Умопомрачительная Кармен

Умопомрачительная «Кармен»

В советское время опера Бизе «Кармен» была, что называется, на слуху. Многие, чтобы оправдать свое непостоянство, любили петь знаменитые строки их Хабанеры: «У любви, как у пташки, крылья, ее нельзя никак поймать. Тщетны были бы все усилья, но крыльев ей вам не связать!». Это воспринималось почти как мудрость жизни, как крылатое выражение. А при желании пококетничать могли использовать другие слова из оперы: «Когда Вас полюблю, сама не знаю я. Скорей никогда иль завтра, друзья! Сегодня же нет, знаю я». Эти фрагменты классической оперы цитировали как слова популярной песни, настолько ярко они обрисовывали ситуацию. И звучали они на русском языке в каждом советском доме минимум раз в неделю то из радио, то из телевизора. Вот и запоминались всеми от мала до велика. Эти оперные арии становились шлягерами, правда, тогда мы таких слов не знали, но они входили в обиход, ну, почти как во времена Верди, когда его лучшие оперные номера распевали на улицах еще до премьеры. У интеллигенции в моем детстве даже шуточка была, которую запустил Сергей Образцов в своем бессмертном «Необыкновенном концерте», – увертюра оперы «Кармен», которая исполнялась как разухабистая русская плясовая.
Вообще, после войны в 1950-1960-х годах по Москве ходило несколько снобистских «оперных» анекдотов, где высмеивалось музыкальное невежество жен военачальников, которые, следуя заведенной моде, без интереса к музыке, «тусовались», как бы сейчас сказали, в Большом театре. Вот один из них. Опоздавшая на оперу шикарная дама слишком шумно пробирается на свое место. Ей говорят: «Тише, увертюра!» Та оборачивается и свистящим шепотом отвечает: «Сама ты сволочь!» Второй был не менее едкий. Вся увешанная драгоценностями и мехами дама в театре обмахивается руками и говорит: «У меня даже ухи горят!» Ее спрашивают: «Вы жена генерала?» «А Вы как узнали? По мехам?» – удивляется та. «Нет, по ухам!» – отвечают ей.
Конечно, далеко не все и в более позднее время узнавали музыку Бизе, более того, многие не слышали даже имени композитора. Когда я сдавала госэкзамен по философии, то председатель комиссии, стремясь показать связь между качеством ответа студентов и их общей образованностью, задавал всем по одному вопросу, что называется, «не по делу». Например, кто написал «Ледяной дом», кто создал музыку оперы «Кармен», кто автор романа «Собор Парижской богоматери». Одни выпускники знали, а некоторые выходили в недоумении и не могли правильно воспроизвести  не только правильный ответ, который озвучивал председатель комиссии, но и сам вопрос. Об авторе музыки «Кармен» одна студентка сказала: «Спросил про какого-то Бизо!..» Не страшно, когда есть люди, которые не знают каких-то конкретностей из области музыки и литературы, любители музыки тоже не всегда энциклопедисты, но здесь речь шла об будущих учителях, которые сдавали свой последний институтский экзамен, – им через считанные месяцы в класс, «сеять разумное, доброе, вечное»… Но с вечным и тогда бывали загвоздки. И с тех пор лучше не стало.
Оперу «Кармен» пели практически во всех оперных театрах страны, начиная с Большого театра. Всегда по-русски.  Елена Образцова, Ирина Архипова, Тамара Синявская – вот лишь наиболее известные исполнительницы партии помрачающей умы мужчин красавицы-смуглянки. Дикция у большинства певцов была просто фантастической, все слова были слышны и понятны. Хотя я прекрасно понимаю, почему оперы сейчас поют на языке оригинала. Помимо того, что это обеспечивает задуманное автором звучание вокальной линии оперы (ведь музыку языка нельзя сбрасывать со счетов), это еще и становится символом избранности оперного искусства, музыки для понимающей, подготовленной публики. Это как латынь в качестве языка науки вплоть до начала XIX века – она обеспечивала закрытость касты ученых. Русский перевод либретто теперь дается в титрах в виде подстрочника, иногда не очень удачного. Только один раз перед началом «Волшебной флейты» в Михайловском театре в прошлом году мне довелось купить специально выпущенную к премьере книжечку с полноценными либретто на двух языках – немецком и русском. Оба пригодны для исполнения – хочешь, пой по-русски, хочешь по-немецки. И, я подумала, что-то в этом есть…
Но если опера – элитарное искусство и всё такое, тогда совершенно не понятно, зачем его осовременивают, привносят в него элементы массовой культуры, эротических шоу, цирка и даже балагана в некоторых постановках? Ведь в оригинале этого не было! Тогда почему бы не пойти в этом направлении осовременивания до логического конца и не сделать вариативным и язык исполнения? В одном театре пели бы на языке оригинала, в другом – по-русски. Тоже был бы неплохой выбор для зрителя.
