Давным-давно на думанской земле, глава 31
Когда Аделон и Ленвел вытащили судок на песок, вся команда решила исследовать прибрежные заросли. Зеда, беспокоясь за сохранность крыльев, попросила взять их с собой. Аделон дал Ленвелу запасную верёвку, и тот привязал их к спине.
Несколько шагов вглубь травяных джунглей и путников накрыла волна душистого аромата, порождённого смешением разнообразных благоуханий. В нём улавливались запах дикой розы, лилии, пиона, акации, сирени и множества других восхитительных цветов. К счастью для киянцев, все эти ароматы не были приторными, они лишь приятно щекотали ноздри, не вызывая приступов удушья.
В естественном порыве Лиль уже было оторвалась от земли, мечтая окунуться в давно забытую свежесть хотя бы одного из этой россыпи цветов. Но она тут же подавила своё желание, поняв, как тяжело будет Зеде наблюдать за ней, осознавая свою беспомощность. Нет уж, они полетят к цветам только вдвоём и только тогда, когда крылья стрекозы наконец начнут служить Зеде. А пока Лиль потерпит – ведь ещё совсем недавно она даже не могла себе представить, что когда-нибудь вновь обретёт свободу. В этот момент она почувствовала, как крепкие руки привлекают её к себе и поднимают в воздух.
-Тебе нельзя пока много ходить, - проговорил Аделон, взяв её на руки, но избегая смотреть ей в глаза.
А заросли уводили пятерых путешественников всё дальше и дальше от реки, и уже казалось, что им нет ни конца, ни края, когда вдруг что-то стремительно пронеслось над их головами. Все, как один, задрали головы, но успели увидеть лишь большие перламутровые крылья, которые тут же скрылись за частоколом травы.
Аделон остановился и поставил Лиль на землю.
-Что это было? – шёпотом спросила Зеда.
В этот момент Лиль осторожно заработала крыльями и неожиданно для всех оторвалась от земли. Когда её белокурая головка вынырнула из зелёного океана настолько, что глаза оказались над колышущейся на ветру травой, крылатое существо ещё не успело исчезнуть из виду. Проводив его взглядом, таяна осторожно посмотрела вокруг и, больше никого не увидев, вернулась к друзьям. Предваряя возмущение Аделона по поводу её безрассудства, Лиль расстроено сказала:
-Боюсь, нам стоит вернуться в судок и продолжить путь.
-Кто это был? – глядя на подругу широко открытыми глазами, спросила Зеда.
-Таянец, – ответила та.
-Таянец? – удивился Кастид.
-Ничего удивительного, – усмехнулся Аделон, - раз есть таяны, значит, где-то должны быть и таянцы, - он внимательно посмотрел на Лиль, - а вы уверены, что не хотите остаться со своими сородичами?
-Мы не сможем здесь остаться. Когда дети таянцев вырастают, они разлетаются по разным садам, то есть мальчики в один сад, а девочки – в другой. Там они живут, и только раз в год юноши из Восточного сада прилетают в Западный выбирать невест. После этого образовавшиеся пары перелетают в любой семейный сад или поселяются в новом, ещё никем не освоенном. Потом у них появляются дети, они вырастают и в один несчастный день покидают своих родителей, и всё начинается сначала, - объяснила Зеда.
-Какие странные у вас традиции, - поражённо заметил Ленвел. – А может новая семья вернуться в родительский сад?
-Нет, только не в родительский. Это считается постыдным: взрослые таянцы должны строить свою новую семью совершенно самостоятельно, - вздохнула Лиль.
-Какие жестокие у вас традиции, - задумчиво произнёс Аделон.
-А с чего вы все взяли, что здесь расположен сад таянцев, а не семейный сад? – разумно заметил Кастид. – мы всё это время плыли на запад, а не на восток.
-Но это нам никак не поможет, - пожала плечами Лиль, - в таком саду могут жить только семейные пары.
-А это значит, что четверо из нас всё же могли бы здесь остаться, если, конечно, таянцы не будут против принять к себе двух киянцев.
Замечание Кастида заставило остальных четверых зардеться, но Лиль быстро подавила своё смущение и сказала, глядя Кастиду в глаза:
-Мы никогда не останемся там, где хотя бы один из нас не сможет остаться.
-Есть другая идея, - лукаво улыбнулся Аделон, глядя на остальных, – мы можем отправиться в сад таян и выбрать там недостающую невесту.
