Катерина и гроза

Когда моя прабабушка Екатерина Егоровна была молодой, то рядом с ней ударила молния. Прабабушка осталась жива, однако разряд молнии был сильным, поскольку (слышала я это из семейных рассказов), в соответствии с методами и обычаями тогдашнего народного противомолниевого лечения, её даже закапывали в землю по шею. Как я помню, особые физические последствия грозовой травмы не проявлялись у бабушки Кати даже в старости, сильно не отразилось это ни на здоровье, ни на каких-то сверхспособностях. Хотя нет – ячмени и чирии моя верующая прабабушка заговаривала…

И всю свою жизнь после молнии она панически боялась грозы. Как-то только заходила тёмная туча, баба Катя закрывала все окна и форточки, ещё и плотно задергивались занавески (что лишь усиливало эффект от всполохов молнии, просвечивающих через ткань), выключались все электрические приборы, моя строптивая сибирская кошка Машка изгонялась в самый дальний угол, и мне строго-настрого было запрещено к ней подходить, пока гром не утихнет.
 
Кроме грозы в это время ничего не существовало. Внуки и я, тогда единственная правнучка, не смели и шуршать, а не то, чтобы играть и громко разговаривать… При каждой яркой вспышке молнии и громовом раскате бабушка повторяла: «Свят, свят, свят…». И вообще, кажется, всё это время она тихонько молилась. Я в совсем юные годы, наученная своими тетками (которые меня на 7 лет старше), была убежденной атеисткой, но в тот момент почему-то не решалась в очередной раз пояснить прабабушке, что бога нет.

После того, как молния переставала сверкать и всё стихало, мы ещё минут семь сидели смирно. А затем шторы раздвигались, окна открывались, кошка оказывалась в моих объятьях… Радостно-семейный быт налаживался.

К слову, грозу я так и не научилась бояться.

А ещё наша строгая и немногословная Екатерина Егоровна в молодости же, проживая в селе Елизаветино, наступала на гадюку. Змея её не укусила…