Звоните в любое время

Вечер как вечер. Темнота за окном с размытыми пятнами светящихся окон соседнего дома за занавес-ками. Чай стоящий в чашке на столике рядом с креслом еще не остыл. Это хорошо. А то как-то зябко. Пара глотков и приятное тепло постепенно растекается по всему телу. Телевизор выключен. Тихо. И спокойно. Все нормально. За исключением одного. Неуловимой и тревожной мысли, которая жужжала проснувшейся среди зимы мухой в теплой и спокойной глубине сознания. Книжный шкаф с книгами, диван, телевизор... вокруг все как обычно. Никаких поводов для тревоги. Надо, наверное, сходить на кухню. Точно. Кресло скрипнуло под тяжестью поднимающегося тела, словно протестуя и не поддер-живая эту, вызывающую лишние беспокойства идею и… тапочки. Где они? А вот, ага... так. Можно от-правляться на кухню. За дверью темно. Коридор. Рука шарит по стене. Где-то здесь должен быть вы-ключатель. Шаг, еще шаг. Стена. Наконец выключатель. Прямо перед глазами стена. Еще шаг в темноте и прямо лбом в нее. Опять эта мысль... не ясно. Стена, выключатель, свет... о чем тут думать. За углом кухня. Ай... сначала локтем о шкаф. За углом притаился шкаф, еще поворот и там кухня. Просто сон-ный, наверное. Задремал не заметил теперь на углы натыкаешься. Мысль-муха не унималась. И не пой-мать. Раз проснулась будет жужжать... что-то не так.
Ладно, вот кухня. Стол, занавески... что за цвет такой у занавесок? Фиолетовый. С чего пришло в го-лову повесить эти занавески? С кружевами еще какими-то... отвратительные. И обои на кухне... белые с непонятными бесформенными бледно-голубыми цветами... странно. Не замечал раньше. Мысль набира-ла обороты и становилась все более отчетливой с явным намерением прорваться в сознание и явить себя во всех деталях. Да ладно, мало ли всяких пустых мыслей в голове кружится. Не надо обращать внима-ние. Холодильник услужливо встретил светом демонстрируя свое содержимое. Ничего интересного. Колбаса какая-то, сыр... еще чего-то, лень разбирать. Поход на кухню в общем-то был ритуальным. Что-то вроде променада. Сходил, вроде с определенной целью, ничего не нашел, но время провел. В общем все, холодильник можно закрывать и возвращаться в комнату. Хотя… стоп. Вот тут на дверце во встроенных полочках. Пол бутылки водки и пару бутылок пива.
Жужжащую и тревожную мысль на задворках сознания сдуло ветром на задний план стремительное, отчетливо и ясное появление намного более ясной и отчетливой идеи, сразу вылившейся в законченный план действий: нарезать колбаски, достать из банки соленых огурчиков, помидорчиков и всего там тако-го подобного, достать стопку, налить, выпить и взяв бутылку пива, отправиться в комнату в кресло пе-ред телевизором. Движения приобрели осмысленную последовательность действий, направленных на воплощение несложного, но вполне себе бодрого плана. Так, где-то должен быть поднос... или типа то-го. Точно должен быть. Где же... шкаф какой-то страшный... что-то с этой кухней точно не так. Как я раньше не замечал? И где же, мать его поднос? Вот вроде. Ужасный какой. Замызганный весь, пласт-массовый, аляповатый с выцветшими красными цветами. В плане был другой, ну да ладно, сойдет и этот. Поднос есть поднос. Еще свежие огурцы нашлись и редиска. Прекрасно. Все это порезать крупны-ми ломтями, соль, майонез, стопка, стакан под пиво - все отлично. Можно выдвигаться в комнату. Глав-ное бутылки не забыть. Шкаф в прихожей, осторожно. Пара ловких маневров и все доставлено в комна-ту.
Все бы хорошо, но вот всегда так — устроишься, поставишь все на стол как надо и.… телевизор включить — пульт где? Поискал глазами, пошарил вокруг. Пульта нет. Всегда так. Надо какие-нибудь специальные пульты изобрести, такие чтобы не искать. Вроде есть такие, но не у меня. Не здесь и не сейчас, конечно же. Но мысль про пульт и варианты его инкарнаций в совершенную модель достойную стать настоящим и полноценным друга человека не получила продолжения. Пульт нашелся. Так всегда с самыми полезными мыслями. Гибнут на корню.
