Вазорайн. Часть 1. Глава 11. Хозяин пустыни

Неправильное решение – он принял его, а вскоре стал жалеть – не стоило посылать Вэйтасу иллюзию, но что-то заставило. Что-то должно было отстранить фокусника от дела, чтобы он забыл. А забыл он, значит, забыли все. Вэйтасу хотелось найти Сума, но теперь он получил сообщение и не будет волноваться.
Сум лежал возле огромной дыры в полу замка на упавшем Вазорайне, которая появилась от сильного магического удара. Все это время после миража Сум-Рутжад просто валялся на полу, ждал своего времени, ждал, когда заряд летающего месяца полностью пополнится. Неужели теперь осталось только лежать, бездействуя? Нет, так дальше нельзя! Сум встал, потер руки о свою порванную одежду – они потрескались, как у старика.
Состояние было настолько противным, что хотелось выпрыгнут из своего тела. Рутжад чувствовал некую двуличность в своем сознании, будто появился какой-то другой Сум, гордый, жестокий, изжигающий изнутри. Он находился так близко к сердцу, что мог запросто захватить его, подчинить себе. Это был не настоящий волшебник добра. Нельзя было понять – заморозил бы он сердце или расплавил – и безразличный холод, и яростный жар метались в черноте.
Как же представить себе самую разрушительную магию, которой Хсара II некогда положил на колени весь Ванвар? Что-то скрывалось внутри Сума, за прочной темной стеной. Нельзя определить форму этого объекта, почувствовать, дотронуться до него. Завеса плотно скрывала сущность колдовства.
Высасывание душ, жизненной силы, разрушение физических структур – как же давно эти силы проявляли себя. Они обрели голод. Страх давно не поселялся в сердцах людей, а войны не приносят толку – они слишком детские – внезапный бой сменяется затишьем. Это сердце покорило колдовство, покорил демон безумия. Ему надоело сидеть, сложа руки. Но Сум каждую секунду боролся сам с собой, не давая демону полностью одолеть свой разум. Теперь все стало понятным – белая магия сдерживала черную, а черная усиливала все качества – знания, сила. Безумие и разум как-то тесно сообща сотрудничали в этом хаосе. Наконец Рутжад, собрав себя по кусочкам, вышел из мертвого золотого дворца, покинул месяц и решил получше узнать окружающую его территорию. Это казалось каким-то сном...
Ванильные дюны украшали математически ровную плоскость. С ветром воздух становится прохладным, но на мгновение – затем жара наполняла легкие, дышать тяжелее, как будто холодно, и находишься на самой высокой горе. Что за бесконечная пустыня? Сум просто шел вперед, надеясь, что когда-то бледные тона закончатся, сменившись зеленью.
Увидеть миражи в виде оазиса Рутжад не мог – его тело претерпело изменения – не чувствовало усталости и жажды, только жару. От горячего, почти расплавленного песка на босых ногах Сума должны были образоваться обхватывающие ожоги, но этого не происходило – магия полностью контролировала все процессы в теле. Тело стало неуязвимым, кровь превратилась в вулканическую магму, глаза в хрусталь, кости в металл, мечты прошлого в пепел. С виду этих изменений нельзя разглядеть, все скрыто от понимания, вместо которого тьма укрывается ложью.
Рутжад и сам не чувствовал, что в его организме что-то поменялось – двигаться легко, кожа мягкая и эластичная, живая. Единственное, думать о чем либо кроме зла не получалось – шла вечная борьба за разум с демоном. Навязчивые, безумные мысли «кого увижу, того убью» так и лезли в голову спонтанно.
Вот дюна, вот еще одна, и вот... За каждой новой представлялся красивый лес, неожиданно расстилающий свои владения, сражающийся с засухой. Интуиция черной магии говорила: «еще немного, здесь...»
– Да что «здесь»? – спрашивал Сум себя.
На горизонте появилось что-то вытянутое из гладкой равнины, где даже дюны заканчивались, и начиналось нечто настолько белое, что слепило глаза – солевое поле.
Тут раньше определенно все заполняла морская вода. Какие-то домики вдалеке... Домики из соли? Сум подходил все ближе к странным строениям, возле которых кто-то бегал – то ли дети, то ли большие еноты в одежде, ставшие на задние лапы. Нет, все же какие-то дети. Рутжад без эмоций шел к домикам, а когда эти «дети» его увидели, то начали трястись, все попрятались в свои хатки.
Вокруг пустыня, слева солевое поле, на котором стоят маленькие белые домики, а Сум подходил все ближе. Вот он уже зашел в странную деревню. Окна в хатках пропали, они превратились в маленькие бункеры.
– Кто вы? Почему живете в пустыне? – добродушно спросил Сум, почти покорив свое безумие.
Но никто не хотел отвечать. Рутжад постучался – никто не открыл.
– Почему вы не открываете?