Вся компания прыснула со смеху, но их смех вдруг потонул в хоре внезапно явившихся звуков: свисте, пришедшем с неба, и шуршании раздвигающейся травы. Мгновение недоумения, и пятеро путешественников увидели, что окружены и на земле, и с воздуха. Со всех сторон из травы выходили думаны, а над их головами висел целый рой то ли таянцев, то ли подобных им крылатых существ. Лиль в ужасе схватила Аделона за руку, а Зеда прижалась к Ленвелу.
-Кто вы и откуда? – громким низким голосом заговорил высокий, черноволосый думан, что стоял сейчас напротив пятерых чужаков и хмуро их разглядывал. Язык, на котором он говорил, и на этот раз это никого не удивило, лишь едва отличался от киянского.
Сделав шаг вперёд и заслонив собой Лиль, Аделон взглянул ему прямо в глаза и спокойно ответил:
-Мы киянцы и таяны. Изначально мы из разных мест, но сейчас плывём из страны кадасов в поисках земли, которая бы нас приютила.
-И почему вы решили, что это должна быть наша земля?
-Подожди, Грай, - выступила из-за спины думана молодая женщина с добрыми глазами. – Посмотри, как они измождены. Они нам не опасны. К тому же, их язык почти не отличается от нашего. Давай прежде накормим их и выслушаем.
-Незачем их слушать, - вступил в разговор думан средних лет. – О нашей земле никто не знает, и мы мирно живём уже десятки лет. А они вооружены. Пусть проваливают туда, откуда пришли, и навсегда забудут сюда дорогу.
-А если они приведут сюда кадасов или ещё какой-нибудь народ? – подлила масла в огонь пожилая думана, с подозрением разглядывавшая странников. – Может, они посланы разведать, где ещё есть плодородные земли.
-Посмотрите на её крылья, - прервал женщину Ленвел, поворачивая Зеду к ней спиной. – Разве она похожа на разведчицу? Да и с каких пор женщин отправляют впереди войска?
Этот довод заставил всех замолчать. Думаны кто с ужасом, кто с сочувствием разглядывали то, что осталось от крыльев натерпевшейся таяны.
-Они все ранены, кроме, разве что, самого рослого, светловолосого, - заметил один из толпы.
Тут все, наконец, обратили внимание на перевязь на туловище Лиль, запёкшуюся кровь на голове Кастида и огромный жёлтый потёк вокруг левого уха Ленвела от ещё не сошедшего до конца синяка.
В этот момент вновь послышалось шуршание в траве – кто-то ещё, очень медленно двигаясь, подходил к собравшимся. Наконец, трава расступилась, и из её зелёного чрева, еле передвигая ноги и опираясь на палки, вышли двое: он и она. По всей видимости, это была супружеская пара. Оба были совсем дряхлые и шли, поддерживая друг друга. На её спине безжизненно висели истончённые и уже непригодные к полёту крылья, но когда она обвела всех присутствующих мудрым, всё понимающим взглядом, Ленвел был поражён её необыкновенными зелёными глазами – казалось, они попали на это изборождённое морщинами лицо по какой-то чудовищной ошибке природы. Это были живые, чарующие своим блеском и внутренним светом глаза прекрасной девы. Но почему они были так знакомы Ленвелу? Он обернулся и посмотрел на Зеду – прекрасные глаза его возлюбленной тоже были изумрудно-зелёными, но другими. Он вновь первёл взгляд на старую, иссушенную временем женщину, вновь вгляделся в её глаза и почему-то почувствовал едва уловимые угрызения совести, как будто с этими глазами было связано что-то стыдное, что-то, что он старался забыть и забыл.
Следом за стариками из зарослей вышли более молодые, но очень на них похожие думаны, по всей видимости, их дети. Кто-то из них был с крыльями, кто-то без.
Тем временем старец, внешне почти ничем не отличавшийся от пожилого киянца, разве что своим почтенным возрастом – в киянских деревнях, а уж тем более в войске никто не доживал до такой глубокой старости, обвёл всю толпу проницательным взглядом карих киянских глаз, и, переведя их на свою зеленоглазую спутницу, ласково и умильно улыбнулся.
-Вот видишь, Зеда, к нам прибыли посланцы из внешнего мира. А ты переживала, что уже никогда не узнаешь, как обстоят дела в таянских садах. Видит небо, эти юные девы не так давно оттуда, и ты сможешь скоротать не один вечер за беседами о нынешней жизни твоих сородичей, - он перевёл довольный взгляд на Ленвела, Аделона и Кастида. – Да и я, похоже, получу весточку из киянских лесов, не так ли? – и, пошатываясь, он двинулся в направлении удивлённых путешественников.
-Так вы все киянцы и таяны? – выйдя из оцепенения, спросила Лиль.
