Потрох сучий

Виктор Матюк

Потрох сучий

Запомни на всякий случай ты, потрох сучий, что этот случай не самый лучший для тебя,
Идёт борьба не только за себя, но и за того парня, у тебя – психология поддонка,
Вот-вот лопнут твои ушные перепонки, рвётся там, где тонко, 
Брань несётся за тобою вдогонку! Голос звонкий ты вскоре услышишь вблизи,
Ты весь измажешься в грязи, куда ни посмотри, везде негодяи одни,
А нужда и горе друг с другом спорят: кто главнее? Не тот, кто пашет и сеет,
А тот, кто смотрит тебе преданно в рот и новых поблажёк для себя в подворотне ждёт,
Но небес громада давит на церковную ограду и вот-вот затухнет лампада! Грех и спереди, и сзади,
Мой взор обращён к праведному небу, ты же в состоянии гнева ищешь ту злополучную деву,
Что до утра с тобой в одной кровати спала, у неё нет ни кола, ни двора, одна бесстыжая душа,
Но баба внешне хороша, мне она напоминает сторожиху с кооперативного гаража!
А ты - староват и жидковат и к тому же лысоват, в душе – не демократ, но очень богат,
Большой любитель баб, люди говорят, что от них исходит чудный аромат,
Ты по внешнему виду – не герой, но стоит тебе достать рейтинг свой,
Как любая баба готова лечь в постель с тобой и окунуться в страсть с обнажённой головой!
Вам в тот миг святой не до революции мировой, справиться бы с желаниями своими,
Ведь живешь, по сути, в пустыне! Когда похоти в грешную плоть стремглав ворвутся,
Та баба может спермой сходу захлебнуться, ****ый барбос,
Ты пошёл вразнос, ну что ж, позорный ***сос, не хвались, что тебе удалась жизнь,
Спрячь в карман конскую залупу, ах, сука, в крови пот локоть твои руки,
Не смотри так нагло и тупо, на бабу, сидящую на тысячелетнем дубе!
Купи ей шубу из песца, и тогда у неё не будет болеть голова: с кем и когда, она тебе будет должна,
И ты будешь её иметь до утра, пока не взойдёт на небе алая заря! Ты – конченая скотина,
Одним словом, ты - кусок кретина, смазал всю художественную картину бессмертной любви,
Пролиты наземь вино и любовь, но тебе всё равно: с кем и кого?
Волнуется кровь, и нет таких слов, чтобы насытить грешную утробу жаром жизни,
А ты такой наивный и капризный, твоя душа – потёмки, но психология – поддонка!
Хоть плачь, хоть кричи, но страсть напоминает о себе в ночи, и как во времена былые,
Когда по православной земле пешком ходили даже люди святые,
Нынче здесь правят потомки Мамая и Батыя, а правнуки Моисея повсюду наглеют,
Православный люд тупеет, даже мой сосед несёт сущий бред, околесицу, вздор и ерунду,
Авось, проспится к утру, пойми же, мудак, что тьму и мрак не сломать никак! Провода гудят,
Что простой люд доедает те консервы, что заготавливал для себя ещё Петр первый,
Ах, ты – разъёба и подлец, с кем ты собрался идти под венец?
С потомками Магомеда далеко не дойдёшь, заживо пропадёшь,
Отцветёшь, как осиновый лист, и на этом закончится барская жизнь!
Потрох сучий, ты страну измучил, без тебя ей было лучше, легче на душе,
Были деньги в казне, а теперь, хочешь - верь, не хочешь – не верь, голодает даже дикий зверь,
Голод и разруха стучатся в треснувшую дверь, одна канитель вокруг, счастье отбилось от рук!
Ты – ***вый супруг, люди не врут, они вникают в земную суть и молву не зря создают,
Твоя баба уселась тебе на конец, простым людям пришёл ****ец,
Тебе же плевать на величие народа, себе в угоду ты попрал братство, равенство и свободу,
Пройдут годы и стальная воля, под влиянием судьбы и доли даст свои всходы в чистом поле!
Не напрасно свеча у алтаря, кажись, вчера в одном из храмов немедля погасла,
А в государственном организме нет прежнего жара жизни! В толпе бушует ярость,
Извини, кореш, но так уж сталось, что терпение народа, будто парус в клочья изорвалось,
Ничего за душой не осталось, впереди маячит бедность и старость! Моральная усталость
Перемалывает мышцы и каждую кость, взгляд косится на старый сельский погост,
Суховей губы сушит, ты же, сука, бьёшь баклуши и вешаешь лапшу нам на уши!
Послушай, ***плёт, что говорит в глухих подворотнях полупьяный народ,
Твоим грехам потерян счёт, всегда, когда о себе напоминает нужда, звенят на Руси колокола,
Так было вчера и будет сегодня, на всё – воля Господняя!
Наверное, потому что чувствую себя скверно на бескрайних тернах страны,
Вспоминаю, что лучшие умы с пустой сумой из неё ушли, то есть не солоно хлебавши,
Свою репутацию ничем не запятнавши! Ныне безумец встал у штурвала,
Ему денег мало, уже яйца штормом оборвало, и рога ему промозглые ветра обломали,
Панькаться с ним они не стали, нервы у людей - не из стали!
