Голодомор

Отрывок из повести "Моей семьи цветное полотно"
 Голодомор 30-х не прошел мимо станицы Щербиновка, где осел наш табор.

 В 1932 году с полей было убрано чуть более двух центнеров хлеба и план государственных поставок, в том числе и за счет запасов населения не был выполнен. По решению президиума сельского совета от 2 января 1933 года из станицы из лавок потребкооперации и других торгующих точек были вывезены все имеющиеся продовольственные товары.

Кроме того была предпринята попытка выполнить план за счет запасов населения. Для поиска «украденного» хлеба были созданы специальные тройки и комитеты содействия (комсоды) из наиболее преданных советской власти и колхозу людей. Но, даже обчистив по нескольку раз хаты, огороды и подворья, повторно обмолотив солому и уморив голодом почти все население станицы, план выполнили лишь наполовину.

Когда начал таять снег, оставшиеся в домах и на улицах трупы, свезли в три ямы на старом кладбище и закопали, без креста и прощания…

Удивительная все-таки вещь детская память — ребенок запоминает то, что ему совершенно не нужно и, порой, не всегда понятно. В нашей семье о плохом никогда не говорили, но страх, что дети останутся голодными преследовал бабушку всегда. Для нее самым важным было - накормить детей... Они всегда должны быть сытыми. Видимо, это был отголосок того страшного времени. Кое-что все же рассказывалось.

Не знаю, смогу ли пересказать все услышанное от бабушки дословно. Ведь столько лет прошло, но общую суть постараюсь донести.

История, поведанная ею однажды, звучит ужасно и драматично. В период голодомора кусок хлеба во многих семьях в прямом смысле слова являлся величайшей ценностью. Даже крошки и те делили между всеми членами семьи поровну.

В одной семье самый младший ребёнок, ему было лет пять, не выдержал т съел хлеб, оставленный для всех. Желая его проучить, мать схватила ножницы и стала острием колоть ему ручки. Делать это старалась как можно больнее, так чтобы он навсегда запомнил, какое совершил преступление. Когда раны воспалились, женщина не стала обращаться к врачам, объяснив это тем, что вера не позволяет. Семейство принадлежало к секте баптистов. Закончилось все очень печально — началась гангрена и ребенку пришлось ампутировать кисти рук.

- В суде мальчик просил маму обратиться к Боженьке и вернуть ему отрезанные ручки, - почти рыдая говорила Михайловна, - но как вернуть то, что никогда не вырастит вновь?

Вторая история была еще страшнее.

Порой у бабушки прорывалось прошлое, хотя многое все же умалчивалось. Гораздо позже я узнала, что ей пришлось сидеть, правда, не долго. Попала она в тюрьму по довольно романтичной причине, но это, к теме голодомора не относится.

Так вот вместе с бабушкой в камере сидело сорок женщин. Всем им инкриминировались совершенно разные статьи — воровство, проституция, мошенничество, воровство, имелись и те, кто проходил по «политической».

Одна из женщина находилась под следствием за убийство. Как известно, статья эта у «зэков» считается авторитетной, только не в ее случае. С ней в камере обращались, образно говоря, как с шелудивой собакой — гнали со всех нар, пинали, оскорбляли, издевались... Ее место было у параши. Как оказалось потом, вполне заслужено.

Кто-то из соседей обратил внимание на то, что ее маленький сыночек несколько дней не выходит во двор играть с другими детишками. Приветливый парнишка был любимцем у всех соседей. На вопрос: куда делся ребенок, последовал ответ — отвезла в деревню к родителям, там живется легче.

 Однако реальность оказалась просто жуткой. Вскоре женщину заметили на рынке, бойко торгующую пирожками с мясом. А потом один из покупателей обнаружил в начинке кусочек детского ноготочка. Торговку арестовали, при обыске в доме были обнаружены остатки тела парнишки. Под давлением улик ей пришлось во всем признаться.

Бабушка сидела, устремив куда-то вдаль невидящие глаза, покачиваясь из стороны в сторону. Я сидела прижавшись к ее ногам, замерев от ужаса. Кому-то покажется странным, что взрослая женщина решила рассказать пятилетнему ребенку подобные страсти. Не могу сейчас сказать, все ли тогда дошло до моего мозга, но одно могу заявить с уверенностью — запомнила на всю жизнь.

- Знаешь, - очнувшись от воспоминаний, произнесла бабуля, - я тогда впервые поняла, что значит выражение: глаза горят голодным огнем. Мне казалось, что этот злой желтый огонь сжирает ее нутро… ..

В память о тех, кто умер в голодомор уже в девяностые годы станичники установили за собранные средства памятник. На постаменте из черного камня с четырех сторон высечены надписи: «Упокой, Господи, души невинно убиенных и замученных голодомором в 1932 – 1933 гг.»,

«Вспомни, Господи, что над ними совершилось. Призри и посмотри на поругание наше», «Упаси, Господи, нас от братоубийства всякого и спаси нас от беспамятства», «Прости нам, Господи, за убиение рабов твоих братьев наших. Прости и помоги восстановить славу Твою».

Не знаю, откуда была родом бабушкина сокамерница, но пусть Господь упокоит душу ее сына и спасет наши от подобного испытания.