С чего начать?Начнем пожалуй, своё повествование о республике Советов с 1927-года.Ну, во первых, год этот юбилейный, исполнилась круглая дата переворота октября 1917-года.Впоследствии названного Великой Социалистической революцией.Да и срок немалый для подведения кой-каких итогов.
Итак, Гражданская война в России закончилась НЭПОМ.( Новой экономической политикой) большевиков.А по сути – компромиссом власти с гражданским обществом. Большевики на территории бывшей Российской империи в 1922- году образовали Союз Советских Социалистических Республик (СССР) со столицей в городе Москва.Дали стране новую конституцию.К этому времени ушел из жизни Ленин. Да не только он один, господь призвал к себе Фрунзе и председателя ВЧК- Дзержинского, ну и так по мелочи, например, Котовского.А вот спросил ли он с них за разорение России и за пролитие морей людской крови , то мне неведомо, то господь Бог только знает. В то время еще ярко светила на партийном небосклоне звезда Льва Давидовича Троцкого. После смерти Ленина коммунистом №-1 в партии, старая Ленинская гвардия признавала только его.Рябой, усатый Сталин ленинцами на роль вождя не рассматривался. Сильно простоват и образования европейского не имеет.Сталин не обижался или делал вид, что не обижается. К Юбилею революции вышел пятитомник ,, История революции и гражданской войны в России,, под редакцией Бухарина. Где Сталин упоминался крайне редко. В основном пятитомник был посвящен Ленину и Троцкому и прочим партийным деятелям. В СССР процветал НЭП- народ не голодал, наоборот, государство продавало за бугор зерно,масло, пушнину, лес. Страна медленно со стоном приходила в себя после великого разорения Гражданской войны. Но старую ленинскую гвардию, привезенную Лениным из Европы, это не сильно огорчало.Они грызлись между собой и мечтали о Мировой революции и Земшарной стране Советов.Энергетика борьбы, та что привела большевиков к власти медленно угасала и растворялась в пространстве. И пока энергетика борьбы угасала у ленинской гвардии. Сталин укрепился в большевисткой партии настолько сильно, что подмял партию под себя и расставил своих людей на всех ключевых постах. Что позволило ему начать смертельную борьбу с Троцким и его последователями, с ,, троцкизмом,, В феврале 1929- года Иосиф Виссарионович вышвырнул Троцкого из своей уже страны, а последователей Троцкого погнал колоннами на Соловки. Странное это было зрелище, на господах троцкистах хорошее пальто с бобровыми воротниками, в руках настоящие кожаные чемоданы, дамочки в модных шляпках с покрашенными губками под охраной ,, Вохры,, из вологодских мужиков. Потом этапы будут больше, колонны длиннее, кожаные чемоданы вохравцы больше не увидят, чемоданы сменят торбы, сидоры или просто узлы.Но это потом, а сейчас гнали троцкистов, которых и оплакивают наши либералы из ,,Мемориала,, Гнали этапами настоящих врагов народа , уничтоживших старую Россию а её просторы залившие кровью народа.А теперь приготовьтесь, дальше речь пойдёт о скучном , об экономике. В 1917- году население России состояло на 80% из крестьян. То есть, главным покупателем произведенных в России товаров было крестьянство. Но, что бы купить, надо было продать свой товар, произведенный в крестьянском хозяйстве. А это зерно, мясо, молоко, шерсть, кожи и прочие товары. Придя к власти и изгнав из страны Троцкого, Сталин до начало колхозного строительства, да и после удерживал цены на сельхозпродукцию на уровне мировых цен, которые были в России до революции. А так как Россия- страна с суровым климатом, то мировые цены- это цены которые не дают крестьянину практически никакого дохода. Именно по этим ценам большевики закупали у крестьян зерно и изымали его налогами. А потом продавали его за бугор. На выручку закупали у буржуинов электростанции, металлургические заводы, заводы тяжелого машиностроения, тракторные заводы. Продукцию этих заводов продать населению было не возможно, поэтому рынок СССР и держался в сжатом по деньгам состоянии.Просто большевики не давали не давали народу лишних денег для покупки товаров.