Затем Сум спросил то же самое на языке Сваффара, думая, что странные дети не понимают нынешнего языка Ванвара, но те определенно не желали вступать в контакт с не менее странным для них пришедшим из ниоткуда человеком, так что их можно было понять. Да, с виду эти существа походили на детей, но по-настоящему имели возраст куда более древний, чем у обычных смертных. Черная магия пыталась каждое мгновение просочиться в мозг Рутжада, поэтому его терпение быстро лопнуло – он упер руку в стену одного из домиков, и солевая стена начала таять с невероятной скоростью. За растаявшей стеной Сум увидел испуганных прижавшихся друг к другу существ, полностью похожих на людей, только маленьких, с пестрыми ушками. Эльфы. О них слагались легенды, как об одной из самых процветающих рас древности.
Говорили, что замки и крепости эльфов не ведали границ в своих размерах, башни почти протыкали облака. Красота дворцов завораживала. В Саисапе и Ксайпе до сих пор оставались руины славных эльфийских фортов. Но эльфы в одно мгновение все пропали, оставили замки пустыми. Как раз в это время Хсара II организовал массовое военное похождение по всему Ванвару. Возможно, существа предчувствовали черную магию в сердцах зачарованных рыцарей-волшебников, лично обученных Сваффаром, поэтому пропали. Изначально эльфы пришли из этого неизвестного континента, где сейчас находился Сум, и сюда же они ушли, покинув Талларию и Ксайпу.
– Он нас слышит? – спросил один из эльфов другого на своем языке.
Но Сум все это понял – магия подсказала каждое слово – его очертания мгновенно возникли в голове и строились, как конструктор.
– Почему вы не отвечаете? – спросил на этот раз Сум одного из существ на эльфийском. Те запнулись и дрожали. Их рост был равен половине роста человека.
– Я не обижу вас, – продолжал Сум, пытаясь сдерживать свой пыл.
– Скоро придет хозяин, прячься, – сказал эльф Рутжаду.
– С какой стати я должен прятаться от вашего хозяина?
– Он не наш, он – хозяин этой пустыни. Если он заметит тебя, то разозлится. Он каждый день приходит к нам. Нам будет плохо, если он увидит тебя.
– Зачем же он приходит к вам каждый день?
Второй эльф перестал обнимать своих сородичей, подошел ближе к Суму:
– Он забирает наши последние запасы волшебных камней.
– Ты что, Огоки, не рассказывай ему! Мы не знаем, кто это и откуда он появился!
– Но я думаю, ему можно доверять. Все же мы не видели людей с тех пор, как покинули Ванвар, а этот человек не вызывает у меня опасений.
– Ты знаешь, Огоки, сейчас придет хозяин, и нам всем не поздоровится. А если он еще и обнаружит у нас человека, то шкуру спустит со всех.
– Да что это за хозяин?! – возмутился Сум, – и он вам не надоел?
Эльфы молчали. Наконец один из них, Огоки, снова принялся говорить:
– Хозяин уже пятьдесят лет каждый день приходит к нам и требует волшебные камни, что мы добываем на шахте – он ими питается.
– Зачем же вы даете ему эти камни? И вообще, кто он такой?
– Лучше его не видеть. От него можно только прятаться. Как ты смог разрушить стену?
– Не знаю, само как-то получилось.
Другие эльфы, услышав разговор, открыли свои домики и столпились вокруг Сума. Они начали расспрашивать его о Ванваре, как там кипит жизнь, за Ксайпу...
На маленьких личиках появились улыбки. Все радовались новому добродушному гостю, который и сам был счастлив от небольших человечков. Рутжад даже забыл о своей черной магии, победил свое агрессивное прежнее состояние.
Эльфы угостили его своей едой, показали разные разукрашенные вазы, оставшиеся от некогда мощной цивилизации, шахту по добыче изумрудов. Интересно было то, что шахта эльфов полностью отличалась от всех шахт людей, которые создавались когда либо – с виду она выглядела таким же маленьким домиком в деревне, как и другие, но внутри все было совершенно иначе – после входа сразу располагалась глубокая яма. Из потолка свисала крепкая веревка, по которой эльфы–шахтеры спускались в темноту, в огромный полый пещерный массив, где на стенах в течение долгого времени образовались яркие зеленые камешки. Сум приблизился к шахте и сразу услышал приглушенные удары кирки, эхом отскакивающие из далекой темноты. Один из эльфов открыл дверь, и Рутжаду позволили увидеть эту яму. Каждую минуту эльфы вылезали из шахты с новой порцией камней и были потрясены новому гостю, который встречал их на входе с неописуемой любезностью, а Огоки всем объяснял– «человек каким-то образом пересек Вулканический океан и попал к нам». Эльф говорил так из-за того, что не знал, как именно Сум мог попасть на второй неизвестный людям континент . Было две дороги – через Перескальное море с левой стороны Ванвара, и через Вулканический океан с правой, где находится как раз Саисапа, через которую эльфы иммигрировали в Алазаммур. Все общались с Сум-Рутжадом, расспрашивали его за то, как он все же попал в Алазаммур – второй континент, можно даже сказать, континент эльфов. Сум уточнил, что пришел на материк через Перескальное море, но решил оставить в тайне все, что связанно с летающим месяцем Вазорайном – сказал, что плыл на корабле, и тот потерпел крушение, в результате которого Сума на дощечке принесло к берегам неизвестной земли.
