Бордель, бедлам, бог

 

               



  В  ВЕЛИЧЕСТВЕННОМ  убранстве  православного  храма  среди  жалких  прихожан , выделяясь , стоит  Александр  Садков , строго  одетый  и  при  повороте  головы  столь  же  строго глядящий  на  крестящихся , подвязавших  платочки  девушек  модельных  данных – на  Олесю  Груничеву , Ирину  Ермакову , Екатерину  Сипатову , Анну  Вихрову…
 НЕ  ОБРЕМЕНИВШИСЬ  ничем  духовным , Олеся  Груничева  идет  по  тротуару , и  к  ней  прилипает  подорванный , но  подтягивающий  себя  к  выражению  беспечности  Валентин  Сукользкий.
- С  вами , девушка , познакомиться  как , реально? – спросил  он.
- Только  за  деньги , - ответила  Олеся.
- Вы  что  же , шлюха?
- Жрица  любви. Сколько  вам  не  жалко  за  нее  заплатить?
- Любви  мне  и  дома  хватает , - проворчал  Сукользский.
- С  сексом  похуже?
- Этот  брак  у  меня  двух  предыдущих  посчастливее , но  если  не  идет , то  не  идет. Ты-то  в  браке  состояла?
- Нет.
- Как  грудки  чуть  подросли , сразу  же  на  панель?
- Метеором. Еще  учебный  год  не  закончился , а  у  меня  уже  пятерки  по  всем  видам  и  позициям. Ты , когда  меня  увидел , о  какой  подумал?
- О  позиции  сидя.
- Что-то  как-то  слишком  интимно , - промолвила  Олеся.
- Не  в  постели , сношаясь , сидеть – в  кафе. Вижу  тебя  и  думаю , не  позвать  ли  мне  ее  в  кафе. Я  же  не  знал , что  ты  путана.
- Была  шлюхой , а  теперь  путана. Так  мы  и  до  жрицы  любви  дойдем. Или  о  любви  не  надо?
- По  моей  доброте  я  говорить  тебе  о  ней  позволю , но  меня  не  касайся. А  то  после  секса  разляжешься  и  заведешь: что  у  тебя  с  женой , сильно  ли  она  тебя  любит , и  если  любит , чего  же  она  с  тобой  в  кровати  столь  никакая… чтобы  предотвратить  подобные  вопросы , я  тебе  сам  скажу , что  у  моей  жены  нарушения. Больше , чем  на  пять  сантиметров , в  нее  не  войдешь.
- До  свадьбы  ты  был  не  в  курсе? – спросила  Олеся.
- Я  полюбил! – воскликнул  Сукользский. – Пережив  два  ужасных  брака , полагал , что  отныне  не  полюблю никогда, однако  сердце  затрепетало , закувыркалось  и  под  завязку  наполнилось  ею. Уговорившей  меня  отложить  нашу  страстную  близость  до  первой  брачной  ночи. Посреди  той  ночи  я  пошел  хлебнуть  с  горя  водки  и  заметил , что  губы  у  меня  цвета  лица… а  лицо  у  меня  было  бледнейшее.
  В  КВАРТИРКЕ  стягивающей  через  голову  майку  и  растряхивающей  волосы  проститутки  Валентин  Сукользский  находится  с  физиономией , взбудораженной  кровью  не  наливающейся.
- Ты  обитаешься  здесь  одна? – спросил  он.
- А  к  чему  мне  тут  кто-то?
- Жрицы  любви  обычно  в  складчину  квартиру  снимают. 
- Ну  и  я  снимала , - сказала  Олеся. – Делила  кров  с  тремя  девками , которые  то  обдолбаются , то  разругаются , стоит  визг , висит  кумар , да  лучше  я  с  десяток  лишних  клиентов  обслужу , чем  после  работы  в  такой  обстановке  отдыхать  буду.
- Привлекательности в тебе осталось  лет  на  пять , - промолвил  Сукользский. – Ты  бы  уже  сейчас  не  тратилась , а  откладывать  начинала.
- Это  может  подождать. Много  все  равно  не  отложить… что  мне, ради  какого-то  будущего  совсем  без  удобств  жить? Когда  над  ухом  орут , а  бывает , по  уху  и  двинут. Женечка  Пыжова  из  Ижевска  меня  однажды  звезданула… я  с  закрытыми  глазами  пробормотала , что  нельзя  ли  потише , а  она  крикнула: «Конечно! Ты  у  меня  вообще  ничего  не  услышишь!». И  как  залепит  мне , сучка , по  уху…
- Дурная , - констатировал  Сукользский.
- И  так  дурная , и  под  дурью  еще!
- Ударю  и  не  услышишь… а  другим  ухом? По  нему-то  она  тебя  не  ударила.
- Оно  у  меня  было  в  подушку , - сказала  Олеся. – Я  им  и  без  того  не  особо-то  слышала. А  чего  мы  все  об  ушах? Ты  брать  меня  собираешься?
- Я  тебе  заплатил.
- И  мне  что , весь  день  ждать , когда  ты  настроишься?
- Из элементарной  вежливости  ты  могла  бы  меня  не  подгонять , - промолвил  Сукользский. – Но  что  же… в  бой  я  готов.

  ЗАСУНУВ  руку  под  одеяло , лежащий  в  кровати  Сукользский  проверяет  уровень  своей  эрекции  и  к  собственному  неудовольствию  находит  его  недостаточным.
  К  Сукользкому  подходит  Олеся – одежды  на  девушке  совсем  мало.
- Что  ты  хочешь? – поинтересовалась  она.
- То , за  что  заплатил.
- Ты  заплатил  за  самое  тусклое. Чего-нибудь  поярче  за  дополнительную  плату  не  желаешь?
- А  что  ты  способна  мне  предложить?
- Все , что  только  вообразить  можно , - ответила  Олеся.
- Мне… а  что  мне… мне… 
- Мужчины  стыдливы , - улыбнулась  Олеся. – Для  вас  у  меня  есть  подсказка. По-твоему , что  у  меня  в  трусиках?
- В  них  у  тебя… как  у  всех.
- У  меня  в  них  перечень  возможных  услуг. С  указанием  цен. Ты  по  нему  пробегись.
  Олеся  извлекает  из  трусов  сложенный  листок: при  чтении  нанесенных  на  него  строк  у  Валентина  Сукользского  приоткрывается  рот.
- Ты  и  пункт  шесть  делаешь? – спросил  он.
- Играючи , - ответила  Олеся.
- Но  это  же  мерзко… и  дорого. Когда  мне  прийти  с  деньгами , чтобы  ты  мне… по  шестому  пункту.
- В  этой  квартире  я  принимаю  лишь  по  воскресеньям. В  прочие  дни  я  в  бордели , чей  хозяин  за  подобные  извращения  из  числа  привилегированных  дам  меня  выметет. Поэтому  в  следующее  воскресенье. Приезжай  сюда  или  в  то  же  время  у  той  же  церкви.
- У  какой  церкви?
- Но  ты  же  у  церкви  меня  снял , - сказала  Олеся. – Я  от  не  и  на  сто  метров  не  отошла , как  ты  ко  мне  подвалил. Хозяин  моего  борделя  нас , своих  девочек , посещать  по  воскресеньям  храм  не  заставляет , но  кто  не  появится , может  из  теплого  борделя  переместиться  на  улицу. И  мы  идем  и  крестимся. По  убеждениям  Александра  Николаевича  по  воскресеньям  никакой  проституции. Шеф  у  нас  не  без  веры.

  АЛЕКСАНДР  Садков  и  его  смахивающая  на  головореза  правая  рука  Лев  Кузьмич  Тертышный  в  Синей  комнате  борделя  - они  возле  постели. Разглядывают  пятно  на  полу.
- Этому  в  комнате  не  место , - промолвил  Садков.
- Уборщица  говорит , что  пятно  не  отмывается , - сказал  Тертышный.
- Замажь  его  краской.
- Тогда  пятно  как  было , так  и  будет. Не  то , так  другое.
- Воскресный  обход чего  только  не  выявит , - проворчал Садков. – Нужно  завтра  у  Катерины  спросить , откуда  тут  что. Если  ее  клиентов  прямо  с  кровати  рвет  на  пол , она  у  меня  не  задержится.
- От  рвоты  бы  такое  пятно  не  произошло , - сказал  Тертышный.
- После  гречневой  каши  нет , а  после  какой-нибудь  мексиканской  кухни? Жгучесть  там  сконцентированная. В  последние  дни  латиносы  тут  были? 
- Во  вторник  с  Катей  спал  араб , - ответил  Тертышный.
- Из  посольства? 
- Наш , российский.
- Ты  что , паспорт  у  него  смотрел? – спросил  Садков.
- Нашим  я  его  признал  по  знанию  языка. Посольских  тоже  учат , но  не  настолько  же , чтобы  употреблять  фразу «пан  или  пропал».
- А  по  поводу  чего  он  ее  выдал?
- Пошел  брать  Катю  и , усмехнувшись , сказал… вероятно , его  глодали  сомнения  в  том , что  секс  для  него  сложится  удачно.
- Предположение  допустимое , - промолвил  Садков.
  В  комнату  входит  встревоженная  Анна  Вихрова. 
- Ты  с  чего  здесь  в  воскресенье? – спросил  Садков.
- Мне , Александр  Николаевич , каюк! – воскликнула  Анна. – Ко  мне  родители  из  Пензы  приезжают!
- Учтиво  их  принять – твоя  священная  обязанность , - сказал  Садков. –  Тебе  негде?
- Квартира-то  что! Они  на  работу  ко  мне  желают  зайти! Во  французскую  кондитерскую. Я  им  сообщала , что  в  ней  работаю. О  борделе  родителям  разве  скажешь?
- От  моих  родителей  я  это  не  утаиваю , - промолвил  Садков.
- Но  вы , Александр Николаевич , в нем не  на  той  работе , что  я , - возразила  Анна. – В  вашей-то  что  постыдного?
- Моему  папе , который священник , и  моей  маме , которая  жена священника , мое  бордельное  предпринимательство  видится  грехом  из  греха , стыдом  из  стыда – не  знаю , у  кого  как , но  мои  родители , бывает , глядят  на  меня , словно  бы  я  весь  в  проказе… к  Иисусу  Христу  приходит  прокаженный  и  говорит: «Если  хочешь , можешь  меня  очистить».
- Господь  захотел? – поинтересовался  Тертышный.
- Если  бы  не  захотел , в  Евангелие  данный  эпизод  бы  не  включили , - ответил  Садков. – Во  французскую  кондитерскую  мы  тебя , девочка , поместим. Кем  ты  в  представлении  родителей  в  ней  орудуешь? Не  директриссой?
- Разношу  по  столикам  кофе  с  пирожками , - сказала  Анна.
- Вконец  ты  не  завралась , - промолвил  Садков.

  ВТОРГНУВШИЕСЯ  в  фешенебельную  кондитерскую  Садков  и  Тертышный  продвигаются  к  идущему  вдоль  столиков  и  улыбающемуся  едокам  Георгию  Кляеву.
- Вы  из  этого  заведения? – спросил  у  него  Садков.
- А  вы  к  нам  с  чем? – переспросил  Кляев.
- Завтра  к  вам  зайдет  девушка , которой  вы  выдатите  фирменную  одежду  и  на  час  с  небольшим  смиритесь  с  тем , что  она  у  вас  побудет. Неприметно  постоит  вдали  от  глаз , но  когда  станет  надо , выйдет  и  отнесет  поднос  с  вами  лакомствами  кому  следует. Затем  уйдет.
- Переодевшись  в  свое , - добавил  Тертышный.
- Возврат  одежды  последует  обязательно , - кивнул  Садков. – Консенсус  нами  достигнут?
- Если  девушка  не  в  штате , ей  у  нас… я  ее…
- Мы  просим  у  вас  слишком  много? – осведомился  Тертышный.
- Немного , - ответил  Кляев. – А  оплата? С  вас  я  не  требую , но  и  вы  с  меня  не  выбивайте. За  час  ее  работы  вы  с  меня  тысяч  пять  долларов  не  сдерете?
- Мы , уважаемый , не  рэкет , - сказал  Садков.
- Сделаете  по-нашему  и  никакой  противень  вам  на  головенку  не  обрушится , - пообещал  Тертышный.
  В  глазах  Кляева  доверия  не  наблюдается.
  ПОДЕРГИВАЯСЬ  в  неудобной  униформе , Анна  Вихрова  из-за  приоткрытой  двери  в  техническое  помещение  видит  вхождение  в  кондитерскую  своих  провинциальных родителей ; они усаживаются , она  подходит  к  ним  с  подносом , все  счастливы. 
  РАЗДУВШИЕСЯ от  самозначимости  родители  Александра  Садкова  мрачны – под  стать  понавешанным  в  их  квартире  иконописным  ликам.
  Николай  Федорович , положив  ноги  на  стол , полеживает  в  кресле. Татьяна  Анатольевна  чистит  щеткой  рясу.
- Не  стоит  труда , - сказал  Николай  Федорович.
- Что  тебе , как  чумичка , служить? – отозвалась  Татьяна  Анатольевна. - Перхоти-то  сколько  нападало!
- Женский  волос  найдешь – меня  не  вини. Его  лишь  сквозняком  принести  и  могло. Я  женщин  к  себе  не  прижимаю.
- Меня  включительно , - проворчала  Татьяна  Анатольевна.
- Наприжимались  мы  с  тобой , бабка… до  того , что  аж  сына  народили. Сутенера.
- Религиозная  струнка  в  нем  позванивает. Не  сбей  его  та  девка , он  бы , глядишь , как  и  ты  сан  принял.
- Подготавливали  мы  его  к  этому , - сказал  Николай Федорович. – Он  и  не  противился , но  влюбленность  подсуропила.
- Влюбись  он  подобно  тебе  в  девушку  наподобие  меня , путь  к  свету  для  него  бы  не  закрылся.
- То , что  у  меня  было  к  тебе , под  определение  влюбленности-то… а  в  него  языческий  Амур  выпустил  целый  колчан. И  наш  сын  втрескался  в  проститутку… еще  не  зная  об  ее  профессии. А  потом  задумался , почему  же  его  милочка  с  ним  на  ночь  не  остается. Когда  она  предложила  ему  быть  ее  сутенером , чего  же  он  с  ней  не  порвал  или  по  крайности  от  сутенерства  не  отказался? Хоть  на  сколько-нибудь  благая  мысль  отчего  же  ему  не  пришла?
- Вся  ответственность  на  той  девке , - процедила  Татьяна  Анатольевна.
- А  сын  наш  бел  и  свят?
- Я  все  валю  на  нее.