Все изменилось к началу 30-годов. СССР стала производить станки оборудование и сырьё для производства товаров народного потребления и эти товары стали поступать на рынок СССР и большевики быстро развили свой рынок. То есть, в течение нескольких лет предоставили народу огромные деньги для покупки товаров произведенных в стране. Резким развитием внутреннего рынка послужила коллективизация сельского хозяйства. И хотя я отношусь к коллективизации крайне негативно, потому что коллективизация разрушила устои русской деревни и вызвала массу эксцессов, как в деревне, так и во всем обществе. Но надо признать что за счет коллективной обработки земли с использованием механизации, себестоимость продукции земледелия резко упала. Казалось в этом случаи большевики должны были снизить цены на все произведенные сельхоз-продукты. Но они сделали прямо противоположное. С 1929 по 1934 год они подняли внутренние цены в 10- 13 –раз по сравнению с мировыми. Соответственно поднялась и заработная плата промышленных рабочих и служащих . К 1930- году Сталин прихлопнул НЭП. Люди лишенные работы у нэпманов, плавно перетекли на работу в госучреждения, в том числе на фабрики и заводы. Сложилось вот такое ценообразование. При царе хлеб стоял 8-10 копеек за килограмм, а в конце 30-х годов он стоял 90-копеек за килограмм. Мужской шерстяной костюм при царе стоял 40-рублей, при Сталине 75- рублей. При том что заработная плата составляла у Наркома внутренних дел Берии 3500 –рублей. Командир дивизии РККА получал 2200 руб. Командир полка 1800- руб. Командир батальона 850- руб. Учитель от 250 до 850 рублей. Квалифицированный рабочий от 750 до 1200 –руб. Библиотекарь 150-руб. Зав. Склад- 120-руб. Хлеб стоял 90- копеек , мясо- 7-рублей, сахар 4,5-рубля, водка – 6 рублей. Средняя зарплата по стране 339-рублей. Прожиточный минимум в день 5-рублей. В конце 60-годов прошлого века моя родная бабуляка считала, что так хорошо,как перед войной, люди никогда не жили в России. И это при том, что в семье работал один дед, а бабушка вела хозяйство и воспитывала двоих пацанов, на которых по её словам, всё горело. Сравнивая конец 60-годов, уже при Брежневе, моя бабуляка делает однозначный вывод, что в конце 30-годов при Сталине люди жили лучше. А ей есть с чем сравнивать, она жила при царе Николае-2 Романове, при Омской директории, в государстве Колчака, при ДВР( Дальневосточная республика). А теперь на примере своих родственников я хочу как бы пошатнуть еще один миф который старательно создают наши либералы из Мемориала и подобных им организациях. Начнем с моего деда Ашанина Павла Ивановича. Он на мой взгляд выдающейся человек, участник трех войн. С русско- японской войны он пришел унтер- офицером. На Великую войну 1914-года уходил унтером. Вернулся в 1918-году прапорщиком. Но в родном Нижнеудинске долго мирно жить не пришлось, как офицер он был мобилизован в Сибирскую армию адмирала А. В. Колчака. Отличился при разгроме 3-ей армии красных под Пермью. Получил из рук генерала Гайды погоны подпоручика. Командуя пулемётной командой вместе с Гайдой дошел до реки Камы, под Сарапулом был тяжело ранен, потерял три ребра. Долго лечился в госпиталях. Александра Петровна нашла его в госпитале в Томске и привезла в Нижнеудинск, где они в это время проживали, долго и трудно ставила деда на ноги. К этому времени образовалось буферное государство ДВР со столицей в Иркутске. Когда дед поправился и встал на ноги, сразу местными властями был поставлен на военный учет и как бывший офицер колчаковец прошел проверку. И хотя командуя у Колчака пулеметной командой пролил в боях много красной крови, был прощен и амнистирован под честное слово не воевать больше с красными. Дед был солдатом а не карателем. Потому и был под честное слово амнистирован. Второй раз со слов бабушки проходил проверку в 1934-году. После этого семья переехала на жительство в город Хабаровск. Я еще могу привести несколько примеров из жизни моих родственников. Например дядя Паша Шетинин. Тоже офицер. В армии Колчака командовал сапёрной ротой, строил железнодорожные мосты, советской властью был амнистирован. Стал почетным железнодорожником, награжден в годы войны орденом Ленина. Жизнев, муж тёти Ани. Служил у атамана Семенова, есаул, перешел со своей сотней к красным, погиб в 1922-году под Уссурийском. Либералы утверждают, что после Гражданской войны коммунисты добили царское офицерство, сгноили его в Гулаге. Наверно, так