Но почему-то здесь, в пустыне, нельзя было увидеть громадный эльфийский замок, или какую либо другую их сказочную архитектуру. Огоки объяснял это тем, что хозяин поставил запрет на какое либо строительство, а вот на севере Алазаммура, где эльфов было больше, можно было увидеть высокие живописные дворцы.
Сум-Рутжад попросил рассказать об этом странном хозяине, ведь ничего толком не понял из слов Огоки. Тсим, тот эльф, который говорил, что доверять Суму не нужно, все же поверил ему и решил рассказать о хозяине:
– Он большой и страшный, владеет этой пустыней. Сказал, что если мы не подчинимся ему, то убьет нас, и мы вот так уже триста лет ему подчиняемся. Он забрал нашу воду, дает нам ее только в том случае, если мы добываем для него изумруды. Он не выпускает нас за пределы солевой пустыни.
– Это совсем нехорошо. Нужно с этим что-то сделать, – возмутился Сум, горя желанием помочь беззащитным существам.
– Когда он придет сегодня, мы тебя надежно спрячем, но не издавай ни звука, так как ты большой, он может тебя услышать. У него огромные уши.
Рутжад понял, что описываемый эльфами объект – это какой-то монстр, невероятно огромный. Сум принял решение наказать «хозяина» своей магией. Монстр, скорее всего не обрадовался бы приходу Сума, но худшее, что он делал – это не выпускал эльфов за пределы солевого поля, и те не могли сообщить о своей проблеме в какой-нибудь эльфийский город, что очень злило Сума.
Еды в сказочной деревеньке итак почти не было, а кто-то еще приходил, все забирал, и держал свободных эльфов в плену.
– Может мне удастся вам помочь? – спросил Рутжад.
– Кто нам поможет? Ты? Да как ты это сделаешь? Он в разы больше и сильней тебя. Мы лучше спрячемся вместе с тобой.
– Нет, я не буду прятаться. Я сражу его! – не унимался Сум.
– Ты в своем уме?! Разве такое возможно? Он всех убьет и съест, если ты будешь противиться ему, или он обнаружит тебя здесь.
– Отказ не принимается, я одолею его.
Эльфы обомлели. Они не могли противостоять высокому для них парню, но понимали, что чудище куда больше. Огоки посмотрел наСума – лицо того исполнилось решимости, вселяло веру, но эльфы и дальше не понимали, как слабый человек сможет победить монстра.
– Хозяин придет с минуты на минуту, лучше прячься! – твердили Огоки и Тсим.
– Хватит говорить слово «хозяин» – он вами больше не владеет.
– Как же ты одолеешь его без оружия и доспехов, раз ты такой рыцарь?
– У меня есть оружие, и оно куда прочнее всякого железа. С какой стороны гоблин придет к вам?
Тсим указал пальцем в конец солевой равнины, где располагались солевые холмы, и стал объяснять:
– В этих холмах есть пещера, где находится его логово.
– Значит там все вещи, какие он забрал у вас? Что ж, тогда мне нужно идти именно туда. Как он отнял у вас воду?
– Он просто перекрыл ее. Раньше возле нашей деревни тек канал, а брал начало он в холмах, – объяснил Тсим.
Сум так же обратил внимание и на разрушенный домик в деревне. Огоки рассказал, что когда эльфы не захотели подчиняться гоблину, он разрушил хатку и приказал не отстраивать ее – в противном случае «хозяин» грозился скорой расправой со всеми жителями солевой равнины.
– Нет, мы отстроим домик, – решил Сум, – я помогу вам. Как вы сделали его?
– Это очень долгая и кропотливая работа. Мы, пустынные эльфы, вовсе не строим убежища, как вы, люди. В строительстве не используем молоток и гвозди, только соль и воду.
Строительство эльфийского домика можно было описать просто – они разбавляли соль с водой так, чтоб вода почти превращалась в жидкую соль. Потом эту жидкую соль эльфы наливали на поверхность, и солнце испаряло воду, образовывая солевые стены в форме сталактитов, которые таким же образом соединялись, и получалось сферическое, немного вытянутое, яйцеобразное сооружение, в котором после сего вырезалась сама комната, окна и двери круглой формы. В таких домиках было много пользы – они защищали от приходящих с запада песчаных бурь. К тому же, белый цвет хорошо отражает солнечные лучи, и из-за этого внутри было не так жарко, как снаружи. Единственное, от чего многофункциональные домики не защищали, так это от «хозяина».
– Для того чтобы отстроить этот домик, нужна вода, а у нас ее итак мало – в шахте мы собираем росу со стен, которой нам едва хватает. Так получилось, что под нами даже нет подземных источников...
Сум немного поразмыслил вслух:
– Я еще не могу создать искусственный источник воды, так как моя сила зависит от Вазорайна – я вечно чувствую, что он далеко от меня, да в придачу к тому до сих пор не может пополнить магию. Теперь с ним меня многое связывает, как будто я его часть. Но все равно я чувствую громадную силу черной книги в себе. Главное не сойти с ума от этого. Такое ощущение, что каждую секунду эта сила отламывает по одной маленькой частичке моего здравого смысла и рассудка.