Впрочем, опера «Кармен» была особенной в мировом театральном репертуаре. Она отличалась от других популярных и любимых публикой спектаклей. Да и таковой она стала не сразу, а через несколько десятилетий. Первое время зрители сочли оперу неприличной и не подобающей для молодых девушек, которых выводили в свет для знакомства с женихами именно в тот театр (Опера Комик), где впервые была поставлена «Кармен». Все герои в опере были из простонародья, и происходившие в ней события вполне могли случиться в обычной жизни. Критики даже считают, что эту оперу можно отнести к так называемому раннему веризму, то есть реалистическому направлению в литературе и искусстве, которое предполагает отражение жизни, как она есть. Эдакая «фотография бытия» без комментарием и морализаторства. Классический пример такой оперы – это «Сельская честь» Масканьи. Но опера Бизе – не фотография, хотя и она полна довольно грубых выходок самой Кармен и ее персонажей, солдат, работниц табачной фабрики… Непостоянная и своенравная, иногда взбалмошная и норовистая цыганка Кармен, как олицетворение всепоглощающей любовной страсти и свободы, противопоставлена и сюжетно, и музыкально добродетельной, мечтающей о браке и семье невесте бесхитростного служаки дона Хосе. Драки, поножовщина, громкое выяснение отношений – все это облечено в гениальную благозвучную музыку Бизе, создающего, скорее, эмоционально напряженный мир главных героев оперы, чем криминально-бытовую реальность. Основной акцент все великие исполнительницы этой партии делали на своенравии и свободолюбии Кармен, на ее желании возбудить ревность в недостаточно, с ее точки зрения, охваченном страстью доне Хосе. И если для Кармен эти любовные провокации – разжигающая и будоражащая кровь игра с огнем, то для традиционно мыслящего и чувствующего капрала Хосе, это всепоглощающая страсть, любовь, как в последний раз. Даже став контрабандистом, он не изменился. Он молит, упрекает, угрожает, но хочет от Кармен того, что она ему дать не может. Для нее жизнь на вулкане – норма, от которой она получает удовольствие, а Хосе мучается и мечтает о спокойной жизни. Это было бы возможно с Микаэлой, но она уже не привлекает охваченного страстью Хосе… И вся эта история облечена в такую великолепную музыку, что она не просто сглаживает все грубости персонажей и непритязательность сюжета, но и поднимает его на высочайший трагический уровень. И делает Кармен не просто неуживчивой работницей из Севильи, но роковой женщиной, достойной внимания и интереса зрителя. Именно такой она была в исполнении несравненной Елены Образцовой, которую и за рубежом считали лучшей Кармен.
Недавно по телеканалу «Культура» показали запись этого спектакля Большого театра (режиссер-постановщик и балетмейстер – Ростислав Захаров, дирижер Марк Эрмлер) с Еленой Образцовой – Кармен, Владимиром Атлантовым – доном Хозе, Юрием Мазуроком – Эскамильо, Людмилой Сергиевно – Микаэлой. Прекрасные голоса, темпераментная музыка в роскошном исполнении, узнаваемые испанские пейзажи и костюмы, не менее «испанские» страсти вызывали ощущение талантливо рассказанной трагической музыкальной истории без ненужной и не свойственной оперному жанру грубости и натурализма. Это позволяет получить заложенное в опере и в спектакле эстетическое удовольствие.
В середине ХХ века в мире стало модно снимать фильмы-оперы. Одним из вдохновенных создателей таких лент был Герберт фон Караян, которого мы знали без частицы «фон». Какой уж тут «фон», если почти у всех с детства на языке дразнилка-клеймо «фон-барон»?
В начале 1970-х на радость меломанам на экраны всех престижных кинотеатров СССР вышел его фильм-опера «Кармен» с великолепной чернокожей певицей Грейс Бамбри в заглавной партии, испанским балетом, венским филармоническим оркестром, хором венской оперы и Гербертом фон Караяном как режиссером-постановщиком и дирижером. Он сделал историю более реалистичной, но скрупулезно воссоздал испанский антураж и дух времени. Необычными были грубоватые манеры главных персонажей, которые вели себя, как в жизни, режиссер отказался от привычной смягченной оперной драматургии этой оперы. Не менее революционным был и выбор певицы. Хотя на это время приходился пик популярности джазовой негритянской певицы Эллы Фитцджеральд, на оперной сцене чернокожие певицы были еще редкостью. Не стоит забывать, что в год создания фильма, в 1967 году, был убит в США Мартин Лютер Кинг, лидер негритянского движения в США за гражданские и политические права, в штате Миссисипи через год прошли крупнейшее волнения чернокожих американцев, жестоко подавленные властями, а во всех южных штатах орудовали одетые в белые балахоны члены расистской организации Ку-Клукс-клан, линчуя негров. Ни о какой толерантности и мультикультурализме речь тогда еще не велась. Но пели в фильме замечательно, с большим чувством. Все действие захватывало и немного пугало. Но Кармен Грейс Бамбри была немного простушкой, которая немного недотягивала до роковой цыганки.