утверждать не совсем справедливо! А как же маршал Шапошников, маршал Василевский, генерал армии Петров и прочие царские офицеры, да хотя бы мой родной дед и дядя Паша Шетинин. Я еще раз хочу сказать что господа либералы, очерняя и демонизируя Сталина расшатывают краеугольный камень Советской империи. Вынь этот камень и память о нашем недалеком прошлом зарастет травой забвения превратится в прах, в ничто. В ничто тогда превратится наш святой БЕССМЕРТНЫЙ ПОЛК. В ничто превратится наша историческая народная память. Из нас либералы опять пытаются сделать Иванов, родства не помнящих. Сегодня проходимцы всех мастей, под руководством которых был уничтожен СССР и в который уже раз разграблена Россия, снова рвутся к власти. Касьяновы, Каспаровы, Явлинские…. Нет им числа, имя им легион у них есть деньги полученные от Госдепа США. Но у них нет нашего с вами доверия, без нашей с вами поддержки они просто нули. А они не хотят быть нулями. Они хотят быть господами. Поэтому эти господа либералы будут нам лгать, чёрное называть белым и наоборот, внедрятся в наше сознание, лишь бы посеять страх перед будущим и оторвать нас от своих корней прошлого, наших предков! А теперь еще раз о сталинской экономике. В 1937-году СССР производил 13, 7% мировой промышленной продукции. СССР поднялся с четвёртого места при Николае Романове на первое место в Европе при Сталине, И с пятого на второе место в мире после США. Согласитесь, что после этого утверждать , что русские не умеют работать а Сталин – бездарный тиран нищей страны, а Советская Россия – колос на глиняных ногах, вроде как то неудобно. И тогда наши либералы придумали нечто другое. Тогда они согласились с тем, что в городах люди жили лучьше, чем в деревнях. На фабриках и заводах рабочие получали больше и жили припеваючи, а вот в колхозах народ еле сводил концы с концами, перебиваясь с хлеба на квас и все колхозники были нищие как церковные мыши. Было такое? Да было. Ноне во всех колхозах. Колхозы были как бедные так и богатые и так серединка на половинку. Председателя колхоза выбирали сами колхозники. Так? Да так! По сути они выбирали себе вождя и свою жизнь при вожде. При вожде- дураке очень хорошо! Можно повесить ему лапшу на уши и сачкануть, но в конце года получать будет нечего палочки в рубли не превратятся, и жрать будет нечего, а государству налоги отдать все равно придется, да и по займам отдать надо. Если выбрать вождя председателя- подонка- тоже хорошо с ним вместе воровать можно, все колхозное добро растащить до последнего гвоздя. Но ведь посадят вместе с подонком председателем. А вот умный и честный председатель всегда плох. Он из тебя душу вынет но работать заставит, может и в зубы дать. Но зато в конце года колхозник всегда с реальными деньгами и семья в обновах и на столе чай с сахаром. Ровно также ведет себя и глава государства. Дурак все промотает, подонок все разворует, а честный глава государства ни промотать ни разворовать в своём государстве ничего не даст. Все сохранит и приумножит. И население сыто, здорово и весело, что в колхозе что в государстве. А куда девать дураков и подонков? Ну это- как колхозники решат на общем колхозном собрание всей страны. Проголосуют за подонка, значить нами править будет подонок. Проголосуют за дурака, значить дурак у власти будет. А оно нам надо? За честного жесткого но справедливого, значить и заживем по справедливости, а ведь больше нечего и не надо. И работа будет и деньги будут. Вот так – то господа национал – предатели. И не лести вы к нам со своими прозападными ценностями, шенгенами и толерантностью. Россия- не Европа. Если Россия слетит с катушек, то бить вас будут жестоко и давить без пощады. Это уже было. Не раскачивайте лодку государства Российского. Ну, а теперь еще немного об экономике. Если страну никто не грабит процентами по займам, девидентами на инвестированный капитал, а страна производит для внутреннего рынка много товаров, то как бы не распределялись эти товары- прямо ли, либо через бесплатное медицинское обслуживание, бесплатные квартиры, бесплатное образование, бесплатный отдых- то они все равно доходят до народа и этот народ становится богаче. И именно при Сталине перед войной народ стал богатеть невиданными темпами.