Ёбанный вампир готов в войну ввергнуть целый мир,
У самого дыр на сюртуке не перечесть, но норов есть, но честь не велика у лысоватого мужика,
Авось, свершится всё по Святому Писанию, и история определит сучьему потроху название!
Он принёс людям много горя и страдания, сбились в одно стадо все овцы, а львы их сторожат
И даже статных баб сбить с толку норовят, им уготована дорога в Ад! Ты и хмур и бешен,
Твой характер неуравновешен, ты – грешен и твой конец неизбежен, 
Мой сарказм с гневом смешан, господь после бессонной ночи истинной озарил заплаканные очи!
Кагебистская ****ь против своих бывших собратьев начала воевать, мы не отступим ни на пядь,
А тебе уже за шестьдесят, пришло время спать! Ты после себя оставляешь руины,
Пали наземь наши общие святыни, ничего не осталось окромя нелепой гордыни!
Потрох сучий, никто кроме меня намерения толпы не озвучит, ветер листья крутит
И душу мутит, колокол Герцена вот-вот всю Русь от сна разбудит и что тогда с тобою будет?
Я же смело смотрю сквозь дождь и тьму, мне тяжко жить одному, но не боюсь я темноты,
А вот ты – источник мирской суеты, ты хотел себя овеять славой, как Пётр под Полтавой,
Но не вышло, встал на защиту соседней державы Всевышний, ты – стратег никудышный!
Ты – плохой игрок, любовь – не порок, алость женских щёк и тепло девичьих рук приятны мне,
Смогу страстью наслаждаться в тишине, мне приятнее вдвойне
Видеть гибкий стан любимой женщины в окне! Раньше сроку ты, паскуда, решил заняться блудом
И задумал поставить на колени старую Европу, не дрогнула у Европы рука
И ты наверняка не успел спрыгнуть с кондачка, получил *** в жопу,
Перестал ушами хлопать, руки в крови по локоть, и видит господь твою грешную плоть насквозь!
Коришь, грешить брось, авось, всё обойдётся, война в твою страну стремглав не ворвётся,
А былая жизнь назад вернётся! Тебе ничего не остаётся, как прекратить души полёт,
Пусть видит бог, что ты воспринял его урок, рот закрыл на замок, ты с поля зрения людей исчез,
Тебе в противовес пуще прежнего сияет синь небес! Судить о твоём уме сходу не берусь,
Не лишаюсь чувств, когда на сердце наваливается непосильная грусть, прикажешь – не вернусь,
Лишь боком к тебе повернусь! Выпью граммов двести, приторможу на новом месте,
И в знак протеста оставлю прежние мучения, не могу тебе запретить:
Твои бесовские мечты в жизнь воплотить, не стану тебя хвалить и воду в стакане мутить!
Диктатор ты вшивый, мужичок паршивый, маленький и к тому же ещё и ленивый,
Всё в лице одном переплелось: как тебе всё это удалось? Ты – тиран почти,
И что не говори, и как не суди: ты должен будешь уйти! Неисповедимы господние пути!
Вместо пшеницы кустарник колючий, потрох сучий, ты худшее выбрал из всех созвучий,
Ты вроде бы не глуп, так почему же из твоего языка и губ вылетают злые слова
И они разносятся с помощью северного ветерка, бог весть куда!
Не могу я толпу призвать к забытью и ни потому, что очередного кретина не люблю,
Был бы огромным детиной и статным мужчиной – другой разговор, а так – с виду не дурак,
Но в его голове властвует кавардак, не мужик, а баба, говорит не то, что надо, постоянно врёт,
Что из-за множества забот нет времени отдохнуть в прохладе и полюбоваться водной гладью,
Подумать о грядущем по высоким волнам неспешно текущем! Так оно и лучше, легче на душе,
Но нет мира даже в родном шалаше! Солнце село уже, а на межгосударственной меже
Полыхает война, в былые времена эти места не посещал Сатана, здесь всегда царила тишина!
Нет покоя от властных дум, не даёт покоя гам и шум, никто не станет двум голосам внимать,
Как прикажете ваш тон воспринимать? Воевать до победного конца – это наша мечта,
На всё воля Творца, Ему принадлежат наши души и сердца! Ты врёшь бестолково,
Тебе нельзя верить на слово, нет выхода иного, как подойти к алтарю
И принести богу в жертву жизнь свою! Стало быть, коль придётся себя заживо казнить,
Не стану злобно шутить и в миг любой чинить разбой над собственной страной!
Грохот снарядов на передовой, там идёт неравный бой, не видит только лукавый,
Кто воюет за дело правое? Тебе говорят правду в лоб, но ты истину из знаний не извлёк,
Сидишь и плюёшь в потолок, в меру пьёшь клюквенный сок, но губы врать уж больно любят!
Паскуда, тебя не спасёт от возмездия даже чудо! Кончается заначка, качается водокачка,
Поплачь-ка, авось, твои кореша поддадутся обману и утро туманное, утро странное
Утонет в степных просторах, вместо грохота мы услышим лёгкий шорох зелёной травы
И увидим жёлтый цвет опавшей листвы! Мы через многие терны прошли не по своей воле,
Трудно даже на шаг отойти от тяжкой судьбы, выпавшей на долю православной страны,
Неужто мы должны бояться темноты? Не безумцы мы, хотя и хохлы, не кацапы мы,
Мы – хохлы и в степные просторы по уши влюблены и горды тем, что эта доля выпала нам всем,
Но зачем старый и лысый хрен, не выходя из-за белокаменных стен
Мешает православным людям встать с колен? Один хрен судьба-гордячка
Не вытащит удачу из своей заначки, поплачь-ка и отряхни ложь с раскрытого рта
С помощью степного ветерка, потом отойдёшь как можно дальше от греха,
Здесь чуждая для нас среда! Пропал голос у петуха, его душу заела тоска,
Дождаться бы весны, пусть всю зиму сняться сладостные сны, ведь мы удручены,
Горем убиты, немощами разбиты, за нами числятся неоплаченные банковские кредиты!
