Участь мелкого предпринимателя 5

 Участь мелкого предпринимателя 5
    
     - Что ты будешь пить? - спросил Али с опаской пялясь на меня.
     - Бокал красного вина и бутылку минеральной воды без газа.
     - А тебе можно?
     - На последнем контроле мой хирург разрешил мне есть все, что я только захочу, только понемножку, ну, и соответственно, пить все, что пожелаю, только для возбуждения аппетита, - сказала я на голубом глазу. И он поверил. Да я и сама поверила.
    Али заказал мне тосты. Но я уже столько запрещенной пищи съела, что едва одолела один. Второй ел он, и внимательно слушал мое хвастовство об успехах по приему белковых смесей.  Поев, повеселел, перестал пялиться и перешел к международной политике. Вот просто так, ни с чего, стал рассказывать сколько мы в Сирии бед натворили, (как будто не Сирия попросила нас о помощи). И вообще, что мы всегда помогаем там, где нас не просят. А потом требуем помощи от других, как будто они нам должны. Я слушала его рассуждения, как во сне, и мне непонятно было, при чем тут Сирия:
     - Меня международная политика сейчас интересует исключительно изнутри моего организма, - наконец, сказала я, - Я знаю, что во мне самой, буквально два с половиной месяца назад, был очаг войны. Его уничтожили. Наступившее перемирие длится два с половиной месяца, а мне дано полгода, чтобы успеть зализать все раны.  И очень не хочется, чтобы все это было зря. Чтобы через три с половиной месяца не выяснилось, что бомбить нужно снова.   Нет, я умом понимаю, что без образования и без дорог выжить невозможно, у нас наконец-то и до учителей добрались, но все-таки сердцем я за цветущие сады. И из этих садов мне достаточно цветущей ветки.
     - У тебя цветущая ветка есть. Твоя Наташа, - говорит Али, и я ему верю, и я ему прощаю эти никчемные разглагольствования, и то, что мы два с половиной часа говорим не о себе, а о других.
     - Нам надо идти, я больше не могу сидеть, - говорю я и соскакиваю с высокого стула. Али пьет последний бокал пива стоя. Он успевает сказать, что в понедельник начинает второй курс китайского языка, а в среду пойдет на первый из уроков живописи. Я его хвалю. Я не против, что мы встретимся только в следующую субботу.
     - Я очень устал, Ира, я работаю как каторжный.
     - Нельзя, - говорю, - с таким чувством работать. Вот я, после двух месяцев безделья и боли, на работу иду как на праздник. Мне за счастье работать, понимаешь?
     - Не понимаю.
     - Отдохни.

     В воскресенье, вместе с Франтиком придя на ужин, Наташка решительно сказала:
     - С понедельника у меня отпуск, в понедельник ты станек берешь, бери сразу на два дня, значит, во вторник. Во вторник с утра мы наведаемся на "ужад працы", думаю, если подъедем к 8.00, то к 10.00 ты на работу успеешь.

     И правда. Мы больше на тот "ужад працы" собирались, чем там времени провели. Огромное, современное здание из стекла и бетона. На рецепции служащая и охранник очень подробно расспросили нас и послали на 5 этаж. С 5 этажа, после подробных расспросов, нас послали на 8. От лифта фойе и коридор на обе стороны. Подробно расспросив, охранник нас отправил налево. Кабинеты, кабинеты, и на каждой двери - список улиц, жителей которых курирует хозяин кабинета. Нам попалась нелепо причесанная, с несколько перекошенным лицом тетка, которая еще к тому же говорила заплетающимся языком:
     - Что это у Вас с акцентом? - спросила она меня.
     - Я русская, - ответила я, и все. Остальное уже говорила Наташа.