  СТЕНЫ  кабинета  Александра  Садкова  в  гравюрах  со  сценами  из  «Кама-сутры» , только  любовью  занимаются  не  люди , а  различные  инопланетяне.
  С  Садковым  в  кабинете  перевозбужденный  Гарри  Мередит.
  Оба  сидят , как  на  иголках.
- Ирина  вас  сейчас  встретит , - сказал  Садков.
- Она  моет  себя  под  душем? – с  легким  акцентом  спросил  Мередит.
- Взбивает  перину , чтобы  помягче  вам  было. Мистер  Стеджес  к  нам  сегодня  не  выберется?
- У  Джона  тяжелое  объяснение  с  лицом , что  с  нашего  острова. Оно  прилетело  его  обругивать.
- У  английской  короны  в  Москве  что-то  разладилось?
- Дипломатия – это  умение  ответов  избегать , - улыбнулся  Мередит. – Сюда  же  я  заношу  и  ловкость  скрывания  признаков  нетерпения. Пройти  к  Ирине  мне  до  сих  пор  запретно?
- Я  думаю , она  уже  настроилась  снова  стать  вашей. Но  сначала  я  к  ней  пройдусь  и  погляжу. Маленькая  проверка!
  Выйдя  из  кабинета , Александр  Садков  проходит  по  коридору  и  заходит  в  Красную  комнату.
  Ирина  Ермакова  и  горюющий  Алексей  Бестемьянов  одеваются.
- Просрочка  времени  не  из-за  меня , - сказала  Ирина. – Я  Алексея  Викторовича  подгоняла , но  он  говорил , что  пока  сон  не  доскажу , из  кровати  не  вылезу.   
- И  о  чем , Алексей  Викторович , он  у  вас  был? – спросил  Садков.   
- Да  к  чему  мне  вас  обременять , - пробурчал  Бестемьянов. – У  вас  уже  следующий  клиент… чего  вам  до  моего  сна.
- Вы  к  нам  исправно  ходите , щедро  нам  платите – в  моем  борделе  вы , Алексей  Викторович , никогда  и  ни  в  чем  не  будете  ущемлены. Ни  в  том, чтобы  быть  ублаженным , ни  в  том , чтобы  быть  услышанным. Рассказали  ей , расскажите  и  мне.
- Я  увидел  во  сне  троих  мужчин  и  женщину , - промолвил  Бестемьянов. – Одним  мужчинам  я  бы  не  открыл , но  с  ними  женщина… они  вошли  и  сказали , что  их  полет  завершился , на  их  космическом  корабле  им  больше  не  посношаться , и  они  пришли  потрахаться  ко  мне. Поиметь  женщину  втроем. В  ее  три  отверстия. Вагинально , анально  и  орально… а  ты , сказали  они  мне , отойди! Для  тебя  отверстия  не  осталось.
- Женщина-космонавт  какой-нибудь  компромисс  не  придумала? – спросил  Садков.
- Они  заявила , что  мне  тут  ничего  не  обломится. Иди , сказала , в  другую  комнату  и  спать  ложись. Я , прикрыв  дверь , лег. За  дверью  вопли , стоны , вбивания… после  я  слышу , как  по  бокалам  разливается  вино  и  произносится  тост: «Выпьем  за  космос!». Я  выхожу  и  признаюсь  им , что  за  космос  и  я  бы  накатил , налить-то  мне  нальете? Не  нальем , кричат  они, убирайся  и  не  высовывайся… женщину  они  привели  свою , но  «чинзано»-то  хлещут  мой! А  баба  со  всеми  с  ними  целуется  и , забирая  у  них  фужеры, в  меня  их  мечет! При  приближении  ко  мне  фужеры  распадаются  на  мелкие  стекла. Попав  в  меня , втыкаются. А  я  обнажен… они  сношались , не  раздеваясь , а  я  для  чего-то  разделся. 

  В  ЖЕЛТОЙ  комнате  борделя  костлявый  сотрудник  салона  связи  Андрей  Мурихин  потягивается  в  узких  трусах  перед  лежащей  в  кровати  Олесей  Груничевой.
- С  тебя  прямо  Геракла  лепи , - промолвила  она.
- За  твои  шуточки  я  вопьюсь  тебе  в  грудь , как  Геракл  богине  Гере , - сказал  Мурихин.
- Блудовать  с  женой  Зевса  он  не  боялся?
- У  них  был  не  секс , - ответил  Мурихин. – Геракл  тогда  еще  находился  во  младенчестве , и  Геру  какой-то  хитрость  вынудили  покормить  его  грудью. Но  он  принялся  в  нее  так  вгрызаться , что  Гера  его  отбросила  и  из  капель  брызнувшего  молока  возник  Млечный  Путь.
- Забавнее  думать , что  он  появился  после  того , как  Зевс  в  пространство  помастурбировал , - сказала  Олеся.
- Чудесно. Теперь  есть  и  такой  миф. Но  Млечный – это  от  молока , а  в  твоем  варианте  фигурирует  не  оно… ты  с  любым  клиентом  настолько  общительна?
- Ты  же  знаешь , что  нет.
- С  твоих  слов  знаю , - кивнул  Мурихин. – Но  без  моего  присутствия  мне  их  достоверность  не  проверить.
- Рвешься  поприсутствовать? Ну , давай. Я  найду , где  тебя  здесь  незаметно  укрыть.
- Хозяин  тебя  за  это  не  покарает? – спросил  Мурихин.
- А  ему  меня  не  уличить , - сказала  Олеся. - Ты  же  будешь  сидеть  тихой  мышкой.   
- Я  не  сдержусь. Когда  другой  мужчина  начнет  тобою  овладевать, я  выскочу  и  его  с  тебя  сниму.
- Сверху  на  него  не  навалишься?
- Чтобы  он  что  посчитал? Что  я  сорвавшийся  с  цепи  гомосексуалист?
- Дверь  перепутал , - кивнула  Олеся. – У  нас  тут , через  дом , притончик  для  лиц  голубой  ориентации.
  В  КУРГУЗОЙ  забегаловке  Олеся  Груничева  с  ликером  и  своим  растекшимся  за  столом  геем-земляком  Юрием  Фирсовым.
- Прекрасненькие  денечки! – горько  воскликнул  Фирсов. – Нам , рузаевцам , в  Москве  мягонько – гагажий  пух  нам  столица  стелет.
- Кто-то  из  нашей  Рузаевки  Москву  наверняка  покорил , - сказала  Олеся. – Не  о  нас  с  тобой  говорю.
- Мы  и  наш  город  позорим , и  этот  нам  не  взять… воздушных  замков  я  не  строю. Мужик  меня  сегодня  один  выбрал – импозантный. Чуть  рот  мне  не  разорвал… а  я  из  Рузаевки  уехал  не  собой  торговать. У  меня  специальность! Листоштамповочные  автоматические  линии.
- Да  слышала  я  уже  о  них , - скривилась  Олеся.
- В  развлекательном  центре  меня  на  пагубную  дорожку  подпихнули , - процедил  Фирсов. – Иван «Фрод» деньгами  прельстил… отпахав  в  голубом  борделе  суток  пять , я  посмотрел  словать  английского  и  прочел , что  «Фрод» – это  мошенничество. Его  кличку  он  в  случае  со  мной  оправдал.
- Мужчину-натурала  он  бы  никакими  деньгами  не  приманил , - сказала  Олеся.
- Его  коварство моя  принадлежность  к  геям  не  извиняет , - сказал  Фирсов. - Ежедневные  проявления  бестактности , оскорбительности… и  мне  на  него  не  возроптать. Усмирит  он  меня  жестоко. В  хулиганской  манере! На  тебя  твой  хозяин  руку  когда-нибудь  поднимал?
- Ни  на  кого  из  девушек  ни  разу , - ответила  Олеся. – Свой  сутенерский  мундир  он  не  бесчестит.
  СО  СТАРИННОЙ  книгой  в  потрескавшемся  кожаном  переплете  Александр  Садков  у  заполненного  такими  же  фолиантами  книжного  шкафа ; в  квартире  Садкова  и  Кирилл  Корнеевич  Винтягин – аморфный , но  остроглазый.
- Военные  книги  я  не  собираю , - промолвил  Садков.
- Она  церковная , - сказал  Винтягин.
- Но  она  о  нашествии , - сказал  Садков. – «Нашествие  на  Русь  хана  Эдигея  в  изложении  серпуховского  чернеца  Бориса». Само  по себе это  нашествие , по-моему , не  очень  громкое. 
- Эдигей  пожег  Рязань , Ростов , Нижний  Новгород , Тверь , Серпухов , держал  в  осаде  Москву – по  понятиям  того  времени , нашествие  и  вправду  обыденное. А  издание  исключительное. 1719  год. Отпечано  в  Серпухове. Печатниками  Фомой  и  Пыревым.
- А  в  Суздали  они  книги  не  выпускали? – спросил  Садков. – Мне  они  где-то  уже  попадались. Не  Фома  Пырев , а  Фома  и  Пырев… они – не  один  человек?
- Пырева  звали  Саввой , - ответил  Винтягин. – Запросы  о  фамилии  его  соратника  я  производил , но  безрезультатно.
- А  что  с  чернецом  Бориса? Описание  сражений  меня  не  занимает.
- С  Эдигеем  в  большей  степени  не  сражались – от  него  плакали. И  молили  Бога  вступиться. Из  данного  рода  молений  книга  чернеца  Бориса  и  состоит.
- Я  ее  куплю , - сказал  Садков. – О  борделе  напоминать  вам  не  нужно?
- Вы  записали  меня  на  четверг , - сказал  Винтягин. - На  шестнадцать  ноль-ноль. 
  ЕКАТЕРИНА  Сипатова  и  Кирилл  Корнеевич  Винтягин  в  Синей  комнате  борделя  обращены  к  их  ногам – он  снимает  носки. Она  натягивает  чулки.
- Наши  девушки  перед  вами  подрагивают , - сказала  Сипатова.
- Во  мне  есть  что-то  грозное?
- Как  мы  тут  знаем , вас  обслуживают  бесплатно. Вы  из  госбезопасности?
- Из  контразведки , - пробормотал  Винтягин.
- За  посольскими  у  нас  следите? Я  быть  чем-нибудь  ценной  вам  не  могу?
- Фонды  на  осведомителей  у  меня  исчерпаны.
- А  я  бы  вас  и  так  информировала , - заявила  Сипатова. – Ради  Родины. Позавчера  я  спала  с  итальянцем , и  он  мне  сказал , что  его  знакомства  с  русскими  на  проститутках  не  заканчиваются. Мне  у  него  спросить , с  кем  он  еще  пересекается?
- Кому  полагается , тот  и  без  тебя  спросит , - промолвил  Винтягин.
- Но  мне-то  он  скорее  откроется , - сказала  Сипатова. - Я  же  его  игриво  спрошу. 
- Спрашивай. А  пока  ложись.
  Сипатова , кивнув , ложится.
  В  КОМНАТЕ , где  не  кровати , а  репродукции  картин  Нестерова «Видение  отроку  Варфоломею»  и  «Преподобный  Сергий  Радонежский» , страждающая  выговориться  Сипатова  сидит  за  стаканом  сока  с  Ириной  Ермаковой.   
- Не  утерплю – скажу , - выдохнула  Сипатова. – Ты  молчать  обещаешь?
- Смотря , что  я  услышу. Если  что-то  из  того , что  в  себе  не  удержись , тогда  я , как  и  ты… языком , как  помелом. Ну  и  от  чего  тебя  распирает?
- У  меня  сегодня  был  контразведчик.
- В  погонах? – спросила  Ермакова.
- По-моему , их  в  погонах  только  в  гроб  кладут. В  жизни  они  стараются  не  светиться. Осмотрительной  буду  и  я.
- Тебя  что , в  контразведку  зачислили?
- Мое  пожелание  потрудиться  на  благо  Родины  они  учли , - промолвила  Сипатова.
- Неожиданно  все  это , - пробормотала  Ермакова.
  ИРИНА  Ермакова  в  коридоре , она  в  осмыслении  и  анализировании , мимо  нее  проходит  Лев  Тертышный.
- Вы  к  Александру  Николаевичу? – спросила  она.
- К  нему.
- А  вы   не  подождете? Я  с  ним  поговорю , а  потом  вы.
- А  чего  ты  к  нему  раньше  не  зашла? – поинтересовался  Тертышный.
- Думала , решала… я  к  нему  не  на  час.
  НА  ДВЕРИ  кабинета  Александра  Садкова  сжатый  кулак  с  оттопыренным  большим  пальцем.
  Этот  палец – вылитый  член.
  Александр  Садков  за  столом.
- Здравствуйте , - сказала  вошедшая  в  его  кабинет  Ирина  Ермакова.
- А  тебя-то  кто  вызывал? Где  Тертышный?
- Под  вашей  дверью , - ответила  Ермакова. - Но  прежде  вы  со  мной  перемолвитесь. В  какую  контору  я  шлю  донесения , вы  помните?
- Да.
- А  о  том , что  сюда  ходит  кто-то  выдающий  себя  за  контразведчика , вы  мне  что-нибудь  скажете? Он  из  ваших  личных  друзей. Кроме  него , бесплатное  обслуживание  тут  никому  не  предоставляется.
- О  ком  ты  говоришь , я  понял… но  почему  контразведчик? Он  посредник  между  коллекционерами  старинных  книг.
- Катерине  он  шепнул , что  он  контразведчик , - промолвила  Ермакова. – О  столь  подозрительных  типах  мне  предписано  сообщать  незамедлительно.
- Ему , наверное , книжная  пыль через  ноздри  разум  запорошила , - пробормотал  Садков. – Перед  девушкой  выставиться  захотелось  и  сдерживающие  центры  отказали. О  нем  ты  своим  не  звони. Он  безопасность  нашего  отечества  не  подрывает.
- Я  вам  поверю , - сказала  Ирина. – Льва  Кузьмича  вам  кликнуть?
- Приглашай.
  К  СТОЯЩЕМУ  на  темно-строительных  задворках  Александру  Садкову  развязно  подступает  наигрывающий  выветривающуюся  из  него  раскованность  Иван «Фрод» Маслянин.
- Приветствовать  друг  друга , думаю , не  будем? – осведомился  «Фрод».
- Любезности  ты  с  твоими  педиками  расточай , - сказал  Садков. – В  Содоме  все , небось , любезными  были?
- Создатель  покарал  Содом  неправильно , - промолвил «Фрод». – Гомофоб  твой  Создатель. Но  перейдем-ка  мы  от  библейского  к  частному. В  здании, что  расположено  между  нашими  борделями , освободилось  помещение , и  мы  оба  на  него  претендуем. Первым  об  аренде  договорился  ты. Но  договор  должен  заключить  я.
- У  меня  документы  уже  на  подписи , - сказал  Садков.
- А  ты  их  забери. Если  сделку  ты  не  отменишь , дела  у  тебя  пойдет  наперекосяк. Василий  с  Константином  бизнес  тебе  подпортят. Поглядеть  на  них  не  забоишься? Парни!
  Перед  Садковым  и  «Фродом» выявляются  несолидные , прятавшиеся  за  экскаватором  Битюков  и  Купцевич.
- И  как  тебе  мои  мальчики? – спросил  «Фрод».
- Тоже  голубые? – осведомился  Садков.
- Василий-то  нет , но  Константина  к  мужчинам  тянет. Но  он , дурачок , не  сознается!
- Потому  что  не  в  чем  сознаваться , - пробормотал  Константин  Купцевич. – Я  с  тобой , «Фрод» , не  из-за  убеждений. Ты  мне  проплатил , и  я  с  тобой. Меня  Василий  привел , - добавил  он  для  Садкова.
- С  Василия  будет  спрос  вперед  тебя , - сказал  Садков. – Ты , Вася , нынче  что? Не  на  дрейфе?
- Я  пуганый , - заявил  Битюков.
- Василий при моем борделе  безотлучно , как  твой  Лев  Кузьмич , - сказал  «Фрод». – Чего  же  ты  без  Кузьмича-то  пришел? 
- А  он  с  приятелями  засиделся , - ответил  Садков. – Возможно , он  уже  к  нам  на  подходе. Лев  Кузьмич! Поди-ка  на  минутку  ко  мне!         
 Вывалившись  из-за  котельной , Лев  Кузьмич  Тертышный  и  четверо  соответствующий  ему  господ  берут  стоящих  в  круг.
- Здорово , «Фрод» , иметь  тебя  в  рот , - промолвил  Тертышный.
- Это  чья  у  тебя  братва? – испуганно  спросил  «Фрод».
- Гена «Троянчик» во  временное  пользование  передал , - ответил  Тертышный.
- Ты  кентуешь  с «Троянчиком»? – выдохнул  «Фрод».
- У  нас  с  ним  то , что  твоему  разумению  не  поддается. Мы  с  ним  кореша. Видимся , общаемся , штаны  друг  с  друга  не  сдираем. Восьмое  чудо  света, да?
- Если  за  вами  стоит  «Троянчик» , помещение  я  согласен  вам  уступить , - вздохнул  «Фрод».
- Уступчивый-то  какой! – воскликнул  Тертышный. – Ну , копия  с  нашей  бордельной  девушки.
  ВЫТИРАЯ  лицо  о  подушку , Олеся  Груничева  лежит  в  своей  квартирке  рядом  с  голым , ошеломленно  сидящим  на  кровати  Валентином  Сукользским.
- Я  близко  не  предполагал , что  женщина  на  такое  способна , - пробормотал  Сукользский.
- Кайфа  от  тотальнейшей  вседозволенности  вы  еще  не  словили , - сказала  Олеся.
- Меня  и  после  этого  духовная  катастрофа  не  минует. Что  я  делал… куда , как , чем… я  был  бы  только  рад , если  бы  этого  не  было. Но  тормозов  я  не  знал… необдуманное  поведение! Свинья  я , а  не  ты!
- Российская  охлажденная  свинина , - промолвила  Олеся.
- Ты  не  холодная…
- А  надпись  на  автобусе  крупная.
- Она  рекламировала  свинину?
- Номер  маршрута  я  не  запомнила , - сказала  Олеся. – Надпись  с  нами  причудливым  образом  соотносится… от  меня  вы  холода  не  почувствовали , но  я  к  вам  совершенно  не  пылала - я  наигрывала. В  силу  привычки.
- Тут  не  привычка… тут  профессиональное  отношение. А  я  вот  разошелся  по-свински… но  и  ты  свинью  мне  подложила.
- Мне  что , надлежало  вас  приструнить? – спросила  Олеся. – Ввести  вас  в  рамки? Вы  разве  за  это  мне  деньги  давали?
- За  деньги  ты  можешь  все  сносить , но  мне  за   деньги , как  мне  стало  ясно , все  получать  гадко , - сказал  Сукользский. - Твой  адрес  теперь  я  забуду.
- Без  вас  от  одиночества  я  не  взвою.   

