Чистый четверг

«Господи, сколько на свете глупости! - подумал он, услышав ошалелый голос «певца», вырвавшийся из недр радиоприёмника. - Страшно делается, стоит представить, как много таких голосов троглодитов, родом из каменного века, надсаживаются каждую минуту в мировом пространстве. От их вибраций вздрагивают нити эфира, искривляется вся древняя и новейшая геометрия и физика! Да что «певцы»! Если бы дело было только в них. Посмотрите на кривляющиеся рожи рекламных актёров, на чиновников, отвечающих на вопросы посетителей кривым обходным путём, а то и вовсе ; молчанием, на гордых и довольных собою пустоцветов, на «звёзд» и «звёздочек», чадящих дымными плошками, и вы согласитесь с теми, кто чуть ли не со дня сотворения мира сначала негодовал, проклинал самодовольных глупцов, пытаясь наставить их на путь истинный, а потом только печально улыбался. «Звёзды», звёзды! Забыли, а, может быть, не знали вовсе жрецы летучих листков, что на небе не женятся, не разводятся. Взгляните на заголовки газетных статей: какой красивой стала слабоумная дочь одной из таких «звёзд»! А красота там и рядом не ночевала. К чему такая насмешка над и так обиженным ребёнком? По грехам ли родителей или с каким другим умыслом суждено ему родиться таким? Как бы там ни было, оставили бы вы бедную девочку в покое. Какую героическую смелость проявила другая знаменитость, отказавшись прятать интимные части тела! Сколько было выпито и съедено на свадьбе у какого-то Стаса! - захлёбывается в восторге летучая страница Интернета. Как похудела и «похорошела», окрасив волосы в белёсый цвет, ещё одна не желающая уходить с небосклона другая «звезда»!
-Что за беда? - скажут те, кто черпает из этого источника и деньги, и репутацию? Люди таковы, каковы они есть. Этим болтунам можно ответить: беда в том, что в переполненной мусором голове не хватит места для дельных мыслей. 
Сколько глупости  из злого и  мутного источника разливается в этом «лучшем из миров»! Глупых от природы немало, да их глупость свята и даже трогательна, как смех и слёзы младенца. Беда в том,  что нынешние глупцы умеют рядиться в одежды умников. Таких всё больше, суеты - тоже. Голос мудрого да не раздаётся в собрании безумных. София не любит сумбур. Она - сама гармония. Стояла рядом с Творцом, пока он неусыпно, шесть дней и ночей  собирал из невидимых кирпичиков вселенную».
Может быть, он и не так складно думал и говорил про себя, но смысл был именно таков. Откуда мы знаем это? Представьте, что он сам нам об этом поведал. А кто это Он? Какая разница? Назови его хоть так, хоть этак, суть дела не меняется. Этим «он» мог быть любой из нас. Тот, кого мы называем безымянным местоимением, был человеком довольно образованным, дотошно следившим за правильностью речи и, вероятно, поэтому несчастным. Стоит только потребовать от мутного потока жизни, чтобы он был прозрачным, чистым и благовонным, протекал прямо, как он тут же взбунтуется и ответит таким всплеском  грязи, мути и зловония, что от розовой мечты о чистоте, справедливости и высшем смысле существования останется только пшик, горькое разочарование, стыд и сожаление. Человек, веривший в то, что всё это возможно на земле, становится несчастным. Такова расплата за мечту. Существенное не терпит надругательства над материальным.
Видно, что-то там такое и в самом деле вкралось в проект Вселенского Архитектора, иначе, откуда бы взяться изъянам в его творении? А ведь говорил после окончания каждого дня: «И вот хорошо!» и «Весьма хорошо!» Однако надо отдать должное, среди многих удивительных вещей создал Творец и такие кнопки, с помощью которых можно отключать или переводить на другую волну неугодные нам звуки.
Один из бесчисленного множества Его созданий, которым заповедано было: «Плодитесь и размножайтесь», так и поступил, повернув ручку поющего устройства против часовой стрелки. Изменив своей стародавней привычке идти после лёгкого завтрака на прогулку, потомок Адама  и Евы (назовём так условно ту первую пару людей, от которых пошёл, можно сказать, повалил на землю вид homo sapiens), решил заодно с заснувшей природой отдаться самосозерцанию, сиречь ничегонеделанию. Занятие это не только не осудительно, но даже похвально, ибо в нём заключено много возможностей сделать в будущем кое-что полезное и не совершить, по крайней мере, в данный момент, глупость.
