Мапасаранщики

МАПАСАРАНЩИКИ

(«но пасаран» – прохода нет; они не пройдут)
В деревне, на улице, около дома, у которого по линии фасада в сторону расположены калитка и ворота под узкой крышей, а дальше не длинный забор, после которого снова расположено строение – похоже баня, на лавочке около неё сидят два мужика – два соседа, видно, что уже деды (солидные). Один из них в тельняшке – ДЕСАНТНИК, другой ЛЫЖНИК (ниже будет понятно, почему). Выпивают втихаря, разливают из-под полы из четвертинки, между ними на лавочке лежит толстый огурец, за ним и стоят стопки. На другую лавочку, около палисадника, выступающего в сторону улицы от дома, садятся их жёны.
ЛЫЖНИК: Вон, опять уже нас расшифровали. И где от них спрятаться. Даже на улице нельзя. Вроде вышли, по-соседски посидеть, поговорить на лавочке, вроде я перед тобой огурцом похвастаться, а они уже тут как тут. Разведчицы, блин.
ДЕСАНТНИК, взглянув в сторону жён, спокойно, как о неизбежном: Счас уж чё – не обращай внимания.
ЛЫЖНИК: Тебе хорошо! Тебя не волнует.
ДЕСАНТНИК укоризненно: А ты делай как я. Не обращай на женщин внимания, до своей законной поры. А то всю жизнь в их сторону глаза косишь и всем угодить хочешь. Наливай.
ЛЫЖНИК, наливая втихаря: С одной стороны их тоже понять можно. Мы ведь смолоду с тобой попировали, ох и попировали. Я всё время вспоминаю, как я уронил на крыльце магазина сетку с двумя бутылками и они разбились. Ох я тогда испугался – думал, ты сейчас как отвесишь мне подзатыльник. Мне даже снится сон часто про это. Жена говорит, я во сне бормочу «Прости, не бей». И потом утром корит меня, что будто мне Машка Иванова приснилась, а она нас застукала.
(Выпивают рывком и ставят рюмки за огурец) (ЛЫЖНИК хочет взять огурец, чтобы закусить, но ДЕСАНТНИК стукает его по руке и показывает на женщин.
ЛЫЖНИК согласно, кивая головой: Извини, не подумал, сразу могут догадаться: с чего это я огурец стал жрать.
ДЕСАНТНИК: Ну уж ты тоже – сразу и «отвесил». Знаю, чего уж греха таить, что выпивши дурак дураком делаюсь, но мозги всё таки имею. Тогда ведь горе на двоих случилось, а у нас с тобой всю жизнь всё поровну.
ЛЫЖНИК: Поровну, то поровну, а вон ты какой на руку скорый бывал, правда с другими, конечно… А всё из-за того, что председатель наш распорядился у магазина крыльцо сделать бетонное, деревянное ему разонравилось – старое оно стало. Вот и разбились бутылки. Да ещё, помнишь, я тебе говорил, что нужно было два плавленых сырка на закуску взять, а ты сказал, что одного за глаза хватит. А вот если бы два сырка в сетке лежало, может и упала сетка сырком на бетон и всё бы обошлось. По теории вероятности так ведь получается. (снова наливает)
ДЕСАНТНИК: Опять тебя на теории понесло. А я вот про бетон тебе скажу. Вот ты говоришь, пировали мы. А сколько раз до получки за счёт сданных бутылок доживали?
ЛЫЖНИК (перебивает его): Не говори! Вот им бывало, хоть сколько денег домой принеси – всё равно до получки не хватало, и куда они их девали? Мы то хоть пропивали свои заначки.
ДЕСАНТНИК: Это ты точно подметил. А я про бетон тебе хочу сказать: когда детям дачи помогали строить, ведь по два прицепа отвезли и в фундаменты забутили эти бутылки. Это уж когда у нас их перестали принимать. Сколько денег на бетоне с экономили? Была в этом всё таки польза.
ЛЫЖНИК, немного передразнивая и поправляя: «Когда принимать перестали», а может – это когда ты их спьяну перестал об голову разбивать, десантник, блин.