  В  СИНЕЙ  комнате  борделя  Олесю  Груничеву , оставаясь  в  рубашке  и  галстуке , нагибает  ничем  не  выдающий  охватившего  его  вожделения  Павел  Касарин.
- У  часового  завода  «Слава» уличные  часы , - сказал  он. – Марки  «Слава». И  эти  часы  стоят.
- О  продукции  завода  впечатление  они  создают  гнетущее , - промолвила  Олеся. – У  вас-то  щвейцарские?
- К  вам  в  бордель  я  надеваю  часы  поскромнее.
- У  нас  воровства  не  бывает.
- Ты  не  видела  моих  часов , - сказал  Касарин. – За  такую  дорогущую  вещь  вы  бы  меня  враз  порезали. И  не  плетите  мне  о  вашей  порядочности! В  борделях  достойные  люди  не  обитаются.
- А  у  вас  в  МИДе  они  так  и  шныряют?
- На  моем  этаже  восседают  беспринципные  деляги , - признался  Касарин. – Им  все  лавры  и  достаются.
- Но  и  вы  на  обделенного  как-то  не  тянете , - сказала  Олеся.
- Я  говорил  и  о  себе. В  плане  морали  я  к  себе  требовательный , однако  меня  это  не  выправляет.

  БЛУЖДАЯ  взором  по  иконам , прибывший  к  родителям  Александр  Садков  удостаивается  прокурорского  взгляда  отца  и  тепловатого  матери. 
- К  нам  на  эту  квартиру  твой  семинарский  товарищ  Витя  Зуркин  звонил , - промолвила  Татьяна  Анатольевна. – Я  ему  пояснила , что  Саша  давно  живет  не  с  нами. Появляется  у  нас  единственно  для  того , чтобы  мы  с  отцом  не  помыслили , что  родители  стали  для  него  совершенно  никем. Были  бы  у  нас  с  тобой  общие  развлечения , ты  бы  заскакивал  к  нам  почаще.
- Развлечений  для  меня  еще  не  придумано , - сказал  Александр.
- А  бордель? – спросил  Николай  Федорович.
- Ничего , помимо  дела. А  Зуркин  чего  желал? Он  в  Москве?
- На  острове  Гваделупа , - промолвил  Николай  Федорович.
- В  православной  миссии?
- Ром  он  делает. Ты  на  разврате , он  на  алкоголе… детишки  вы  наши , сыночки! Отцы  у  вас  священнослужители , а  вы  чему  служите? Самому  мерзкому  и  дрянному , что  в  себе , что  в  людях! Зуркин  с  его  ромом  гневливого  порицания , может , и  не  заслуживает , но  на  тебя , Александр , оно  проливается  не  с  бухты-барахты!
- Если  Зуркин  тебе  симпатичней , побеседуем  о  нем , - сказал  Александр. – О  том , кто  глядел  на  всех  нас  предостерегающе… отпор  он  был  готов  дать  всегда. Ему  бы  не  у  нас – ему  бы  в  офицерском  училище  учиться. Какой  из  обрядов , по-твоему , максимально  будоражил  его  любопытство? Обряд  освящения  воинского  знамени.
- «Сотвори  убо  хлеб  сей – честное  тело  Христа  твоего , а  еже  в  чаще  сей  - честную  кровь  Христа  твоего , предложив  Духом  Твоим  Святым» , - промолвил  Николай  Федорович.
- Это  произносится  при  освящении  святых  даров , - сказала  Татьяна  Анатольевна.
- Знамя  я  никогда  не  освящал , - сказал  Николай  Федорович. – Хлеб  с  вином  освящать  люблю… престиж  этого  обряда  ничто  не  снизит. Ни  в  худые  годы , ни  в  благополучные… этот  обряд  ни  утратит  в  первозначимости  ни  на  Брянщине , ни  на  Гваделупе… что  Зуркину  от  тебя  понадобилось , он  нам  не  передал.
- У  него  ром , - промолвил  Александр.
- И  он  с  гваделупских  берегов  засылает нам  идейку  причащения  не  вином , а  ромом? – предположил  Николай  Федорович. - А  нам  тут  носись  и  его  интересы  лоббируй?
- Он  выпускник  семинарии , - сказал  Александр. – То , что  ром  вину  не  замена , ему  объяснять  не  нужно. А  подумать  о  поставках  рома  на  наш  светский  рынок  ему  не  возбраняется.
- Через  тебя? – спросил  Николай  Федорович.
- Без  сбоев  это  не  пройдет , но  расширить  бизнес  я  бы , наверно, хотел.
- Твой  бордель  тебя  не  удовлетворяет? – поинтересовалась  Татьяна  Анатольевна.
- Бордель  для  удовольствия  клиентов.
  В  КРАСНОЙ  комнате  борделя  низвергнувшийся  во  всеобъемляющую  квелость  Артем  Гужевой  и  трущая  перед  ним  свои  груди  Анна  Вихрова.
- Что  тебя  возбуждает? – спросила  она.
- Стакан  водки , - пробормотал  Гужевой.
- Распорядись  и  тебе  принесут.
- После  водки  я  себя  не  контролирую. Вместе  с  возбужденностью  в  штанах  она  добавляет  мне  возбуждение  в  мыслях. Если  я  выпью  грамм  двести , мне  точно  вздумается  все  в  комнате  разгромить.
- И  меня  побить?
- Чтобы  живого  места  не  осталось , - кивнул  Гужевой.
- За  мое  избиение  тебя  самого  здесь  в  сплошной  синяк  превратят , - процедила  Анна.
- Поэтому  от  выпивки  я  воздержусь. Состояние  боевой  готовности  можешь  не  объявлять. С  тем  немолодым  мужиком , что  на  входе , я  конфликтовать  не  в  настроении.
- Лев  Кузьмич  Тертышный  держится  скромно , - усмехнулась  Анна.
- А  при  необходимости  прибегает  и  в  стену  впечатывает.
- Немецкого  фирмача , который  с  нашей  Ирочкой  заигрался , Тертышный  схватил  за  резинку  трусов  и  потащил  от  Ирочки  восвояси. 
- Резинка  не  порвалась?
- Лопнула , - ответила  Анна. – А  нога  не  оторвалась. Лев  Кузьмич  того  бундеса  из  борделя  за  ногу  выволок , а  потом  сходил  за  его  одеждой  и  комком  кинул  ему  в  лицо.
- Известность  вашего  Тертышного  за  пределы  России , мне  думается , уже  вышла , - промолвил  Гужевой. – Впрочем , не  уверен , что  немец  об  этом  кому-нибудь  скажет. Из  его  германского  посольства  к  вам  буянить  никто  не  приезжал?
- Войдя  к  нам , они  бы  сразу  столкнулись  со  Львом  Кузьмичем.
- Их  задору  тут  и  алес , - заключил  Гужевой.
  ЛЕВ  Кузьмич  Тертышный  на  посту  в  состоянии  близком  ко  сну , но  цокающая  поступь  идущих  на  выход  Сипатовой  и  Ермаковой  сонливость  с  Тертышного  разом  стряхивает.
- Пока , Лев  Кузьмич , - сказала  Ермакова.
- Отработали? – спросил  Тертышный.
- Отбомбили! – воскликнула  Сипатова. - Под  вашим  крылом  оно  у  нас  проходит  складненько.
- Все  трудности  наших  девочек  мы  стараемся  устранять , - промолвил  Тертышный. – Колючки  с  их  кроваток  сдуваем.
- А  ежик  без  иголок , он  какой? – поинтересовалась  Сипатова.
- Некомплектный , - пробормотал  Тертышный. – Но  мы  с  Александром  Николаевичем  ежики  не  только  с  иголками – у  нас  с  ним  в  лапках  по  ножичку.
- И  ножичком  вы  кому-нибудь  в  глазище , - сказала  Сипатова.
- Если  расклад  потребует , загоню , - кивнул  Тертышный.
- У  моей  приятельницы  сынок , - сказала  Ермакова. – Ему  год  и  четыре. К  ней  зашел  ее  троюродный  брат  и , чтобы  поглядеть , чему  парнишка  обучен , спросил  у  него: «Где  у  дяди  носик?». Малыш  выставил  указательный  палец , повел  его  к  дядиной  физиономии  и  ткнул  дядю  в  глаз. Тот  заголосил , а  мама  малыша  говорит , что  Петенька  просто  не  попал – рука  подвела. А  глаз  от  носа  он  отличает. Несмышленыш – это  уже  не  о  нем.
- Моей  дочери  девятнатнадцатый  год  пошел , а  мозговитости  в  ней  никакой  не  набрано , - процедил  Тертышный. – Мозга  тонка, как  у  ясельной.
- Время  не  всегда  делает  нас  мудрее , - сказала  Ермакова. – Но  какой  бы  дурехой  вы  ее  не  считали , к  первому  встречному  она  домой  не  поедет. Если  женщина  не  проститутка , она  через  свой  страх  переступать  не  обязана.
- Страх  чего? – спросил  Тертышный.
- Того , что  пригласивший  мужчина  окажется  психопатом  и  извращенцем.
- Имея подобные опасения , к мужчинам  вообще  ездить  не  стоит , - промолвил  Тертышный.
- Ну  почему  же? – вопросила  Ермакова. – Походить  на  свидания , несколько  раз  с  ним  увидеться  и  что-то  о  нем  понять – затем  допустимо  и  к  нему.
- Опасность  совершенно  та  же , что  и  после  первой  встречи , - сказал  Тертышный.
- Да  ничуть  не  та  же. Я  к  нему  пригляделась , составила  о  нем  представление… вы , Лев  Кузьмич , мне  вашу  убежденность  разжуйте.
- Психопат  хитер. На  всех  свиданиях  он  покажет  себя  с  устраивающей  тебя  стороны – своим  намерений  он  не  раскроет  ни  на  втором  свидании  в  кино , ни  на  пятом  свидании  в  ресторане , в  его  чужом  обличии  он  учтив, остроумен , собеседнице  он  смотрит  не  за  вырез  блузки , а  в  глаза - он  безупречен. Пошедшая  к  нему  женщина  восстановлению  не  подлежит.
- А с  уличной  девкой  и  хитрить  незачем , - вздохнула  Сипатова. – Приводи  и  убивай.
- За  месяц  три , - промолвил  Тертышный.
- О  трех  говорят , - сказала  Сипатова , - а  о  скольких  или  не  знают , или  молчат… по-вашему , проституток  кто-то  один  жизни  лишает? Потому , что  они  проститутки?
- Данных  по  другим  профессиям  у  меня  нет , - ответил  Тертышный. – За  месяц  в  нашем  мегаполисе  могли  элементарно  убить  трех  слесарей , четырех  кредитных  менеджеров , шестерых  помощников  повара , но  психопата  тут  не  заподозришь. Касательно  вас , девочки , мы  предполагаем , что  действует  он.
  В  ЖЕЛТОЙ  комнате  борделя , вдалеке  от  грубого  бесчувственного  желания ,
Андрей  Мурихин  гладит  и  целует  лежащую  к  нему  спиной  Олесю  Груничеву.
- Тебе  со  мной  классно , - сказала  она.
- Ясно , что  да.
- И  вместе  с  тем  накладно.
