Рассказ юрия петракова карман для моны лизы

Рассказ Юрия Петракова КАРМАН ДЛЯ МОНЫ ЛИЗЫ
Я был невезуч с детства. Мой школьный друг чуть ли не каждую неделю находил на улице то рубль, то пятерку. А однажды целых сто пятьдесят рублей. Я же за все время, сколько себя помню, один раз нашел трешку, да два раза за жизнь выиграл в лотерею по рублю.
В студенческие годы, когда каждый рубль был на счету, приходилось подрабатывать, чем придется, в том числе и нумизматикой. Собственно, собиранием коллекции я занимался с раннего детства. Монеты были, не ахти какие. Пару серебряных рублей Николая II, полтинники 20-х годов, польские злотые, немецкие марки.
Заниматься нумизматикой, как выяснилось, оказалось несложным делом. Главное заключалось в том, чтобы хранить в памяти  цены на самые разные монеты. Дальше оставалось только посещать сходки нумизматов, покупая задешево и продавая задорого то что удалось приобрести ранее. Каждое воскресенье я приезжал на очередное сборище с надеждой отловить заезжего лоха, желающего продать монету подлинную цену которой он не знает.
Каждый из нас, подстерегающих свои жертвы, втайне надеялся не просто на удачу, а на большую удачу. И каждый представлял эту удачу в виде юбилейного царского рубля. Особое желанным был так называемый «Гангутский»  рубль, выпущенный в 1914 году к столетию битвы при Гангуте.
Как-то раз, побывав в Москве на Ленинских горах, где в то время находился нумизматический рынок, я привез оттуда точную копию этого самого рубля. Выполненный из баббита и уложенный в целлофановый кляссер, он смотрелся как настоящий.  До меня в наш город таких копий еще никто не привозил.
Первым попался на эту удочку Мишка К. – наиболее удачливый из всех наших коллекционеров. Он тут же принялся обхаживать меня, выясняя, не готов ли я уступить ему свою монету. Предлагал для начала полторы тысячи рублей.
Поломавшись для приличия, и взвинтив цену до трех тысяч, я достал свой «Гангут» из кляссера и сказал, что согласен. Тут обман  и раскрылся. Посмеявшись, мы вскоре забыли об этом приключении.
Вскоре Михаил уехал в Кисловодск на лечение. А по возвращению, придя на сходку, загадочно глядя на нас, медленно развернул свой кляссер, в котором красовался еще один «Гангут». Все собравшиеся радостно загалдели, предвосхищая новый подвох. Но, произошло чудо. Рублевик оказался настоящим. Чуть потертый от времени, он по своей цене тянул на добрые «Жигули». Раскрыв рты, мы аккуратно разглядывали это серебряное чудо. А Мишка, заботливо придерживая монету, говорил каждому:
-  Смотри, не урони! Будешь должен тыщу!
Позже он рассказал историю приобретения этой редкой монеты.
В кисловодском санатории его сосед по палате, приметил у него необычайный итальянский брелок. На одной стороне его был изображен Иосиф  Сталин. На другой – маршал Жуков. Сосед сразу же предложил Михаилу продать брелок. Предлагал целую «двадцадку». Но ловкий в таких делах  Мишка начал выпытывать, нет ли у того дома старых монет. Сосед ответил, что есть подаренные тещей. И что на одной из них изображен Петр I. Петровский рублевик стоил немалых денег, о чем сосед видимо не знал, и Михаил уговорил его отбить телеграмму, чтобы монеты выслали в Кисловодск бандеролью. В тот же день телеграмма была отправлена. Оставалось только ждать.
Ожидание чуть не довело Михаила до нового обострения. Каждый день он просыпался и засыпал с мыслью о злополучном рублевике. И вот, наконец, в тот день, когда Михаил уже паковал вещи и готов был уступить свой брелок за двадцатку соседу, пришло долгожданное извещение. Заждавшийся Михаил вместе с соседом по палате тут же припустились на почту. Там на столике они вскрыли бандероль, из которой один за другим выкатились три советских полтинника, ценой по семьдесят четыре копейки каждый. И, наконец, следом за ними - «Гангутский» рубль.