-Не совсем так, - улыбнулась зеленоглазая старица.
-Пойдёмте к нам – нам есть что порассказать друг другу, – добродушно усмехнулся старик.
-Почтенные Адмиль и Зеда, не смею сомневаться в мудрости вашего решения, но стоит ли рисковать нашим благополучием ради неизвестно откуда явившихся незнакомцев, - вновь вскинулся Грай.
-Почему же неизвестно? Очень даже известно! Те крылатые девы, - и старица махнула рукой в сторону Лиль и Зеды, - пожаловали к нам из Западных садов …
-А трое киянцев, - подхватил Адмиль, - из киянских лесов, хотя, если мне повезло меньше, может статься, из приречья.
-Нет, мы лесные киянцы, - обрадовал старика Аделон.
Ленвел, который несколько мгновений назад вздрогнул при упоминании имени Адмиль, сделал шаг вперёд и обратился к старцу:
-Когда я был ещё мальчишкой, в нашей деревне жил думан по имени Адмиль. Он утверждал, что его прабабушка была таяной. У него были точно такие же глаза, как у Вашей …
-Жены? – выражение глаз старика в один миг изменилось: вместо радушной благости в них пронеслось удивление, которое тут же сменилось тихой печалью.
-Что он говорит? – переспросила не расслышавшая Ленвела, но почувствовавшая перемену в настроении мужа старая думана.
-Пойдёмте в дом. Я думаю, нам лучше присесть, прежде чем … - и старец вопросительно посмотрел на киянца.
-Ленвел, - представился тот.
-Прежде чем Ленвел расскажет нам о другом Адмиле и его прабабушке.
Взяв под руку свою драгоценную жену, он развернулся и засеменил обратно в гущу травы. И всё большое семейство тут же последовало за ними. Вновь прибывшим ничего не оставалось, как отправиться в том же направлении, а за ними, возбуждённо обсуждая новости, потянулись и все остальные.
***
-Значит, у нас есть правнук, - смахивая слезу, покачала головой старая Зеда, когда они все сидели вокруг большого стола в доме стариков и угощались разнообразной едой, что удачно сочетала таянские и киянские кулинарные традиции. – А семья у него есть?
-Не знаю, - соврал Ленвел, - я ведь недолго жил в деревне – ушёл в войско.
-А может, нам … - и старая думана перевела свои изумрудные, налитые печалью глаза на мужа, что сидел рядом с ней, понурив голову.
-Да что ты, милая, куда уж нам теперь? Разве что внуков отправить в киянские леса?
-Этого нельзя делать, - поспешил предостеречь Ленвел, – это очень опасно – на киянской земле не прекращаются войны: целые деревни стираются с лица земли, их жители либо бегут, чтобы осесть в других, более безопасных местах, либо их угоняют на чужбину.
Адмиль вопросительно посмотрел на Аделона, как будто за тем было последнее слово, и от него зависело, решаться ли на опасное предприятие или нет.
Аделону очень хотелось успокоить стариков, порадовать Адмиля на старости лет, сказав ему, что впервые за долгое время на киянской земле восстановлен мир. Но кто же знает, как надолго? Не окажется ли он хрупким, как скорлупа перепелиного яйца. Кроме того, Ленвел был совершенно прав в том, что деревни, в которой он родился и знавал правнука Адмиля и Зеды, может не быть и в помине. Да и кромены …
-Это действительно очень опасно, - подтвердил он слова Ленвела. – Не стоит рисковать. К тому же, кроме воинственных киянцев, на окраинах лесов в норах живут не менее свирепые кромены, а ещё прежде любому, кто пробирается в леса, пришлось бы пройти через земли кадасов. Последние, хоть и не воюют, не отличаются дружелюбием. Кстати, - поспешил он перевести разговор в другое русло, – знает ли Зеда, - и он лукаво посмотрел на старицу, - что среди нас есть её тёзка?
Старая таяна вскинулась, и её глаза заблестели ещё ярче.
-Дай-ка, я угадаю, - засияла она, глядя на Зеду, а та застенчиво улыбнулась.
-И вправду? Зеда? – полувопросительно-полуутвердительно сказала она.
-Да, - ответила юная таяна, - у нас в роду всех старших дочерей всегда так называли. У мамы была старшая сестра, которую тоже звали Зеда.
-Ровно как и у нас, киянцев. Именно поэтому моего правнука зовут Адмиль, – тяжело вздохнув, сказал старик.
-Погоди-ка, - глаза старой Зеды заблестели сильней, озарившись новой надеждой. – Говоришь, твою тётю звали Зеда? А что-нибудь о бабушке или прабабушке своей знаешь?
