Хочешь-жни, а хочешь-куй

                Подарок для Сергея Брина и Ларри Пейджа
     - Ура капитану, - хриплым голосом курильщика проговорил Сильвер, почтительно снимая суконный колпак Робин Гуда, - все на берег, ребята.
     - Какой берег, мудак ?
     Робин Гуд выхватил было снятую с его кудрявой головы шапку, водрузил ее обратно, повернув значком с довольной рожей красавца Че Гевары к вершине заповедного дуба, и ткнул Долговязого Джона арбалетным болтом в живот.
     - Мы уже на берегу, - на литературном гаэльском пояснил Робин сбившимся в кучу пиратам, тяжело дышащим, плотно сбитой кучкой окружившим предводителей, знающих, как надо. - Более того, граждане, мы с него и не уплывали никуда, бля. - Он сплюнул, попав в добродушную рожу Тука. - Куда плыть - то, если кругом, хоть три дня скачи, все та же дичь ? Я тебя спрашиваю ? - Завизжал Робин Гуд, хватая Эдуарда Лимонова за грудки. - Говори, гнида !
     - Плыть можно куда угодно, - поправляя очки с достоинством ответил старичок, - хоть налево, хоть направо, все равно никуда не приплывешь. Ибо на пути у нас стоит здравый смысл.
     - Е...ть, - расстроился Сильвер, садясь на бочку и подзывая старшего сержанта Лаврова, - то - то я смотрю, что х...ня какая - то . Ты чё, сука ? - Он ткнул костылем в грудь побелевшего и зашатавшегося сержанта. - Дембель хренов, - с возмущением прокричал он, обводя горящими глазами пиратов, - где, где, я тебя, собака, спрашиваю ?
     - Что ?
     - Он еще спрашивает ! - Завыл Сильвер. - Где карта, пидарас ?
     - Дорожная ? - Уточнил старший сержант, роясь в карманах встрепенувшегося и застонавшего от прочувствованных прикосновений Эдуарда Лимонова. - Шестерка треф ? Туз забубенный ?
     - Контурная, падло, - закуривая трубку рыкнул Сильвер, не оставляя старшему сержанту никакого поля для маневра, сузив возможности до предельно корректного маневрирования между " пошел на х...й" и " ступай - ка, мил человек, в п...ду", чем весьма развеселил двух веселых друзей, экипаж геликоптера, зависшего над скучившейся сходкой креативно настроенных людей, Скрябина и Риббентропа, они загыкали, высовываясь улыбающимися рожами в просветы лопастей, вот так : " Гыыыы".
     - Дичь какая.
     Мордатый мужик, возможно, тот самый неуловимый и неразгаданный мною Илон Маск, в чьем существовании я сомневался все чаще, душевно взял меня за ухо.
     - Как с Дитой фон Тиз, - он слегонца покрутил ухо и, видимо устав от внушения, сел на корточки, уронив мудрое лицо в гневно сжатые ладони, покрытые замысловатой татуировкой : на правой всходило солнце, почему названное " Коля", толстыми синими буквами обозначенное рядом с таинственной вязью " ДМБ - 86, Сызрань ", на левой змеилась не менее инфернальная цитата из солнца " Советский Союз не надо было разрушать". - Пишешь, пишешь, а смысла не наблюдается, - горестно шептал он сквозь мизинцы. - Нет бы прямо, мол, тыр - пыр, народ сделал свой выбор и идет на хер, счастливый и довольный.
     - Он не сегодня сделал выбор, даже не вчера, - присаживаясь рядом успокоил мордатого я. - У каждого из народа, как поется в песне, в жизни только раз бывает сорок восемь лет, минусуем тридцать, получается восемнадцать. Понимаешь ?
     - К сожалению,- подтвердил свой высочайший статус человека разумного Илон Маск. - Можно получать загранпаспорт, да ?
     - Идиот, - прошелестел я, опадая в кресло. - Просто в восемнадцать некоторые из народа идут служить родине. Например, в РВСН. К примеру, на подземный командный пункт. Можно предположить, что где - то рядом кнопка, рычаг, заслонка, дроссель, на хер, только и ждущий несмелого прикосновения героя - любовника. Прикинь, одно шевеление и никакой России нет. И никогда не будет.
     - Вот счастье - то, - всхлипнул мордатый.
     - А я о чем ? - Закуривая засмеялся я. - Сказку хошь ?
     - Давай.
     - Короче, Мальчик - с - пальчик постоянно попадал во всякие странные места, естественными отверстиями покрывающие человеческие тела, кишащие вокруг, даже в лесу, куда угодил вышеупомянутый Мальчик, их было до х...я и больше. Чаще всего отверстие было анальным, что приводило к прискорбным результатам, таким как статья в " Рейтер", расследование королевской полиции достославной Испании, нахмуренные рожи вчерашних партнеров, интервью достойных и уважаемых виолончелистов, отчего - то решивших сказать, что никто не ворует, хотя их никто и не спрашивал, глубокомысленное замечание главы ВТБ о невозможности ничего найти, ибо и искать - то нечего, и прочим забавным ситуациям. И вот однажды Мальчик - с - пальчик решил решить катящиеся как снежный ком инсинуации и пришел к старухе Изергиль, поклонился ей в пояс, угостил папиросой и спросил. За всю х...ню спросил. А та показала ему фотку Евы Браун и говорит :
     - Сволочь.
     Побледнел Мальчик - с - пальчик, зашатался и упал, а лбом въехал в галифе мертвого Маннергейма, он на стене висел, гордился заслугами по равнозначному геноциду с мумией, спавшей на Красной площади. Маннергейм и скажи :
     - По х...й. Этих тварей давить надо, они же сами тебе и укажут, кого давить, когда и потребуют, решительно и непреклонно, не давать им пощады.
     Заплакал Мальчик - с - пальчик и тут я, иду такой, курю, посвистываю чижиком. Глянул на дурачка и говорю ему :
    - Плюнь. Ты не хуже других, иногда - добрее, и уж, всяко, не говеннее. Их не исправить.
     И сходит с неба именинница завтрашняя, Дита моя, смеется звонко и ставит точку в нашей беседе :
    - Только атомной бомбой. И то, вряд ли.
    - Вот такая сказочка, братуха, - хлопнул я мордатого по плечу. - Мораль : " Да ну на х...й".