Можно приступать к воплощению задуманного плана. Кресло скрипнуло на этот раз куда как более приветливо. Оно и понятно, при наличии хорошего плана мир вокруг чаще всего становится просто за-мечательным и дружелюбным.
По телеку всякая лабуда. Чего-то все обсуждают, спорят. Опять эта мысль. Точно не затухнет сама. Чувствую, что в любом случае родится на свет как стрекоза из кокона. Это уже стало очевидно и понят-но и самое главное не радовало. Бывает такое, мысль еще не оформилась, а уже ясно что лучше бы и не оформлялась. Лучше бы сгинула куда-нибудь за границу сознания и восприятия. С похмелья такое ча-сто бывает, когда идет тотальная война сознания с подсознанием за воспоминания о вчерашнем дне и ослабшее сознание готово напалмом забвения испепелить появляющиеся ростки дурных мыслей из навоза абстинентного синдрома. Хотя и с переменным успехом и все же.
А-а.… вот оно. Мысль начала проявляться. До чего же безжалостны, неприятные и холодные пальцы осознания, тянущие на себя покрывало блаженного неведения. Шкаф с книгами. Что это за книги? Я не узнаю их. Эти обои на кухне... кто эти люди по телевизору? И вот уже обнаженное, беспомощное, рас-терянное сознание, начинает покрываться холодным потом понимания, но все же еще цепляясь за по-крывало обыденности, пытаясь спастись, укрывшись им от того что уже неизбежно. Книги, шкаф... те-левизор. Мало ли чего не понятно или чего сразу не вспомнить.
Стало страшно и не уютно. Так, тихо без паники. Все нормально. Надо выпить. Чуть не подавился ле-дяной водкой. Закашлялся. Еще одну. Все в порядке, все нормально. Огурец захрустел, но как-то без-вкусно. Зато горечь водки, пошедшей от суеты не в то горло была стойкой. Да что же такое? Квартира вокруг чужая. Эти дурацкие тапочки… и что это за майка на мне? Ужас. Надо отвлечься, не позволять этому бреду захватить сознание и взять надо мною контроль. Самым противным было то что мысль, возникшая в голове, была правдой. Кто я? Где я? Что я здесь делаю? Все как в ускоренной киносъемке стало отдельными нелепыми сценами складываться в целую картину безумного абсурда в котором я оказался главным участником. Стало по-настоящему страшно. Все вокруг было чужим и неузнаваемым. Этот диван, кресло, телевизор — чьи они? Я не узнаю их.
Я попытался успокоиться и взять себя в руки. Так, без паники. Это просто наваждение. Со ной что-то не так и это скоро пройдет. Я открыл бутылку пива и большими глотками выпил сразу половину. Меха-нически взял огурец и положил его в рот. Медленно пережевывая, я прислушался к своим мысля. Нет, сомнений никаких нет. Я не узнаю квартиру вокруг. Я понятия не имею чьи эти вещи и одежда на мне. Я понятия не имею что происходит по телевизору. Не знаю, что это за люди и о чем они говорят.
Когда состояние паники начало переходить в более спокойную фазу тихого ужаса, мысль, ввергшая меня в это состояние, начинала развиваться. Ладно, я нахожусь в этом бреду, в этом состоянии, но что мне теперь с этим делать? Я не могу вот так вот просто сидеть хрустеть огурцом и пить пиво как ни в чем не бывало. С другой стороны, а что я могу предпринять?  Я сделал еще один большой глоток из бу-тылки с пивом и откинулся на спинку кресла. Что же делать?

Прошло какое-то время. Полчаса, час, может два... понятия не имею. Это было как в поликлинике: «подождите секундочку, вас сейчас вызовут». Ты уже подошел к двери врача, но приглашения войти не следует, проходит время, все явно неприлично затянулось, а ты все ждешь. Да что происходит? Так надо вспомнить чей-нибудь телефон, какого-нибудь хорошего знакомого и позвонить ему. Точно. Так... в голове полная пустота. Никаких имен. Ну не может такого быть! Что-то должно же быть! Хоть какие-нибудь имена, названия мест, воспоминания о любых событиях... ни-че-го.