Как рассказывал Михаил, он с трудом удержался от того, чтобы не завопить от радости.
Оставшись один, Михаил принялся целовать неожиданное приобретение. В поезде он всю ночь не спал, держал зажатую в кулак монету в кармане, опасаясь, что она нечаянно вывалится. И лишь добравшись до дома, успокоился.
С тех пор минуло немало лет. Семья и работа заставили меня бросить некогда доходное ремесло. Но вот однажды, шагая по Москве мимо привокзального киоска, я случайно увидел на витрине иностранные серебряные монеты.
- Сколько стоит? – спросил я веселую хохлушку, торгующую всем этим добром.
- Сто двадцать рублей штука, – ответила она.
Не глядя, я купил у нее все монеты, лежащие на витрине.
 Дома, рассматривая их поближе, я увидел, что одна из них может представлять интерес. Это был серебряный американский доллар 1804 года.
«Интересно, - подумал я, - она  почти что ровесница Пушкина!»
Полюбовавшись немного, я отложил ее до лучших времен в коробку с остатками своей прежней коллекции.
Вскоре после этого, я залез в Интернет и решил, любопытства ради,  запросить в поисковике информацию о приобретенной по случаю монете.
То, что я увидел – ошеломило меня. Сайт выдал информацию о том, что такой же доллар в августе 1999 года был продан с аукциона за 4, 1 млн. долларов.
С полчаса после этого я просидел у компьютера, тупо перечитывая одну и ту же информацию. Затем, подхватившись, помчался на Новый Арбат в «Книжный мир». Там, в нумизматическом отделе я запросил самый авторитетный каталог монет мира и трясущимися руками отыскал страницу с изображением доллара 1804 года. Не веря в свалившееся на меня счастье, я прочитал, что этот доллар, который называют нумизматическим эквивалентом знаменитой Моны Лизы Леонардо да Винчи, был выпущен в количестве 16 экземпляров. На сегодня известно девять из них.
Всю ночь я не мог заснуть. Прислушивался, не лезет ли кто в мою квартиру. А поутру, схватив три тысячи рублей, вновь помчался в магазин покупать каталог. Весь день я промучился над переводом с английского каталожной информации.
В довершение моему счастью, вскоре в телевизионных новостях рассказали о международной нумизматической выставке, открывшейся в Женеве, главным экспонатом которой был именно такой же самый доллар США 1804 года. Было сказано о том, что его хозяин, отправляя экспонат на выставку, застраховал свое сокровище на десять миллионов долларов.
Вечером я торжественно усадил жену за стол. Положил перед ней каталог монет, купленный накануне. Открыл нужную страницу и спросил,
- Видишь?
- Да, - ответила она, не понимая, что к чему.
- Нет, ты видишь, сколько это стоит? – повторил я.
- Вижу! Ну и что?
- А вот теперь гляди! – и я положил поверх каталожного рисунка тот самый доллар.
- Ну и что? – повторила, ничего не понимающая жена.
- Молчи, несчастная!  Ты не понимаешь!  Мы с тобой миллионеры!
Следующую ночь мы с женой не спали уже вдвоем. Запеленав вожделенную монету в бархатную тряпочку, уложив монету в целлофан и упрятав ее под шкаф, мы опасались всего – пожара, землетрясения, наводнения, террористического акта.
Через две недели жена робко спросила,
- Слушай, а может быть, кто-нибудь его купит, хотя бы тысяч за сто?
- Ты что, - воскликнул я, - как только кто-нибудь  узнает, что он у нас есть, убьет и тебя, и меня, и дочку!
Через пару недель непрерывной бессонницы,  мы были согласны уже на десять тысяч.
А еще через месяц я достал драгоценный доллар из потаенного места, распеленал его из бархотки и отвез тещину дачу. Там я опустил его в карман старых рабочих брюк, которые надевал, доставая отхожее ведро из уличного туалета, и облегченно вздохнул,
- Там тебе и место!
С тех пор мы с женой спим по ночам спокойно.
А дача все-таки сгорела.