Внезапно равнина затряслась – эльфы чуть ли не стали подскакивать от низкочастотной вибрации, раскатываемой землетрясением от чьих-то ступней.
– Он идет, – дрожащим голосом сказал Огоки.
– Залезьте в шахту пока что – находиться в строениях из соли опасно.– сказал Сум, и все быстро послушались его – все вместе с Огоки и Тсимом залезли в шахту.
На горизонте появился силуэт огромного гоблина–великана. Тело его было несколько бесформенным, две мускулистые руки выделялись больше всего. На голове красовались три рога разного размера. Цвет кожи чудища был такой же, как и у песка – бледно–желтый. Монстр даже слегка сливался с окружающим миром.
Сум немного отошел от деревни, приблизился к подходящему гоблину, который уже был ближе некуда.
– Рр–рар! Я чувствую человека! – взревело чудище.
Рутжад не отходил от прежнего места.
– Откуда здесь человек, эльфы?! Кто он? Свежее мясо? Если так, то буду вам благодарен и разрешу взять немного воды.
– К сожалению, во мне нет мяса. – спокойно ответил Сум.
– Я владыка этих мест! Так зачем ты пришел? – рычал гоблин на эльфийском языке. Его рост улаживался в пять человеческих. Рутжад даже не мог представить, что монстр будет таким большим. Эх... Если бы увидел Ванвар такое порождение природы, то бежал бы в страхе, ведь гоблины так давно пропали на нем.
– Оставь этих эльфов, дай воду и право покидать пустыню, когда им захочется, – продолжал Сум.
– Ты кто такой?! – еще пуще взревело чудовище.
– Несущий пламя Сваффара! – повысил голос Сум-Рутжад, – ты оставишь их в покое, или нет?!
– Жалкий человечишка! – прогремел гоблин, направился наСума, – я тебя в миг размажу!
После этих слов своей мощной рукой монстр вмял Рутжада вместе с солью, покрывающей всю равнину. Огоки, услышавши все это, сделал тревожный короткий вздох. Всех эльфов охватил ужас.
– Была проблема, и нету проблемы, – захохотал песчаный гоблин, – а теперь, эльфы, вы объясните мне, как так получилось, что мое мясо превратилось в кашу!
Порывом кулака чудище снесло один из эльфийских домиков.
– Вы где, трусы?! – возмущался монстр.
– Все пропало, – паниковал Огоки. – Нельзя было быть настолько уверенным в словах человека – он поплатился за свою храбрость.
Тсим закрыл лицо руками и судорожно мотал головой:
– Засыплет, сейчас он нас всех засыплет! Он знает, где мы можем находиться. Что с нами будет, что будет...
– Что будет... – вторили остальные эльфы.
– Половину убьет, остальные до скончания веков без передышки станут добывать ему изумруды, – поник Огоки, – если он, конечно, пощадит половину.
– Бедный юноша... – не успел договорить Тсим, как сильный удар поразил домик, служащий входом в шахту.
– Вылезайте, трусы! – рычал гоблин, – Не то засыплю всех!
– Как же мы выберемся, если он разрушил крепления, на которых была веревка? Теперь мы никак не сможем выбраться!
Массивные толчки обрушались на поверхности, шахта стала осыпаться.
– Не хотите вылезти, так будете погребены! – продолжало чудище.
Вдруг сильная тепловая отталкивающая волна, появившаяся в том месте, где монстр вмял юношу в солевую гладь, обдала тело гиганта. Резко вокруг этого места закружились потоки огненной энергии, сопровождающиеся сильными взрывами. Гоблин развернулся в удивлении. Поток энергии вихрем развеял огонь, и гоблин увидел перед собой целого и невредимого Сум-Рутжада, вид которого изменился. Рваный балахон сменился на черную, расписанную золотыми узорами мантию. Сум стал даже немного выше, чем был. Казалось его мантия полностью поглощает солнечный свет. Волосы так же вторили цвету мантии – сильно потемнели, лицо приобрело острые черты, немного похудело, каменный взгляд обратился на монстра.
– Ты как это поднялся?! Я же тебя размазал! – удивился гоблин.
Сум посмотрел на соль, которая покрывала равнину – он был темной точкой на белом фоне.
– У меня не так много магии, поэтому буду атаковать тактически.
– Ничего, значит, заново размажу! – разорался великан.
Магия обращалась вокруг Сума и начала скапливаться в левой руке, где загорелось яркое пламя – формировался огненный шар – древнее заклинание черной магии, которое не использовали довольно долго. Спустя мгновение шар полетел в гоблина. Но попав в чудище, огонь не нанес тому значимого урона – от каменной кожи быстро потух.
– Без толку, – подумал Рутжад, – нужно попробовать что-нибудь посильнее.
Большой гоблин все приближался к юноше, медлить нельзя!