Я продолжал в ступоре смотреть в телевизор. Спортивный канал. Невысокие спортсмены в обтекае-мых шлемах и обтягивающих ярких костюмах участвовали в забеге на коньках по кругу на хоккейном поле. Они были невысокого роста и напоминали грибы которые вдруг встали на коньки и ломанулись на перегонки по кругу после того как хоккеисты, раздосадованные поражением или воодушевленные свои-ми победами, разбрелись по домам после напряженного матча. Они двигались очень энергично на не-большом для такого забега поле и на поворотах сгибались еще сильнее касаясь пальцами руки льда со-храняя таким образом равновесие. В голове всплыло название этого вида спорта. Шорт трек. Вот ведь в обычное время и не вспомнишь такого, а тут сразу. А кто ты сам и где ты вспомнить, или даже скорее всего понять — никак. Тайна веков и сакральная загадка, ну и где здесь справедливость? Весь идиотизм ситуации заключался в том, что я с одной стороны уже как бы начал привыкать к абсурдности ситуации, а с другой мысль «что же делать дальше?» становилась все мучительнее и безнадежнее.
Я встал и решил сходить на кухню за еще одной бутылкой пива. Теперь все было отчетливо. Коридор был мне не знаком. Вот и не знакомая кухня. Опять эти бредовые занавески и обои... кошмар. Хорошо, что пиво везде пиво. Как бы оно там ни называлось — знакомым названием или нет. Пара холодных глотков взбодрили, но явно ситуацию не решили.

Но это было еще не все. Только я начал свыкаться с абсурдностью ситуации как вдруг в прихожей раздался звук. Я сначала даже не понял, что он для меня значит в моем нынешнем состоянии. В замке заскрежетал ключ. Наружная дверь открылась и в прихожей стали слышны звуки, которые обычно изда-ет человек пришедший в квартиру с улицы. Я замер. Не успел я разобраться с только что начавшимся кошмаром как он начал развиваться и получил многообещающее продолжение. Кто-то пришел и как можно было бы уже догадаться, у меня не было совершенно никаких идей кто бы это мог быть.
– Миша, ты дома? - раздался из прихожей незнакомый мне голос.
– Я дома, да -- ответил я, и понял, что меня снова охватывает состояние близкое к паническому.
Какие еще испытания ждали меня и самое главное, как мне разобраться со сложившейся ситуацией?
Я понял, что оставаться на месте бессмысленно, поэтому выдохнул, собрался с силами и отправился в коридор. Буду действовать по обстоятельствам. Ничего другого просто в голову не приходило.
В прихожей я увидел женщину лет, наверное, шестидесяти, которая уже сняла пальто и пыталась из-бавиться от обуви.
– Мишань, что ты стоишь? Помоги мне пожалуйста и отнеси сумки на кухню.
Я взял сумки и понес их на кухню. Миша... это я. Меня зовут Миша. Как же это не вязалось в моем представлении с моим представлением о себе. Хотя… а в чем собственно заключалось «мое представ-лении обо мне самом?».
«Нет, ну я точно не Миша. В этом уверен. Ну какой я Миша? Бред какой-то...» сама собой возникла в голове мысль. И я даже не знал откуда такая у меня уверенность на этот счет. Просто я это знал и все. На самом деле, от этих мыслей и о том, что им нет никакой альтернативы становилось совсем не по се-бе. Я поставил сумки на пол и сел на стул около стола. Женщина тем временем закончила в прихожей и пришла на кухню.
– Я свежего хлеба принесла, давай чайку попьем? Ты будешь? Еще вот колбаски свежей купила. Она стала хлопотать, доставая продукты из сумки продолжая говорить:
– Очень хорошая. Как в прошлый раз. Тебе понравилось, помнишь?
– Да помню… ага, можно и чаю… почему бы и нет -- ответил я автоматически.