Да пойди ты по райским кущам, поищи ты там без грусти сбежавшие чувства, а бог всемогущий
Посмотрит с усмешкой, как на булыжной мостовой пришлая баба злобно спорит с тобой?
Кто потешался и с моего творчества смеялся – всем отвечу приличной встрече,
Взгляну на мерзкий скот надменно и на все уколы отвечу непременно!
Пусть моя страна хромает, и по степным дорогам петляет, но она о чести никогда не забывает,
Умом соседей не понять, их аршином не измерить, можно только на *** прилюдно послать,
Пьяную нацию трудно умным людям понять! Она привыкла когти драть в случае опасности,
Ей в тот миг не помогут даже органы госбезопасности! Неужто ты – неуязвим,
Ты уж точно не херувим, народ смеётся над прозвищем твоим, толпу притягивает слово,
Ты же мыслишь бестолково, ничто не ново под Луной, кто-то стрельнет раз-другой,
И устроит расправу своей державе во славу! Я же бога молю дать в морду непризнанному царю!
Пусть кинжал покончит с ним, мы же Господа стократ отблагодарим! Теперь пришёл черёд другим
Идти путём иным, мы же за ценой не постоим, заплатим вдвойне, то есть по завышенной цене!
А на войне, как на войне: нет покоя нигде, пусто на столе, свет рано гаснет в открытом окне!
Старая картина дрожит на треснувшей стене, она висит со мной наравне, я же насупив брови,
Жажду вражеской крови, не кровожаден я, но беспощаден, таковы законы земного бытия!
Рост главы державы уменьшен, он велик для пошлых женщин,
Для меня он - лысый и дряхлый старик, бывший мужик от сохи,
Его царём сделали местные олухи! Бьют барабаны, они призывают на подвиг бранный,
Трубят трубачи подальше уйти от империи двуликой, не обойтись без шума и криков!
Во всём великолепье своего нигилизма мир иной тотчас открылся,
Процесс осмысления изменился, но разум с толку сбился, словно бы он взбесился,
Бежал, бежал и не роптал, слова супротив не сказал и вдруг как вкопанный остановился,
Его взору мир тонких материй открылся! Он бы грохнулся оземь, будь он религиозен,
Но он от божественных постулатов свободен, потому и нервозен, хотя ему один хрен:
Пусть жизнь течёт без перемен! Он    того, уже не соображает ничего,
Всё вокруг него почти мертво, авось, оживёт на Рождество! Проходит всё,
А через много лет вновь вспыхивает в душе яркий солнечный свет
И всё возвращается на пути своя, вот только узкая стезя земного бытия уже совсем не та,
Что раньше в запредельном мире жила и живительную влагу в своих руках несла,
И задарма её никому бы не отдала! Что ни говори, старость впереди и скрип сердца в груди,
Боже, отведи от мук и страданий, слёз и громких рыданий,
Мне бы обойтись без лишних напоминаний всесильному небу
О глотке воды и краюхе хлеба! От Всевышнего не требуй ничего лишнего
И не осуждай ближнего, ведь у него самого за душой нет ничего, только презренная боль,
Так что, боже, уволь от постоянной мирской суеты, Всесилен, господи,ы,
А мы – ничто по сравнению с Тобой, нам бы насытиться едой и опиться водой,
Но что прикажешь, боже, делать с пустой головой? Ветер штормит за кормой,
Он в момент любой перевернёт наш утлый чёлн, он едва держится среди гигантских волн!
Шелестит трава, шепчется листва, но молчат грешные уста, кажись, неспроста,
Сузилась стезя, высокой стала скользкая колея, нет никакого житья, несуразица одна!
Гибнет страна, не видно указующего перста, пройдена не одна верста, а с огромного кадыка
Слышен всхлип, переходящий в глухой хрип, а потом в громкий окрик: «Мир велик,
И тот, кто его постиг, снимет с головы старенький парик, почешет затылок рукой,
И заплатит небу долги с лихвой! Бог ты мой, Твой божественный лик от больших интриг
Мирского бытия совсем отвык, а вот я – Твой раб и покорный слуга, роюсь среди хламья,
Перед глазами горная гряда, но входить на неё презренным людям нельзя! Вот и мучаюсь я,
Нахожусь в недоразумении, уж, коль велики мои прегрешения, тогда я просто обязан
Быть по рукам и ногам крепкими путами связан, но я ещё не наказан,
И к столбу позора не привязан! Ноги пламя жжёт, простой народ хворост на себе несёт,
Всему - своё время, всему – свой срок! Мне надоело жить и мыслить всякий раз наоборот,
Мой бог милостив и строг, он не трубит в свой рог, увидев каждый наш порок,
Он оберегает грешников от ссор и склок! Мир раздался вширь, увеличился жир на лице,
Затихли речи о Творце, что прикажите делать мне, если слово чести кануло в Лету,
Некого призвать к ответу! Господи, хотя бы мне посоветуй, что и как?