– Ладно, попробуем это, – магия завертелась хлыстами вокруг чародея – в этот раз она пульсировала намного быстрее – огонь превратился в молнии.
Грозы заискрились и затрещали, приближенное к фиолетовому цвету свечение охватило часть равнины, затмив собой даже солнце. Энергия переполнила сама себя и мощным залпом молния устремилась к гоблину. Не прошло и доли секунды, как разряд достиг чудовища, и в тот миг, когда молния соприкоснулась с кожей гоблина, соль поблизости испарилась, а монстр получил серьезные раны и упал. Но у него еще были силы подняться, что он незамедлительно сделал.
– Это что такое?! – заорал хозяин пустыни. – Меня таким не одолеть!
– Не волнуйся, я всего лишь практиковался. Это не должно было одолеть тебя. А сейчас приготовься умирать, неуклюжее уродливое создание!
Гоблин рыкнул, и вновь побежал наСума так, что все вокруг затряслось.
– Завершающее разрушающее заклинание! – воскликнул Рутжад.
Пламя охватило Сума вновь, но намного более масштабно – из огня образовалось нечто вроде доспехов. Энергию можно было почувствовать на себе – непреодолимая сила, охватывающая все.
Из магического шлема ответвлялись два рогообразных энергетических потока – броня чем-то напоминала духа Эдоал. Контролировать силу становилось все труднее – самосознание постепенно растворялось чернотой, приступом ярости.
Сум больше не мог совладать с самим собой – его глаза опять зажглись, как во время разорвавшегося по частям замка. Он впустил слишком много магии в разум. Теперь гнев безумия неизбежен. Синее пламя стало собираться в голубые комки, и уже нельзя было определить цвет свечения – их яркость слепила даже чудище. Комки превратились в шаровые молнии, которые после собрались в одну громоздкую сферу. Гоблину на это все было начхать, он размахнулся своей молотообразной рукой на сферу и ударил ее. Вмиг рука монстра испарилась, от чего он заорал сильнее, чем когда либо:
– Будь ты проклят, жалкий человечишка!!!
В ответ на это Сум сжал сферу в руках и пустил в гоблина.
Это был последний удар. Взрыв разворотил всё в радиусе ста метров. Эльфийская деревня превратилась в пар вместе с гоблином. На этом сражение окончилось. Волна достигла шахты, где сидели спрятавшиеся ранее жители деревни. Таким образом, им был открыт выход наружу – взрыв снес потолок пещеры, солнце свободно осветило каменистые стены с изумрудами.
Эльфы замерли в ожидании того, кто же смог одолеть, потому как поняли, что невероятный взрыв не был создан гоблином. Они посмотрели вверх, на уступ, куда вышла тень, заслоняющая собой солнце.
– Кто это? – спросил сам себя один из жителей пустыни.
Тень подняла руки подобно птице, магия и дальше продолжала обращаться вокруг тела, и мгновенно рассеялась. Звук от этого рассеивания был чем-то похож на гул фанфар. Откуда же брало начало столь дивное звучание, будто поблизости находился военный оркестр, играющий победную музыку?
– Новая стадия достигнута, – произнесла тень, – несмотря на то, что Вазорайн еще несколько лет вынужден пополнять свою энергию, я меньше завишу от него.
Потом тень громовым голосом обратилась к эльфам:
– Поднимайтесь, и я восстановлю ваш труд, – голос этот был сильно похож на всплеск хорового пения. Казалось, говорил не один, а тысячи людей. Говорили Эдоал.
Эльфы вылезли из ямы, схожей с кратером и узнали Сум-Рутжада.
– Ты нас всех напугал, – Огоки чуть не заплакал.
– Вы добрые создания, а потому имеете полное право просить меня обо всем, чего захотите. – добродушно сказал полностью измененный Сум.
– Куда же делся монстр? Что с ним произошло? Ты смог его убить?
– Отныне его не существует. Вам нечего бояться с этого момента – вы итак натерпелись немало от него. Я не переношу злобу... – последние слова как будто имели в себе агрессию.
Внезапно Сум схватился за голову и стал кричать:
– Агх! Нет, нет! Я справился со злом, его больше не-е-ет! Не надо убивать никого более! Вокруг добро, вокруг добро... добро... добро...
Рутжад выпрямился, глаза перестали излучать ярость – он одолел самого себя. Тсим, колеблясь, подошел к чародею и спросил:
– Что это? Что это за пламя?
– Вам лучше не знать, – мотал головой Сум.
Эльфы смотрели на юношу озадаченно.
– Это похоже на магию Эдоал, – сказал Тсим.
– Какого Эдоал?
Эльфы почувствовали знакомую силу:
– Эдоал – это насекомые, с помощью которых ты, похоже, управляешь магией. Невероятно, значит, они все-таки мигрировали на запад.
– На запад, в смысле, в Ванвар? Но этого не может быть – там нет ни одной черной пчелы, – догадался Рутжад, – и, по-моему, Сваффар использовал черных пчел до того, как вы ушли в Алазаммур.
– Сваффар? – изумленно спросил Тсим.
После этого все вторили – «Сваффар, Сваффар...»
