Глава 39. Кусачая причёска

Проникнуть в Открытый Зал для Камиллы не составило труда. Все вокруг были так увлечены спорами и криками, что на неё никто не обратил внимания. Произнеся пароль, она спокойно прошла между колоннами и радостно сообщила Бернарду:
— Как хорошо! Он совсем близко! Вот только вряд ли мне позволят хотя бы дотронуться до него, не то что приподнять, — шепнула она.
— Кого приподнять? — не понял Бернард.
— Золотой щит.
— Ха! Для начала его надо найти.
— Так вон же он, на красном бархате.
— Нет там ничего, — хмуро сказал медвежонок, а про себя подумал: «Наверное, тоже бредиски объелась».
— Ты действительно не видишь? — с тревогой спросила Камилла и подумала: «Бедный Бернард, видимо, последствия бредисочного отравления». — Понимаешь, они, наверное, долго ещё будут заседать. А я его только чуть-чуть приподниму, и отправимся искать волшебный рожок.
— Да кого ты поднимешь-то? — возмутился медвежонок, но Камилла лишь отмахнулась и направилась в центр Зала.
— Ой, выгонят нас! — невесело заключил Бернард. — Да пожалуй, ещё и поколотят.
Было непросто протискиваться между разгорячёнными спорщиками. Помня наставление Феникса, она держала наготове подсолнух и избегала женских взглядов. Между тем атмосфера в зале накалялась. Люди отчаянно спорили, кричали, обвиняли друг друга в некомпетентности, а несколько разгорячённых спорщиков даже позволили себе угрозы и оскорбления. Прорицатель поднял посох и с грохотом стукнул им оземь. Наступила тишина.
— Этак вы перебьёте друг друга раньше, чем вскипит лава в сердце земли, — грозно сказал Прорицатель. — Жар вулкана, и тот холоднее вашего гнева!
Он обвёл глазами зал. Люди всё ещё стояли в проходах между рядами. Все словно очнулись от дурного сна.
— Что гласит Седьмой Закон Зодиака?
Многие пристыжено опустили головы.
— Мир начинается с уважения,  — напомнил Прорицатель. — Поступай с другими так, как желаешь, чтобы поступали с тобой. Так начните прямо сейчас! Пусть каждый, кто хочет высказать своё мнение, выйдет к алтарю. И пусть остальные проявят уважение и хранят молчание, пока он говорит. А когда наступит их очередь высказаться, пусть никто не смеет им помешать!
— Это наш шанс, — радостно заявила Камилла и звонко выкрикнула. — Я хочу сказать!
Бернард испуганно крякнул. А Император произнёс:
— Впервые я предоставляю на собрании слово ребёнку. Но раз было обещано, так тому и  быть, мы выслушаем тебя, девочка. Выходи сюда.
Камилла мигом сбежала по ступеням и встала перед алтарём. Предостерегающий шёпот Бернарда не мог её остановить.
— Я хочу сказать, — бойко начала она. — Хочу сказать, что ваше золото мне совсем не нужно! Я только приподниму его, и всё. Это очень важно!
Она быстро обернулась к щиту, протянула руки и уже собиралась прикоснуться к золотому металлу, как вдруг увидела, что чеканное украшение в виде женской головы ожило, а его волосы-змеи зашипели и зашевелились. Голова Медузы Горгоны открыла глаза. Камилла читала про неё и даже видела мультик — древнегреческий бог Персей смотрел на Горгону в отражение на щите, чтобы избежать губительного взгляда. А что делать ей, Камилле? У неё нет щита, и зеркала нет.
— Не смотри ей в глаза, Бернард! — воскликнула она и выставила перед собой подсолнух, преграждая путь убийственному взгляду Медузы.
Медвежонок только плечами пожал.
— Что за шаманские танцы? — он, как все остальные, не видел щита, и не слышал повелительного голоса Горгоны.
— Посмотри-и-и на меня! — кричала Медуза. — Ну! Смотри же!
Змеи шипели и клацали зубками, не давая Камилле дотронуться до края щита. Горгона кричала, проникая голосом в самую душу. В зале перешёптывались, и даже Прорицатель подумывал, не пора ли выставить маленькую проказницу из собрания.
Но Камилла вдруг сообразила. Он набросила цветок на лицо орущей Горгоне, прямо чёрными семенами на злобный чеканный лик.   
— Мерзавка! — оскорблённо возопила Горгона. — Эй, вы, убейте! Быстро! — приказала она змейкам-волосам, и те изо всех сил ринулись к Камилле, чуть не отрывая Горгоне скальп.
— А-а-ай! Да не девчонку уберите, тупицы! — взревев от боли, потребовала Медуза. — Цветок скиньте, идиотки!
Змейки поторопились исполнять, вцепились зубками в лепестки, каждая яростно тянула на себя, и подсолнух заплясал на лице Горгоны, как крышка на кипящей кастрюле. Семечки щедро сыпались.
— Тьфу! Тьфу-пфу! — отплёвывалась Горгона. — Безмозглые, бросьте цветок, жальте девчонку! Скорее же, пфу-тьфу, жальте мерзавку! Да что вы возитесь? Птьфу!
Змейки задёргались, путаясь в приказах. Убить цветок? Столкнуть девчонку? Жалить подсолнух? Сбросить мерзавку? Они сбились в беспорядочный клубок, и теперь им было не достать до края щита.
К этому моменту Камилла уже стояла позади алтаря, так, чтобы Медуза не смогла посмотреть на неё даже, если цветок упадёт.
— Посмотри-и-и на меня, — скулила Горгона. — Умоляю, посмотри-и-и-и!
Камилла ухватилась за край щита, и — заклятие спало.
Всё золото Королевства стало видимым, а нелепая пантомима с подсолнухом вмиг обрела смысл для обескураженных зрителей. Змейки застыли и безжизненно расплелись. Цветок сполз, и жителям Королевства предстал изуродованный злобой грозный лик с широко открытыми глазами, в которых застыла слепая ненависть. Скульптуры, стоящие в зале, ожили. Превращённые когда-то в камень убийственным взглядом Горгоны, они вновь обретали прежний облик и с радостью оглядывались, не веря своему счастливому возрождению. Все радостно приветствовали древних смельчаков и любовались ожившими золотыми узорами, издревле украшавшими Открытый Зал.
Прорицатель помог Камилле приподнять тяжёлый щит, под которым обнаружился старинный охотничий рожок. Оказывается, все эти годы он находился здесь же, руку протяни.
— Ты сняла тысячелетнее заклятие, — сказал Прорицатель, протягивая рог Камилле. — Честь впервые протрубить в него принадлежит тебе.
Но Камилла робко призналась, что никогда прежде не трубила, и не уверена, что у неё получится.
— Тут главное не умение, а вера, — ответил Прорицатель.
«С верой в мир» вспомнила Камилла слова из свитка и взяла рожок. Она глубоко вдохнула и со всей силой дунула в рог.