Итак, сел он на мягкий табурет в кухне и принялся глядеть в окно. Было безжизненно и пусто, как будто человечество вдруг вымерло; привыкший к шуму слух желал бы услышать хотя бы отголосок симфонии мира, но канувший в пустоту хриплый голос «певца» отбил охоту слушать говорящий ящичек, стоявший на холодильнике. Бог знает, что оттуда опять польётся. Тишина расстилалась вокруг. Однако напуганные встряской нервы не вполне верили ей. Тонкие волокна всё ещё хранили следы прикосновения диких звуков, а душа была переполнена тиной и мусором. Дрянные звуки только упали в эту болотную ряску, прорвав её плёнку, и ушли на дно.
Но не может ли быть, что у персонажа нашего повествования просто разлилась желчь, расстроились нервы или произошло что-нибудь подобное, спросят читатели. Он пожмёт плечами. Нет, печень у него в порядке, руки не дрожат, и вообще, когда он проснулся, на душе у него было легко и беззаботно до тех пор, пока скрежет радио не прошёлся по поверхности сознания, разбудив в нём спавшее ощущение неблагополучия.
Сны, правда, странные и невразумительные, своею загадочностью поселяли в душе беспокойство и даже страх. То привиделись собаки, целая стая разномастных дворняг довольно крупных. Он выходит из спальни, заглядывает в соседнюю комнату, а они там, целых пять штук. Стоят кучкой, но не смотрят в сторону человека, как будто не замечают его вовсе: два не соприкасающихся параллельных мира. Вожак стаи, белая крупная самка, семенит мимо, за ней двигаются другие; выбегают из комнаты и пропадают. Тревожный сон. На сайте толкований объяснения разные: и друзья, и навешивают собак, и ссоры. На другую ночь снова какая-то белиберда, быстро исчезающая из памяти. На третью ; тоже. И так несколько ночей подряд. Зачастившие смутные сны не к добру. Через несколько дней странная вспышка гнева на одного знакомого, вызвавшая шок окружающих своей необъяснимостью, разрыв отношений. Далее в холодный осенний день заболел старый дуплистый коренной зуб. Потом, правда, прошёл. Надолго ли? А зубная боль, лечение - не приведи Господь! Откуда всё это? Какая лава клокочет в подсознании, что предрекает? Жизнь и так не сахар в преклонном возрасте. Не беды и боли сами по себе лишают её всякого интереса, а отсутствие надежд. На что надеяться, когда конец близок? От этого все краски блекнут. Великая сила - самообман молодости! Получается, что мираж и пена - самая суть жизни. Сны становятся чаще, клонит в дрёму чуть ли не после каждого приёма пищи. Единственная радость - уснуть, забыться. «Отрадно спать, отрадней камнем быть», - сказано у Фёдора Тютчева. Мудрых афоризмов придумано много, и неужто один, у Лопе де Вега: «La vida es el sueno i el sueno es la vida» (Жизнь есть сон, и сон есть жизнь) - самый главный?
Как бы там ни было, смейся над ночными химерами или принимай их всерьёз, а что-то они всё-таки предвещают. Предчувствия, чаще дурные, так или иначе сбываются. В грустном состоянии бредя как-то вдоль уличного базарчика, огорчённый человек, решив себя побаловать, взял и купил около килограмма грибов-лисичек у знакомой женщины. Грибник она была хороший, лисички такими румяными и свежими выглядывали на свет, отчего не купить? Знал наш бедняк, что их надо хорошо проваривать, но так как «лисички» предназначены не для супа, а для жаркого, то и выложил  наш смельчак их на сковородку, хорошо, конечно, промыв. Да вот прожарить подольше, не хватило терпения. А ночью случилась беда: заболел живот. Всё тело облил холодный пот от головы до пят, поднялась тошнота, несильная, правда. Приняв кое-какие меры, вышел наш несчастливец в коридор из укромной комнаты. Нет сил держаться на ногах. Присел, а потом и вовсе  простёрся во всю длину на холодном полу и минуту-другую не мог подняться. Сознания не терял, а всё же был не в себе. Кое-как поднявшись, набрал 03. Была уже глубокая ночь. Вместо молодых девушек заявился битюг, тоже молодой, да что толку в такой молодости? Ни пожаловаться, ни получить сочувствие взамен. О культуре представление самое отдалённое. В носу ковыряет и на больного не смотрит. Однако вскоре помягчел и оказался неплохим парнем и внимательным врачом. Ну, что делать? Не всем дана от природы деликатность и склонность к благородным манерам. Измерил давление - оно вследствие перенесённой встряски прыгнуло вниз; с привычных 134-х до 120-ти на 80. Сделал ЭКЭ. «Показатели, - сказал, - сносные». Предложил промыть желудок или поехать в городскую больницу. От этого хворый отказался. Промывание с помощью зонда тоже отклонил. Не мог он глотать никакое инородное тело. Как-то там в медицине этот феномен называется. Выпил воды, сколько мог. Врач вызвался посидеть несколько минут, не будет ли хуже. Нет, температура тела понемногу восстанавливалась, лоб потеплел, и вообще больному становилось лучше. На том и расстались. Такое вот случилось несчастие, скорее, неприятность. Говорите после этого, что сны - пустяк.