- В  лепешку  расшибусь , но  на  тебя  заработаю , - сказал  Мурихин. – А  куда  мне  деваться , если  меня  к  тебе , как  на  лебедке  притягивает.
- Ты  меня  еще  своей  лебедушкой  окрести.
- Это  будет  не  то  неосторожное  слово , которым  все  можно  испортить. Однако  ты  для  меня  не  она , ты  больше , ты – res  divina… божественная  вещь.
- Вещь.
- Божественная!
- Вещь , обеспечивающая  тебе  досуг.
- Божественный  досуг! – вскричал  Мурихин. – Выводить  наши  отношения  за  эти  рамки  ты  сама  не  намерена.
- За  бесплатно  спать  с  мужчинами  я  разучилась , - промолвила  Олеся. – Ну  вспомню  я , как  это  делается , и  что , в  душу  мне  весна  застучится?
- Кривым  клювом , - процедил  Мурихин.
- Твои  слова  о  весне  и  ее  клюве  на  вооружение  я  возьму. Брошу  их  при  случае  какого-нибудь  беспричинному  мечтателю.
- Импрессионисты  от  использования  черной  краски  отказались , а  у  меня  не  выходит , - сказал  Мурихин.
- Нас  всех  несет  к  унынию , - промолвила  Олеся. – Но  кто-то  силу  течения  преодолевает. 

  БЕСПОКОЙНЫЙ  ребенок  Дима – он   смотрит  на  Александра  Садкова  куда  восторженней , чем  на  свою  кажущуюся  побежденной  маму  Лену , доставившую  его  в  квартиру  Садкова  и  сидящую  в  ней , как  и  Александр , на  стуле.
- Ты , папка , себя  не  запустил , - сказал  Дима. – Физкультурой  занимаешься?
- Она , сыночек , не  для  меня , - ответил  Александр. – Буду  доживать  так.
- О  жулике  тебе  сказать? – осведомился  Дима. – О  том , что  дурь  покуривал.
- А  что  ты  об  этом  можешь  знать? Кто  с  тобой  о  таком  говорит? Мама? Бурю  эмоций  она , наверно , вызвать  во  мне  хочет.
- Ты  на  меня  не  вешай , - сказала  Елена. – Я  чуть  на  стуле  не  подскочила , когда  его  сейчас  услышала. Ты , Димочка , где  подобного  нахвался?
- Секрет  фирмы , - ответил  Дима. – А  о  жулике  сказ  вам  следующий: он  через  окно  забрался  в  дом , а  дом  поехал.
- Домик  был  живым? – спросила  Елена.
- Машиной. Жулик  до  того  обкурился , что  принял  ее  за  дом.
- А  кто  ее  завел  и  повел? – поинтересовался  Александр.
- О  ее  шофере  мне  не  досказали , - пробормотал  Дима. – Тебе , мам , кто  за  рулем  видится?
- Прокурор , - процедила  Елена.
- Это  тот , кто  в  тюрьму  сажает? Ну  нет , мам , мы  нашего  клевого  жулика  за  решетку  не  пошлем. Кроме  прокурора , какие  у  тебя  еще  эти…
- Кандидатуры , - подсказал  Александр.
- Угу , они , - кивнул  Дима. – Кого  ты  ему  в  водители  пожелаешь? Только  выбирай  не  из  всех , а  из  тех , кто  забавный.
- Тогда  в  качестве  его  водителя  позволь  представить  тебе  твоего  отца , - сказала  Елена.
- Папу? – удивился  Дима. – А  ты , пап , разве… весь  из  себя  забавный?
- По  совокупности  генов  я  шутник  и  балагур , - ответил  Александр. – Родители  у  меня  за  любую  возможность  почудить  хватаются , а  я  в  них.
- Мне  бабушка  и  дедушка  развеселыми  не  кажутся , - промолвил  Дима. – Передо  мной  они  рты  до  ушей  не  растягивали. Когда  мама  меня  к  ним  приводит , она  глядят  на  меня  серьезно… по-людоедски.
- Дима  не  преувеливает , - сказала  Елена. – В  наш  недавний  визит  они  взирали  на  нас  настолько  не  мягко , что  я  и  то  похолодела.
- В  твоих  чистых  чувствах  ты  оскорблена , - процедил  Александр. - Привезла  им  внука , а  они  его  и  тебя  взглядами  потоптали  и  подавили. В  наказание  Диму  ты  к  ним  больше  не  вози. Или  я  ни  за  что  не  отвечаю.
- Думаешь , они  способны  нам  что-нибудь  причинить?
- Моего  сына  они  ассоциируют  со  мной , с  пропащим  греховодником… ты  для  них , кто  и  я. Блудница  ты. Погрязнуть  в  развратном  сраме  от  мужа  сбежавшая.
   ДИМА  не  в  комнате , его  родители  не  на  стульях , Александр  Садков , совершая  вокруг  опустившей  руки  Елены  круговые  проходы , наливается  мстительной  саркастичностью.
- А  ты  мне  божилась , что  Никита  к  вам  с  Димкой  проникся  всем  его  существом , - сказал  Александр. – В  лошадиных  дозах  свою  приязнь  проявляет.
- Что  было , то  было , - пробормотала  Елена. – Время  моей  близости  с  ним  кончилось… в  силу  разных  обстоятельств. Не  последним  из  них  стало  его  желание  на  профессиональной  деятельности  сконцентрироваться.
- А  она  у  него  в  чем?
- Радиактивное  излучение , - ответила  Елена. – В  медицинских  целях.
- В  квартире  он  изотопы  не  пускал? Вы  мне  там  Димку  радиацией  не  напичкали?
- Дима  рос  болезненным  ребенком…
- И  что  же? Вы  что , в  самом  деле  додумались  излучением  его  подлатать?
- Никита мне предлагал , но  смелости во  мне  не  нашлось , - ответила  Елена. – Возможно , я  этим  Никиту  против  себя  и  восстановила… о  том , что  нам  с  его  квартиры  полагается  съехать , он  сказал  весьма  вскоре  после  того  предложения.
- И  ты  даже  не  пикнула.
- Гневным  выступлением  я  бы  сроки  моего  проживания  у  него  не  продлила.
- А  на  жалость  пробить?
- Он  бы  не  повелся , - промолвила  Елена. – Да  и  не  актриса  я – приступ  отчаяния  мне  не  изобразить.
- Натурально  ты  его , разумеется , не  чувствовала… когда  есть  перспектива  притащиться  на  территорию  бывшего  мужа , какое  тут  отчаяние. Значит , ты  просишься  обратно…
- Не  одна  я , а  я  с  твоим  сыном.
- Забирая  его  у  меня , ты  твердила , что  для  Димки  лучше  держаться  от  меня  на  расстоянии.
- Отец  ты  ему  хороший , но  у  тебя… аморальный  бизнес.
- У  меня  продажные  женщины , - кивнул  Александр. – Но  тебя  волновало  не  то , что  я  их  эксплуатирую – ты  изводилась , поскольку  полагала , что  я  с  каждой  из  них  сплю. Ревность  тебя  и  заела.
- Сковырнула  меня  отсюда  она.
- А  возвратила  нужда!
  Елена  прячет  глаза.
  ПРОСТИТУИРУЮЩИЙ  гей  Фирсов , подъедаясь  с  Олесей  Груничевой  картошкой-фри , глазами  встревоженно  стреляет.
- Эта  кафешка  меня  угнетает , - проворчала  Олеся.
- В  той  мы  примелькались , - сказал  Фирсов. - Вот  страсти  улягутся  и  вновь  будем  посиживать  в  ней. Где  попривычнее , но  где  знают , что  ты  работаешь  на  Александра  Николаевича. А  я  на  «Фрода».
- Между  нашими  шефами , кажется , напряги  возникли.
- Твоего  нанимателя «Фрод» кроет  с  пеной  у  рта. Если  ему  скажут , что  я  систематично  прихожу  на  посиделки  с  кем-то  из  девиц  Александра  Николаевича , он  вставит  мне  такой  фитиль , что  его  можно  и  не  поджигать.
- А  из-за  чего  у  них  распря? – поинтересовалась  Олеся.
- «Фрод» при  мне  не  озвучивал. Но  у  них  попахивает  секансом.
- Отсекансом , - понимающе  промолвила  Олеся.
- У  тебя  пошлость , а  у  меня  тригонометрическая  функция.
- Секанс – это  тригонометрия?
- Не  интересуйся  тем , чего  не  осилишь , - промолвил  Фирсов. – Не  туда  пойдет. Я  некогда  ел  на  отдыхе  виноград  и  закашлялся – сок  не  туда  полился. И  косточки  не  туда  посыпались.
- Отдыхал  ты  на  море?
- В  квартире , - ответил  Фирсов. – «Фрод» меня  из  города  и  на  три  дня  не  отпустит. Моя  доля – приносить  ему  навар… никому  не  отказывая.
- В  общении? – усмехнулась  Олеся.
- В  дозволении  вхождений , - процедил  Фирсов. – В  сиреновом  полумраке  моя  клиентура  у  меня  за  спиной… сегодняшних  и  вчерашних  могу  перечислить  поименно.
- Имен  тридцать  ты  бы  не  запомнил. 
- Было  шестеро. После  миловидного  Геннадия  мною  занялся  грубый  Филипп… мы  с  коллегами  его  не  уважаем. Едва  он  принялся  меня  неучтиво  драть , я  крикнул , что  все , кого  ты  тут  потреблял , тебя  не  уважают!… и  я  не  буду  тебя  уважать! Но  Филиппа  с  его  ритма  разве  собьешь…
- Он  находился  во  власти  желания , - промолвила  Олеся. – А  ты  на  его  желании  зарабатывал.
- Подари  мне «Фрод» свободу , я  бы  из  нашего  борделя  реактивным  зайцем  бы  ускакал. Ты  усмехнешься , но «Фрод» читает  Фета! Поэта. «Девичью  грудь  невольный  жар  объемлет. Диана , берегись! Старик  сатир  не  дремлет. Я  слышу  стук  копыт… ». Диана  начинает  трястись , как  березовый  лист , но  при  этом  у  нее  и  вожделение. У  меня  оно  мой  страх  не  разбавляет.
- Объяви  «Фроду» , что ты перенасытился  и  от  него  сваливаешь , - предложила  Олеся.
- И  он  скажет  мне , что  скатерью  тебе  дорожка? Накупит  мне  алых  роз  и  усыпет  ими  путь  к  поданному  мне  «лексусу»? О «Фроде» ты  измыслила  чего-то  к  нему  не  относящееся… он  поработитель! Для  освождения  себя  от  его  опеки  мне  надо  себя  у  него  выкупать.
- Задорого? – спросила  Олеся. – Какой  порядок  цифр?
- Возможен  торг.
- Но  разброс-то  откуда  докуда?
- От  пятерочки  до  семерочки , - ответил  Фирсов. – В  европейских  деньгах.
- А  десять  тысяч  он  с  кого-нибудь  запрашивал? – осведомилась  Олеся.
- Тогда  бы , знаешь , избыточность  запроса  просматривалась , - нахмурился  Фирсов. - И  у  наиболее  миролюбивых  ожесточенность  вызывающая!
- «Фрод»  не  перегнет , - закивала  Олеся. – Единичку  с  ноликом  он  не  назначит.