Вождь
© Copyright: Александр Ашанин, 2016
Свидетельство о публикации №216092500233
Свидетельство о публикации №216092500233
Рецензии
Председателя колхоза выбирали сами колхозники. Так? Да так
Ну, не совсем так.Без решения вышестоящих партийных органов никакой председатель не мог быть выбран.Мои покойные тесть и теща закончившие в середине 50-х годов Тимирязевскую Академию были посланы в подмосковный колхоз ,он председателем ,а она агрономом.До этого, они про этот колхоз ничего не знали,но партия отправила.
Так что выборностью часто и не пахло.
И именно при Сталине перед войной народ стал богатеть невиданными темпами.
Да уж:
В дневниковых записях академика Вернадского, относящихся к 1939-1940 годам, важное место занимают упоминания о продовольственных трудностях и об угрожающей реакции на них населения:
«8.10. 1939 г. Кругом волнение в связи с недостатком самого необходимого. Чёрный хлеб ухудшился. Трудно доставать белый, дорогой. Всё население занято добычей хлеба и т. п. За водкой огромные очереди.
19.10. Население энергично и с ропотом добивается продуктов.
1.1. 1940 г. Москва. В городе всюду хвосты, нехватка всего. Население нервничает. Говорят, что в Москве ещё лучше (чем в других городах. – В. Р.).
4.1. 1940. Во всех городах недостаток продуктов... Нет самого необходимого – сыра, хлеба (кроме Москвы).
12.1. 1940. По-видимому, по всей стране не хватает и хлеба, и пищевых продуктов... Люди – тысячи и сотни тысяч – стоят в очередях буквально за куском хлеба».
Осенью 1939 года ситуация с продовольствием обострилась вновь. «В апреле 1940 года Берия в донесении Сталину и Молотову информировал: «По сообщениям ряда УНКВД республик и областей за последнее время имеют место случаи заболевания отдельных колхозников и их семей по причине недоедания»... «Проведённой НКВД проверкой факты опухания на почве недоедания подтвердились».
На июльском пленуме ЦК ВКП(б) 1940 года Микоян в своём выступлении говорил о катастрофически низких темпах заготовки хлеба: «В прошлом году на 25 день с начала уборки хлеба было заготовлено 283 млн. пудов, в этом году – около 80 млн. пудов. Хлеб, подлежащий сдаче государству, часто сдают самый худший, засоренный, затхлый». Отмечалось, что были случаи, когда хлеб старались сознательно испортить, лишь бы государство не приняло его, оставило.
приоритеты отдавались крупным индустриальным городам. Москва, где проживало немногим более 2% населения страны, в 1939-1940 годах получала около 40% мяса и яиц, более четверти всех рыночных фондов жиров, сыра, шерстяных тканей, порядка 15% сахара, крупы, керосина, резиновой обуви, трикотажа. Фонды других товаров тоже не соответствовали доле столицы в общей численности населения страны и составляли порядка 7-10%. Москва и Ленинград «съедали» более половины всего рыночного фонда мяса, жиров и яиц.
Всё это способствовало тому, что в крупные города хлынул поток покупателей со всей страны. О том, что творилось в магазинах Москвы, можно судить по следующим донесениям НКВД.
«Магазин «Ростекстильшвейторга» (Кузнецкий мост). К 8 часам утра покупателей насчитывалось до 3500 человек. В момент открытия магазина в 8 час. 30 мин. насчитывалось 4000-4500 человек. Установленная в 8 часов утра очередь проходила внизу по Кузнецкому мосту, Неглинному проезду и оканчивалась наверху Пушечной улицы».
«Ленинградский универмаг. К 8 часам утра установилась очередь (тысяча человек), но нарядом милиции было поставлено 10 грузовых автомашин, с расчётом недопущения публики к магазину со стороны мостовой... К открытию очередь у магазина составляла 5 тыс. человек».
«Дзержинский универмаг. Скопление публики началось в 6 часов утра. Толпы располагались на ближайших улицах и автобусных остановках. К 9 часам в очереди находилось около 8 тыс. человек».
«В ночь с 13 на 14 апреля общее количество покупателей у магазинов ко времени их открытия составляло 33 тыс. человек. В ночь с 16 на 17 апреля 43 800 человек».
В апреле 1939 г. было принято постановление «О борьбе с очередями за промтоварами в магазинах г. Москвы». 1 мая вышло аналогичное постановление в отношении Ленинграда. 17 января 1940 г. появилось постановление СНК СССР «О борьбе с очередями за продовольственными товарами в Москве и Ленинграде». Весной и летом того же года Политбюро распространило его на длинный список городов Российской Федерации и других союзных республик.