Вода зашипела в электрическом. Когда она закипела раздался щелчок выключателя, означавший что все готово. Я вздрогнул, когда услышал этот звук. Было похоже на расстрел из игрушечного пистолета. Не важно, что на настоящий выстрел звук не похож. Все равно неприятно. И еще я понял насколько я напряжен. Вся эта двусмысленная ситуация заставила меня напрячь все душевные силы. Невозможно описать то с какой силой мне хотелось, чтобы это закончилось. Но ирония заключалась в том, что я по-нятия не имел, как это может прекратиться. Я точно не спал. В этом я был уверен. Всякие объяснения типа того, что это галлюцинации, розыгрыш, или я сошел с ума совсем не подходили. Была некая со-вершенно непоколебимая уверенность что все это окончательно реально и по-настоящему. Уверенность в том, что это происходит прямо здесь и сейчас, и совершенно точно со мной. Так что, я понятия не имею какие могут быть варианты окончания этой пытки. И это было самое скверное. Отсутствие хоть какой-либо надежды на избавление от кошмара происходящего со мной сейчас. Я конечно рассмотрел вариант чтобы взять и выложить этой любезной женщине, которая считает, что я ее сын то что я поня-тия не имею кто я, кто она, где я сейчас нахожусь и что вообще происходит, но сразу понял, что к этому я точно не готов. Это никак не разрешит проблему, а вот привести ее к непредсказуемому, и кто знает, может быть еще более тягостному продолжению, может запросто. Так что нет. Это точно был не вари-ант. Просто буду делать вид что все нормально и действовать по обстоятельствам. Женщина ничего не подозревает, так что пусть так все и остается.
Тем временем, она достала чашки и налила чай. Ловко нарезала хлеб и колбасу и на столе появились довольно аппетитные бутерброды. После чего она села и стала рассказывать какие-то повседневные и будничные вещи о том, что произошло на работе и как она потом зашла в поликлинику и задержалась там в очереди ко врачу. Я молча делал вид что слушаю и кивал головой в подходящих как мне казалось местах, так как просто не знал, что говорить и как реагировать. Видимо выходило у меня не очень, по-тому как она наконец спросила:
– Миша, сынок, с тобой все в порядке? У тебя вид какой-то совершенно растерянный? Ты хорошо себя чувствуешь? – Сказала она и внимательно взглянула на меня.
– Я… я не уверен. Как-то не важно себя чувствую... пойду в комнату прилягу, наверное.
– Хорошо, иди. Может тебе аспирин выпить? Ты не заболеваешь?
– Да нет, нет все в порядке. Просто устал что-то и спать хочется. Пойду просто прилягу.
Перед глазами поплыли разноцветные круги от напряжения, когда я шел по коридору в комнату. Я дошел до комнаты и рухнул на постель. Перед глазами был белый потолок. Я просто тупо уставился в него и мне стало так плохо, реально, физически плохо что я зажмурил глаза и повернулся на бок. Каза-лось, что если полежать так с закрытыми глазами, то можно проснуться и понять, что все это был сон, который закончился и скоро забудется, все сразу прояснится и встанет на свои места. Но как я и пред-полагал на самом деле этого не произошло. Я открыл глаза и посмотрел вокруг. Все та же совершенно незнакомая мне комната.
Рядом с диваном лежала книга совершенно не знакомого автора и ничего не говорящим мне названи-ем. Я заметил, что в середине книга была заложена небольшим листком бумаги. Я вынул листок и про-читал что на нем было написано. Это был номер телефона и имя. Валерий Касьянович. И подпись: «Звонить в любое время». Был уже вечер, но не слишком поздно. Я решил позвонить. Ведь вариантов было не много и как-то надо было разбираться с тем что со мной происходит. Я нашел телефон и набрал номер.
– Алло – услышал я в трубке женский голос на том конце провода.
– Добрый вечер. Я могу поговорить с Валерием Касьяновичем? Это Михаил.
– Здравствуйте. Одно минуту.
Прошло около минуты и в трубке зазвучал мужской голос:
– Да. Я слушаю.
– Это... это Михаил. Здравствуйте. Эмм... не знаю, как вам объяснить... у меня есть кое какие во-просы, но я не знаю, как начать...
– Есть вопросы? Не сомневаюсь. Хорошо, что ты позвонил -- ответил голос в трубке -- я боялся, что потерял связь с тобой.
Разговор который состоялся дальше, бы не просто невероятным. Не было такого слова, которым можно было бы описать впечатление, которое он производил, даже на фоне всего того что я переживал сейчас.
– Я представляю количество вопросов, которые мучают тебя сейчас. -- продолжал голос в трубке -- Ты не понимаешь, что происходит. Где ты находишься, и кто ты сам. Я угадал?
Я испытал невероятное облегчение. Возникло спасительное ощущение что мне наконец удалось за-цепился за конец нити, которая поможет мне распутать весь этот клубок абсурда, в котором я нахо-дился. По крайней мере мне так показалось. Я продолжил разговор:
– Эмм... м-да. Именно. Откуда вы знаете? Кто вы?