  УБИРАЯ  с  лица  выражение  коварства , Олеся  Груничева  заходит  в  салон  сотовой  связи  и  движется  на  соединение  с  шалеющим , случайно  идущим  ей  навстречу  Андреем  Мурихиным.
- Не  удивляйся , - сказала  Олеся.
- Где  я  работаю , я  тебе  говорил , - пробормотал  Мурихин.
- Нашла  я  легко.
- Бороться  и  искать , найти  и  не  сдаваться…
- Зажигательно , - промолвила  Олеся.
- Из  «Двух  капитанов» , - пояснил  Андрей. 
- Найти  и  не  сдаваться? – спросила  Олеся. – А  чего  сдаваться , когда  ты  нашел , что  искал? Не  найти  и  не  сдаваться – это  да , а  так  я  лишь  плечами  пожму. Прочь  ты  меня  не  отошлешь?
- Твое  появление  у  меня… положительный  момент.
- Обойдусь  и  без  тебя  ты  мне , чувствую , не  скажешь , - улыбнулась  Олеся.
- Я-то  ни  за  что , но  и  ты , как  можно  теперь  допустить , ко  мне  чем-то  исполнилась. Не  перепихнуться  же  ты  пришла. У  меня  с  собой  денег  и  на  платный  поцелуй  с  тобой  не  наберется. 
- Мы  не  целуемся. С  клиентами  нет. С  любимыми  мужчинами  можем.
  Она  говорит  про  него , но  Андрей  Мурихин  позволяет  себе  усомниться. А  вслед  за  этим  перепугаться – он  прогуливается  с  Олесей  по  улице , и  к  ним  вышагивают  четверо  злонамеренных  мужчин: к  ним , но  не  к  ним. Разбившись  попарно , Груничеву  с  Мурихиным  они  обтекают. Уходят  по  своим  делам.
- Их  четверо , нас  двое , - сказал  Мурихин. – Когда  я  шел  по  улице  вместе  с  Поляковым , что  из  того  же  салона  связи , что  и  я , к  нам  привязались  четверо. Все  здоровые. А  нас  двое  и  здоровые  мы  не  все… только  я.
- Какой  же  ты  здоровый , - хмыкнула  Олеся.
- Ну  с  Поляковым-то  меня  не  сравнить. Он  едва  ли  в  не  кармане  у  меня  уместится. Залез  бы  туда  и  молчал… но  он  полез  разруливать. «Мы  вас , сказал , не  трогаем , и  вы  от  нас  отвяньте , а  не  то  я  с  вами , с  гопотой , поступлю  так , как  меня  на  моей  родине  научили». Женя  Поляков  не  московский. Он  приморский.
- У  нас  в  борделе  Катя  Сипатова  из  Приморья , - промолвила  Олеся.
- Но  вряд  ли  она  из  Долины  Диких  Кабанов.
- Поляков  заявил , что  он  из  этой  долины? – спросила  Олеся. – А  тебе  он  до  той  стычки  говорил , что  он  из  нее?
- Он  сказал  сразу  им.
- И  они  ему  от  неожиданности  накостыляли  побольнее , чем  планировали , - домыслила  Олеся. – Ты-то  за  него  в  них  вломился?
- Я  оказал  ему  ограниченную  поддержку.
- Истошными  призывами  его  не  приканчивать?
- Да , покрикивал  я  на  них.
   В  БЛАГОУСТРОЕННОМ  дворике  на  газон  вывалена  гнилая  картошка Обернувшаяся  к  ней  Олеся  Груничева  сидит  на  низком  ограждении  с  Мурихиным , засмотревшимся  в  себя.   
- Проза  жизни , - промолвила  Олеся.
- В  борделе  у  тебя , да , она.
- Из  него  меня  несложно  и  увести.
- И  ты  пойдешь? – спросил  Мурихин.
- Если  ты  меня  выкупишь , я  буду  счастлива  быть  не  со  всеми , а  с  тобой. Вся  твоя! Ты , Андрюша , смекни – я  сама  тебе  в  руки  падаю!
- Чтобы  насладиться  этой  удачей , мне  и  дубовые  двери  в  квартире , видимо , придется  снять  и  продать…
- Двери  все-таки  не  квартира.
- Продажа  квартиры  исключена , - сказал  Мурихин. – Обращайся  с  тобой  хозяин , как  со  скотиной , я  бы  так  не  говорил , но  он  же  с  тобой  не  жесток.
- Он  начал  меня  мучить , - жалобно  промолвила  Олеся.
- Под  безумных  клиентов  подкладывает?
- Своими  силами  обходится. В  нем  что-то  повернулось , и  он  себя  тешит… надо  мной  измываясь. С  прочими  девочками  он  не  переменился , а  со  мной  озверел. Но  он  меня  за  разумные  деньги  отпустит – квартиру  тебе  продавать  не  потребуется. Может , только  машину.
- На  машину  я  еще  не  накопил , - пробормотал  Мурихин.
- Но  копишь?
- К  проданным  дверям  я  кое-что  доложу… потрачу  на  высокой  ноте.