-О бабушке знаю много. Мама рассказывала мне об их с дедушкой скитаниях. В те годы совсем не было дождей, и даже та река, по которой мы сюда приплыли, превратилась в тоненький ручеёк. Цветы в садах начали увядать, и многим таянцам пришлось улетать в дальние края на поиски новых. Кстати, мою бабушку тоже звали Зедой.
-Так-так, - надежда в глазах старицы погасла, – в моё время мы знали всех своих предков до седьмого колена. Теперь, видно, времена не те. Жаль, а то я уж было подумала, что и ты мне приходишься родственницей. Впрочем, - и глаза старушки наполнились какой-то вселенской грустью, - зачем помнить того, кто покинул сады с киянцем, нарушив все законы своих предков. Наверное, это справедливо.
Зеде стало не по себе, и она потупила взор.
-Всё в порядке, - улыбнулась старая таяна, - ты здесь не причём. Пусть мы и не родня, всё равно приятно встретить тёзку, прибывшую с твоей давно покинутой родины. Дай-ка я тебя обниму, - и старица протянула руки к Зеде. Вскочив с места, растроганная таяна бросилась в раскрытые ей объятия и, прильнув к груди старой думаны, вдруг не смогла сдержать чувств и разрыдалась.
-Ну-ну, чего же плакать? – обескуражено приговаривала старица, гладя густую копну рыжих волос. И тут она поймала на себе взгляд Лиль, и её сердце заныло.
-А что же ты стоишь? У меня две руки, а вы такие тонюсенькие, - и добавила, грустно усмехнувшись, – только чур без солёных рек и озёр.
Лиль не заставила себя долго ждать.
-Вот она, большая ошибка наших предков: нельзя безвозвратно выгонять детей из гнезда, обрекая их на одиночество. Родители нужны в любом возрасте. Может, и не надо им жить в соседнем цветке, но уж во всяком случае не дальше соседнего сада. Кто же тебя приласкает и пожалеет, если не родная мать? – она тяжело вздохнула и ещё крепче прижала горе-путешественниц к груди. – И ещё одно плохо: не знают дети своих предков, даже родных бабушек никогда в глаза не видят. А ведь на старости лет это самая большая радость, а может статься, и единственная, иметь возможность видеть своих внуков и правнуков, наблюдать за тем, как они растут, как в них продолжается твоя жизнь.
Старица с мольбой в глазах взглянула на Адмиля, и он всё понял.
-Что ж, молодёжь, - сказал он с расстановкой, - может, хватит путешествовать? Не пора ли где-нибудь осесть? – и, сияя от возложенной на него миссии, продолжил. – Вы даже не представляете, насколько вовремя вы добрались до нас. Завтра на заре состоится церемония благодарения нашей земле. С тех пор как мы с Зедой поселились здесь, на этой плодородной и доброй земле нашли приют те, кто страдал или был гоним у себя на родине, и те, кто устал от войн и несправедливости правителей. Традиционно в этот день мы убираем ручьи венками из трав, разукрашиваем стебли цветов и ветки кустарника разноцветной пыльцой, а таянцы спускаются с цветов на землю, чтобы предоставить свои жилища в полное распоряжение бабочек и пчёл. Ещё, - тут старец загадочно улыбнулся, - к нам приходят, а точнее сказать, приползают гости. Вы кажется упоминали о кроменах?
Аделон чуть не поперхнулся, но совладал с собой.
-Эти удивительные думаны не очень-то похожи на нас с вами. Живут они, как вы знаете, под землёй в норах и в большинстве своём ведут замкнутый образ жизни. Но и среди них нашлись те, кому не по нраву воспитываемая кроменами в своих детях ненависть ко всем чужестранцам, населяющим поверхность земли. К сожалению, их образ жизни не позволяет им жить вместе с нами, однако им до сих пор ничего не мешало присутствовать на наших праздниках.
-Может, среди вас живут и кадасы? – задал Аделон закономерный вопрос.
-Есть такие, - кивнула старая Зеда, - всего две семьи, но никогда не пожалели о том, что когда-то перебрались к нам сюда.
-Удивительно! – воскликнул Касид. – Кто бы мог подумать, что где-то на земле есть страна, где рады всем без различия?
-А вот тут вы заблуждаетесь, - Адмиль вдруг как-то весь осунулся, и глубокие морщины, шедшие попрёк лба от переносицы, сделались ещё глубже. – Мы не принимаем всех, а вернее, не принимаем никого, не разобравшись, что это за думаны.
