Вундеркинд

               
                Валерий Недавний
               
               
                Вундеркинд
      
              Маленький Николка, как его звали в семье, был довольно шустрым и развитым ребёнком. И хотя в садик не ходил к шести годам уже мог писать, читать и хорошо рисовать. Отец его работал инженером в колхозе, мать адми¬нистрации села. Да и домашнее окружение ни мало способствовало интеллектуальному развитию малыша. Бабушка и старшая тётя, сестра отца, были сельскими  учителями и преподавали в местной школе. Другая тётя, работала в городе, финансистом на крупном комбинате и на выходные дни приезжала к родителям. Образованной была и родня со стороны матери. В разговорах Николка обращался к родителям отца, называя их, дедуля и бабуля, а родителей матери  - бабуня  и дедуня. Та¬ким образом,  Николка чётко давал понять, о какой родне он говорит. Все любили и баловали мальчика. В школу Николка пошёл вполне подготовленным. Если товарищи по классу с трудом писали по слогам, то Николка уже свободно читал главы из книг, писал и считал до тысячи. Для него не составляло труда сделать расчёт расхода корма на содержание свиней и птицы, находящихся в хозяйстве бабушки, или составить рецепт приготовления борща, салата. На подаренном ему родителями компьютере, Николка набирал бабушке тексты, сочинял сказки и рисовал этюды. Преобладание в семье женского большинства, сказалось и на его воспитание. Дедушка по отцу к тому времени умер, а отец постоянно задерживался на работе. Тёти привили ему хорошие манеры и вкус к модной одежде, научили танцевать и декламировать стихи. Ходил любимый племянник в школу всегда в отутю-женном костюмчике. Белая сорочка с  галстуком выделяли его среди детворы.  В праздничные дни и на семейные торжества менял классический галстук на бабочку. И когда его спраши¬вали: «Кем бы ты хотел быть?»  Николка всегда с готовностью отвечал:  Президентом страны. Родные и близкие улыбались, не придавая серьёзного значения ответу мальчика. Понимали, президентом может он и не станет, а грамотным и образованным человеком будет. Николка помнил, как однажды дед Ваня, отец его папки, вернулся из района. Уставший, он провёл своего спутника, бородатого мужчину в комнату, и усадил его за стол.
    – Всё, Петрович, - ставя перед гостем бутылку водки и две стопки, заговорил он, - разрешение на строительство церкви получено.  Завтра,  - сервируя стол, продолжал  он, - соберём сход жителей села и на нём объявим о строительстве храма.
 Позже, Николка узнал, это был священник из их села, который вместе с его дедулей, тогда ещё секретарём парткома колхоза, «пробили» разрешение на строительство церкви в их селе. Дед Ваня учил его: - быть честным и уважительным в обращении с людьми, защищать слабых, и помогать бедным.
  - Помни, - не раз говорил он ему, - твой прадед был казаком. В сорок пятом до Берлина дошёл. А казаки первопроходцы земли русской. Им всегда нелегко было.
        Приближался юбилей ученических производственных бригад. А так как район, в котором проживал Николка, был родиной этого почина, то и полетела из краевого центра в районы, а из них в населённые пункты директива. «Негоже, - решили  власти, - забывать о трудовых подвигах своих земляков».
      В школу, где учился Николка, вскоре приехал уполномоченный из районной администрации. Решено было в грязь лицом не ударить, и славный юбилей отметить в районном центре, концертом художественной самодеятельности. Разработали сценарий, по которому участники художественной самодеятельности всех школ выступят одним  коллективом. Вот и стали раз в неделю свозить со всех школ в райцентр учеников на репетицию. Ездил туда с учениками своей школы и Николка.
Уставший и довольный возвращался он домой и делился впечатлениями о ходе подготовки к торжеству.
 – Бабуль, - как-то за ужином обратился Николка к бабушке. - Ну почему я должен читать эти стишки?
 – Какие стихи? – насторожился отец, заглянувший домой, поесть перед уходом на планёрку.
 – Вот эти папка! - с готовностью протянул ему Николка листок.
 Читая стихотворение, отец скептически усмехнулся.
           Я немного подрасту, и в бригаду я пойду.
           Поработаю немного, стану я животноводом.
           И своим трудом ударным я прославлю наш колхоз.
           И быть может в числе всех, Иван Петрович заметит мой успех.
   - Что за бред? – взглянул отец Николки на мать, возвращая сыну листок. – Какой ещё Иван Петрович? И кто дал ему эти идиотские стишки?
   – Не умничай! – сурово, как заметил Николка, посмотрела бабушка на его отца. – Будто не знаешь, какой Иван Петрович? – Глава района. А гото¬вят их к пред¬стоящим торжествам по случаю юбилея ученических бригад. Да Коля? – повернулась она к внуку.
– Да бабуля!
 - А теперь, - обратилась она к внуку, - сходи мой мальчик в комнату и поищи там бабкины очки.
    Ей не хоте¬лось, чтобы внук присутствовал при её разговоре с сыном, и она выпроводила его из кухни.