ДЕСАНТНИК: Так их стали вон из какого толстого стекла делать, да ещё с узорами, я и не знаю, как сейчас ребята молодые День Десантника празднуют. Если бы теперешние бутылки на бетон тогда упали, то и не разбились бы, даже и без сырка твоего.
ЛЫЖНИК: А может ты постарел уже и перестал бить их?
ДЕСАНТНИК (бодро и с укоризной): Не говори глупостей. Десантники не стареют! Это ты в спортроте на лыжах служил, и перестал бегать на них, хотя они у тебя те же остались. Тоже мне, служивый, пришёл с армии с личным оружием – с лыжами на перевес.
Снова рывком выпивают и снова ЛЫЖНИК, забывшись пытается взять огурец, но одумавшись машет рукой.
ДЕСАНТНИК (усмехаясь): Вот вы, спортсмены, никак не можете привыкнуть без закуски.
ЛЫЖНИК, виновато потирая нос, вздыхает.
ДЕСАНТНИК (задумчиво): Вот я тут и думаю, в мире что-то опять не спокойно делается – это я в связи с пустыми бутылками. Ведь на нас опять щемятся. Да когда на нас кто-нибудь не щемился: то с одной стороны, то с другой, то со всех сторон. Чего им неймётся – уж все, кажется, получили? А вдруг как опять? Вот бутылки и пригодятся. Вон по телевизору показывали, как их с бензином бросают. Мы тогда тоже сможем ими отбиваться и танки их жечь. А куда деваться – если пойдут, ведь сын в той стороне в Челябинске (машет рукой вдоль улицы), а дочь в другой стороне, в Екатеринбурге (машет в другую сторону) – хоть откуда пойдут, нашу деревню не миновать им, прадеды тут её так поставили, останавливать врагов надо будет.
ЛЫЖНИК (перебивая, поправляет и говорит на оборот, тоже показывая в задумчивости рукой): Дочь в Челябинске, а сын в Екатеринбурге.
ДЕСАНТНИК (удивлённо воззрившись на него, в сердцах, немного с ироничной язвительностью): Сидишь тут машешь наоборот руками. Ну конечно ты прав! Если наш Колька взял Вашу Валентину, а Ваш Ванька нашу Катерину…  Ну дал же Бог свата. (и ещё раздражённее и с умилением): Да какая разница, если там и там внуки!
ЛЫЖНИК  (спохватившись, поддакивает): Да, да, сват!
ДЕСАНТНИК: Вот я и говорю. Если приготовить таких бутылок и из-за заборчика их закидать (машет в сторону забора). Живём то мы через улицу, вот ты с одной стороны, я с другой и устроим врагам полный «мапасаран».
ЛЫЖНИК: Конечно устроим, сват. Не куда им деться от нас. Правильно говоришь, десантники не стареют, полный «мапасаран» им будет тут! А то я тут думал, куда старый бензин девать. Мы ведь на машинах сейчас редко ездим, бензин и испаряется из баков, остаётся вообще чёрт, что – бодяга одна, которую в него добавляют. У меня тут моя опять прихворнула – вези её к доктору. (с возмущением продолжает) Нет чтобы в баньке попариться –  нет, вези её к доктору. Не помогает ей баня, пока у доктора не побывает. Вот натура! (подумав, добавляет) Да твоя такая же ведь!
ДЕСАНТНИК, согласно кивает головой и в сторону жён: Вон уселись и опять болезнями делятся, придумывают себе их. И чё им от этих докторов надо. Толи новые болезни хотят отыскать, а может вторую молодость хотят откопать? Вот мы с тобой и так помрём без этих докторов.
ЛЫЖНИК (тоже согласно кивнув, продолжает): Ей приспичило, а машина не заводится. Приходил тогда к тебе за свежим бензином, чтобы завести машину. Вот меня и возмущает: съездить надо раза три в год, а налог с тебя берут как будто ты из этой машины не вылазишь. Хотели же налог в стоимость бензина ввести? Не вводят. Они наоборот чтобы с народа деньги поиметь – дороги платные вводят, а если бы с бензина брали постепенно и не нужно этого было делать, и с гостей из других стран получался бы налог автоматом. Вон сколько к нам из приграничных стран заправляться ездят и никаких налогов не платят за наши дороги и экологию. И было бы всё по справедливости и в пропорции, кто больше ездит тот и за дороги и за экологию платит больше и постепенно, не враз, как сейчас.
