрывалом. Крохотные огоньки ярко освещали просторы Антарес от темного, загадочного леса, до бесконечного океана. Вдохнув прохладного летнего воздуха, ее легкие наполнились свежестью.

      Кассиопея поднялась по крепкой виноградной лозе, на которой уже виднелись лиловые грозди винограда. Босой ногой девушка коснулась холодного мрамора перил балкона и, осторожно ступая, припорхнула к самой середине каменной ограды.

      Миниатюрная фигурка девушки возвышалась над Альраи, как статуя самого первого короля на горе Гатриа — Беллатрикса. Кассиопея чувствовала всю власть, которой была наделена в свои юные годы. Кассиопея, не страшась сорваться с балкона, вглядывалась в ночные небеса. Она мечтала о любви, как и все молодые девушки ее возраста. Но она была необычная девочка, в ней бежала королевская кровь.

      Кассиопея с самого рождения провела жизнь в стенах дворца ее предков, но любопытство, присущее ей, подталкивало ее на побеги в город. Девушка знакомилась с его жителями, с ее подданными. Она была крайне мила с ними, стремясь получить то же взамен. Став правительницей, от нее требовалось непостижимое. Ее родители были убиты, когда начались восстания в городах, а после восставшие добрались и до Альраи — столицы Антарес. Кассиопее был лишь год от роду, а королевству требовался правитель. У королевы было двое сестер: Капелла и Адара. Адара была самой младшей из трех сестер и, как положено младшим — самой злобной, избалованной и строптивой. Она презирала каждого в королевстве, ненавидела подданных и даже родителей. Больше всего она ненавидела старших сестер Мимозу и Капеллу за то, что те были главными претендентками на трон. В Антарес, словно болезненный вирус, ходили слухи, что именно Адара начала восстание, в исходе которого были убиты король и королева.

      — Ох, Кассиопея! — ахнула нянечка в дверях покоев девушки.

      Женщина, держа тощую, покрытую морщинками руку на сердце, подбежала к юной девушке и потянула ее за подол платья, придерживая, чтобы та не упала.

      — Не трогай! — возмутилась наследница, отмахнувшись от нянечки.

      Не отрывая завороженных глаз от звезд, она пошла прочь от взволнованной няни, мягко ступая по холодному камню. Кассиопея проделывала это не раз, она шла, зная, что не сорвется.

      — Кассиопея, душа моя, слезай, не дури. Сорвешься — упадешь. Пожалуйста, — молила прислуга, но беспризорная девушка наотрез отказывалась слушать нянечку.

      — Няня, — обратилась она к женщине, — а что Вы знаете о звездах? Откуда они?

      — Ну, пожалей меня, слезай. Я все тебе расскажу, только спустись, — не унималась она, ахая да охая.

      Кассиопея, сжалившись над прислугой, словно птица, сошедшая с небес, прыгнула на пол балкона. Холодный ветер обдувал ее, развивая светлые локоны. Милые черты ее лица делали девушку похожую на ангела.

      — Ответь же на вопрос, — требовательно настояла юная наследница.

      — О чем вопрос? — не придавая особого внимания, переспросила нянечка.

      — Что ты знаешь о звездах?

      — Пройдем в покои. Простудишься, — обняв девушку, женщина отвела ее внутрь дворца и накрепко заперла дверь на балкон. — Единственное, что я знаю о звездах, что королева любила их также. Она ночами сидела у окна и глядела в небо, а когда новость о твоем рождении встрепенула все королевство, они назвали тебя в честь звезды — Кассиопея.

      Девушка мечтательно улыбнулась, подняв полные слез глаза в потолок, будто надеясь увидеть лицо ее погибшей матери. Каждый день она молилась, чтобы матушка помогла ей справиться с конфликтом ее теть и мудро править королевством Антарес. Она была юной мечтательницей, как ее мать в молодости.

      Нянечка покинула комнату девушки, оставив ее наедине со своими мыслями и самой собой. Кассиопея облачилась в ночное платье для сна и, собрав густые волосы в длинную косу, улеглась на большую кровать. Ей снились звезды, которые говорили с Кассиопеей и жалели девушку.

***


      С первым же пением утренней птицы, Кассиопея распахнула сонные глаза и потянулась, заставляя тело проснуться ото сна. Она бодро вспорхнула с ложе и принялась за каждодневные утренние процедуры, которые она выполняла с необычайной легкостью. Ее ждали новые приключения, к которым девушка готовилась серьезно и нетерпение переполняло ее от ожидания встречи с ними.

      Надев на себя один из ее любимых костюмов, добавив к нему длинную накидку с большим капюшоном, который полностью скрывал лицо таинственной девушки, она, закрыв за собой дверь покоев, с поклоном приветствовала каждого слугу, что встречался ей по пути в трапезную. Она всегда была мила с ними, все слуги для Кассиопеи были ее друзьями, с которыми она могла говорить часами на совершенно бестолковые беседы, смысл которых невозможно было понять даже ей и собеседнику.

      За большим фамильным столом, изготовленным из дуба, сидели ее тетушки. Капелла, как всегда, ближе к окну, откуда открывался вид на реку, цвет воды которой был сравним лишь с небесным изумрудом — самым редким драгоценным камнем во всем королевстве. Река оканчивалась невероятно живописным водопадом, над которым с каждым днем возвышалась разноцветная радуга. Адара, увидев наряд племянницы, заговорила:

      — Кассиопея, что за тряпка на тебе? — возмутилась она. Ее лицо было искаженно в омерзительной ухмылке, а голос полон презрения. Адара держала голову ровно, задрав нос, а спину прямо. — В этом ходят только нищие, сними это, не позорь нас.