– Что-то не так?
– Из-за его магии... Магии, которую он создал... Нам пришлось убегать на другой континент. Мы, эльфы, собственноручно справились со всеми гоблинами и другими мерзкими существами, населяющими когда-то Ванвар, очистили его, потратив все усилия. Затем началась война из-за магии, и нам пришлось прийти сюда, где этих гоблинов полным полно.
– Вы бессмертны?
– Почти. Мы живем, пока нас не убьют, что сделал Хсара, истребивший половину расы эльфов.
– Неужели вы все присутствовали тогда, когда Хсара напал магией на Ванвар?
Эльфы кивнули в ответ.
– Невероятно. Вы, наверно, очень много знаете, раз живете так долго. Что ж, что я могу сказать... Может магия и разрушительная форма энергии, но она победила этого гоблина – вы теперь не пленники пустыни.
– Это так, но дело в том, что гоблинов еще толпами ты сможешь встретить в разных закоулках Алазаммура, – отвечал Огоки.
– Мне очень жаль слышать, что так получилось, но я не могу с этим ничего поделать. Вы знаете, где именно находится логово гоблина, которого я только что уничтожил? Скорее всего, там находятся все ваши сбережения и ресурсы.
– Главным образом изумруды. Но мы не можем пойти туда, – указывая, отвечал Тсим, – вдруг там живут еще гоблины? Они свободно раздавят нас!
– Не волнуйтесь. Дайте только мне несколько больших мешков – я схожу туда. Надеюсь, настанет время, когда вы сможете без опаски вернуться в Ванвар. Я понимаю, что люди за свою историю наделали много бед, но не я управлял этим процессом, не я был королем Хсарой II. Сделаю все возможное, чтобы загладить вину человечества. Что вы хотите помимо того, что я добуду изумруды и отстрою ваше поселение?
– Отстроишь? Как ты это сделаешь? – поинтересовался один из эльфов.
– Да примерно вот так, – сказал Сум, направив руку на разрушенные домики.
Глаза волшебника загорелись голубым пламенем, не красным, как в тот раз, ведь он применял уже белую магию, а не черную. Солевые стены стали собираться у всех на глазах в воздухе. Поражению эльфов не было предела.
– Мы никогда не видели такой магии, что это? Разве магия способна еще на что-то кроме разрушения?
Сум улыбнулся и продолжал:
– Существуют два главных течения магии – черная и белая. В битве с гоблином я применил черную, сейчас использую белую. Магия не единолична, она на многое способна.
– И ты сможешь отремонтировать так все наши домики? Тогда шахта будет работать и дальше без перебоев. Но Алимбус не будет знать о том, что мы живы – нужно сообщить ему, что гоблин не убил нас.
– Кто такой Алимбус? – спросил Сум.
– Это правитель нашего королевства эльфов. У него имеется список всех поселений. Из-за того, что мы долгое время не могли покинуть пустыню, Алимбус считает нас пропавшими, и вычеркнул нашу деревню из списка.
– Тогда после того, как я раздобуду изумруды, пойду к Алимбусу. Где он живет?
– На горе Луибрум, в своем замке. Дворец Алимбуса самый высокий в мире. Мы дадим тебе все необходимое, но прежде нам нужны наши драгоценные камни.
Сум кивнул головой и быстрой походкой направился к солевым холмам вдалеке. Эльфы продолжали его обсуждать:
– Магия снова вернулась в мир – беспокойство возрастет еще больше.
– Да, если этот человек владеет силой, которая может запросто превратить десятиметрового гоблина в пар, – добавлял Огоки, – то его можно считать сильнейшим существом в мире...
Преодолев три холма, Сум увидел перед собой вход в логово гоблина – огромный вход в огромную пещеру, чем-то напоминающую эльфийскую шахту, но намного выше.
– Невероятно! Это самая большая пещера, которую я когда–либо видел. Даже ледяная пещера в Анганге несравнима с этой.
Тоннель вел Рутжада к главному центру подземелья, а центр представлял собой нечто вроде комнаты гоблина, где тот жил, хотя комната походила и на сокровищницу – вокруг сплошные груды драгоценных эльфийских изумрудов.
Хватало единого маленького лучика света, тяжело проникающего через вход, и вся «сокровищница» свободно освещалась при помощи изумрудов, действующих, как зеркала, отражающие от себя солнечные происки зелеными оттенками. Груды камней почти подпирали потолок. Сум стал магией собирать изумруды в мешки, и все равно всех мешков не хватало – они вобрали в себя лишь четверть запаса гоблина. Это и не чудо – триста лет монстр обирал честные труды эльфов, присваивая себе их драгоценности, необходимые королевству Алимбуса в качестве денег. Шахтная деревня выполняла функцию одного из филиалов государственной казны, и в свое время Алимбус пользовался этими накоплениями. Сум-Рутжад плотно нагрузил мешки, и потащил изумруды к деревне – туда, где им положено быть. Обычный человек не смог бы утащить такой тяжелый груз, а Сум, в свою очередь, утратил некоторые человеческие физические качества, например в его теле больше не текла кровь, вены превратились в магические проводники, устремляющие энергию к нужным частям тела. Если возникала необходимость нанести чему–либо урон, разрушив материальные структуры, то энергия собиралась в руках, превращаясь затем в различные стихийные заклинания. Энергия могла так же собираться в ногах и голове для использования других видов черной магии, которые Сум до сих пор не использовал.