Главными методами борьбы с очередями были репрессивные. Милиция получила разрешение за нарушение «паспортного режима» «изымать» приезжих из очередей и выдворять их за черту города, а также на вокзалы, где для них формировались специальные составы. Устанавливались штрафы и уголовные наказания для тех, кто превышал нормы покупки.
Кроме того, Политбюро пошло ещё дальше. Оно вообще запретило очереди. Очередь могла стоять только внутри магазина и только в часы его работы. Стояние в очереди до открытия и после закрытия каралось штрафом. НКВД регулярно докладывал Политбюро и СНК о том, сколько людей и каким санкциям подвергнуто за нарушение этих постановлений. Но люди приспосабливались и к этой ситуации. Они прятались в подъездах близлежащих домов, в парках, толпились на трамвайных остановках невдалеке от магазинов.
Одним из ценных источников, характеризующих кризис снабжения в городах, является собранная в партийно-государственных архивах подборка писем трудящихся в высшие органы власти, в том числе Сталину и другим «вождям». В этих письмах рисуется не только невыносимое положение советских людей, но и их растущее недовольство своим положением. Характерно, что из 18 писем в подборке, опубликованной в журнале «Вопросы истории», всего два анонимных, что свидетельствует о смелости их авторов в описании обостряющихся социальных конфликтов.
Судя по письмам из разных городов, рыночные цены на мясо составляли 20-60 руб. за килограмм, на масло – 75-90 руб. за килограмм, на картофель – 5-8 руб. за килограмм, на яйца – 15-35 руб. за десяток, на пшеничную муку – 80-85 руб. за пуд. «При такой цене на хлеб, – подчёркивалось в письмах, – вся заработная плата уходит на покупку хлеба; ведь, если купить 1 кило картофеля на 1 день, то в месяц выйдет до 150 руб. только на картофель, по одной штуке на человека (при семье из пяти человек. – В. Р.), а на что покупать остальное?.. В чём виноваты наши дети, что они не видят ни булки, ни сладкое, ни жиров, даже грудные дети не имеют манной каши».
Н. С. Неугасов писал в Наркомторг СССР: «Город Алапаевск Свердловской области переживает кризис в хлебном и мучном снабжении, небывалый в истории. Люди, дети мёрзнут в очередях с вечера и до утра в 40-градусные морозы за 2 или 4 килограмма хлеба». «Если продукты имеются в магазине по твёрдой цене, – писал Т. Макаренко из Севастополя Сталину, – то не достать работающему, так как здесь давка и один ужас делается, драки. Какое озверение человека... В одном из магазинов за то, что рабочий хотел достать колбасы, его задавили самым настоящим образом... Очереди создают с вечера, и на 6 часов утра очередь принимает колоссальные размеры».
Во многих письмах рисуются страшные картины таких эксцессов, которые возникали в очередях.
Член ВКП(б) Игнатьева писала в ЦК ВКП(б): «В Сталинграде в 2 часа ночи занимают очереди за хлебом, в 5-6 часов утра в очереди у магазинов – 500-700-1000 человек... На рынке у нас творится что-то ужасное... Мы не видели за всю зиму в магазинах Сталинграда мяса, капусты, картофеля, моркови, свёклы, лука и других овощей, молока по государственной цене... Стирать нечем и детей мыть нечем. Вошь одолевает, запаршивели все. Если в городе у нас, на поселке что появится в магазине, то там всю ночь дежурят на холоде, на ветру матери с детьми на руках, мужчины, старики по 6-7 тысяч человек... Одним словом, люди точно с ума сошли. Знаете, товарищи, страшно видеть безумные, остервенелые лица, лезущие друг на друга в свалке за чем-нибудь в магазине, и уже нередки у нас случаи избиения и удушения насмерть»[53]. Игнатьева рекомендовала «вождям» «поинтересоваться, чем кормят работяг в столовых, то, что раньше давали свиньям, дают нам».
Домохозяйка Н. Е. Клементьева писала из Нижнего Тагила Сталину: «Все магазины пустые, за исключением в небольшом количестве селёдки, изредка если появится колбаса, то в драку. Иногда до того давка в магазине, что выносят людей в бессознательности. Иосиф Виссарионович, что-то прямо страшное началось. Хлеба, и то, надо идти в 2 часа ночи стоять до 6 утра и получишь 2 кг ржаного хлеба, белого достать очень трудно».