-Вы – другое дело, - поспешила успокоить гостей старица, - не каждый день увидишь компанию друзей, состоящую из киянцев и таян.
Адмиль и старая Зеда ещё раз обвели всех приветливыми взглядами.
-Они ещё думают! – с деланным возмущением воскликнула старица.
Молчание друзей, ошарашенных последними событиями этого дня и невероятной удачей, которую сулила возможность поселиться всем вместе на этой чудесной земле, среди этих удивительных думанов, нарушил Аделон:
-Я не могу говорить за всех, но мне кажется, ваша страна – мечта любого думана, не имеющего веских причин стремиться домой. У меня таковых нет, потому что … – и он посмотрел на Лиль долгим говорящим взглядом, - дома меня никто не ждёт, а здесь есть существо, с которым я бы очень хотел связать свою будущую жизнь.
Лиль зарделась, но глаз не отвела. А старая Зеда перевела умильный взгляд с Аделона на Лиль и обратно.
-Вот и славно, - сказала она, вся сияя.
В этот момент раздался стук, и, не дожидаясь разрешения войти, кто-то распахнул дверь. Все повернули головы – на пороге стояла молодая девушка, по виду киянка. Она окинула сидевших пристальным взглядом, и её глаза остановились на Ленвеле. И тут они вспыхнули радостью такой мощи, что все ощутили её физически. Тем временем она перевела взгляд на Кастида, и её лицо ещё больше преобразилось – его осветила улыбка счастья, а глаза затуманили слёзы. Наконец, она сорвалась с места и с воплем «Родные мои! Оба живые!» бросилась к ошеломлённым братьям.
-Салина? – воскликнул Кастид, сидевший ближе к двери. Он едва успел встать с места, как оказался в объятиях девушки. Сжимая его правой рукой, левую она протянула к Ленвелу, зовя его присоединится к ним.
Салина долго не отпускала их, попеременно сжимая в объятиях то одного, то другого, целуя и с восторгом разглядывая их возмужавшие лица.
-Это наша сестра, - наконец, объяснил всем улыбающийся от счастья Ленвел.
-Простите меня, - обратилась та к старикам. – Простите, что ворвалась без спросу, и заранее простите за то, что буду просить вашего позволения забрать их домой сейчас же – Сенар ждёт нас. Как услышала, что к нам явились киянцы, сердце ёкнуло, и будто голос какой-то прозвучал в голове – там твои братья. Я только предупредила мужа и сюда. И …
Тут Салина не смогла больше крепиться и громко разрыдалась. Братья принялись утешать сестру: гладили по голове и говорили ласковые слова. Старая Зеда поймала растерянный взгляд Ленвела поверх головы Салины и кивнула ему.
Взяв сестру под руки с двух сторон и поблагодарив старых думанов за гостеприимство, киянцы вышли из дома.
-Ну что ж, - задумчиво посмотрев на оставшихся троих, произнёс Адмиль. – пора и вам …
Он не успел договорить, потому что в дом стремительно вернулся Ленвел и, рассеянно всем улыбнувшись, взял за руку Зеду и вывел её за собой.
-Видите, - улыбнулся Аделон, - не только у меня есть веские причины остаться на этой земле, - и он снова, на этот раз осторожнее, взглянул на Лиль. – А у тебя? – обратился он к ней, и было видно, что он одинаково жаждал и боялся услышать её ответ.
-Да что тут говорить, - вмешался в разговор Адмиль, - и без слов ясно, что сердца обеих таян здесь, - и он довольно хихикнул. – Одно – в руках у тебя, а другое – у Ленвела.
Лиль смущённо опустила глаза.
-Вы все остаётесь здесь! – не допускающим возражения тоном заключила старая Зеда. – Вот только отдыхать вам не придётся. Завтра же приступите к постройке жилищ. По нашим законам жениться разрешается, только когда есть дом, куда можно привести молодую.
-А можно прямо сейчас? - сверкнул глазами Аделон. - Вы не представляете с каким удовольствием я наконец начну строить, вместо того, чтобы воевать. Пойдём? – и он протянул руку Лиль, а та с готовностью вложила в его грубую ладонь свою маленькую, тоненькую ладошку. Тогда он привлёк её к себе, легко поднял на руки и, прижав тоненькое, нежное тело к груди, бережно понёс из дому.
Когда за ними закрылась дверь, старая Зеда с тихой улыбкой посмотрела на своего мужа и сказала:
-Ради такого стоит нарушать вековые законы.
И теперь уже старый Адмиль привлёк к себе свою жену и, нежно обняв, погладил по голове.
Свидетельство о публикации №216092601944