Гриндер

Крепость в заснеженном лесу пустовала вот уже десять лет. Крепость одиночества, полная неведомых пространств и странных вещей. Крепость, которая не должна была возникнуть, но возникла. Нельзя сказать, что она кому-то мешала, но едва ли несла в себе пользу. Он пришел туда утром, еще на заре.
За долгие годы он оброс густой бородой и немало изменился в целом. Когда он дышал, выпускал густые облака пара. На нем была майка и джинсы. Его присутствие в подобном месте казалось настолько неуместным, будто он просто материализовался в воздухе по воле какой-то грандиозной космической случайности. Небольшие скопления атомов тут и там сыграли непонятную шутку, явив на свет этот феномен. Может, так и было.
Он исследовал залы и комнаты с ностальгическим любопытством, сравнивая свои воспоминания c настоящими впечатлениями. Может, он увидит что-то новое, то, чего раньше не замечал? Может, какие-то двери впервые ему откроются?
Ледяная синева пропитала даже воздух здесь, пока он не зажег найденный висящим на стене факел. Кстати пригодились спички, лежавшие в кармане. Он прошел еще один коридор и увидел лестницу в подвал, когда-то такой родной и знакомый.
Факел освещал каменные холодные ступени крепости, которые к низу были покрыты все большим количеством зелени, равно как и стены с потолком. Когда он спустился до самого конца, обнаружил себя в лабиринте из живой изгороди. Потолок будто исчез, на его месте была густая чернота.
Пламя факела, который он держал у себя над головой в вытянутой руке, помещало его в подобие светового купола. Несмотря на то, что он не знал, куда идти, ему было тепло и уютно. Подземный лабиринт словно существовал где-то в ином измерении, воздух тут был разреженным, температура комнатной.
«Эй!» - голос разливался громом вокруг. «Просыпайся, эй!» Все вдруг начало трястись, земля обвалилась, и он начал падать. Его падение длилось недолго. Его сердце бешено заколотилось, полет вызвал взрыв адреналина.
Он очнулся на диване, где и заснул, его трясла чья-то тяжелая рука.
- Ты что, помер что ли? – спросил все тот же назойливый голос, принадлежавший его сестре, по финансовым причинам остававшейся у него вот уже неделю.
- Да жив я, жив! Проснулся, отвали! – прорычал он злобно и раздраженно.
- Грубиян! – обиженно сказала полная девушка, которую он терпел только из-за кровного родства.
Он не стал ничего говорить, зевнул, потер глаза кулаками и поднялся с дивана, чтобы пройти в туалет. Воспоминания о крепости были еще свежи, но впечатления о посещении уже начинали рассеиваться. Это вызывало чувство сильной досады.
Пока он мочился, стоя перед унитазом, на его душе начинали скрести кошки. Не успел он закончить процесс, как услышал приближающиеся шаги и обеспокоенный голос сестры:
- У тебя все в порядке?
«Вот привязалась!» - подумал он, а потом почувствовал себя козлом за непрестанное гавканье на сестру, которая никогда не  желала ему зла. Спустив воду, он вышел из туалета и сказал:
- Все хорошо, просто не выспался.
- Я же вижу, что что-то не так, - не унималась родственница, вызывая новую волну раздражения в нем. Он терпеливо вздохнул и сказал:
- Если я говорю, что все хорошо, значит, так и есть.
- Этот твой взгляд, - продолжала сестра, не слушая его, - я видела его когда-то, такое ни с чем не спутаешь.
Ему не нравилось, к чему она клонит, он не хотел ничего слышать:
- Все, отвали! Дай пройти!
он отправился в свою комнату, открестившись от окружающих звуков и внешних раздражителей, затем захлопнул за собой дверь, ясно дав понять, что не желает, чтобы его беспокоили. Его сестра это хорошо знала. Она по-прежнему стояла возле туалета и смотрела в сторону, куда ушел ее проблемный брат. В ее взгляде читалось беспокойство. «Проблемным» - таким он был, сколько она себя помнила. Их семья рассыпалась из-за него, конечно, никто никогда напрямую этого не озвучивал. После дорогостоящей психотерапии его удалось «вытащить», но он превратился в озлобленного на весь мир неудачника, с той лишь разницей, что теперь обитал в том же измерении, что и остальные.
Его сестра всегда терзалась вопросом (конечно, где-то глубоко в подсознании), а стоило ли им его лечить? Может быть, некоторые вещи должны оставаться нетронутыми. Кто мог знать?
Он сидел в своей комнате, сбитый с толку и напряженный. Почему он это испытывал? Та крепость. Сестра сказала, что уже видела его таким, что бы это значило? Как всегда он ощущал неизъяснимую злость на себя и на всех вокруг. Он не мог ничего понять, он как будто не понимал, почему думал то, что думал, чувствовал, что чувствовал и делал то, что делал. И так было давно, уже десять лет.
«Десять лет, вот оно!» - наконец-то он за что-то зацепился. Он доподлинно знал, где искать ответы.  В нахлынувших решительности и воодушевлении он кинулся из комнаты в поисках сестры. Он нашел ее на кухне плачущей навзрыд.
Когда она поняла, что он стоит и смотрит на нее, она прекратила плакать и подняла на него красные глаза. В ее взгляде читалось понимание. Он жаждал ответов, и она это знала.
Через несколько минут они сидели за столом напротив друг друга. Он пытливо смотрел на нее в ожидании, она собиралась с мыслями, чтобы начать.
- Что ты хочешь знать? – вдруг спросила она необыкновенно спокойным голосом.
Его это удивило, но он не растерялся:
- Что случилось десять лет назад?
- Тебе пришлось пройти курс принудительной терапии.
- Что? – недоумевал он (такого он не ждал).