Любому твоему совету буду рад! Я – твой слуга и раб! Велик моих грехов масштаб!
После себя оставлю немало великих цитат, но буду откровенно рад услышать пенье цикад,
Мысли как тонкие нити, сильно за них не тяните и мозги напрасно не полощите,
Живите, как заблагорассудится, авось, задуманное когда-то сбудется!
Да не исчезнет мысль моя и не прервётся её стезя, вот только губы шепчут слова грубые,
Их на хвосте принесла белобокая сорока раньше положенного срока, теперь и мне охота
Заняться полезной работой! Надоело быть лежебокой! Нет прока от жизни одинокой,
Мне бы коньяком смочить губы, и не мямлить слова сквозь зубы! Лучше вряд ли будет,
Судьба не шутит, она воду в стакане воды мутит! Были времена, когда ночь была темна,
Не было ни смерти, ни бессмертия тогда, не было признаков ночи и дня,
Не было ни одного живого существа, только беспросветная тьма
И только паутина Вселенского Ума надежду на жизнь дала в виде проблесков огня!
Нечто в своих руках вселенную держало, её пределы расширяло, глубоко дышало,
Не колебля воздуха, не было ничего, кроме Него!
Что-то на него снизошло, и завертелось и пошло,
Тьму пронзил свет, а когда через несколько появилась мысль, зародилась жизнь!»
Вдруг резкий окрик раздвинул тьму небес, вселенский владыка в человеческой памяти воскрес,
Он сидит на царском троне, к свету обращены его ладони, он в создание мира углубился,
Едва с пути не сбился, новой идеей заразился
И не остановился на полпути в свершении дум своих,
Трудился за Троих: Отца и Сына и Святого духа, продолжал через болота и хляби вселенной идти,
Сметая препятствия со своего великого пути! Свет, что блистал впереди, был ему сродни,
Но в дело вмешалась тьма, и началась вселенская война, всё горе – от ума!
Свет раздвинул тьму, и обустроим мир по-своему,  то есть на собственный лад,
До сих пор у поборников тьмы глаза дьявольским огнём горят, но нет пути назад!
Некоторые из них руководят державами и губят дело правое, один из них забыл о корнях своих,
От мирской жизни совсем отвык, в его голове произошёл болезненный сдвиг,
Но вселенского величия он так и не достиг, слишком много улик есть на него у небес,
Говорят, что ему чужд мировой прогресс, превыше души - личный интерес, потому он и Бес!
Слуга Лукавого достиг апогея своего, не сделал для державы ничего, ходят анекдоты про него,
А вокруг всё мертво и только грешное естество ещё изредка смотрит в зарешеченное окно на то,
Что от прежних эпох осталось, что же ждёт его? Безутешная старость!
Возникло желание, оно принесло народу скорбь и страдание, нет созидания нигде,
Одна разруха в душе и круговерть в голове! Кардинальная идея из мертвых возродила евреев,
Судить их не смею, плету словесные кружева подобно чародею, и ни от кого не скрываю,
Что себя с небесами отождествляю и никогда об этом не забываю! Конструктивная мысль
Готова заново возродить прежнюю жизнь, есть много фактов достоверных, что Скверна рядом,
Её границы не определишь уставшим взглядом, но признаки характерные,
Если судить по воззрениям эфемерным, есть везде, даже на нашей скользкой стезе!
Трояки врата преисподней: похоть, гнев и алчность, их надо в глубокий омут бросить,
Они торчат на виду как в горле кость, каждый из нас в этом мире лишь временный гость,
А дальше – неуютный и заброшенный погост, там глина и песок перетрут любую кость!
Только Божество одно от всех чувств воистину свободно, Оно - велико и непостижимо,
Оно – далеко и близко, к Нему не сможет приблизиться никто без доли весомого риска!
Единое и Запредельное выступает в третьем лице, эта идея неплоха, но как себя уберечь от греха?
Внимание! Дыхание – основной признак жизни, в этом смысле – оно основа бытия,
Забывать об этом нам никак нельзя, во все годы от недостатка кислорода, любви и свободы
Страдали угнетаемые народы! Из нас любой, слившись с толпой, пока не умер он,
Себя слагает по частям, отбросив стыд и срам, решает, куда он свои желания он направляет
И чему отдаёт превосходство: интеллекту, сексу и юмору, или отношению к властям?
Кому он больше верит «бабьему радио» или «Последним новостям»? Грешен сам,
Часто держу руки по швам, редко захожу в господний храм, чтобы там помолиться богам!
Там, где опасность, там и спасенье, вот-вот грядёт обновление! Пусть житейские страдания
Уносятся за приделы земного мироздания, как мимолётный дым, и следом за ним уходит тоска
Тщеславного старика, он достиг своего потолка, выше него не сможет подняться плешивая голова!
Огромная часть материка страждущими людьми занята, достопочтенная знать любит упрекать
И на путь истины наставлять, она на расправу крута, но её слова - не для коня,
Они - для молодого осла, лишенного ремесла и отодвинутого от барского стола!
О сердца пламень лично я попытался расплавить в душе увесистый камень, не получилось,
Плоть возгордилась, как и в былые года, ей по душе мирская суета и отсутствие света и тепла!