  ЛУПЯ  по  деревянному  подголовнику  дивана  железной  рыбиной , Дима  Садков  причиняет  родительским  нервным  системам  очевидные  неудобства.
- Диван  я  бы  заменила , - промолвила  Елена. – Спать  мне  на  нем  негладко.
- В  мою  кровать  напрашиваешься? – спросил  Александр.
- Ты  в  ней  и  сам  с  собой  не  скучаешь. Я  посплю  и  на  диване , но  не  на  этом.
- Покупай , какой  хочешь , - сказал  Александр. – Есть  на  что?
- А  ты  и  половину  не  внесешь? Диван-то  в  твою  квартиру  приобретается.
- Но  не  мне  же  на  нем  ночами  валяться. И  не  Димке. О  чем  ты , сынок ,  говоришь  с  мамой , когда  вы  с  ней  наедине?
- О  том , о  сем , - ответил  Дима. – Она  говорит , что  мы  у  тебя  ненадолго. А  я  бы  с  тобой  не  разлучался.
- И  я  бы  с  тобой. Но  помимо  нас  существует  и  твоя  мама. Ты  бы  поехал  с  ней  или  пожил  со  мной?
- Мне  бы , конечно , с  тобой , но  мама  без  меня  обрыдается. А  чтобы  и  мама , и  ты , и  я , все  вместе  здесь  у  тебя , такое  может  случится?
- Ради  тебя  я  бы  и  кого  погаже , чем  твоя  мама , потерпел , - промолвил  Александр. – Мне  даже  не  сказать , кого  бы  я  ради  моего  сыночка  не  вытерпел.
 В  МЕРЗОСТНОМ  негативе  от  разворачивающихся  событий  Александр  Садков  у  себя  в  кабинете – с  Львом  Кузьмичом  Тертышным  и  сотрудничающей  с  ФСБ  проституткой  Ермаковой.
- И  где  он  ее  убил? – спросил  Садков.
- На  «Щелковской» , - ответил  Тертышный.
- Все  с  теми  же  расчленениями?
- Подобная  у  него  уже  пятая , - кивнул  Тертышный. – Наши  девки  на  точках  не  стоят , но  волнение  и  к  ним  подобралось.
- А  чего  вам  дергаться? – спросил  Садков  у  Ермаковой. – В  моем  борделе  с  вас  ни  один  волос  не  упадет.
- Маньяк  убивает  проституток , - пробормотала  Ирина. – А  мы – это  они… в  борделе  он  нас  не  набросится , а  когда  мы  из  него  выйдем?
- По  вам  не  скажешь , что  вы  проститутки , - промолвил  Садков.
- А  если  он  нашим  клиентом  тут  был? Тут  он  кого-то  из  нас  поимел , а  после… с  замиранием  сердца  думаю.
- Видеть  в  клиенте  маньяка  вы  мне  не  смейте , - сказал  Александр. – Клиента  вам  полагается  удовлетворять , а  не  подозревать.
- Пока  его  не  поймают , хочешь-не  хочешь , а  холода  к  клиентам  прибавится , - сказала  Ермакова. – Аня  мне  призналась , что  ее  перуанский  хлыщ  ушел  от  нее  без  оргазма.
- Родриго  Лопес  Мисиньо? – удивился  Садков. – А  он-то  чего  кончить  не  сумел?
- А  он  лишь  внешне  такой  бравый. Вы  не  представляете , какими  местами  Анечке  приходится  его  заводить…
- И  заводила  бы , - заявил  Садков. – Что  же  она  от  проверенных  способов  отклонилась?
- Скованность  в  нее  маньяк  заселил. Что  мы  о  нем  знаем? Русский  он , таджикский , перуанский? Допуская , что  рядом  с  тобой  маньяк , ублажать  его  не  всякая  девушка  способна.
- Всякие  девушки  работают  по  вокзалам , - промолвил  Садков. – А  вы  мои  девушки. Владеющие  иностранными  языками , обладающие  чувственностью  и  шармом , ну  и  чего  же – при  греющем  вас  солнышке  вы  показываете  класс , а  при  малейшей  пасмурности  становитесь  обычными  зажатыми  бабами?
- Против  женского  естества  не  попрешь , - пробормотала  Ермакова.
- М-да… маньяка  надо  ловить. Или  его  схватят , или  у  меня  все  клиенты  разбегутся.
 АЛЕКСАНДР  Садков  дома , с  присутствующими  не  здесь  мыслями  он  открывает  и  закрывает  лежащий  на  столе  фолиант , к  Александру  подшагивает  Елена.
- Диван  я  заказала , - сказала  она. – Но  привезут  его  поздно.
- Когда? – спросил  Садков.
- Сегодня.
- Ночью  что  ли?
- В  три-тридцать , - ответила  Елена.
- Так  не  бывает , - покачал  головой  Александр.
- Диваны  у  них  из  Владимира. Несколько  привезут  и  в  ночное  время  развозят. Потому  что  пробок  меньше.
- А  удобства  покупателей? Они  не  предполагают , что  людям  ночью  не  до  мебели?
- Спала  бы  я  хорошо , я  бы  и  на  старом  спала , но  мне   на  нем  не  спится. Если  новый  затащут  в  пол-четвертого , к  четырем-то  я  на  нем  отрублюсь… не  то  что  на  старом. Вынести  его  из  квартиры  я  им  же  и  скажу.
- Лишняя  работа , - промолвил  Садков.
- Но  им  же  все  равно  спускаться.
- Нелегке  или  с  диваном – различия  есть. Укажи  им , чтобы  у  подъезда  не  оставляли.
- А  куда  им  его  нести? Просто  снести  вниз  я  бы  их  уговорила , но  тащить  вдоль  дома  и  куда  дальше , они  за  мои  красивые  глаза  не  пожелают. Ты  им  за  это  накинешь?
- От  меня  им  ничего  не  перепадет , - ответил  Садков. – При  их  приезде  я  собираюсь  вообще  не  просыпаться.
 КРЕПКО  спящего  Садкова  постепенно  будят  неразборчивые  голоса  и  увесистые  удары  чем-то  тяжелым  об  пол  и  об  стены.
  Поворочавшись , Садков  вылезает  из-под  одеяла , обматывает  его  вокруг  корпуса , идет  в  другую  комнату  и  видит  возле  старого  дивана  новый , а  возле  своей  бывшей  жены  Игоря  Свирянова  и  Данилу  Лучкина , одетых  в  синию  и  черную  вареные  куртки.
- Шумновато  мы  нежножко , - сказала  Елена.
- Краем  уха  я  зацепил , - сказал  Садков.
- Насилу  впихнули! – воскликнул  Лучкин. – Но  диван  у  вас  отныне  почетнейший – версальской  фигурации!
- Прыжка  ошалевшего  от  радости  стрекозла  вы  от  меня  не  дождетесь , - промолвил  Садков.
- Желчно  вы  с  нами , - сказал  Лучкин. – За  какую  нашу  недоделку?! Мы…
- Сбавь , - перебил  его  Александр.
- Чего? – не  понял  Лучкин. 
- У  меня  здесь  спящий  ребенок. Когда  он  спит , что  его  родители  должны  делать?
- Заниматься  любовью , - ответил  Лучкин. – Раз  не  до  нее , то  оберегать  его  сон.
- Без  либерализма , - сказал  Садков. – Кто  вознамерится  его  нарушить , того  взашей.
- Заботливость  и  склонность  к  насилию  сочетаются  в  вас  идеально , - сказал  Свирянов. – В  одной  плоскости  размещаются. До  доставки  диванов  я  работал  в  доставке  изысканных  вин  и  с  подобной  неприветливостью  не  сталкивался.
- А  тот  валет  из  думского  аппарата? – спросил  Лучкин. – Что  в  этикетку  вперился , а  потом  прорычал , что  на  ней  не  по-французски  написано.
- Заказчик  попался  гнусный , - промолвил  Свирянов.
- Убеждениям  поддающийся? – спросила  Елена.
- Он  по-французски  не  знает , и  я  не  знаю , он  говорит , что  надпись  не  на  французском , а  я , что  на  французском , ну  и  мы  с  ним  по  кругу… а  у  меня , когда  я  по  кругу , голова  кружится.
- Даже  когда  ты  ездишь  очень  большими  кругами , - сказал  Лучкин. – По  МКАДу  ездишь.
- По  нему  я  езжу , - кивнул  Свирянов. – Еду , призадумаюсь  и  не  съеду. Но  скорость  автомобиля  мои  раздумия  не  меняют.
- Подтверждаю , - сказал  Лучкин. – Собран  он  или  задумчив , по  Игорю  на  трассе  не  поймешь.
- И  лицо  одинаковое? – поинтересовалась  Елена.
- Такое , как  сейчас , - ответил  Лучкин. – Ничем  практически  не  тронутое.
- Неподвижное  лицо , - промолвил  Садков. – Лицевым  мышцам  будто  бы  заморозку  сделали.
- И  глазам  заодно , - сказала  Елена. 
- Они  у  него  не  вращаются , но  им  и  ни  к  чему , - сказал  Садков. – Из  доставки  вин  вы  почему  перешли?
- Фирма  прогорела , - ответил  Свирянов. – Потеряв  микроавтобус  с  голландским  джином.
- В  поворот  не  вписался? – спросил  Садков.
- Обрыв  не  заметил.
- Мы , русские , умеем  не  замечать  пустяки , - сказал  Садков.
- За  баранкой  был  Рахельсон , - промолвил  Свирянов. – Из  бирюлевских  евреев.
- Началось , - вздохнул  Садков. – «Трубите  трубой  на  Сионе  и  бейте  тревогу  на  святой  горе  моей , да  трепещут  все  жители  Земли , ибо  наступает  день  Господен , ибо  он  близок – день  тьмы  и  мрака , день  облачный  и  туманный…». Координаты  директора  вашей  алкогольной  фирмы  у  вас  остались?
- А  на  кой  он  вам?
- Хочу  его  Гваделупой  увлечь. Продвижением  к  нам  гваделупского  рома. Занявшись  его  распространением  в  Москве  и  Подмосковье , свои  дела  он , полагаю , поправит.
- Ну  на  гваделупском-то  он  нахапает , - съязвил  Свирянов. – В  торговле  спиртным  квалификация  у  Сергея  Сергеевича  Волженкова  бесспорная , но  нынче  он  на  свежевыжатых  соках. Их  толкает. 
- Но  от  алкогольного  промысла  он  не  зарекся? – осведомился  Садков.
- Вам  женой  он  бы  кадушку  медовухи  или  настойки  с  ароматом  травки  зубровки  к  обеду  бы  подвез , а  завязываться  с  внушительными  объемами , сомневаюсь… но  номерок  продиктую. Меня-то , если  у  вас  все  покатит , не  забудете? От  диванов  я  бы  туда , где  был , переметнулся  бы  сразу. Из  перевозчиков  диванов  я  бы  не  рвал , но  я  же  и  переносчик. От  диванов  у  меня  есть  желание  отдалиться.
 ТОЙ  же  ночью , на  оставшемся  после  выноса  его  предшественника  в  одиночестве  новом  диване  Александр  и  Елена  сидят  в  безыдейном  покое.         
- У  нас  затишье , - сказала  Елена.
- Локтями  мы  друг  друга  не  пихаем.
- Рядом  мы  сидим  вполне  сердечно , но  диван  мне  пора  застилать  и  ложиться.
- На  работу  тебе  завтра  не  вставать , - промолвил  Александр.
- И  Димку  в  детсад  не  отводить , - запальчиво процедила  Елена. – Хоть  до  полудня  дреми! О  детсаде  я  сказала , ты  знаешь  почему – устроишь  Димку  в  детсад , работать  я  пойду.
- Секретарем  на  ресепшн?
- Отыщешь  для  меня  что-нибудь  посерьезней , буду  признательна.
- Можно  определить  тебя  в  кассиры , - сказал  Александр. – На  железнодорожной  станции  «Подсолнечная». Что  на  Клинско-Дмитровской  гряде. Я  о  краях , где  живет  моя  двоюродная  сестра.
- Она  у  тебя… в  Солнечногорске?
- Возле  него  было  имение  Василия  Никитича  Татищева. Он  у  меня  в  пяти  томах – его  «История» у  меня  издания  1764  года.
- На  твои  книги  тратишься  ты  безмерно , - сказала  Елена.
- Я  и  на  родню  теперь  выделяю. Моя  солнечногорская  у  меня  разрослась – дочь  сестры  Маши  раздалась , а  затем  стала  мамой. Неунывающей  матерью-одиночкой. Галечке  я  подкидываю. Поступать  иначе  мне  мешает  моя  совесть.
- Неотъемлемая  твоя  часть , - проворчала  Елена.
- Тем , что  мне  без  нее  не  быть , она  пользуется. Поигрывает  во  мне  мускулами… вы  с  Димкой  со  мной  в  Солнечногорск  не  прокатитесь?
- А  Маше  мы  это  как  разрисуем? Она  же  в  курсе , что  я  от  тебя  ушла.
- Безвозвратно уходит жизнь , а люди иногда  уходят  с  возвратом , - сказал  Александр. – Да  и  не  будем  мы  ей  ничего  говорить. Что  подумает , то  и  подумает.
- А  девчонка? – спросила  Елена.
- Какая? Дочь  сестры  или  дочь  дочери?
- Мать  дочери. Ее  дочери. Той  дочери , что  внучка  ее  матери. Она  покопаться  в  наших  отношениях  не  захочет?
- Она  полюбопытнее  Маши , - промолвил  Александр. - От  ее  распросов  я  бы  не  зарекся.
 В  МАШИНЕ  Садков  без  бывшей , в  квартал  обойденных  реставраторами  пятиэтажек  он  въезжает , остерегаясь  колдобин ; вылезшему  из «тойоты»  и  приближающемуся  к  подъезду  Садкову  попадаются  поддатые  и  синеватые  женщина  Ольга  и  девушка  Катя.
- Молодой  человек , что  мне  делать? – поинтересовалась  у  него  Ольга.
- По  жизни? – переспросил  Садков.
- Меня  дочь  матом  посылает. Если  она  выпьет , мать  для  нее  не  святое , в  хвост  и  гриву  меня  кроет! Я  ей  отвечаю , и  у  нас  спор. А  от  спора  недалеко  и  до  битвы!
- Хорошенько  продышаться  перед  дракой  вы  на  улицу  вышли? – осведомился  Садков.
- Допили  и  вышли , - промолвила  Ольга. – Глядим , как  тут  что.
- Перед  вами  открытая  дорога , - сказал  Александр.
- В  магазин? – спросила  Ольга.
- О  дороге  я  больше  образно. Подразумевая  дорогу  в  завтрашний  день.
- В  магазин  мы  еще  сегодня  пройдемся , - сказала  Ольга. – Креплененьким  разживемся…
- Беленькой , - сказала  Катя.
- Ее-то  зачем?
- А  чтобы  со  скуки  не  помереть.
- По-новому  в  хлам  ей  охота , - посетовала  Ольга. – И  ведь  на  своем-то  она  настоит! Не  приучила  я  ее , молодой  человек , к  послушанию… вы-то  в  наш  дворик  к  кому  пожаловали?
- к  Яковлевым.
- К  Машке  с  Галкой , - закивала  Ольга. – Они  бедняки. Честные… и  не  крикливые. Галка-то , она  выпадов  на  мать  не  творит.
- Чувашка! – воскликнула  Катя.
- Она  не  чувашка , - сказал  Садков.
- Чувашками  их  прозвал  один  чуваш  из  третьего  корпуса , - пояснила  Ольга. – Они  же  Яковлевы , а  Яковлев  был  создателем  чувашского  алфавита.
- Сам-то  он  чуваш? – спросил  Садков.
- Он  историческое  лицо , - ответила  Ольга.
- Чувашской   национальности?
- В какую народность входил этот  Яковлев , мы  вам  не  выпалим , - промолвила  Ольга. – По  фамилии  русский , но  у  чуваша  из  третьего  корпуса  тоже  фамилия  Зайцев.
- А  одевается  он  во  что? – спросил  Садков. – Не  в  традиционно  чувашское?
- В  чем  он  разгуливает  по  квартире , мы  не  видим , а  на  работу  он  ходит  в  чем  все. На  завод  металлических  сеток. Где  и  Машка.
 ПОПОЛЬЗОВАВШАЯСЯ  макияжем  Мария  Яковлева  согбена , ненакрашенная  Галя  растянута  в  улыбке , сидящий  в  их  пролетарском  жилище  Александр  Садков  прижимает  к  колену  вместительный  портмоне.   
- За  то , что  ты  приехал  и  деньги  нам  дал , мы  тебе  кланяется , - пробормотала  Маша. – Они  нам  ко  времени. На  младенца  нашего… на  его  обслуживание.
- Чего  ты  бормочешь , как  умирающая? – спросил  Садков.
- У  меня  подавленность. Сейчас  младенчика  накормили , и  она  баюшки , но  подавленность  во  мне  нагнетается… когда  она , проснувшись , раскричится, меня  подавлять  это  будет. А  на  мою  Галину  ничто  не  давит. Нагуляла  и  усмехается.
- Ну  не  слезы  же  мне  ручьями  лить , - сказала  Галина. – Людочка  у  меня  справненькая , пузатенькая , я  ее  не  стыжусь. Собой  чуть  ли  не  горда  даже.
- Родить  без  мужа  не  повод  для  гордости , - процедила  Маша. – Моя  мама  меня  так  родила… и  я  тебе  так. Теперь  и  ты  Людочку…
- А  отец  у  нее  кто? – спросил  Садков.
- Галя  тут  могила , - ответила  Маша.
- Но  он  отсюда? Или  в  Солнечногорске  редкий  он  гость?
- Я  не  стану  отвечать , - промолвила  Галина. 
- Но  внешность-то  у  него  славянская? – осведомился  Садков.
- Да , он  не  из  кавказцев. Ты  по  Леночке  что , не  убедился , что  папа  у  нее  не  с  гор  спустился?
- Скрупулезно  я  ее  личико  не  рассматривал , - ответил  Садков. – А  чего  ты  ее  коляску  на  балкон  не  ставишь? Почивала  бы  себе  там.
- На  балконе  мама  нашла  скелетик , - сказала  Галина.
- Величиной  с  ладонь , - промолвила  Маша.
- Не  беличий? – спросил  Садков.
- Чей  он  был , мы  не  поняли , но  кто-то  кого-то  сожрал , - сказала  Маша.
- До  скелета  обглодали , - сказала  Галина. – И  крови  нет… все  слизали. Нам  с  мамой  и  то  появляться  на  балконе  в  любую  теплынь  зябковато , а  ты  говоришь  Леночку  туда  выкатить. Газ  для  чайника  включать?
- Чашечку  горяченького  я  приму , - сказал  Садков. – Нечто  исключительное  вы  к  чаю  приготовили?
- Сырники  с  изюмом , - ответила  Маша.
- И  маковый  соус  для  них , - добавила  Галина.
 АЛЕКСАНДР , Маша  и  Галина  за  кухонным  столом , на  сиреневой , клеенчатой , заклеенной  красной  изолентой  скатерти  которого  чашки , чайные  ложки , тарелка  с  поджаренными  сырниками  и  плошка  с  белым  соусом ; на  газовой  плите  облупленный  чайник.
- Соус  будешь  брать  ложечкой  и  поливать , - сказала  Маша.
- Об  мака  меня  не  поведет? – спросил  Садков.
- Я  чего-то  сшибающее  на  стол  бы  не  подала. У  меня  кормящая  дочь. Куда  ей  с  такими  сладостями  чам  гонять.
- А  соус  у  вас  подслащен? – поинтересовался  Садков.
- Он  слаще  сырников , - ответила  Маша. – В  них  песочек  я  не  кладу.
- Вся  сладость , что  в  них  есть , лишь  от  изюма , - сказала  Галина. – Мама  его  плотненько  понапихала.
- Я  уважаю  изюм , - кивнула  Маша. – Он  чуть  ли  не  единственный , кто  свой  вкус  с  тех  лет  сохранил. Творог , молоко , сметана , колбаса  в  сто  крат  качеством  погнуснели , а  изюм  по-прежнему  тот  же. Рабски  я  ему  не  поклоняюсь , но  Галину  к  нему  пристрастила. Не  стой  он  так  дорого , она  бы  его  целым  пригорошнями  в  рот  засыпала!
- Ты , мама , дурной-то  меня  не  выставляй , - пробормотала  Галина.
- А  что  дурного  в  любви  к  изюму? – спросила  Маша.
- Не  забивай  голову… чайник  вскипел.
- Разрешите  я  разолью , - сказал  Садков.
- Мне  не  полную , - пробурчала  Маша. – Я  холодной  разбавляю.
- Тебе , Галя , тоже  не  до  краев? – спросил  Садков.
- Я  предпочитаю  погорячее.
- Здесь  мы  похожи , - сказал  Садков.
  Взяв  чайник , Александр  Садков  льет  кипяток  в  чашку  Галины , но  при  наклоне  чайника  с  него  спадает  крышка  и  вырвавшийся  пар  ошпаривает  Садкову  руку.    
  Простонавший  Александр  ставит  чайник  на  стол.
- Клеенку  оплавишь , - сказала  Маша. – Чайник  с  нее  забери.
- Вопреки  моим  привычкам  я  могу  сейчас  заорать , - выдавил  сквозь  зубы  Садков. – У  вас  эта  крышка  сваливалась?
- Ее  необходимо  придерживать , - промолвила  Маша.
- А  я , идиот , не  придержал… потому  что  ты  придержала  информацию! Получи  я  ее  пораньше , я  бы  подстраховался  и  совсем  к  чайнику  не  притрагивался.
- Ты  ошпаривание-то  в  степень  великого  несчастья  не  возводи , - сказала  Галина. – Ну  выпало  тебе  руку  обжечь. Это  же  не  мы! Не  наши  с  мамой  ребяческие  проделки.
- Мы  подставить  тебя  не  помышляли , - сказала  Маша. – Кушай  сырники.
- Не  тянет.