«Вот уже больше месяца в Нижнем Тагиле, – писал секретарю ЦК Андрееву член партии, работник газеты «Тагильский рабочий» С. Мелентьев, – у всех хлебных магазинов массовые очереди (до 500 и больше человек скапливается к моменту открытия магазинов). Завезённый с ночи хлеб распродается в течение 2-3 часов, а люди продолжают стоять в очереди, дожидаясь вечернего завоза. И так некоторые покупатели стоят с 4-5 утра до 6-7 вечера в очереди и только после этого могут купить два килограмма хлеба... В магазинах, кроме кофе, ничего больше не купить, а за всеми остальными видами продуктов массовые очереди. Ежедневно в магазинах ломают двери, бьют стёкла, просто кошмар».
Из того же Нижнего Тагила учитель И. Н. Фролов, член ВКП(б) с 1924 года, писал: «За последнее время, особенно с декабря 1939 г. ... у нас на Урале происходят ежедневные перебои с хлебом, вызывающие большое недовольство среди населения... Бывая ежедневно в очередях, слышишь от населения такие слова: «Неужели не знает наше правительство, как мучается народ, простаивая по многу часов ежедневно в очередях за хлебом?» Фролов обращал внимание и на то, что дефицит продуктов первой необходимости и гигантские очереди «создали огромную непроизводительную армию. Каждая семья, чтобы не остаться голодной, старается заиметь «домашнего завхоза» (т. е. неработающего человека, имеющего возможность простаивать долгие часы в очередях. – В. Р.), которых по одному Тагилу – не одна тысяча, а производство ощущает крайний недостаток в рабочей силе».
Рабочий Алапаевского металлургического завода Свердловской области С. В. Ставров писал в ЦК ВКП(б), что с первой декады декабря 1939 года «мы хлеб покупаем в очереди, в которой приходится стоять почти 12 часов. Очередь занимается с 1-2 часов ночи, а иногда и с вечера... В январе был холод на 50 градусов... Лучше иметь карточную систему, чем так колеть в очереди». Предложения о возвращении к карточной системе на продукты питания с целью ликвидации гигантских очередей встречаются и в других письмах.
Александр Ресин 02.04.2017 16:39 • Заявить о нарушении
Ну, не совсем так.Без решения вышестоящих партийных органов никакой председатель не мог быть выбран.Мои покойные тесть и теща закончившие в середине 50-х годов Тимирязевскую Академию были посланы в подмосковный колхоз ,он председателем ,а она агрономом.До этого, они про этот колхоз ничего не знали,но партия отправила.
Так что выборностью часто и не пахло.
И именно при Сталине перед войной народ стал богатеть невиданными темпами.
Да уж:
В дневниковых записях академика Вернадского, относящихся к 1939-1940 годам, важное место занимают упоминания о продовольственных трудностях и об угрожающей реакции на них населения:
«8.10. 1939 г. Кругом волнение в связи с недостатком самого необходимого. Чёрный хлеб ухудшился. Трудно доставать белый, дорогой. Всё население занято добычей хлеба и т. п. За водкой огромные очереди.
19.10. Население энергично и с ропотом добивается продуктов.
1.1. 1940 г. Москва. В городе всюду хвосты, нехватка всего. Население нервничает. Говорят, что в Москве ещё лучше (чем в других городах. – В. Р.).
4.1. 1940. Во всех городах недостаток продуктов... Нет самого необходимого – сыра, хлеба (кроме Москвы).
12.1. 1940. По-видимому, по всей стране не хватает и хлеба, и пищевых продуктов... Люди – тысячи и сотни тысяч – стоят в очередях буквально за куском хлеба».
Осенью 1939 года ситуация с продовольствием обострилась вновь. «В апреле 1940 года Берия в донесении Сталину и Молотову информировал: «По сообщениям ряда УНКВД республик и областей за последнее время имеют место случаи заболевания отдельных колхозников и их семей по причине недоедания»... «Проведённой НКВД проверкой факты опухания на почве недоедания подтвердились».
На июльском пленуме ЦК ВКП(б) 1940 года Микоян в своём выступлении говорил о катастрофически низких темпах заготовки хлеба: «В прошлом году на 25 день с начала уборки хлеба было заготовлено 283 млн. пудов, в этом году – около 80 млн. пудов. Хлеб, подлежащий сдаче государству, часто сдают самый худший, засоренный, затхлый». Отмечалось, что были случаи, когда хлеб старались сознательно испортить, лишь бы государство не приняло его, оставило.