– Я тебе все расскажу.
Голос в трубке был очень спокойным, можно сказать внушающим доверие. Приятный мужской бас уверенного в себе человека, привыкшего рассказывать другим людям как обстоят дела на самом деле.
Голос в трубке продолжал говорить:
– Вряд ли ты мне поверишь, но боюсь, что у тебя нет выбора. Какими бы странными тебе не пока-зались ответы, но они действительно верны и по-настоящему могут объяснить, что с тобой происхо-дит. Ты готов?
Я лег на диван и закрыл глаза.
– Да. Слушаю вас внимательно.
– Все дело в том, что я не Валерий Касьянович. А ты не Михаил, кто бы тебе это не сказал.
– Ну я как-то уже понял, что я не Миша. Я понятия не имею кто я. Очень надеюсь, что может быть вы мне расскажите.
– Эмм... -- голос замялся и возникла пауза -- как бы это все объяснить... тебе будет сейчас трудно понять. Прозвучит как полный абсурд.
Я продолжал терпеливо ждать, хотя уже предчувствовал, то что я услышу мне не сильно поможет. Голос продолжал:
– Ты вообще не с этой планеты. Как и я. Наши имена навряд ли можно как-то произнести при по-мощи языка жителей этой планеты. То место откуда мы прибыли находится по человеческим понятия непостижимо далеко. Наша цивилизация очень древняя и мы давно открыли способ перемещения наших эфирных тел на огромные расстояния используя космические объекты типа комет, или вообще, чего угодно, что движется сквозь пространство космоса. У нас была целая группа исследователей, отправившихся в отдаленные от нашей родной планеты части галактики. Но кое-что пошло не так. Произошло непредвидимое обстоятельство, и мы оказались на этой планете. Пришлось на время по-заимствовать тела местных обитателей. Им это не повредит, когда мы их покинем. Но очень непросто найти всех, потому как большинство, так же, как и ты, оказавшись в чужих телах потеряли память. Ты меня слушаешь?
– А-а… я? Да... да я слушаю.
Это было явно выше моих сил. Хотя, как не странно, это действительно все очень логично объясня-ло. За исключением того, что в принципе звучало как полный бред. Я даже не знал, как к этому отно-ситься... но был ли у меня выбор?
– Продолжайте, я слушаю.
– Я очень обрадовался, когда ты вышел со мной на связь... значит ты нашел мою подсказку, кото-рую я тебе оставил и догадался позвонить. Это очень хорошо. Тебе нужно выяснить твои координаты и сообщить их мне. Я тебя заберу. Я уже решил вопрос как нам вернуться обратно. Посмотри в при-хожей какие-нибудь письма. На них должен быть адрес где ты находишься. Я подожду у телефона.
Я встал с дивана и отправился в прихожую. Увидев на полочке несколько конвертов со счетами за коммунальные услуги, я взял один и вернулся к телефону. Чувствовал я себя невыносимо глупо. Го-лос по телефону говорит мне что делать, и я встаю и делаю это. Но это было хотя бы хоть что-то, что я мог сделать в этой ситуации. Продиктовать адрес с конверта по телефону выглядело все же менее безумным, чем пойти к женщине на кухне и начать ей рассказывать, что я не я и вообще понятия не имею кто она, кто я и где вообще нахожусь. В общем, решив, что я ничего не теряю, я все же еще не-много подумав взял трубку телефона и продиктовал адрес который был напечатан на конверте.
После чего голос в трубке сказал:
– Хорошо. Я тебя заберу. Ни о чем не беспокойся. До встречи. -- и я услышал гудки отбоя.
Все это не успокаивало. Я чувствовал себя как ребенок которого родители забыли в толчее на вок-зале. Все ушли своей дорогой, сели на поезд и отправились далеко. И я остался один в незнакомом месте с чужими людьми, в растерянности, отчаянии и смятении. Холод одиночества сковал меня, мою душу и разум, все мои чувства и я не знал, что мне с этим делать. Свернувшись на постели калачи-ком, я натянул на себя одеяло и закрыл глаза. Меня бил мелкий озноб.

На следующее утро Мишина мама задумчиво занималась привычными делами на кухне. Кастрюли громыхали и норовили выскочить из рук на пол. Зазвонил телефон. Женщина прошла в прихожую и сняла трубку.