  РАСПОЛОЖИВШИЙСЯ  на  домашнем  диване  Александр  Садков  окидывает  взором  два  вздувшихся  на  пальце  волдыря. Его  бывшая  супруга  Елена  смотрит  в  окно.
- Подрастающее  поколение  у  нас  финиш , - промолвила  она. - Гляжу  и  обалдеваю.
- Подростки  к  старой  женщине  пристают?
- Тут  детвора  шалит. Кидают  голубям  крошки  и , когда  те  начинают  клевать , они  с  топаньем  бегут. Голуби  разлетаются. Дети  отступают. Стоит  голубям  опуститься  на  землю  и  подойти  к  крошкам , как  дети  опять  наскакивают. Утолить  голод  не  позволяют.
- Эту  детвору  не  умиротворить , - сказал  Александр.
- Кто-то  большой , вероятно , из  родителей , там  сидит , но  пожалеть  голубей  детям  не  приказывает.
- Крошки  для  детишек  готовит?
- В  клешнях  у  него  газетка.
- Про  жизнь  гламурных  идолов , - промолвил  Александр. – Тупость  вбивается , тупость , а  за  ней  и  безжалостность  проявляется… звенья  одной  цепи.
- К  убийствам  проституток  интерес  у  газет  не  угасает , - сказала  Елена.
- Он  у  них  повышенный , - кивнул  Александр.
- А  у  следствия?
- Они , конечно , шевелятся , но  градом  пот  с  них  не  капает. Ко  мне  в  бордель  офицер  из  следственной  бригады  как-то  приходил. Сказал  собрать  в  комнате  всех  моих  девушек  и  несколько  минут  с  ними  беседовал. Затем  он  их  отпустил. Кроме  особо  ему  понравившейся. Я-то  полагал , что  она  привлекла  его  своей  информированностью , и  он  удержал  ее , чтобы  дополнительно  поговорить  по  существу , но  Олеся  мне  после  призналась , что  об  убийствах  речь  уже  не  велась.
- Овладел  он  твоей  Олесей.
- Да  ей-то  что.
- Но  он-то! – воскликнула  Елена. – На  задании , при  исполнении  и… невоздержанность!
- Подлежит  учету  и  фактор  Олеси , - усмехнулся  Александр. – Она  у  меня  не  дурнушка. Завестись  на  Олесю  и  для  моего папаши-священника  было  бы  извинительно.

  АНДРЕЙ  Мурихин , растапливаемый  в  своей  квартире  ангельским  взором  Олеси  Груничевой , кладет  в  ее  ладошку  скрученные  и  перетянутые  резинкой  американские  купюры.
- Отнесу  ему , не  затягивая , - сказала  Олеся.
- Домой  к  нему  пойдешь? 
- В  одиннадцать  вечера  в  борделе  он  не  сидит.
- А  домой-то  так  поздно  удобно? – спросил  Мурихин.
- Я  сделаю , как  удобнее  мне. С  ним  рассчитаюсь  и  уже  завтра  на  работу  не  выйду. Тебе  завтрашний  день  посвящу.
- Мне  представляется , что  я  тебя  и  на  последующие  дни  заполучил , - промолвил  Мурихин.
- Ну  а  кто  против? Я  буду  твоей  каждый  день.
- И  чтобы  за  спиной  у  меня  ни  с  кем.
- Чем  бы  другие  мужчины  меня  ни  манили , соблазнам  я  не  поддамся , - сказала  Олеся.
- Ты  ловкая  бестия , - усмехнулся  Мурихин. – О  верности  мне  наплетешь , да  и  облапошишь… с  кем-нибудь  переспишь – мне  не  говори. Стану  допытываться , отпирайся. Настаивай  на  том , что  у  тебя  только  я. Это  для  меня  приятней  твоих  откровенных  рассказов.
- Чего  же  подозревать  меня  загодя? – вопросила  Олеся. – Какая  я  в  серьезных  отношениях , ты  еще  не  знаешь. В  Москве  их  у  меня  не  было , но  в  моей  Рузаевке  было , и  молодой  человек , с  которым  мы  в  них  состояли , причин  в  чем-то  меня  упрекать  не  имел.
- Тоном  оскорбленной  невинности  ты  меня… сбила  с  толку. Ваши  отношения  с  ним  что  поломало?
- Они  длились , тянулись  и  кончились  ничем , - ответила  Олеся. – Их  кончину  одна  девка  устроила.
- Он  с  ней  в  ЗАГС , а  ты  в  Москву  на  панель?
- На  проститутке  он  бы  не  женился.
- А  она  проститутка? – спросил  Мурихин.
- Шлюшка  вообще  без  стыда. Башляла  в  Москве , а  к  себе  на  побывку  приехала  и  не  успокоилась – за  смешные  бабки  продолжила  всем  отдаваться , ну  и  черед  до  моего  Витьки  дошел. Я  к  нему , а  он  с  ней. Ее  он  выгнал , но  и  я  у  него  не  осталась. Выхожу  из  подъезда  и  вижу  ее , курящую. Я  вся  разбитая  и  израненнная , а  она  курит «Мальборо»  и  говорит , что  с  той  внешность , что  у  меня , мне  бы  в  Москву. Если  и  она  с  ее  ногами  колесом  и  приплюснутым  лицом  работой  в  Москве  была  обеспечена, мне-то  зачем  свою  молодость  в  Рузаевке  гробить? Почему  бы  в  столице  деньгу  не  зашибать?
- В  Москве  тебя  притесняли , - пробормотал  Мурихин. – Побывав  в  кабале , ты  поумнела?
- Да.
- Отныне  никакой  проституции?
- Ни  в  жизнь.

  САМОДОВОЛЬНО  улыбающаяся  Олеся  Груничева  на  захваченной  сумраком  улице.
  Выскользнув  на  тротуар  из  кустарника , за  Олесей  шагает  мужчина  душевнобольного  пошиба.
  ЛЕВ  Кузьмич  Тертышный  с  мобильным  телефоном  у  уха  в  кабинете  уставившегося  на  него  Александра  Садкова.
- Не  отзывается? – спросил  Садков.
- Недоступна.
- А  была  доступна , - процедил  Садков. – Недоступных  проституток  я  у  себя  не  держу. К  ней  американский  клиент , а  она  не  с  ним – она  у  нас  английская  аристократка: к  безродному  американцу  юбками  не  шуршит. Ей  бы  к  нему  бегом , но  какой  там. Пока  мистер  Джаррет  не  отчалил , ты  к  нему  пройдись  и  Аню  вместо  Олеси  порекомендуй. Она-то  тут?
- Аня  пришла , - кивнул  Тертышный.
- Ну  и  пускай  трудится. А  кто  не  хочет , того  я  не  заставляю! Олесе  я  так  и  скажу.

- Она  всегда  хотела , - пробормотал  Тертышный. – Ты  не  предполагаешь , что  с  ней  что-то  стряслось?
- Безответственность  взыграла?
- Я  о  маньяке.
- О  нем-то  я… считаешь , ее  убили?
- Не  работе  ее  нет , на  звонки  она  не  отвечает , - сказал  Тертышный. – Я  бы  Олеське  и  за  прогул  бы  выплатил… лишь  бы  с  ней  ничего  не  случилось.
- Если  увидеться  нам  с  ней  не  суждено , виновника  я постараюсь  достать , - заявил  Садков.
- Я  с  тобой , но  круг-то  нам  как  очертить? Кого  хватать  и  драконить? Будь  у  нас  кто  на  примете , смертельный  удар  бы  мы  ему  нанесли , но  у  нас  сейчас  только  решимость. К  кому  ее  проявлять , неизвестно.
- Зайдем  в  интернет , - сказал  Садков. – Внимательно  почитаем  прессу , изучим  слухи…
- В  маньяка  нам  пальцем  никто не  ткнет.
- Из  потока  статей  и  домыслов  какую-то  малость  о  нем  мы  все-таки  узнаем. Но  это  потом. Я  не  теряю  надежды , что  Олеся  объявится.
  НАПРЯГШИЙ  лицевую  мускулатуру  Тертышный  прохаживается  по  коридору  мимо  стоящих  у  дверей  в  комнаты  Ирины  Ермаковой  и  Екатерины  Сипатовой.   
- Вы  все  ходите  и  ходите , - пробормотала  Сипатова.
- При  иных  обстоятельствах  я  бы  не  ходил , - пробурчал  Тертышный.
- Нервничаете? – спросила  Ермакова.
- Ну  не  представление  же  перед  вами  устраиваю.
- Олеся  не  настолько  выдумщица , чтобы  за  целый  день  не  дать  о  себе  знать , - сказала  Ермакова. – Она  молчит  потому  что  говорить  не  может.
- Вероятность  того , что  она  мертва , мы  не  отбрасываем , - промолвил  Тертышный.
- Работаешь  проституткой – жди  неприятностей , - сказала  Ермакова. – Нас  они  не  коснулись , а  Олеся  схлопотала. За  ней  можем  погибнуть  и  мы. Маньяк , вознамерившись , весь  бордель  наш  вырежет. Некому  его  приструнить!
- Мы  с  Александром  Николаевичем  уже  настроились  им  заняться , - сказал  Тертышный. – Мы  вроде  как  сутенеры  и  престиж  у  нас  низок , но  если  мы  не  сумеем  защитить  своих  девочек , мы  с  ним  вконец  падем. Знай  мы  с  Александром  Николаевичем , кого  нам  ликвидировать , мы  бы  не  колебались , однако  тут  у  нас  без  наметок. Сведения  о  маньяке  мы  бы  втридорого  приобрели! Продавцы  к  нам  не  ломятся…
- Александр  Николаевич  уехал  на  Петровку? – поинтересовалась  Сипатова.
- Дело  еще  не  заведено , - ответил  Тертышный. – Когда  заведут , он  будет  туда  ездить , трясти  следователя , стараться  что-то  вызнать… сегодня  он  уехал  в  церковь.
- За  Олесю  помолиться? – спросила  Сипатова.
- Прими  ее  душу… или  спаси  ее  жизнь. С  чем  он  обратиться  к  Господу  Богу , Александр  Николаевич  не  анонсировал.