Способность вытягивать души различных существ, и потом превращать это в личный запас волшебных сил появлялась тогда, когда повышался уровень энергии в голове. В таком состоянии Рутжад видел все ауры живых тел, находящиеся поблизости. Если количество энергии увеличивалось в ногах, это несло за собой физический эффект ускорения – скорость бега резко достигала невероятного значения, прыжок становился выше, что открывало умение недолгого полета. С помощью своей ауры Сум-Рутжад мог создать вокруг себя невидимый непробиваемый щит из магии, способный защитить от любого урона, но для создания такого щита использовалось усиленное черным белое волшебство.
Изумруды были найдены, погружены в мешки, полным ходом приближались к деревне, но кроме этого, оставалась еще одна проблема – вода. Только Сум вспомнил за реку, как оставил мешки на полпути, развернулся к холмам, и обошел один из них, обнаружив с другой стороны засыпанный солью, затрамбованный гоблином канал, через который эльфы получали воду. Слабое грозовое заклинание вмиг распространило трещины по застывшей дамбе, через которые забило прозрачное течение. Река вернула себе свои владения, быстро достигла деревни и даже чуть не затопила ее.
– Спасибо тебе, путник-человек. Мы не можем поверить, как ты смог так кардинально изменить наше будущее. Благодаря тебе мы быстро восстановим нашу экономическую систему и распространим ее влияние на территории всего Алазаммура, ведь когда-то наша шахта лидировала в производстве изумрудов и была главным их поставщиком.
– Всегда рад помочь. А теперь скажите мне, в какой стороне находится дворец Алимбуса, где гора Луибрум, и сколько еще таких гоблинов я могу встретить по дороге туда?
Тсим сходил в свой домик, вернувшись с листом бумаги и чернильницей. Потом эльф нарисовал приблизительную карту известной части континента Алазаммур, ведь оставалась так же и не исследованная эльфами часть материка, откуда, кстати, пришел Сум-Рутжад.
– Ты можешь идти от нашей деревни прямо на север. Когда увидишь перед собой большую одинокую гору, обойди ее. Там равнина станет сильно подниматься – начнется длинный горный массив. Нужно будет взобраться на него, где и находится дворец нашего верховного правителя Алимбуса. Луибрум – высшая точка над уровнем моря.
– Так вы знаете, что находится за этой пустыней?
– Конечно же не знаем! Чем дальше забираться в пустыню, тем жарче становится воздух. Идти туда бесполезно. Но мы до твоего прихода не могли никуда выйти, поэтому даже не знаем, что там сейчас происходит в центральном королевстве.
С помощью магии Сум отремонтировал все эльфийские сооружения. Эльфы были очень рады его приходу, воспринимали, как внезапный дар свыше. После этого следовали печальные прощания. Рутжад отблагодарил всех за указанный путь. Юноше все равно полагалось провести несколько лет в Алазаммуре, поэтому стоял выбор между его пассивным и активным провождением времени. Естественно, постоянно сидеть в Вазорайне Сум не мог, из-за чего подписал контракт с судьбой на будущие приключения, которые, кстати, приносили пользу – были опробованы новые виды заклинаний, появилась дружба с новыми существами и желание им помочь. Интересно, о чем попросил бы чародея Алимбус, заметив сильный магический потенциал? Рутжад был готов на помощь эльфам. Возможно, он решил переложить на себя ответственность за ошибки человечества в прошлом – Сваффар дал ему ответственное задание.
   Как и предполагалось, за сухой пустыней, солевым полем и холмами начинается лес, причем не обычный, а тропический – джунгли. Они вбирали в себя все разнообразие в чем-то дикого материка. Эльфы больше всего уважали природу, поэтому никогда не использовали ради своих нужд любую жизнь, будь то растения, или животные, никогда не строили дома из дерева, но, несмотря на это, культура и архитектура эльфов за свое существование обрела намного более высокий, чем у человека, уровень. Эльфы почти в два раза меньше людей, а умудряются строить гораздо масштабнее и красивее, продумывая мелкие детали, например некоторые эльфийские замки выполняют функцию дамбы, моста, или даже подъемной лестницы. Чтобы осмыслить последние слова, вам нужно просто хотябы раз в жизни увидеть эти строения. Тогда вы бы сразу поняли, что значит «крепость–лестница».