– Да, я слушаю, алло.
– Ольга Петровна это вы? Здравствуйте, это Анна Григорьевна. Помните вы говорили, что Миша странно себя ведет и я дала вам телефон специалиста? Хотела узнать, как у вас дела. Что там с Ми-шей?
– А... Анна Григорьевна... добрый день. Мишу вчера вечером забрали в психиатрическую больницу. Приехала скорая с санитаров сделали ему укол и забрали. Я разговаривала с Валерием Касьяновичем. Он сказал, что Миша позвонил ему вчера вечером и он понял, что ему нужна скорая помощь. Успо-коил меня и сказал, что все будет хорошо. Просто нужно время и интенсивный медицинский уход...
Женщина замолчала и тыльной стороной руки вытерла слезу.
– Ольга Петровна, дорогая, не расстраивайтесь. Все будет хорошо. Валерий Касьянович выдаю-щийся специалист. У него такой случай не первый и все решалось лучшим образом. Я вас уверяю, с Мишей все будет в порядке. Увидите. Когда он выздоровеет обязательно приходите к нам в гости!
– Да, да конечно... спасибо. Сейчас вот собираюсь к нему в больницу. Спасибо что позвонили.
Не расстраивайтесь, обязательно держите меня в курсе. До свидания.

Лето выдохлось, вспыхнув на прощание последний раз августовской жарой и ушло, опав желтой сентябрьской листвой. Птицы собирались на деревьях в шумные стаи готовясь отправиться в иные, далекие и более теплые места. Время шло своим чередом и пребывание в психиатрической лечебнице подошло к концу. И вот снова дом. Очень хорошо оказаться дома после долгого отсутствия в незна-комых и чужих краях. Все вокруг привычно и знакомо, все так как ты устроил сам и к чему давно уже привык. Обои в прихожей и на кухне которые клеили вместе с мамой и шторы, которые долго искали и выбирали, пока наконец не нашлось то что нужно. Все хорошо и спокойно. Помутнение рассудка оказалось временным, как сказал Валерий Касьянович и теперь все должно быть в порядке.
Незаметно как, настал вечер. Мама хлопотала на кухне готовя ужин и по телеку опять показывали очередные дебаты перед выборами. За окном безоблачное небо окрасилось в цвет космоса. Оно было таким же как и всегда. Сияющая алмазная россыпь звезд на черном бархате небосвода. Все хорошо и спокойно. Но вот, где-то в глубине сознания на самом краю, всколыхнулась непонятная и тревожная мысль. Словно сейчас вспомнишь и поймешь нечто очень важное. Кажется, вот-вот, сейчас... Среди звезд на ночном небе за окном был виден светлый росчерк следа кометы. Откуда она прилетела и ку-да направлялась дальше? Отчего то стало грустно. Захотелось помахать рукой чтобы меня заметили, крикнуть что я здесь. Волнующее чувство накатило как волна океана из ночи. Что-то неуловимое, не-ясное как всполох вдалеке. Что это? Ускользающее ощущение, мысль. Кажется, что она сейчас про-явится и все объяснит. Лодка сознания оторвется от причала привычного и прибой понесет ее в неве-домое, в темноту ночи, в космос, в безбрежное пространство, наполненное странным и невиданным. Вот сейчас… нет. Ушло. Да и ладно. Ерунда какая-то. Напало просто что-то… Вспыхнуло как дале-кая звезда за миллионы световых лет отсюда и потухло.
В прихожей зазвонил телефон. Мамин голос.
– Да. Я. Здравствуйте Анна Григорьевна…. Да… Все в порядке. Миша дома. Спасибо вам большое за помощь.  Валерий Касьянович и правда замечательный врач… да-да. Конечно. Хорошо. Обяза-тельно передам. Всего хорошего.
Открылась дверь в комнату и появилась мама, закончив разговор по телефону в прихожей.
– Миша, пойдем ужинать. Все готово.
– Кто звонил, мам?
– Анна Григорьевна. Она дала мне тогда телефон Валерия Касьяновича. Я поблагодарила и сказала что теперь у нас все в порядке.
Потом она задумалась на пару секунд и добавила:
– Миша, я конечно думаю, что все будет хорошо, но все же… не теряй телефон Валерия Касьяно-вича. Он просил передать: «Звоните в любое время!»