Расскажи-ка, милая, где была

Муза прилетела ко мне. Наконец- то. Долгожданная, здравствуй!

Но что это с ней? Осунувшаяся, с перебитым крылом, вроде даже общипанная какая-то. Да к тому же хромает,  в порванном наряде.
Нет-нет, мне не кажется!

--Ты откуда и что с тобою?,- вырвалось у меня.
Удивлённо, но очень доверчиво  и как-то виновато посмотрев на меня,   опустила глаза...И  стала говорить без остановки, перебивая саму себя,  заикаясь , путаясь, и ещё, о тихий ужас, шепелявля.
Она  переводила  уставшим и  рассеянным , но  (отмечу ) заинтересованным и крепко любящим   взглядом с меня на стопку книг духовного содержания.
 
Я (честно говоря) не поняла ни одного слова, ею произнесённого, но смысл уловила чётко  , на телепатическом уровне, непонятно чем.

-- Миленькая, я всё-всё поняла, ты знаешь,-  шептала я, прижимая её с нежной жалостью её к себе.
 Или  кричала? Не важно. Ведь её неожиданное появление в таком виде не могло не  потрясти меня, её роднульку.

И махнув взглядом на полку с книгами, куда она сама обратила моё внимание, я продолжала:
- Не буду больше ничего требовать от тебя никогда, не буду предьявлять претензии и укорять, тем более ворчать, поверь мне! Но я обязательно  буду  тебя кормить тем , что ты хочешь. Да  я просто обязуюсь устроить тебе спокойную жизнь, не насилуя тебя психологически. Прости меня за то, что ты сейчас в таком смятении, но будет всё нормально, ведь я люблю тебя такую, какая ты есть. Засыпай, моя хорошая, но только не убегай куда попало более, ты же моя Муза, моя...,--  молча плакала я, ласково качая её и понимая , с её же помощью Нечто , что мне и  было необходимо осознать.

Засыпала она в умиленном настроении.

 И мне пора  уже спать, спокойной ночи, Музочка, милая моя , ты ведь так настрадалась.
(В этот момент мы слились с ней духом и понимали друг друга, как никогда ранее)

-- Я послушаюсь тебя, странненькая моя, обязательно!,-- обмывала я её  своими искренними слезами покаяния.

 Бывают же моменты счастья, бывают. Но они обязательно сотканы из любви, которая натуральная, без примесей гордости.

Молчать теперь буду побольше, прислушиваясь к тишине-- она и скажет .