Вот и сказка вся про непобедимого сизокрылого орла, вот вернется сюда Золотая Орда
И тогда он отправится в бега с одной котомкой по тропинке тонкой,
Закон – тайга, а чужая душа – потёмки! Эта мысль не оставляет сухопарого мужика,
Из-под его пера ложится на бумагу новая строка, и вот толпы барчуков ходят вновь
По Бутырке в ботинках без шнурков! Потрох сучий прячет своё лицо среди речных излучин,
Голос певучий и ветер жгучий душу мучает, простыл былой любви едва заметный след,
В его семействе трещина, в жене, наконец, пробудилась страстная женщина,
А он не в состоянии преодолеть короткое расстояние от пупка до лобка, между ними стена!
Видать по всему, старость близка у моложавого с виду старика! В нём уже уснул мужчина
И это основная причина, что в лихую годину, он стоит, рот широко разинув,
И смотрит на людей как на скотину, они же и поныне супротив собственной гордыни
Гнут спины на его бескрайней десятине! Вдруг неприятным стал бабий полукруг
Между толстых ног и видит бог, что он не смог палку бросить в ту дыру,
Откуда люди пошли гулять по миру, и до сих пор напоминают неприкаянную толпу,
Невдалеке медленно течёт привольная река, она катит свои холодные воды  издалека,
Её берега окружает шумный лес, но даже здесь нет прежней благодати небес,
Замедлился земной прогресс, угасающий пламень земного бытия на себе постоянно ощущаю я!
Благодатная земля от прямого ответа уклоняется, язвительно улыбается
И путает выражения и привычные слова, ей легче даётся: «Ха-ха-ха!
С владыки лесов и морей сыплется труха! Над ним зависли грозовые облака!
Трепет жизни мировой исчез вдали внеземной, этой землёй правит бес,
Он счастлив беспредельно, забыл семью и живёт от насущных проблем отдельно!
Сбылась его давнишняя мечта, он ест и пьёт досыта, а за городом такая красота,
Что не видно ни черта от суеты мирской, хотя за спиной творится явный разбой!
Он смотрит пристально во тьму, в тот миг хочу сказать ему, что живёт он - не по уму!
В омут бросил он огромную страну!» Пребывая в гуще природной жизни,
Стал спесивым и капризным, грехам потерян счёт, его следом за собой увлёк
Безнравственный водоворот мирских желаний, возникло такое ощущение,
Что прежнее вдохновение усилилось стократ, наш народ на выдумки богат,
Был бы рад иметь множество правительственных наград, но получил ушат помоев,
Не скрою – разочарован, что стал изгоем в отечестве своём, нет покоя ни ночью, ни днём!
Кто-то толкнул локтём в лицо, я не успел спросить: «Ты кто?», франт в коверкотовом пальто
Дерзко выглянул в окно, выругался мерзко, пришлось приглушить свои эмоции,
Поставить запятые и многоточия на существенных проблемах мирского бытия!
Изменились обстоятельства, теперь у меньшинства больше болит тупая голова,
Эта боль не сразу прошла, везде тьма и кое-где сияет свет, а между ними маленький просвет,
В природе двуличия нет места безразличию! Косарь скосил траву, и прекратил людскую молву,
Она была свежа и зелена, до сих пор бы цвела, если бы та зелень на нет не сошла,
А почему и как? Нам не дано знать! Попробуй в жизни всё, выбери только то,
Что приемлемо для тебя, и ты опосля сыграешь роль короля, а не его шута,
Хотя  глупая земля не понимает, что игра низводит человеческую сущность до абсолютного нуля!
Гул вокруг стоит, голова трещит, а ты болезнями разбит,
Не сыт, и не  голоден, всё – тлен, всё – суета,
Ты ничего не смог получить взамен вместо господнего креста,
Хоть бери и прыгай в реку с деревянного моста, ведь алчность, гнев и похоть
До безумия доводят грешную плоть, а всемилостивый Господь на путь истины наставляет народ!
Дьявол лютый каждую минуту сеет ненависть и смуту, связывает бичевой ноги и руки,
Мы же голы и разуты, нет покоя ни минуты, наши вожделения раздуты так,
Что не даёт всходы проросший злак! Изверг человечий давит на шею и плечи,
Гаснут в святом углу восковые свечи при первой же встрече с ним, с виду наивным и простым,
А если разобраться, то даже на святцы вихри враждебные над нами без передышки кружатся!
Куда пойти? Куда податься, чтобы тебе своё кормило проказница-судьба тотчас вручила?
Что было, прошло, в Лету кануло оно, но оно наследство произвело, и поехало и пошло
Всем бедам назло грешное бытие, и опять пришлось с нуля всё начинать!
Когда взрывы умолкнут, тогда грустные думы немедленно уйдут, ведь чудище сидит на троне,
И творит форменное беззаконье, народ стонет и хнычет, что-то тихо на ухо соседям талдычит,
Словно комар над ухом зудит и зимними ночами плохо спит! Душа болит и сердце плачет,
Трудно поймать за хвост свою удачу, подкашиваются ноги у самого порога,
И куда взгляд ни кину, с людьми обращаются хуже, чем со скотиной!
Хватит тянуть резину, на железнодорожной станции жалобно свистит дрезина,
После преображений и утрат никто господским обещаниям давно уже не рад!
