Про индюка

   Зимняя сессия требовала усиленного питания, только  после новогодней вечеринки наши финансы пели романсы. Перехватить у кого-то пятёрку до стипендии было невозможно: финансовый кризис  накрыл всё общежитие.И питались мы, яко монаси в пост.
   Можно, конечно, было ходить в гости к девчонкам, они как-то умудрялись сводить концы с концами, но, во первых, факультет был "мужским". Во-вторых, прийти на ужин раз - это оказать уважение. Два - слабость характера. А три раза превращают друга в нахлебника. Нахлебниками быть не хотелось.
   Иван чудом определился на две недели в институтский профилакторий , был у нас такой для слабых и болящих студентов - крутое завоевание советского высшего образования. Уходя, он вытряс карманы до копейки: питание в профилактории было трёхразовое, бесплатное и усиленное.
   Это пополнило нашу кассу рубля на три. То есть по рублю на каждого оставшегося. Ежели экономить - то на три дня.
   Провели генеральную уборку: по инициативе Серёги в день каждой очередной стипендии мы швыряли на шкаф и за кровати имеющуюся у каждого на тот момент мелочь. Под кроватями дежурные по комнате мыли халатно, и все эти медяки и серебро скопились у плинтусов. Это принесло нам две пригоршни монет.
   Посчитали - прослезились. В пригоршне - много, на деле - шиш. Но ещё три дня можно было протянуть.
   Костлявая рука голода пряталась совсем близко...
   И тут случилось чудо: Фёдору  позвонили родители и сообщили, что отправили ему посылку с односельчанами, и предстоит ему срочно отправиться на Курский вокзал, не опоздав ни на секунду. Мы вознесли безмолвную молитву: "Ящик! Простой посылочный ящик сала!"- федькины родители были мастерами по переработке домашней свинины.
   Сала Федька не принёс. Он притащил... тушку огромного индюка. Это было тоже неплохо, однако чревато гостями. Такими же голодными, как мы.  Богатство надо было приготовить в тайне, так же тайно сожрать, и муки совести нас не преследовали, ибо даром Иисуса, который накормил  всех одним хлебцем и рыбиной, мы не обладали.
   Проблемы, в чём варить, не было: у меня был полутораведёрный туристический кан.
   Призрак голода таял на глазах.
   В ночной дозор по кухне отправился хозяин нашего "тучного тельца". Ему предстояло этот дар варить, оберегать и пробовать в неограниченном количестве.
Нам же оставалось лежать, слушая урчание голодных желудков, и пускать слюну, вожделея. Заснуть мы не могли. Где-то через час  притопал  Федька - у него кончились сигареты.
- Уже скоро, парни! Минут двадцать. Если заснёте - разбужу. - и убежал.
   А через считаные секунды по коридору разнёсся истерический крик:
- Верните индюшку, гады! - и крик отца Фёдора из кинофильма про  двенадцать стульев был жалок по сравнению этим тоскливым воплем!
   С час мы кружили по всем четырём этажам, принюхиваясь к каждой двери. Увы...
   ...Раз я пишу сейчас эти строки, то вы уже догадались, что мы не умерли. Мы выкрутились и дожили до стипендии, и сразу закатили пир. Об индюке за столом вспоминали со смехом и более всего переживали за кан.
   А среди ночи громкий и настойчивый стук в дверь прервал наш сытый сон
Ближе всего к двери была моя койка, пришлось вставать.  Выглянул в коридор - пусто, а возле стены стоит кан, аккуратно прикрытый газеткой. Кан был тяжёл, но индюком в нём и не пахло: по самые края он был плотно набит аккуратно разрубленными пополам тушками венгерских куриц.
   Сверху лежала записка: "Спасибо парни! Очень жрать хотелось. Возвращаем награбленное с процентами. С благодарностью - пятый курс"
.
23.01 - 03.02 2016