В джунглях с Сумом особо ничего не происходило. Встречались разные диковинные животные – некоторые агрессивные, некоторые миролюбивые, но стоило чародею только взглянуть любому зверю в глаза, как тот сразу убегал, неважно, был он хищником, или нет. Случалось, заросшие кустами и сорняками рощи полностью загораживали дорогу. Сум взмахом руки создавал свой грозовой хлыст, вмиг разрывающий все такие преграды. Однажды звук от удара этого хлыста разбудил дикого тролля, и тот направился к источнику своего беспокойства. Но Суму все было ни почем – вместе с кустами он рубал и троллей, и зверей, и всех, кто попадался ему на пути. Расчищая себе дорогу, чародей даже не заметил, как климат резко сменился, а вдалеке показался какой-то длинный стержень, уходящий в небо – одна из башен дворца Алимбуса на горе Луибрум. После джунглей расстилалась аж к самим горам равнина, чем-то похожая на Великую равнину с Башней Мира, но абсолютно синюю из-за цветов.
– Это и есть Луибрум? – удивился Рутжад, – она очень далеко, но ее видно даже отсюда. Неужели она еще больше Анганги? Невероятно!
– Да, воистину прекрасная гора. Она так плавно вписывается в этот чудный синий пейзаж, – сказал какой-то человек, подходя сзади.
Сум сразу замер и насторожился, ведь в Алазаммуре, как сказали эльфы, не живет ни единого человека. Несмотря на это, укутавшись в потрепанный плащ, странный путник все ближе подходил к юноше.
– Ну не мог же я оставить тебя одного, а ты так быстро от меня убежал, что я даже не успел восстановиться как следует после твоего удара и догнать к нужному времени.
– Восстановиться? Что это значит? Кто ты? – собирая магию в руках, грозно произнес Рутжад.
– Не трать зря свою энергию, она тебе еще понадобится. Я тот, кого ты так жестоко втоптал в пол.
– Дарун? Ты изменил форму? Я думал, что убил тебя.
– Убить меня нельзя просто так. Сваффар и мне дал одно небольшое зданьице – я буду сопровождать тебя – таков мой долг. Во время резонанса ты с такой силой поломал мои ребра, что на их лечение ушел не один день. И вот я вылечился, зашел в главный зал, а тебя там нет. Долго же пришлось искать. Потом почувствовал, как Вазорайн стал излучать магические волны твоей частоты. По ним я сориентировался, в какую сторону ты направился, и вот я здесь.
– Прекрасно. Я держу путь к Алимбусу, ты знаешь, кто это такой?
– Как не знать того, кто вечно катил бочки на моего властелина? Король эльфов, после того, как Сваф спас его от неминуемой гибели, вздумал гневаться на то, что эльфийскую расу не по их желанию выдворили из Ванвара. Алимбус – самый древний эльфийский правитель. Думаю, он живет и сейчас, так как бессмертен. И зачем же ты идешь к нему?
– Эльфы из деревни на солевой равнине возле пустыни попросили меня рассказать Алимбусу, что с ним все хорошо, потому что, до того, как я убил гоблина, они от него страдали, он не выпускал их за границы равнины.
– А так вот от чего Вазорайн сильно вибрировал – ты использовал магию в битве с гоблином. Помощь – это хорошо, но меня волнует одно – это сам Алимбус. Боюсь, он атакует нас, если мы придем к нему, и он увидит в нас людей.
– Атакует?
– Да. Король эльфов может и сейчас питать ненависть к человеческому роду.
– Это не проблема. Ненавидит он людей, или нет, я все равно скажу ему, что с той деревней все хорошо, иначе такой долгий путь я бы не сделал.
– Долгий? – возмутился Дарун. – Ты бы мог меня подождать!
– Да откуда же я знал, что ты...
Не успел Сум-Рутжад сказать, как Дарун принял форму грифона.
– Садись, на мне ты быстро долетишь!
– Ого, никогда не летал на говорящих грифонах, – с этими словами Сум сел на чешуйчатую спину Даруна, после чего тот сделал два взмаха своими золотистыми крыльями, вмиг оказавшись в небе.
– Скажи, Дарун, тебя ведь создал Сваффар?
– Ха-ха, грифона нельзя создать – его можно либо приручить, либо вырастить. Мой хозяин вырастил меня. Тебе интересно, как я могу принимать облик человека? На меня было наложено особое заклинание, дающее мне такую возможность. Хозяин очень любил меня, а я ему был предан. Обычно грифоны агрессивны по отношению к людям, но Сваф просто хорошо относился ко мне. Он рассказывал мне, как нашел большое грифонье яйцо, вывалившееся из гнезда, чудом не разбившееся.
– Здорово. И ты всю жизнь прожил в его доме? Хотел бы я иметь такого питомца. Подожди, а гнездо... Неужели Ванвар был населен грифонами? Куда же они пропали?
– Во время своих наступлений, Хсара II убил всех грифонов. Я один такой остался. Они хотели и меня тоже уничто жить, но наложенные на меня Сваффаром куча заклинаний дали шанс на побег, чем я воспользовался.
Спустя два часа Сум отчетливо видел гигантскую башню дворца Алимбуса. За холмом находилась эльфийская столица. Эльфы поднимали глаза к верху, удивляясь существу, летящему в воздухе. Дарун залетел прямо на дворцовую площадь. Сум слез с грифона, как их тут же окружило несколько эльфийских рыцарей.

Глава 12: http://www.proza.ru/2016/09/25/285