Вот так, иначе – никак! Дьявол лютый грехами всю страну опутал,
Он с издёвкой и улыбкой смотрит с небесных круч на обездоленный люд,
А у того зуб на зуб не попадает, он иногда забывает собственное имя,
Но гордится отношениями своими с теми, кто в своё время был не в теме!
Всему – своё время, всему – свой час! Пришло время утрат, бесы счастье земное сулят,
Ручьи звенят, птенцы поют, а люди постепенно мрут, как мухи, не хочу писать в таком же духе!
Ходят разные слухи по земле о кровавом короле, мысли усталые повторять уже устали:
«Всё в малом!», но ничего нет в идеале, всё дело в том, что постулат «Всё во всём»
Напоминает о бытии внеземном! Холод и стужа за окном, разлился на пол одеколон,
Замолк старенький патефон, пружина сломалась в нём и только колокольный перезвон
Несётся со всех сторон, нарушая покой и сон! Мысль мечется между туч, её освещает солнца луч,
А в чаще дремучей, ходит витязь мрачнее тучи, он поднял весь этот трезвон,
Не зная сам, что сделал этим он? Поднялся шум, крик и гам, лихой питерский мужлан
Вытащил с кармана наган, чтобы неповадно было другим пацанам бить людей по рукам,
Имея нервы слабые, он завёл связи с бабами на стороне! Всё обойтись могло б,
Если бы какой-то старый жлоб сказал ему всю правду в лоб, в порядок мог втянуться быт,
И всё бы пошло путём, но шутки плохи с невзрачным мужиком, он готов перевернуть весь дом
В отечестве своём, будет искать прокажённых и ночью, и днём, но не найдёт ответа точного,
И мы не зря виним его, что не сделал для России ничего! Простой люд страшится дыб,
Наш герой спокойно ночами спит, хотя в неприятную ситуацию он влип, но его душа не болит,
Он к порядку пытается страну призывать и продолжает безмятежно спать,
Но просвета среди туч не видать! Вздохнуть, без разрешения тирана не смея,
Стонет Русь под пятой мучителя и злодея, он глаза сощурил и забыл,
Что свой народ за безмолвие ничем не отблагодарил! Таким он парнем был, таким он и остался,
Его голос на крик часто срывался, а сам он по кабинету как загнанный волк часто метался,
Потом как пёс с цепи стремглав срывался: кажись, он в крутой поворот вновь не вписался!
Его именем толпу в страх вгоняли, над ней голос срывали опричники все,
Но быстро скрылись в разноликой толпе, имея при себе немного деньжат на первый случай,
Авось, пригодятся в жизни кипучей, ибо долги замучают и с ума сведут, вот в чём суть:
Худшие времена вот-вот грядут, о них не говорят вслух, но в своём кругу разное болтают,
О лучших временах наедине мечтают, не хотят сдаваться в руки палачу, его клонит ко сну,
Он боится тьмы, ему плевать на горести и муки собственной страны, её дали пока ещё видны,
Но, увы, ночь проходит, к рассвету время, злодей места себе не находит, рушится система!
Его пугает тишина и свет, падающий из соседнего окна, а вот братоубийственная война по душе,
Грешны в той стране все, и ни потому, что искушают свою судьбу, а служат злодею тому,
Что обещал круто изменить их судьбу, а наяву измором взял страну, ему далеко за тридцать,
И он не пытается это отрицать, ему бы самому с коленей встать,
А он продолжает о своём первородстве громко болтать!
Он решил мир изменить, мусульман с христианами породнить, заставил рядом их жить,
Но через миг-другой ссора произойдёт между разномастной толпой, из искры возгорится  пламя,
Вздыбится земля от шального артиллерийского огня, что будет со стареющим властелином,
Спящим в замке старинном в объятьях собственной гордыни? Он сам, пожалуй, не знал того,
Что придётся отвечать ему за всё, небо внемлет богу, а дорогу осилит идущий! Так оно и лучше,
Пусть грядущее рассудит нас, найдутся ли на краю земли те, кто устроит революцию,
Их имена в темноте, они недоспали своё и клянут горькое житьё! Проходит всё, пройдёт и это,
Весну сменило лето, на носу холодная зима, льдами будет скована злосчастная Калыма,
Не от великого ума на краю безумия стоит страна! Мы жить хотим и за ценой не постоим,
Никуда не деться нам от тривиальных дум, приходится откликаться на крик и шум толпы,
На коленях стоящей у церковного притвора, дай бог, чтобы она что-то вынесла из этого разговора!
Собачья свора лает, людей загрызает, всё идёт своим путём, надо бы помолвиться перед сном,
А потом, ранним утром и погожим днём, тянуться за длинным рублём!
