Чувство

Мы познакомились с Ней спонтанно.
В Метро. Я, как обычно, ждал последнего поезда, расхристанный и белесый – именно так Она описала меня, спустя много дней.
На часах было 01.20, башмаки стоптаны, желудок уныло побуркивал, а я надеялся на Чудо, что он заткнется, приедет поезд, я доеду до дома быстро, словно на скоростной ракете, устрою себе холостяцкий ужин и провалюсь в бездну сна.
Ты появилась внезапно, заплаканно-уставшая. Просто подошла, спокойно поправила воротник моего пальто, плотнее затянула шарф, и сказала: «Ты чего такой? Заболеть хочешь? Не расстраивай меня!»
Оправила, будто куклу на витрине, и ушла.
Я же зачарованно смотрел на твои удаляющиеся шаги.
Ни окликнуть, ни побежать я не мог – ноги, словно впаянные в бетонный пол метрополитена, были тяжелы и неподъёмны.
Зайдя в вагон прибывшего поезда, я потряс головой, будто просыпаясь и приходя в себя, но отголосок прикосновения теплых рук выдернул из забвенья.
Я помнил эту странную встречу всю ночь, до самого утра.
Рабочий день не наложил никаких побочных отпечатков. Он был стандартным рабочим днем.
И снова – поздняя поездка. Почему-то я ждал Тебя. Всеми клеточками ждал. Меня даже знобило.
В голове очумевшие мысли плясали чечетку, и никак не могли остановиться. Почему именно она?
Это же безумие!
Ты даже не помнишь, как она выглядит!
Блондинка, брюнетка, стройная, полная, высокая, миниатюрная, – это все было не важно – я знал одно – она Совершенство. И если нужно будет – я пойду под ее знаменами куда угодно. На что угодно.
И вот – 01.20. Секунды пульсируют в висках. Ты подошла так же незаметно, как в прошлый раз. Улыбнулась, лишь коснувшись тоненькими пальчиками воротника пальто, промурлыкала: «Вот сегодня – молодец!».
И опять медленно удалилась в вагон.
Я как во сне, смотрел и нелепо улыбался.
Я не пытался узнать твой телефон. Не пытался бежать за тобой.
Не испытывал желания узнать твое имя, адрес, дату рождения, семейное положение.
Но каждый вечер я ждал, что ты подойдешь, дотронешься до пальто, улыбнешься и пройдешь дальше в вагон. Исчезнешь, словно мираж, и лишь шлейф духов и прикосновение, словно электрошок, я буду помнить до следующего утра.
Так продолжалось несколько недель.
А может и месяцев, пока мы случайно (о, Провидение!), не столкнулись в маленьком магазинчике возле метро. Да, мы жили на одной станции, но повторяюсь – я не хотел ни бежать за тобой, ни останавливать, накидываясь с расспросами и дурацкими просьбами – а дай телефончик, красавица!
Прошёл год. Конечно, я узнал и имя, и телефон, и все точки прикосновения, но самого Этого – у нас не было. Я очень трепетно относился к нашим встречам – таким непродолжительным, и таким дорогим. Живительным, будто оазис в пустыне. Спасающим. Мы, словно тайные любовники, всегда встречались в метро. Я, превратившись в глупого подростка, стоял и крутил пуговицу пиджака, вглядываясь в нарастающую толпу, которая устремляется из вагонов к выходу, ты же не спеша приближалась ко мне. Я чувствовал это.
Вот, идешь. Не идеал красоты, отнюдь, волосы непонятного, серо-бурого цвета разбросаны по куртенке, руки развеваются, будто они совсем не твои, глаза горят и мягко улыбаются. Только ты можешь делать так одновременно. Ноги спешат навстречу и вот – этот ритуал – подходишь, утыкаешься носом в грудь, шепчешь в шарф: «Привет» – берешь меня за руку, и мы идем.
В метро ли, или наверх, к людям, – неважно становится все – я знал тогда, что я очень люблю эти моменты. Я люблю это все. И дорожу этим каждым микроном себя. Никому никогда не отдам этого. Если нужно – убью. Задушу. Вырву сердце. Оставлю без конечностей. Закопаю заживо. Буду грызть. С остервенением отрывать куски мяса и жрать любого, кто помешает мне обладать тобой. Это была высшая платоническая Любовь. Мы не были близки, но каждый раз, видя тебя, мне хотелось тебя украсть. Закинуть на плечо, перед этим связав, и оттащить в свою квартиро-пещеру – сидеть и просто наслаждаться каждым мгновением рядом с Тобой.
«Смотри, какая чудесная» – говорил бы я всем, показывая тебя, словно экспонат.
Я знал, что ты не одна. Что каждый раз ты отзваниваешь ему – утром и вечером. Я знал.
И ничего не мог поделать. Лишь скрипел зубами, когда представлял себе картинки, когда он обнимает тебя, видит каждый день, целует...
Ты так же догадывалась, что и я не святой, и проводил ночи не в холодной постели в одиночестве.
Когда-то этому безумию должен был прийти конец – либо счастливый, либо как получится.
Ты позвонила сама. Путаясь в словах, повторяя сбивчивые шаблонные фразы, ты говорила, говорила, говорила. Я не понял ничего. И не смел тебя прервать. Ты захотела встретиться. И конечно, я, отбросив все дела, примчался на нашу любимую станцию. Появившись почти сразу, подбежала ко мне и с размаху упала на шею. По-детски всхлипывая, ты, как под метроном, повторяла лишь одну фразу – как он мог. И тут я понял всё. Он изменил тебе. Предал. Увлекся какой-то смазливой малолеткой. Ни грамма не скрывая этого, он даже привёл её в их дом. Девочка моя милая!
Я стоял, а вокруг проходили люди, как всегда спешащие в это время с работы домой. Или же к своим жёнам, мужьям, любовникам. Ты искала утешения во мне, а я не мог вымолвить ни слова. Ощущение, будто плюнули мне в лицо. Плюнули и растёрли. Смачный такой утренний харч. А я стою и обтекаю. И только дыра в груди разрастается всё больше и больше. Мы с тобой одни. На всём белом свете. Мы будем вместе всегда. Переживём всё вместе. Я пытался найти такие нужные слова, но они застряли где-то в области желудка, и никак не хотели вырваться наружу, слова, которые бы тебя подняли с колен унижения, чтобы ты собрала всю свою волю и силы в один большой кулак и сделала правильный выбор.
Вдруг ты отшатнулась от меня, и почти крикнула в лицо: «А давай тоже переспим? Всем назло? Давай! Ведь ты же так хочешь этого! Ты же так плотоядно смотришь на меня всегда! Ну же, сознайся! Не будь тряпкой! Трахни меня! Вот прямо здесь! Давай!» – люди стали обращать на нас внимание, а я пытался обнять Тебя, зажав рукою рот. Чтобы вся эта мерзость не извергалась, не фонтанировала.
Ты отворачивалась, и что-то ещё кричала про то, в каких позах это нужно сделать, где и когда.
Истеричка. Зачем. Зачем? Ведь ты совсем не такая! Зачем тебе всё это! Пусть всё останется как прежде! Да, я дико люблю тебя, но по-своему, по-настоящему! Не так, как этого хочешь ты – грязно, мерзко, с подробностями похотливых сцен. Ты снова рыдала у меня на плече, а я стоял и думал.
Отняв тебя от груди, я посмотрел в глаза, поправил кудряшку, так мило свешивающуюся со лба, поцеловал в нос и пошел к выходу, вдаль. Не оборачиваясь. Я шёл и плакал.
Больше мы не виделись никогда.

22.09.2016