Сны от тебя

   Разноцветные сны, светлые и чистые, тревожные сны, беспечные, ничегонезначащие и запоминающиеся, пророческие, бестолковые, лёгкие, фантастические, магические и наводящие ужас,оставляющие неприятный тяжёлый осадок.

   В снах мы летаем,перемещаемся в другие миры, встречаемся с теми, кто ушёл в далёкую неземную жизнь. Надеюсь, всё-таки жизнь!

   И я приду во сне на свидание с тобой через космическое расстояние и расставание, которого мы не хотели. Приду, чтобы соединить наши встречи: первые и последнюю.

   Первая встреча была почти как у всех: мы встретились глазами и этого оказалось достаточно, чтобы не обращать внимание на разность социального  положения, на недоброе отношение твоих "белой кости"родителей к моему пролетарскому происхождению, на раздираемую на части многострадальную, любимую родину, на людей, в этот момент больше похожих на бойцов, не понимающих с кем  и за что ведут они сражение.

   Молодые все максималисты. Мы были не исключение. Такими же были максималистами  и романтиками. Верили, что сумеем убедить родных в правильности нашего выбора, безусловно верили, что любовь победит предрассудки, горячо верили в то, что нас не обманут наши  глаза, посмотревшие друг на друга, где каждый увидел отражение собственной души на донышке другой , очень близкой и родной. Мы беззаветно верили в счастливую семейную жизнь с детьми  и любили, любили, любили!

   Мир обрушился в  один день, унося под обломками и веру, и любовь, и родившихся наших детей, и тебя. Страна со страшным скрежетом развернулась в  обратную сторону, круша и уничтожая без разбора своих подданных, попавшихся , даже возможно, случайно под безжалостное колесо истории. И ты из благородного, белокостного офицера превратился  мгновенно в изгоя.

   С этого момента я о тебе не знала ничего. Где ты? С кем ты? Как ты? Как тебе жилось? О чём думалось? Что чувствовалось? О чём твои сны? Многие-многие годы мне не дано было знать о тебе ничего. Слухов было множество: якобы, в уральских лесах тебя видели в отряде таких же отверженных. Рассказывали о смелости и храбрости, о лишениях лесной жизни.

   Но мне ты ни разу не приснился.  Даже тогда, когда прошёл слух о расстреле беглых офицеров  у старой разрушенной мельницы. Уральская река (неслучайно она Агидель называется-в переводе с башкирского-Белая) приняла тела растерзанных сыновей своей земли и исчезла последняя моя надежда увидеть тебя. Место расстрела, разумеется,  скрывалось, да и желающих бывать там было немного. Скорее, грибники и сборщики ягод старались обходить это страшное место, чем посещать злосчастную мельницу на берегу.

   Я приходила. Часто приходила. Сидела на берегу, подолгу смотрела на родниковую ледяную воду , а потом долго бродила по лесу. Уральский лес дремучий-уремой его называют местные, но я не боялась ни зверя, ни человека. Если ночь заставала в лесу, устраивалась на ночёвку  под  открытым звёздным небом, смастерив незатейливый навес из еловых веток. Страха не было, потому что хоть один шанс из тысячи на то , что не был ты среди тех несчастных у мельницы, у меня был, а значит, и надежда на то, что ты жив, всё ещё тоже   была.
 
   Однажды ранним летним утром в лесу неожиданно навстречу мне вышел мужчина с заросшей бородой, с пронзительным затравленным взглядом из-под заросших бровей. Одежда была на нём потрёпанная, видно не один день бродил по горам и лесам.Простуженным голосом мужчина прохрипел:"Не ходи ты зря по лесам, Полюшка, не найти тебе того, кого ищешь." Приложил указательный палец к своим губам, мол смотри , никому ни слова. Молчи! И растворился в утреннем тумане.

   С тех пор и таких знаков не было от тебя в моей долгой земной жизни. Трудной была она, эта земная  жизнь, тяжёлой. Счастливой была  только воспоминаниями о нашем доме, о детях, рождённых в любви.

   Так  в работе и прошла моя земная жизнь. Однажды пришлось поехать мне в районный центр, чтобы сделать кое-какие покупки. Возвращалась на поезде местного сообщения, его ещё поездом-кукушкой называют. Был поздний зимний вечер. В вагоне топилась дровами печка-буржуйка. Свет в вагоне был только от горевших поленьев. Пассажиры расположились около огня, тихонько переговаривались. Всё располагало к беседе: долгая дорога, за окном вагона падающий снег, потрескивающие в печурке поленья дров.

   Прямо передо мной сидел старичок интеллигентного вида. Его сопровождал молодой человек. Старичок был в тёмных очках и с тростью в руках, на которую опирался, при этом спину держал прямо.

   -Полюшка! Ты что ли это?-разрубив тишину вязкого вагонного воздуха, прозвучал вопрос человека в очках. В его голосе было всё: желание и надежда, мольба и раскаяние, воскрешение и покаяние. И как приговор: "Извините! Вы ошиблись!-припечатала я в ответ. В моих словах, кроме страха, отчаянья, обиды и боли, ничего другого не было.

   Конечно, я узнала тебя, узнала буквально по первым шагам, когда ты входил в вагон, узнала  даже сквозь тёмные очки в полуосвещённом вагоне глаза, которые любила всю жизнь и до сих пор люблю.  Узнала!

   Но слишком поздно произошла эта встреча, безнадёжно поздно, бесповоротно. Это несправедливо, но поздно. Я не смогла признаться, что я-это и есть твоя когда-то любимая Полюшка.

   Пожалела ли я об этом потом? Пожалела ли я , что между первыми и последней встречей была пустая  беспросветная бездна?

   А вот этого ты никогда не узнаешь.

  26 сентября 2016
  Санкт-Петербург