Нам нипочём ни стужа, ни гром за окном, ему тоже не писан закон,
Вот и едем стремя в стремя, к ночи время, трещит система по швам, с грехом пополам
Мы приобщаемся к великим делам, руки по швам, голова повёрнуто вправо,
В бездну катится держава, поджали хвост вояки, сидят как побитые собаки,
Им хочется плакать и выть, исчезла молодецкая прыть, но душа горит и стонет,
Его величество вновь ко сну клонит! Небу внимая, но ничего не предпринимая,
Даль немая нас на подвиги воодушевляет, я же громовержцев боюсь, хотя не трус,
Хочешь, побожусь, своих мыслей изредка стыжусь, хочешь, поклянусь на Святом Писании,
Что готов преодолеть огромные расстояния и дать чистосердечное признание на высшем суде,
Ничего не остаётся мне, как быть с пришлыми людьми наравне, прислонившись спиной к стене,
Молюсь наедине Господу нашему, но не пожелаю никому таких переживаний,
Пыток и шельмований! Не простираю руки к трону, берегу свои мозолистые ладони,
Уж не нас ли ногами сытые господа топтали всегда и не наши имена ли в страх и дрожь вгоняли,
Мы жили угрюмо, не расставаясь с печальной думой! Мыслями объятый под березой мохнатой
Сидит наш преданный ходатай, чернее ночи, он зуб на очередную жертву точит,
Ему бог разгром пророчит! Печалиться брось, тебя я вижу насквозь, как бы тебе не пришлось
Прищемить собственный хвост, а воз и ныне там, где уготована каторга молодым бунтарям!
Выбрано удачное время, хиреет система, хватит действовать врозь, предатели, небось,
Уже поджали хвост, и ушли за дальний погост! Ну что ж пусть уходит из тела окаянная дрожь,
Пусть ветер свободы дует изо всех углов, а предчувствие свободы волнует молодецкую кровь,
При помощи невысказанных слов народ почти уже готов принять бой,небось, наломает дров,
Пустит кровь потомкам бывших большевиков! Мести запал в нём никогда не иссякал,
Холодный ветер мысль на взлёте на клочья порвал, есть жажда всех судить,
Но царский колокол не сможет спящую Русь от вечного сна разбудить!
Как нам дальше жить? Вновь рот намертво закрыть и о своих намерениях забыть?
Народ вконец обленился, он не угомонился, он на одном месте укоренился
И верит только слову Творца! Ни фига подобного, жалкое большинство добилось своего,
Обрекло толпу на муки Ада, мне вспомнилась блокада северного града,
Сколько тогда погибло душ, на сердце навалилась невысказанная печаль и грусть!
Холодно зимой, неприятно весной, негодяи раздели страну догола,
Жалкое пугало сделали из грациозного орла! Сюда, господа, сюда!
Здесь древо страсти, но оно без дупла, берёза, кажись, отцвела, насмарку ушли ратные дела,
Пора разочарования в наш дом неспешно вошла и гонит леность со двора!
Пора! Пора, бить во все колокола! Пусть просыпается православная земля!
О, да, на небе взошла путеводная звезда, к тому ж надоела постоянно слушать чушь!
Степенный муж редко принимает холодный душ, в миг злобы тиран твердолобый
Смотрит исподлобья на топор и плаху, взошёл и встал без страха на престол,
Теперь чинит произвол, выгоду для себя тотчас нашёл, ноги положил на стол,
А толпа сидит в глубокой яме, погрузившись с головами в дерьмо! То-то и оно!
Не даёт всходы проросшее зерно, однако, даже подзаборная собака в миг страха
Начинает выть и грустно плакать, пожухла зелёная трава, не горят в печи мокрые дрова,
Видать по всему нам не судьба: победить или умереть? Отныне впредь на бунт наложен запрет,
В противном случае – смерть! Потрох сучий достиг пронзительных высот, каждый сексот
Думает, что Русь от инакомыслия только он спасёт, но мир совсем уже не тот, что был когда-то,
Каждый стукач числится в штате госбезопасности, их имена не подлежат гласности!
Один из вождей нуждается в услугах подлых людей, они жирны и ему верны,
Наши стоны им и ему не слышны, горе пришло само и не сдержать уже его,
Больное нутро талдычит своё и всё, ему больше не надо ничего! У владыки кое-где зудит,
Он сам себе бессмертие сулит, внезапно к нёбу прилип сухой язык, он не хочет говорить,
Грех возведен в квадрат, бесы прощение грехов сулят, но нам к богу не пробиться,
Дай, господи, в своём выборе вновь не ошибиться, попытаюсь в чужую душу углубиться,
Но там темнота и не видно ни черта, одна пустота! Пока – пока! Пора, пора бежать,
Пришло время когти рвать, в мирские дела и повседневные заботы окунаться,
Оставляю горячую кровать, хватит заниматься разгильдяйством! Судорога сводит скулы,
Ерзаю на стуле, авось, ближайшая родня, как-то обойдётся без меня! Зачем казню себя?
Кто-то щёлкнул дверным замком, прервался неприятный сон, и знакомый с детства баритон,
Низвергая боль и стон, неспешно проник в дверной проём! Я ничему не удивлён!
Видно по всему, что совсем не то я в этой жизни ищу, слова обещания оставлю родне,
Скажу, что многое не удалось сделать мне, авось, когда-то истину отыщу,
Но душевные потери даже себе вряд ли возмещу! Не трепещу на промозглом ветру,
Просто так, без дела стою и бога молю, чтобы кто-то другой был у тирана под пятой!