Экспериментировали с «Кармен» и Советском Союзе. Но по-другому. Большой театр, конечно, ставил классическую версию. А музыкальный театр Станиславского и Немировича-Данченко где-то в конце 1960-х – начале 1970-х решил восстановить прижизненный вариант оперы Бизе с разговорами вместо речитативов. И пела эту Кармен Ирина Архипова. Было много разговоров вокруг этой постановки. Шептались о каких-то интригах… Все ждали премьеры как откровения.  Я была на одном из этих спектаклей. Было интересно, но не могу сказать, что я заметила какую-то принципиальную разницу (кроме замены речитативов разговорами) по сравнению с ранее слышанными спектаклями Бурятского театра и с записью оперы на пластинке в исполнении певцов Большого театра. Единственное, что врезалось в память, это казус при исполнении хабанеры. Из ближайшей к сцене ложи  вдруг раздался сочный голос еще одной певицы, пропевшей одну из фраз этого бессмертного вокального фрагмента. Все растерялись, но на ход действия, в целом, этот инцидент не повлиял. Ирина Архипова была великолепна.
На днях по телевидению (ТВцентр) передавали очередную порцию модных сейчас сплетен об артистах Большого театра прошлых лет. Речь шла и об опере «Кармен», о непримиримой конкуренции Вишневской и Архиповой за право петь в ней заглавную роль, о более человечных проявлениях в сходной ситуации двух других прекрасных певиц – Образцовой и Синявской. Слушая  это, я поймала себя на том, что мне совсем не нравится слушать все эти «откровения», узнавать некрасивую «подноготную» творческой кухни одних и подробности дипломатических усилий других. В опере, балете, в искусстве, извините за сравнение, как в еде, важен результат. Он либо нравится, либо нет. А подробности приготовления творческого «блюда», скорее вредят, чем помогают восприятию. Ведь «над вымыслом слезами обольюсь», а не над подробностями отвоевывания ролей и партий. Я уже давно убедилась, что, если хочешь получить удовольствие, лучше как можно меньше знать о писателях, композиторах, художниках, певцах, артистах, танцовщиках, а то какие-нибудь подробности и особенности характера отравят всю радость от их творчества. Главное, что они, как образно говорят, «поцелованы Богом», отмечены талантом, а остальное – ненужный шум.
В новом сезоне в Мариинском театре будет даваться «Кармен», и мне захотелось освежить впечатления от этой оперы, и я взяла билет. Просмотрев, размещенные на сайте фотографии спектакля, я почувствовала тревогу, поскольку постановка сделана очень современной, с какими-то очень узнаваемыми враждебными солдатами и офицерами, с сидящими в сомнительных позах девушками, расположенной повсюду металлической арматурой и уходящими в никуда лестницами… Но я себя утешила, что если мне не понравится спектакль, у меня есть что ему психологически противопоставить – несколько великолепных видеодисков с лучшими спектаклями «Кармен» прошлых лет лучших театров разных стран. И других записей моих любимых опер и балетов у меня много. Так что, как в виртуальном бункере, мне их надолго хватит, даже если все оперы «прочтут» по-новому, и слушать их в театре у меня не будет никакого стимула... Хотя, если честно, меня ужасает такая перспектива, и я не могу найти разумного объяснения «новаторству ради новаторства», которое иногда просто разрушает безусловный шедевр прошлого ради сомнительного утверждения настоящего…
P.S. Среди комментариев прочитавших это эссе в соцсети ВКонтакте было написано: «Галина Вишневская никогда не исполняла Кармен.. это партия для меццо-сопрано.. Вишневская была просто сопрано.. эта партия не для ее голоса..». Но Несмотря на то, что у Вишневской было сопрано, она собиралась петь Кармен и воевала за эту партию с Архиповой, которая об этой истории рассказала в своих воспоминаниях. Но партию Кармен Вишневская действительно не пела. А поначалу и Архипова отказалась.

Вот цитата из публикации воспоминаний Ирины Архиповой под заголовком Царица русской оперы Ирина Архипова: «Мы с Галей Вишневской поссорились из-за молодого солиста»
http://www.spb.kp.ru/daily/24459.5/621305/
Ирина Архипова не вела дневников. Но вот эту любовную историю она сама захотела рассказать.
Она сорок лет прожила в брак со знаменитым тенором Владиславом Пьявко, из-за которого и разгорелся один из самых громких скандалов в Большом театре.
«А в это время Галина Вишневская тоже надумала петь Кармен. Разумеется, партнером она видела Владислава. Предполагалось, что состоится новая постановка этой оперы, Ростропович будет дирижировать, а ставить – Покровский. Естественно, возник вопрос: а что делать с Архиповой, куда ее девать? Значит, будет два состава: один – Вишневская, другой – Архипова. В разных редакциях это будет интересно и все такое прочее. Я долго думала и поняла, что не должна участвовать в этой постановке. Я очень хорошо знала, что Вишневская и Ростропович намного лучше меня умеют делать то, что на современном языке называется рекламой. Я же никогда в жизни этим не занималась. Кармен – партия, которая принесла мне уважение, признание, сделала имя. Чтобы это было зачеркнуто прессой, телевидением? Сталкиваться лбами с Галиной?»