приоритеты отдавались крупным индустриальным городам. Москва, где проживало немногим более 2% населения страны, в 1939-1940 годах получала около 40% мяса и яиц, более четверти всех рыночных фондов жиров, сыра, шерстяных тканей, порядка 15% сахара, крупы, керосина, резиновой обуви, трикотажа. Фонды других товаров тоже не соответствовали доле столицы в общей численности населения страны и составляли порядка 7-10%. Москва и Ленинград «съедали» более половины всего рыночного фонда мяса, жиров и яиц.
Всё это способствовало тому, что в крупные города хлынул поток покупателей со всей страны. О том, что творилось в магазинах Москвы, можно судить по следующим донесениям НКВД.
«Магазин «Ростекстильшвейторга» (Кузнецкий мост). К 8 часам утра покупателей насчитывалось до 3500 человек. В момент открытия магазина в 8 час. 30 мин. насчитывалось 4000-4500 человек. Установленная в 8 часов утра очередь проходила внизу по Кузнецкому мосту, Неглинному проезду и оканчивалась наверху Пушечной улицы».
«Ленинградский универмаг. К 8 часам утра установилась очередь (тысяча человек), но нарядом милиции было поставлено 10 грузовых автомашин, с расчётом недопущения публики к магазину со стороны мостовой... К открытию очередь у магазина составляла 5 тыс. человек».
«Дзержинский универмаг. Скопление публики началось в 6 часов утра. Толпы располагались на ближайших улицах и автобусных остановках. К 9 часам в очереди находилось около 8 тыс. человек».
«В ночь с 13 на 14 апреля общее количество покупателей у магазинов ко времени их открытия составляло 33 тыс. человек. В ночь с 16 на 17 апреля 43 800 человек».
В апреле 1939 г. было принято постановление «О борьбе с очередями за промтоварами в магазинах г. Москвы». 1 мая вышло аналогичное постановление в отношении Ленинграда. 17 января 1940 г. появилось постановление СНК СССР «О борьбе с очередями за продовольственными товарами в Москве и Ленинграде». Весной и летом того же года Политбюро распространило его на длинный список городов Российской Федерации и других союзных республик.
Главными методами борьбы с очередями были репрессивные. Милиция получила разрешение за нарушение «паспортного режима» «изымать» приезжих из очередей и выдворять их за черту города, а также на вокзалы, где для них формировались специальные составы. Устанавливались штрафы и уголовные наказания для тех, кто превышал нормы покупки.
Кроме того, Политбюро пошло ещё дальше. Оно вообще запретило очереди. Очередь могла стоять только внутри магазина и только в часы его работы. Стояние в очереди до открытия и после закрытия каралось штрафом. НКВД регулярно докладывал Политбюро и СНК о том, сколько людей и каким санкциям подвергнуто за нарушение этих постановлений. Но люди приспосабливались и к этой ситуации. Они прятались в подъездах близлежащих домов, в парках, толпились на трамвайных остановках невдалеке от магазинов.
Одним из ценных источников, характеризующих кризис снабжения в городах, является собранная в партийно-государственных архивах подборка писем трудящихся в высшие органы власти, в том числе Сталину и другим «вождям». В этих письмах рисуется не только невыносимое положение советских людей, но и их растущее недовольство своим положением. Характерно, что из 18 писем в подборке, опубликованной в журнале «Вопросы истории», всего два анонимных, что свидетельствует о смелости их авторов в описании обостряющихся социальных конфликтов.
Судя по письмам из разных городов, рыночные цены на мясо составляли 20-60 руб. за килограмм, на масло – 75-90 руб. за килограмм, на картофель – 5-8 руб. за килограмм, на яйца – 15-35 руб. за десяток, на пшеничную муку – 80-85 руб. за пуд. «При такой цене на хлеб, – подчёркивалось в письмах, – вся заработная плата уходит на покупку хлеба; ведь, если купить 1 кило картофеля на 1 день, то в месяц выйдет до 150 руб. только на картофель, по одной штуке на человека (при семье из пяти человек. – В. Р.), а на что покупать остальное?.. В чём виноваты наши дети, что они не видят ни булки, ни сладкое, ни жиров, даже грудные дети не имеют манной каши».