Молодость улетела, страсть откипела, свобода на краткий миг в отчий дом зашла,
Посидела у открытого настежь окна, небрежно взяла со стола ломоть чёрствого сухаря,
Зря ещё вчера его не доел я! Не суждено мне знать, когда я буду плакать и стенать,
Но впредь не стану бабе обещать, что готов любовь возвеличивать, буду себя ограничивать,
Но как? Везде бардак, все – бабы ****и, и общению с мужчинами рады, мои щёки в помаде,
Мук любви не скроешь от людей, по вине своей допустишь ошибку,
И жизнь вновь превратится в пытку! Женатому мужчине в свободной стране
Не пристало жизнь начинать сначала, белоснежное покрывало на пол упало, 
Что всё это означало бы? Неисповедимы господние пути, а мы в руках рока и судьбы,
 Словно псы цепные, нам не впервые отгонять любовь от сердца,
Метать молнии подобно громовержцу, бог - наверху, а мы - коротаем время внизу,
Предаёмся блуду и кутежу прямо в грязной подворотне, уходит жизнь бесповоротно,
А мы смотрим в открытое окно, кто же вернёт назад её? Только божество, но захочет ли оно
Свободу ограничивать и былые грехи возвеличивать?! Мне не спится, мелькают чужие лица,
То дождь, то снег стучат в окно, ну не дано и что? Живу грешно, не смешно, и вправду тяжело!
Скучно, но я собственноручно оставил мысль раненую на излёте, она стремилась к свободе,
 Нынче едва передвигает ноги, сапоги вязнут в болоте, впереди непроходимые дороги,
Дремучие леса и топи! После мирской канители, даже поклёп в постели не достиг своей цели!
Просыпаюсь еле-еле, на полу резиновое изделие, запах половой щели, открыты двери,
Дует во все щели, не могу глазам своим поверить: женщина вновь мягко стелет, но жёстко спать!
Что предпринять? Не тратя слов впустую, вместо жирной точки, после бессонной ночки,
Ставлю едва заметную запятую, баба ни в какую на попятную не идёт,
Одной надеждой живёт, а время к старости стремительно ползет!
Стрела любви смертельна для старого бездельника, он был отшельником,
Едва не оказался за бортом земного бытия, его лечить пора с вечера и до утра,
Ему приписан режим постельный, об этом предстоит разговор отдельный,
Влага капает с рубахи нательной, но раб смиренный меняет баб попеременно!
Продолжает жить грешно и что? Крутится как угорь, силы идут на убыль,
Дешевеет даже рубель, а вокруг одна и та же канитель! Когда же холод сменит оттепель?
Завяли розы на столе, белый снег в окне, вечер прозы не состоялся,
Разговор по душам всю ночь спотыкался, жар в душе полыхал,
 А потом медленно затихал, молодая богиня на стороне схватила ангину, кружится голова
И не произносит ни «б», ни «а»! Её не волнует ничто, не привлекает даже очко,
Зачем я медлил и не ломал в порыве страстном мебель?
Ночь не пошла впрок, женщина натянула рваный чулок, не могу найти свой носок,
Тупо смотрю в потолок, не дай бог, баба на брак намекнёт! Бабы знают, что они не дорожают,
Когда последний раз рожают! Мне нечего от них скрывать, им я клялся правду отвечать!
Чему быть суждено, то и случится, покоряюсь участи своей, промелькнули ягодицы
 Статной и развратной девицы, сразу стало веселей в кругу своих людей! Ахи, охи, вздохи,
Но дела не настолько плохи, чтобы полагать, что надо всех развратниц к суду привлекать!
Не я пишу житейское либретто, герои моих сюжетов ходят где-то, я же зализываю раны,
Скрываю изъяны и пишу любовные романы! Во время взрыва чувства очередного
В миг пиршества ночного дарю женщинам комплименты, потом сниму с них дивиденды,
Милая, не обижайся, быстренько раздевайся и ложись в кровать, нам рано утром  вставать!
Прижмись к груди, пусть поливают нас дожди, яркое солнце сияет впереди! Не уходи, останься!
Я в трансе, расслабься, а чтобы наш союз до утра не распался, улыбайся, люби и кайся,
Своих чувств не стесняйся! На меня не обижайся! Кроме тебя никого не соблазняю,
Но скрываю, что тебя ни на кого уже не поменяю! Ты – мой последний причал,
 С годами мудрее стал, где-то я подобное уже встречал! Вспомнился морвокзал,
Ослепительный вокал, ты смотрела игриво, у меня была альтернатива,
Ситуация проясняется, твоя надежда сбывается! Новое утро начинается с прохладного душа,
Не жужжи мне на уши, что холод и стужа могут ход мыслей нарушить!
Не буду к женщинам строгим, у них стройные ноги, им ума не дали боги,
Но я не привык мыслить глобально во время секса орального,
Всё обратно пропорционально внешней красоте и  далеко не идеально,
Беру паспорт машинально, держусь за травмированное яйцо, но рядом уже нет никого!
А где же баба, сидевшая напротив, она же была не против? Вечер начался романтично,
Я же не ругался неприлично, сюжет развивался, я привычным делом скверно занимался!
 Остался плевок в груди! Не уходи! Останься! Я сдался судьбе на поруки,
Даже бывшие шлюхи приносят боль разлуки! Эти слова неловко шепчут обветренные губы,
Язык искажает звуки, увеличивается тоска, но с плеч свалилась гора! Пора за ум браться,
Перевожу серьезный разговор в шутку, любимая женщина не может быть проституткой,
Ветер штормовой поднялся за кормой! Сердцем скрипя, в руки плутовки отдаю себя навечно я!

г. Мариуполь – г. Ржищев
25 сентября 2016 г.
5:42