Но что же всё-таки «он» был за человек? Было ли у него имя? Был он человек. И, как всем людям, ничто человеческое не было ему чуждо. В молодости пережил порывы к чему-то высокому и прекрасному, или к тому, что казалось ему таким. Учился, сначала в школе небольшого провинциального городка, потом в каком-то технологическом вузе вы столице.  Женился. Имел взрослую дочь и маленькую внучку. Ничего значительного не совершал. Жизнь людей его поколения прошла в эпоху советского конформизма, когда  люди привыкли держать язык за зубами. Всякое свежее слово считалось вызовом идеологической монополии правящей партии, захватившей власть в 1917 году. Втихую, как и многие  вокруг мало-мальски думающие люди, он потачивал зубы о гранитную стену догматической идеологии. Мечта о великих деяниях бродила в его молодой голове, но с течением лет угасла.  Романтика покорения целинных земель его не увлекала, а в ежедневных буднях он не находил ничего возвышенного.  На демонстрации, с оглушительной музыкой маршей, как и на выборы одного кандидата от одной партии, скрепя сердце, ходил. Потом сидел за праздничным столом с семьёй и друзьями. Первый советский спутник приподнял небо над его головой. Полёт Гагарина наполнил гордостью за русского человека. А в основном всё шло как обычно. В общем, жил жизнью среднестатистического советского человека. Что в этом плохого? Если бы все выбились в великие, жить на земле стало бы невозможно.
И имя у него было. Звали его Антон Семёнович. Не Макаренко, а так. И фамилия была, кажется, Коробов. Да какое это имеет значение? И с фамилией и без фамилии, с именем и без имени, всё равно проживёшь ту жизнь, которая суждена.  Потому и скажем, что имя ему было человек, «он», как у многих и многих людей на земле.
С женой они были люди разные. Та, бывало, слова не даст договорить, как уже выскакивает со своим коротким приговором. Не любила она длинных фраз, всяких заумных мыслей. Антон же Семёнович имел склонность к философии. На этой почве они и разошлись. Пятнадцатый год жил Антон Семёнович холостяком. Дочка, тоже разведёнка, зато успешная бизнес-леди, купила себе и дочке двухкомнатную квартиру недалеко от старого дома. К ней и переехала отцова жена. Дочь приходила в гости к отцу нечасто. Внучка же забегала раз три на неделе: то сладостей полопать, то задачку решить, то послушать, что думает дед по разным темам в учебниках русского языка и литературы, а также истории. Успевала она по всем предметам хорошо, а сочинения писала лучше всех в классе.
Девятилетняя хорошенькая светлокудрая девочка с ясными глазами, уже начинавшая невеститься, подкрашивать губки, присматриваться к материнскому макияжу, появлялась на пороге дедовой квартиры всё чаще. Должно быть, чувствовала дедушкину тоску, жалея его в его одиночестве. И в тот пасмурный день ранней осени сразу после «грибного» приступа пришла особенно встревоженная.
 - Деда! - сказала она, заглядывая Антону Семёновичу в лицо. - Ты почему такой грустный?
- Я не грустный, внучка, - ответил он. - Жизнь грустная.
- Почему?
- Кто её знает?
- А бабушка говорит, что ты слишком много думаешь…
- Да ведь не думая, кто ж живёт?
Девочка помолчала.
- Деда, - сказала она. - Говорят, сегодня «чистый» четверг. Что это?
- Ты откуда про это знаешь?
- Я по радио слышала.
- Ну? - удивился он. - Неужто и по радио теперь об этом говорят?
- Ага.
Он вздохнул.
- Это хорошо. В чистый четверг душу в баню водят.
- А зачем?
- Ну, как зачем? Ты вот любишь в ванне плескаться чуть не каждый день. И душа просит: «Сведите меня к омовению. Чистой быть хочу».
Глаза ребёнка повеселели. Да и сам Антон Семёнович почувствовал, что и ему пора душу в баню сводить, смыть с неё всякое сметьё.
Внучка скоро ушла, а он, посидев в одиночестве у кухонного окна, повернул ручку приёмника. Из маленького волшебного ящичка, заменившего долго висевшую над дверью после войны чёрную радиотарелку, полились звуки старой хорошей песни.