- Ну да, твой лечащий врач сказал, что он заблокировал некоторые участки твоей памяти с помощью гипноза, но он также сказал, что когда-нибудь эти воспоминания могут вернуться. Я поняла, что это должно будет когда-то произойти, всегда чувствовала, что это лишь вопрос времени.
Он сидел в нарастающем недоумении.
- Он дал нам кодовое слово, на случай, если мы когда-нибудь захотим вернуть тебе воспоминания. На случай, если ты будешь готов. Думаю, то, что ты сам нащупал что-то в себе, сигнализирует о твоей готовности, и думаю, ты заслуживаешь правды, хотя мама бы со мной не согласилась.
Ничего не понимая и понимая что-то невыразимое, он вдруг стукнул кулаком по столу:
- Говори же! Хватит тянуть кота за..
- Гриндер! – перебила сестра.
Он снова был в крепости. Снова спустился в лабиринт из живой изгороди, шел по зеленым коридорам в сюрреалистическом пузыре из света, излучаемого факелом. Какое-то неразборчивое эхо витало в окружающей атмосфере: обрывки разговоров и фраз, куски другой жизни.
За очередным поворотом он увидел темное пятно, столь темное, что оно будто бы поглощало свет. Его затягивало. Он пытался упереться ногами в землю, но попытки были тщетными.
Он увидел себя в кабинете врача, ему было пятнадцать. Врач говорил с ним:
- Привет, как ты сегодня?
Он не отвечал.
- Думаю, нам стоит продолжить упражнения с визуализацией. Тем более, у тебя они хорошо получаются, не правда ли?
Врач улыбался, но он по-прежнему не отвечал.
- Итак, помнишь лес? Заснеженный лес. Это все твои воспоминания, вся твоя жизнь, все, что у тебя есть и чего нет. Это опасное место, в нем очень легко заблудиться. Именно здесь, в густой чаще, куда никто никогда не заходит и где ничего невозможно найти, мы возвели крепость. В этой крепости та часть тебя, которую мы хотим оставить в покое. Пусть там хранятся все те воспоминания, которые…
Доктор не заканчивает, он оказывается в другом месте. Это место ни на что не похоже. Это темное место. Вскоре начинают просматриваться контуры, он в школьном кабинете директрисы. Она говорит:
- Двое твоих одноклассников отправились в больницу сегодня с сильной головной болью! Скажи, что случилось?
Он молчит.
- Они обвинили тебя, но никто ничего не видел, расскажи свою версию. Ты обязан как-то оправдаться.
Он молчит, из его глаз текут слезы, потом он вдруг произносит:
- Я..я не знаю, - говорит тихо, почти шепотом.
- Что? Говори громче, пожалуйста.
- Иногда я вижу странные вещи, которых нет, иногда я оказываюсь где-то не здесь. И там я чувствую..
- Что чувствуешь? – спрашивает директриса, она изменилась в лице, она напугана, и видно, что она готова звонить в психушку в любую секунду.
- Чувствую пульсации.. – он слышит себя говорящим это, будучи еще школьником, еще ребенком. И сам вдруг начинает вспоминать.
Картинка снова меняется. Воспоминания приходят к нему. Энергия, метафизическое пространство, темная сущность. Он ее чувствует, он ее боится. Его к ней влечет, она его контролирует или он ее? Он не знает, никогда этого не знал.
Он вновь видит кабинет директрисы незадолго после их разговора, женщина средних лет лежит на полу и бьется в конвульсиях. Он мальчик, он стоит над ней, совершенно растерянный и напуганный. В кабинет входит секретарь, испуганно бросается к директрисе.
Его родители разговаривают с доктором, думают, он не слышит их, но он слышит. Доктор говорит:
- Ваш сын похож на приемник. Он необыкновенно чувствителен к вещам, находящимся за пределами нашего понимания.
- Я не понимаю, - говорит его мать, - что все это значит?
- Это значит, что он опасен для себя и окружающих. По правде сказать, я и сам не представляю всех масштабов и плохо понимаю, что на самом деле тут происходит.
- Что его ждет? – спрашивает отец.
- Возможно, вы замечали, что ваш сын временами похож на аутиста? Не отвечает вам, как будто бы находится где-то в другом месте?
- Наш сын всегда был необычным, - сдержанно произносит отец, в его голосе слышится усталость и какая-то досада. Он вскоре уйдет за хлебом и уже не вернется.
Мать стоит с мокрыми глазами, с тревогой смотря на доктора. Тот спокойно продолжает:
- Я полагаю, что периодически это состояние берет над ним власть. Кто знает, как далеко он «уходит» в такие моменты? Проблема лишь в том, что это, как показали последние несколько случаев, сулит много непредсказуемых опасностей. Его директриса умерла от инсульта, его одноклассники останутся умственно неполноценными. Однако это невозможно доказать.
Мать начинает рыдать, отец мрачно молчит, а потом взрывается и кричит:
- Что это за псевдонаучный бред?! Вы издеваетесь?! Вы хотите сказать, что наш сын – какой-то экстрасенс?! Хватит дурить нам мозги, вы – шарлатан!
Он просит доктора уйти, и тот покорно уходит. Но на этом история не заканчивается.
В конце концов, доктор оказывается лучшим другом семьи, отец из нее уходит, мать подсаживается на антидепрессанты, а сестра становится закомплексованной старой девой, а он – он превращается в неудачника с промытым мозгом. И вот теперь, теперь он все вспомнил.
Он сидит за кухонным столом перед сестрой. Он вернулся из крепости в заснеженном лесу. Но это уже не совсем он. Он это чувствует, что-то в нем пробудилось. Он улыбается. Он смотрит на сестру, та с тревогой смотрит на него, он говорит:
- Спасибо.


Рецензии