Н. С. Неугасов писал в Наркомторг СССР: «Город Алапаевск Свердловской области переживает кризис в хлебном и мучном снабжении, небывалый в истории. Люди, дети мёрзнут в очередях с вечера и до утра в 40-градусные морозы за 2 или 4 килограмма хлеба». «Если продукты имеются в магазине по твёрдой цене, – писал Т. Макаренко из Севастополя Сталину, – то не достать работающему, так как здесь давка и один ужас делается, драки. Какое озверение человека... В одном из магазинов за то, что рабочий хотел достать колбасы, его задавили самым настоящим образом... Очереди создают с вечера, и на 6 часов утра очередь принимает колоссальные размеры».
Во многих письмах рисуются страшные картины таких эксцессов, которые возникали в очередях.
Член ВКП(б) Игнатьева писала в ЦК ВКП(б): «В Сталинграде в 2 часа ночи занимают очереди за хлебом, в 5-6 часов утра в очереди у магазинов – 500-700-1000 человек... На рынке у нас творится что-то ужасное... Мы не видели за всю зиму в магазинах Сталинграда мяса, капусты, картофеля, моркови, свёклы, лука и других овощей, молока по государственной цене... Стирать нечем и детей мыть нечем. Вошь одолевает, запаршивели все. Если в городе у нас, на поселке что появится в магазине, то там всю ночь дежурят на холоде, на ветру матери с детьми на руках, мужчины, старики по 6-7 тысяч человек... Одним словом, люди точно с ума сошли. Знаете, товарищи, страшно видеть безумные, остервенелые лица, лезущие друг на друга в свалке за чем-нибудь в магазине, и уже нередки у нас случаи избиения и удушения насмерть»[53]. Игнатьева рекомендовала «вождям» «поинтересоваться, чем кормят работяг в столовых, то, что раньше давали свиньям, дают нам».
Домохозяйка Н. Е. Клементьева писала из Нижнего Тагила Сталину: «Все магазины пустые, за исключением в небольшом количестве селёдки, изредка если появится колбаса, то в драку. Иногда до того давка в магазине, что выносят людей в бессознательности. Иосиф Виссарионович, что-то прямо страшное началось. Хлеба, и то, надо идти в 2 часа ночи стоять до 6 утра и получишь 2 кг ржаного хлеба, белого достать очень трудно».
«Вот уже больше месяца в Нижнем Тагиле, – писал секретарю ЦК Андрееву член партии, работник газеты «Тагильский рабочий» С. Мелентьев, – у всех хлебных магазинов массовые очереди (до 500 и больше человек скапливается к моменту открытия магазинов). Завезённый с ночи хлеб распродается в течение 2-3 часов, а люди продолжают стоять в очереди, дожидаясь вечернего завоза. И так некоторые покупатели стоят с 4-5 утра до 6-7 вечера в очереди и только после этого могут купить два килограмма хлеба... В магазинах, кроме кофе, ничего больше не купить, а за всеми остальными видами продуктов массовые очереди. Ежедневно в магазинах ломают двери, бьют стёкла, просто кошмар».
Из того же Нижнего Тагила учитель И. Н. Фролов, член ВКП(б) с 1924 года, писал: «За последнее время, особенно с декабря 1939 г. ... у нас на Урале происходят ежедневные перебои с хлебом, вызывающие большое недовольство среди населения... Бывая ежедневно в очередях, слышишь от населения такие слова: «Неужели не знает наше правительство, как мучается народ, простаивая по многу часов ежедневно в очередях за хлебом?» Фролов обращал внимание и на то, что дефицит продуктов первой необходимости и гигантские очереди «создали огромную непроизводительную армию. Каждая семья, чтобы не остаться голодной, старается заиметь «домашнего завхоза» (т. е. неработающего человека, имеющего возможность простаивать долгие часы в очередях. – В. Р.), которых по одному Тагилу – не одна тысяча, а производство ощущает крайний недостаток в рабочей силе».
Рабочий Алапаевского металлургического завода Свердловской области С. В. Ставров писал в ЦК ВКП(б), что с первой декады декабря 1939 года «мы хлеб покупаем в очереди, в которой приходится стоять почти 12 часов. Очередь занимается с 1-2 часов ночи, а иногда и с вечера... В январе был холод на 50 градусов... Лучше иметь карточную систему, чем так колеть в очереди». Предложения о возвращении к карточной системе на продукты питания с целью ликвидации гигантских очередей встречаются и в других письмах.
Александр Ресин 02.04.2017 16:39 • Заявить о нарушении