 - Не трудно догадаться, - с иронией заметила она сыну, - сочинили их в районной администрации, в угоду шефу и краевому начальству. - Раздали бумажки детям. Всем расписали, что и как говорить со сцены. Одним словом  распределили, как быдло, словно крепостных. Одних на поля и фермы, других на птичники и мастерские, только не в высшие учебные заведения,– с горечью заметила она.
 – Понятно! - усмехнулся сын. -  Своих отпрысков отправляют на учёбу за границу, а нашим детям прививают чувство патриотизма.
Встав из-за стола, отец Николки направился в свою комнату. Неприятный осадок от разговора с матерью не покидал его. Знал, глава районной администрации и его ближайшее окружение, закрывают глаза на многочисленные нарушения со стороны местных руководителей хозяйств и живут на широкую ногу. А не так давно стало известно, свою дочь Иван Петрович, не без содействия друзей из краевого правительства, отправил на учёбу во Францию.
 «Хорошо, – улыбнулся он пришедшей ему озорной мысли. – Будет он вам жи-вотноводом»
                И вот настал долгожданный день. Волнуясь, Николка смотрел со сцены районного дома культуры в переполненный зал. И хотя перед выходом на сцену всем участникам самодеятельности советовали смотреть поверх голов зрителей, чтобы не сбиться с мысли и не перепутать слова выученного текста, Николка внимательно рассматривал первый ряд. В центре сидели глава района Иван Петрович и губернатор. Николка видел губернатора не раз по телевизору и поэтому хорошо знал его в лицо, а вот главу района видел лишь раз, когда тот присутствовал у них на по¬следней репетиции. Рядом с ними сидели ещё какие-то чиновники. Николка заметил,  глава района склонился к губернатору, и, показав на сцену, стал что-то говорить ему на ухо. Губернатор закивал в ответ головой и внимательно посмотрел на выступавших учеников. Николка был не из робкого десятка и выдержал этот взгляд губернатора, как ему показалось направленный на него. И когда ведущий концерта  объявил его выход, без робости шагнул к самому краю сцены. Декламировать навязанный ему стишок, как это он вынужден был делать трижды на репетициях, и в четвёртый раз в присутствии главы района, не стал. Сняв со стойки микрофон, Николка принялся выразительно читать. Звонкий мальчишеский голос нёс в зал строки стихотворения.
                Школу кончу, отслужу, в академию пойду.
                Стану я большим учёным и хорошим агрономом.
                И тогда меня народ в губернаторы наймёт.
                Станет край передовым, а народ богатым.
                Изберёт меня страна нашим президентом.
На какой-то момент в зале воцарилась тишина. И Николка невольно ощутил страх за самовольное отклонение от программы. (Отец предупреждал его о воз¬можных последствиях, и он был готов к ним). Помня наставления руководителя художественной самодеятельности, Николка с улыбкой раскланялся перед залом. Уже занимая своё место среди выступающих, он услышал гром аплодис¬ментов. И пока ведущий концерта объявлял о выходе следующего участника самодеятельности, Николка успел заметить, как улыбающийся губернатор о чём-то расспрашивал главу районной администрации. Как показалось Николке, вид у Ивана Петровича был не совсем довольный.
             После окончания концерта к Николке подошла директор их школы.
 – Коля, что произошло, и почему ты изменил  стихотворение?
 - Я Клавдия Ивановна по-другому его сочинил,  – слукавил Николка, заметив рядом с ней незнакомого мужчину.
 – Хотя второй вариант твоего стихотворения лучше первого, но нарушать сценарий нехорошо, - пожурила его директор.
    Николка понимал это и готов был к неприятному разговору. Но директор больше ему ничего не сказала. Серьёзный разговор ожидал  его дома.
 – Скажи мне внучек, - позвав его в свою комнату, посмотрела ему в глаза бабушка, –  не отец ли тебя уговорил прочесть это стихотворение?
Отпираться не имело смысла. Николка понял, она всё знает, и молча кивнул головой, подтверждая её догадку.
 – Он сочинил другой стишок и сказал, чтобы я его прочёл со сцены вместо того, который я репетировал в районе.
 – Ты же не глупый мальчик и должен понимать, что поступил непорядочно по отношению к Клавдии Ивановне. У неё, как у директора школы, теперь возникнут не-приятности из-за твоей выходки. Хорошо, что так обошлось, – бабушка смягчила тон и улыбнулась. - Мне Клавдия Ивановна говорила, губернатор больше всех тебе аплодировал, и у главы района спрашивал, из какой школы этот вундеркинд? Ты ему понравился. Прошу, впредь не делай этого, пойми голубчик, - она окинула его любовным взглядом и проникновенно заговорила, - в мире ещё много несправедливости. И не всегда побеждает правда. Твой дедуля всегда за неё стоял, а чем кончилось, знаешь. Нет его, - умер, а те, кто хитрил, ловчил, и народ обманывал, - живут. Поэтому учись, набирайся ума и знаний. А перед Клавдией Ивановной обязательно извинись.
  - Хорошо бабуля!
  Выходя,  Николка бросил взгляд  на стол, на котором стоял портрет деда Вани, перетянутый в верхнем углу рамки траурной лентой.   
               
                Ставрополь, Октябрь, 2004 г.