ДЕСАНТНИК, согласно кивая: Нет, они так не сделают. Это раньше власть вроде как для народа была, а сейчас у них народ власть должен обеспечить. Платон они устраивают по стране. Скоро рассядутся по дорогам «ротозейгены» всякие и будут деньги драть, как в девяностых помнишь, бандюки дань брали. Сейчас культурней бандюки стали. Надо внутренним врагам тоже бы какой-то «мапасаран» придумать, тоже как-то ведь их останавливать надо. (и с возмущением). Додумались, оборудование закупают, дороги перегораживают, персонал работает на обслуживании оборудования – деньги ему плати, как и хозяевам этой затеи, а на дороги и не останется ничего, и ещё немножко, в миллиардах если считать, своруют, как у нас повелось, то выйдет пшик.
ЛЫЖНИК: Да, сват, надо останавливать и тех и других потому, что дети и внуки там и там живут и оборонять их нужно и в гости хоть изредка съездить.
ДЕСАНТНИК: С нашими внутренними ещё думать нужно, как поступить, но думать надо. У нас ещё терпимо, а в городах насадили на голову жителям управляющие компании, поделили на куски трубы водоснабжения, теплотрассы, электросети и канализацию даже, считай опять бесплатно приватизировали всё. Получается – чтобы получить энэргоресурсы, воду холодную и горячую от производителя, нужно заплатить нескольким посредникам, которые ничего не делают, деньги с народа дерут – жируют, воруют и исчезают. Надо думать ещё, что с ними делать. Сын рассказывал: пришёл в баню, а она не работает, оказывается – баня перечислила деньги за пар, а другие по трубе дальше деньги не послали и поставщик пара перекрыл этот пар и концов не сыскать. О чём только у нас власть думает? По слухам такое и с водой и с электричеством уже случается. А с банками, что у нас получается? Эти банки, дочь сказывала, уже в киосках располагаются в городе – места им в домах не хватает. Все первые этажи заняли под магазины и банки. Главный банк у этих банков лицензии отбирает, когда они деньги украдут, а что с банкирами власть делает, не сказывают по телевизору и снова вливает деньги в эти банки. Зачем тогда лицензии раздают этим воришкам. Похоже у нас развивают не только крупный, но и средний класс воришек. Похоже, кроме прочего воровства, у нас идёт разворовывание страны банкирами.  Только и слышишь про этот средний класс, да малый бизнес и кино посмотреть не дают спокойно, пристают эти банки и торгаши в рекламах… Производство никакое не развивают. У производства банки могут деньги украсть и никто не вернёт. Вон соседи наши, которые раньше в кедах бегали, а мы посмеивались над ними, смогли развить производство потому, что не пускают к себе товары от других стран. Санкций наши испугались, хотят чтобы их отменили. А за проезд, получается так, что платит народ, покупая тот товар, который везут, а если его везут издалека, из-за границы, то платит ещё больше за дороги. Глупость одна получается. Артист один, юморист, называет всех американцев тупыми, а у нас одни чиновники тупые, только и думают как наживу поиметь, за то у нас народ умный –  видит всё и долго терпит потому, что умным стал ещё больше, он знает теперь, что резко разбираться с этими чиновниками не надо, иначе страну потерять можно… и долго уже терпит…  Я вот за то, что бы не отменяли санкции – это только торгашам нужно, может сами тогда начнём производство своё развивать… У нас только ведь и выживает торгашеский бизнес или посреднический, а производственному – нет условий развиваться… А с внешними врагами, я думаю, надо проверить этот старый бензин, как с ним всё получится. Может провести испытания.
ЛЫЖНИК: Согласен, сват! Давай!