      — Что же ты относишься к своим людям, как к рабам на плантации? — парировала молодая мечтательница, откусив от сочного яблока смачный кусок. Рот заполнился его соком. — Они беднеют, потому что ты забираешь их деньги. Они живут в нищете лишь только по вине твоих законов. Моя мама никогда бы не допустила этого.

      — Кассиопея, прекрати, пожалуйста, — умеренным тоном попросила Капелла, сложив столовые приборы вдоль тарелки.

      — Не я начала спор, — с горькой ноткой обиды, ответила девушка.

      — Твоя мать умерла из-за революции! Она сама погубила себя, короля и едва ли не уничтожила Антарес! — Адара поднялась на ноги, оперлась на стол и перенесла часть веса на беззащитный фамильный предмет роскоши.

      — Не смей говорить о ней так! — Кассиопея чувствовала, как ее душу терзает острый кинжал боли, вонзенный четырнадцать лет назад. Горе никогда не покидало девушку. — Кто угодно, но не ты! Ты их убила, но знай, ты никогда не получишь корону и трон.

      Злобная тетушка смотрела на племянницу, словно змея перед атакой. Ее светло-карие глаза были готовы испепелить любого, кто встрянет на ее пути.

      Кассиопея в миг покинула комнату, оставляя позади свое несчастье. Она бежала прочь из дворца — в город. Там, где она могла раствориться в толпе, как самый обычный человек, некоролевских кровей. Она могла сбежать от надоедливой тёти, не видеть ее, не слышать — забыть.

      Воздух был наполнен ароматом цветущих цветов, что росли на клумбах вдоль миниатюрных домов на широких улицах. Кассиопея направлялась на рынок, где хотела купить книгу. Самую настоящую, сшитую книгу. По неизвестным причинам юную девушку не пускали в библиотеку их дворца, да, к тому же, никогда не объясняли истинную причину запрета. Она находила утешение лишь в библиотеке Альраи, или же тайно обменивала книги на какие-нибудь украшения злобной тёти. Девушка никогда не понимала, почему библиотека дворца была под замком с самого ее рождения, но попасть туда ей не давали стражи — духи погибших во время революции воинов. Они не щадили настойчивых незнакомцев, пропускали в комнату лишь тех, кому это было дозволено. Кассиопея не рисковала в лишний раз проходить в эту таинственную комнату, хотя горела желанием.

      На рынке она могла исчезнуть средь людской толпы, превратиться в обыкновенную девушку из бедной семьи, рыскающей в поиске еды. Ее знал лишь один человек — тот, кто продавал те самые бумажные создания. Продавца звали Ахернар, но девушка звала его просто «книжник», так как говорили они редко и на одну и ту же тему.

      На всю площадь раздавался удары молота кузнеца, ковавшего абсолютно все, что требовалось ему, его семье и королевству.

      — Сегодня замечательный день для обновления моей библиотеки, не так ли? — необычно поприветствовала Кассиопея продавца.

      Девушка коснулась шершавой поверхности книги, облаченной в лазурную обложку. Книга будто шептала ей, что ждала наследницу и просилась в ее руки.

      — Вы абсолютно правы, принцесса, — книжник моментально узнал свою постоянную покупательницу.

      — Ахернар, прошу, не мучайте меня этим строгим пафосом. Не зовите меня «принцесса». Я предпочитаю свое имя — Кассиопея, — девушка подняла глубокие глаза, взглянув на продавца из-под капюшона накидки. Взор ее прекрасных очей обвораживал мужчин.

      Ахернар повиновался ей, но он сделал это не по той причине, что она наследница короны, по той, что мужчина был не равнодушен к юной особе.

      — Пошел вон! — яростно, с ноткой обиды в голосе, закричала некая женщина через палатку от них.

      Из торговой палатки, словно из пушечного ядра, вылетел парнишка. Он покатился по земле, усыпанной притоптанной галькой, и влетел в телегу с овощами. Все содержимое телеги посыпалось на человека, но он нашел в себе силы, а так же наглость, непринужденно подняться и выкрикнуть ругательство в адрес женщины.

      — Пошел отсюда! Наглец! Позоришь отца! — продолжала ругаться обиженная женщина, размахивая куском ткани.

      Только после ее слов, Кассиопея узнала в парнишке сына кузнеца. С рождения он был непослушен, хулиганистый. Зачастую он попадал в передряги, из которых его вытаскивал отец и только. Кузнец назвал своего отпрыска в честь своего прадеда — Регула.

      Регул поправил пожелтевшую рубашку, заодно отряхнув ее от дорожной пыли. Он чувствовал на себе пристальные взгляды продавцов и покупателей, но умело пропускал их. Сок помидора с телеги, куда парень влетел по вине истеричной женщины, капал с его темных давно не стриженных волос и попадал на без того испачканную рубашку. Среди всех взглядов он почувствовал самый пристальный, но не осуждающий. Регул поднял голову и онемел. Таинственная девушка, стоящая у книжной палатки, выглядывала из-под большого капюшона и крепко сжимала в тоненьких пальчиках небольшую книжку в небесной обложке. Из-под накидки выглядывал чистый, сшитый на заказ у самого лучшего портного в Альраи, костюм, и черненькие кожаные сапожки на небольшом каблуке.

      Регул смахнул помидорную кожицу с щеки и приветливо улыбнулся девушке, но взамен не получил ничего. Незнакомка отвернулась и, расплатившись с продавцом дорогим ожерельем, моментально скрылась в толпе.