Утонувший крик. О чем кричит чайка?

  Она разрезает крыльями воздух, не переставая истошно просить о помощи. Многочисленные мысли в ее голове сплетаются и путаются, образуя клубок, состоящий из всевозможных узлов. Раннее трезвый рассудок помутился, уступая место помешательству и дикой боли в области, где по сути находится ее сердце. Она готова броситься в воду тяжелым камнем, сгинуть в морских пучинах и растворится в воде, превращаясь в морскую пену.

      Однако все, что она может, это лететь вперед, в неизвестность, делать петли, долетая до невидимой контрольной точки. И страдать, страдать, страдать. Потому что мир слишком жесток, небо не столь безгранично, а земля опасна и ядовита. Пугает своей необычностью, людьми и всей той жестокостью, главной причиной которой являются все те же "люди".

      Сегодня она потеряла семью. Точнее, потеряла уже давно, но воспоминание столь свежи, столь ярки, что кажется, это случилось минуту назад. Что минуту назад она взлетела ввысь, ища и прося помощи, но все бессчетно. Никто не поможет, никто не услышит и никто не поймет. Оставшись одна, чайка может лишь лететь в неизвестность, крича о всей своей боли, о потери и безысходности.

      В нее тыкают пальцем маленькие дети. Смеются звонко-звонко, и ничего не понимают. Некоторые кидают мелкие камешки, опять же веселясь со своей небольшой шалости. А ей больно. У нее сердце разрывается на миллионы кусочков каждую минуту. Чайка совершенно не возрождается, боль не утихает, а события стоящие в ее сознание на повторе, продолжают прокручивать перед глазами ленту ее жизни.

      Поэтому она снова взлетает, кричит и готова заплакать. Рассказывает свою историю глухим слушателем — людям; таким же потерянные соратникам, которым никто не помог и которых никто не спас.

      Когда-то она потеряла своё дитя. Неопытный, совсем маленький еще не окрепший. Не познавший этот мир, не увидевший его вотчину во всем своей многообразие и красоте. Не взлетевший в небо, не почувствовав на себя легких порывов ветра, обволакивающих в теплых и нежных объятиях.

      Сейчас чайка находится на причале. Наблюдает грустным взором за закатом, и впервые, за долгие часы и дни, молчит. Просто силы ее оставили. Что-то внутри надломилось еще сильнее, оставляя после себя огромным шрам с необъятной внутри пустотой.

      Последние лучи уходящего солнца невесомо касаются глади вод, скользят вдоль и испаряются. И когда становится темно, а глубина пугает своей чернотой, чайка в последний раз кричит, делает взмах, а после летит вниз.

      Возможно, в следующей жизни, все будет совсем иначе.

      И крик утонул вместе с нею.