ЖЁНЫ (до этого, в «немой сцене» о чём-то переговаривались), вдруг жена ЛЫЖНИКА: О чём они там, сватья? Вот паразиты! Ну уж выпивают – куда от этого деться? Нет, они опять испытания собираются какие-то проводить! Опять натворят чего-нибудь. Надо их в дом заводить.
Жена ДЕСАНТНИКА (сочувственно и с лёгким добрым восторгом): Не говори, сватья, надо. А с другой стороны: защитники ведь. А вдруг как придётся им на обороне стоять, они ведь, старые, в партизаны да определятся тогда, да погибнут, а они точно погибнут, они ведь всю жизнь себе на голову всякую погибель, почитай, ищут, паразиты. А мы потом и плачь по ним. И ведь жалеть их будем как! Давай им хоть поесть принесём чего, защитникам нашим, а то они с одним огурцом на закуску маются и не нюхают его даже, конспираторы, хреновы.
Жена ЛЫЖНИКА: Давай, сватья, принесём чего, а то ведь не молоденькие без закуски то, да заманим их в дом.
РАСХОДЯТСЯ ПО ДОМАМ (напротив)
МУЖИКИ, прикрывая при этом свою «сервировку»
ЛЫЖНИК: О, куда это они? Не пойму: или психанули или беспокоятся.
ДЕСАНТНИК: Не обращай внимания. Чапай спокойно – как ледокол во льдах. И всё! (подумав, продолжает задумчиво) Хотя, если судить по моей – похоже, беспокоятся.
ЛЫЖНИК (удивлённо): Ну, вот как ты это угадываешь всегда?
ДЕСАНТНИК: Мы должны понимать тех, кого приручили и пригрели.
ЛЫЖНИК поправляет: Так говорят про зверушек разных, кошечек там и собачек (цитирует, подняв палец) «Мы ответственны за тех, кого приручили».
ДЕСАНТНИК (назидательно и с лёгким возмущением): А то они у нас не бывают: то как кошечки – ласковые, то злые как собаки, то вообще какими зверушками делаются: и хитрыми, и коварными.
ЛЫЖНИК поддакивая: Не говори, сват, моя иногда такой тигрой становится, не знаешь куда деться.
ДЕСАНТНИК, смеясь: Понятно! Это когда ты опять свои глазки в сторону косить начинаешь? Бегал бы лучше на своих лыжах… без палок.
ЛЫЖНИК, молча покачивая головой, согласно вздыхает с признанием сути замечания, виновато пожимая плечами.
ДЕСАНТНИК: Давай наливай быстренько, хоть разок свободно выпьем, без их глаз.
(Только успевают выпить и появляются жёны с тарелками)
Жена ДЕСАНТНИКА (не сердито, вроде и по-доброму, поднося свою тарелку): Чего удумали, на улице и без закуски.
МУЖИКИ с удивлением переглянувшись, закусывают.
Жена ЛЫЖНИКА: Пойдёмте в дом. Чего уж тут конспирироваться. Вам и поесть уж пора. (показывает им из под фартука ещё четвертинку)
Жена ДЕСАНТНИКА: Сватья, ну что ты их поважаешь?
Жена ЛЫЖНИКА: Так их ведь, как маленьких телят, только таким «молоком» и можно куда заманить, а моего так и подолом замести (и не очень сердито бросает, замахиваясь рукой, не сильно): Ух, паразит!
МУЖИКИ:
ЛЫЖНИК чтобы прервать свою жену, дабы она не впала в сердитость за прежние его грехи: И правда, пойдём что ли, сват, а то прохладно становится, солнце то садится.
ДЕСАНТНИК: Пойдём, надо нам «мапасаран» додумать для внешних…, может, с промытыми мозгами, и для внутренних чего придумаем.
ЛЫЖНИК: Обязательно придумаем, сват!
Жена ДЕСАНТНИКА: Пойдёмте, пойдёмте, «мапасаранщики» наши. Может и мы с вами по рюмочке, что бы не было войны.
Жена ЛЫЖНИКА: Может и поможем, что придумать насчёт внутренних иродов…, «мапасаран» этот ваш, а то президенту тяжело, никак он управиться с ними не может…
Все уходят в дом, около которого сидели.

(7)