  НЕ  ПОКУШАЯСЬ  на  сокрушение  зависшего  в  храме  безмолвия , Александр  Садков  всматривается  в  икону «Преображение  Господне»: посветлевший  Христос  наложен  на  темно-зеленую  звезду , и  к  Нему  склоняются  двое , у  Него  в  ногах  валяются  трое , к  Александру  Садкову  подходит  его  облаченный  в  рясу  отец.
- «Сей  есть  сын  мой  возлюбленный , его  слушайте» , - промолвил  Николай  Федорович.
- Глас  божий  при  Преображении  Иисуса  сказал  это , - пробормотал  Александр.
- Ну  а  ты  возле  иконы  Преображения  Господня  что  думаешь  услышать?
- Думаю , что  ничего , - ответил  Александр. – Но  посмотреть  на  эту  икону  я  к  тебе  забредал  и  забредать  буду. Она  меня  отчего-то  не  отпускает.
- Магнитит  она  тебя  не  безусловно. У  нее , случается , и  не  по  полчаса , как  ты , стоят. Тот  безжизненный  мужчина  с  сальными  волосами  по  восемь-десять  часов  взгляд  от  нее  отвести  не  может.
- Его  я  около  нее  видел , - кивнул  Александр.
- Ты-то  развернулся  и  ушел , а  его  мне  в  моем  храме  не  скажу , что  терпи, но… я  с  ним  однажды  заговорил. Он  перехватил  у  меня  инициативу  и  в  шамкающей  тираде  заметил , что  «при  Преображении  у  Христа  побелели  одежды. Но  кратковременно. А  парус  все  белеет , парус  одинокий , все  мы  одиноки , все  мы  проигравшие…». На  душе  у  него  пусто.
- Священник  в  этом  никогда  не  признается , - промолвил  Александр.
- Если  ты  о  ком-то  конкретном , например  обо  мне , то  моя  душа  исполнена  любви  и  милосердия , - сказал  Николай  Федорович. – Погулять  или  на  рыбалку  они  из  нее  не  выходят  и  пустот  в  ней  не  создают.
- Пшшш…
- А?
- Шипение , - пояснил  Александр. – При  падении  в  воду  зажженных  свечей.
- Ты  меня… в  чем-то  обличаешь?
- Сажаю  тебя  на  вилы , - сказал  Александр.
- Твой  символ  я  не  раскрыл  и  в  поединке  умов  тебе  уступил , но  правда  за  мной. Моя  душа  с  Богом! Ее  от  Отца  Нашего  Небесного  не  оторвать! У  врат  рая  ее  для  недопущения  входа  не  схватят.
- А  чье  мнение  станет  решающим? – спросил  Александр.
- Петра , - ответил  Николай  Федорович. – Апостола.
- И  предателя.
- Нынче  ты , Сашенька , что-то  нездорово  едкий , - пробормотал  Николай  Федорович. – Надо  бы  тебя  твоей  матери  показать.
  НАСМОТРЕВШИМСЯ  на  наклеенный  в  прихожей  календарь  с  некоторыми  обведенными  в  кружок  датами , Александр  Садков  идет  вымыть  руки  и  перехватывается  у  ванной  комнаты  вышедшей  с  кухни  Татьяной  Анатольевной. Оттуда  же  появляется  и  Николай  Федорович.
- И  что  у  нас  с  твоей  жизнью? – поинтересовалась  у  сына  Татьяна  Анатольевна. – Что  ее  однообразие  нарушило?
- Судьба  новинку  не  применила , - ответил  Александр. – Так  бы  шахматисты  сказали.
- Себя  тебе  не  обмануть , - промолвила  Татьяна  Анатольевна. – А  меня  пытаешься. Как  нашкодивший  ребенок  глазенки  отведя. Может , это  не  на  тебя  навалилось , а  ты  кого-го  удручил?
- Злой  шквал  пошел  не  от  меня , - пробормотал  Александр. – На  меня. У  меня  проститутка  куда-то  подевалась… Олеся.
- Женский  экстремизм , - сказал  Николай  Федорович.
- А  он-то  тут  откуда? – спросил  Александр.
- А  оттуда , что  твоя  Олеся  перебежчица. В  соперничающий  с  тобой  бордель. Если  честные  женщины  в  поисках  выгоды  меняют  мужей , то  шлюхи  сутенеров.

- Грязные  блудливые  шлюхи , - процедила  Татьяна  Анатольевна.
- Барышни  они  непотребные , - согласился  Николай  Федорович. – Путаной  была  и  Мария  Магдалина , но  ей  с  самим  Иисусом  Христом  встреча  выпала.
- В  каком-нибудь  из  апокрифов  ее  сутенером  он  не  заделался? – осведомился  Александр. – Я  не  богохульствую – я  теологически  любопытствую.
- Господь  непорочен , - глухо  сказал  Николай  Федорович.
- В  плотскую  связь  с  женщинами  он  не  вступал , но  я  о  предоставлении  их  третьим  лицам.
- О  сутенерстве , - кивнул  отец. – Занимаясь  им , тебе  хочется  думать , что  пороком  оно  не  является , но  какую  ветвь  христианства  ни  возьми , оно  везде  без  всяких  смягчающих  осуждается. Поэтому , Сашенька , настраивайся. Тяготы  геенны  огненной  выносить.
- Господь  внутри  каждого  из  нас , - промолвил  Александр.
- Ну  и?
- В  то , в  кого  мы  превратились , есть  и  Его  вклад.
- Ты , кажется , намерен  к  твоему  сутенерству  Его  привязать? – спросил  Николай  Федорович. – Вкус  вольнодумия  ты  познал… ты , мать , слыхала , кого  наш  сутенер  в  коллективные  ответчики  приглашает?
- Из  нормы  нашего  Сашу  уход  проститутки  выбил , - сказала  Татьяна  Анатольевна. – Он  не  уверен , что  она  все  еще  среди  нас.
- Что  происходит  вокруг  меня , я  просекаю , - промолвил  Александр. – Вы-то  газеты  просматриваете?
- Шумиха  из-за  смертей  проституток  в  них  не  стихает , - сказала  мать. – Какую  как  выпотрошили , у  какой  чего  отсекли , перечисление  анатомических  подробностей  считается  у  них  шиком.
  Татьяна  Анатольевна  говорит  от  этом  приподнято.
  АНДРЕЙ  Мурихин  что-то  бормочет  сквозь  зубы. Пространство  салона  связи  бормочущий  Андрей  делит  со  склонным  к  беззаботности  Петром  Ухватовым.
- Ты , Андрюха , чего? – спросил  Петр. – С  самим  собой  перешептывания  заумные?
- Я  весь  с  ней… у  меня  девушка… как  сквозь  землю  провалилась.
- Сковорода  блинная  литая , - промолвил  Ухватов. -  С  антипригарным  покрытием. Я  моей  девятнадцатилетней  лапульке  заместо  духов  и  цветочков  такую  принес. И  она  не  в  обидки  метнулась , а  за  выпекание  блинчиков  принялась. Мою  Люшу  я  вышколил… Валя , Валентина , Валюша – ее  ломает , когда  ее  так  зовут. При  знакомстве  она  мне  сказала: «зови  меня  Люша» , и  я , смекнув , что  это  от  Валюша , говорю , что  я  Петр , но  ты  зови  меня  Ётр. Люша  и  Ётр! Охрененно  неразрывная  пара! А  твоя  деваха  от  тебя , получается , того. 
- Она  меня  не  бортанула , - пробормотал  Мурихин. – Боюсь , она  выпала  за  борт… с  чьей-то  помощью.
- Ты  намекаешь  на  чик-чик?
- Ее  прежний  мужик , от  которого  она  ко  мне  перешла , полоснуть  бы  ее  по  горлу  не  постеснялся.
- Подобное  действие  без  огромных  чувств  не  совершишь , - заявил  Петр. – Любить – и  я  любил , но  чтобы  столь  мощно , чтобы  из-за  любви  убить… он  крейсер. На  морском  параде  за  крейсером  плывет  всякая  дрянь.
- Ты  о  нас? – спросил  Мурихин.
- О  дисциплинированных  байдарочниках  Петре  и  Андрее. Объяви  мне  моя  Люша , что  она  от  меня  уходит , я  ее  и  подзатыльником  не  награжу. В  салоне  связи  дряхлеем  мы  духом…у  мужика  твоей  подруги  работенка  побрутальней?
- Мужик  моей  подруги , он… что  это  за  выражение? Мужик  моей  подруги… ее  мужик – я , и  выяснить , что  с  ней  сталось , дело  для  меня  неотложное.
- Узнавать насчет  нее  к  тому  резкому  мужику  ты  направишься? – поинтересовался  Ухватов.
- Его  я  моим  вниманием  не  обойду.
 
  НА  АЛЕКСАНДРА  Садкова  наползает  мина  недопонимания  собеседника , которым  в  квартире  Александра  для  него  является  книжный  посредник  Кирилл  Корнеевич  Винтягин.
- Курихин  мне  ее  не  продаст , - сказал  Садков.
- Со  старшим  Курихиным  и  говорить нечего , но  к  младшему  я  бы  обратился. Все  отцовские  книги  теперь  его. Доцент  Виктор  Сергеевич  Курихин  оставил  нас  в  минувшую  среду.
- Инфаркт  миокарда?
- Maserati  quatrroportе. Несвоевременно  для  доцента  вылетевший  на  тротуар. Сухим  из  воды  Виктору  Сергеевичу  было  не  выйти. В  него  на  ста  десяти  впаялись.
- При  таком  скоростном  сбивании  я  бы  ставками  на  его  сохранность  стол  не  завалил , - промолвил  Садков. – Сведения  у  вас  из  первых  рук?
- Я разговаривал  по  телефону  с  его  кралей , - ответил  Винтягин. – Услышав  о  кончине , звякнул  и  обзавелся  деталями. 
- Краля-то  у  него  каких  лет? – спросил  Садков.
- Молодуха. Наверное , из  студенток. По  выговору , откуда-нибудь  из  Кривоколенска.
- Интеллигентную  девку  Курихин  себе  для  постели  не  отхватил…
- У  него  же  не  ваши  возможности , - усмехнулся  Винтягин.
- Он  вращался  не  среди  солдат , а  среди  студенток. Мог  бы  подобрать  кого  поизящней.
- У  этой  простушки  наполнение  черепа  неблагородное , но  Виктора  Сергеевича  она  любила. Рассказывала  о  случившемся , плача.
- Это  от  того , что  он  ее  в  завещание  не  включил , - промолвил  Садков. – Как  я  догадываюсь , помимо  книг  младшему  Курихину  и  все  прочее  досталось?
- Я  спросил  только  о  книгах. Они  поступили  в  распоряжение  сына.
-     И  когда  вы планируете начать с ним  торг  касательно  интересующей  меня?   
- Деньги  на  нее  я  думаю  забрать  у  вас  сейчас  же , - ответил  Винтягин. – Собственных  оборотных  средств  у  меня  на  нее  не  набежит. Сумма , с  которой  вы  готовы  расстаться , не  изменилась?
- Она  та  же.
- Если  я  сумею  что-либо  выгадать , я  буду  молодцом. Буду  с  комиссионными.
  НЕБЛАГОВИДНЫХ  черт  характера  у  Вячеслава  Курихина  немеренно , но  от  заявившегося  к  нему  Кирилла  Винтягина  они  мастеровито  прикрываются  приторможенностью. 
- А  о  чем  эта  книга  написана? – поинтересовался  Курихин. – Я  догоняю , что  она  раритет , но  тема-то  какая?
- Разврат  князя  Владимира  до  принятия  им  православия , - ответил  Винтягин.
- Перечисление  фактов?
- Факты , речи… и  похабные , и  те , что  выражают  его  неудовлетворенность  и  тоску  по  настоящей  духовной  жизни. Признания  его  наложниц  столетиями  хранились  в  грамотах , а  в  книжной  форме  они  в  обход  цензуры  были  опубликованы  в  Киеве. В  1786-м  году.
- И  у  меня  имеется  одна  из  книг  того  киевского  издания? – спросил  Курихин.
- Ваш  батюшка  в  свое  время  ее  не  упустил. При  распродаже  коллекции  генерала-полковника  Ельникова  тут  как  тут  оказался. Содействовал  ему  я. Без  меня  ваш  батюшка  на  нее  бы  не  вышел. Словно  жениха  к  невесте  я  его  к  ней  подвел.
- А  сейчас  вы  хотите  эту  книгу  из  нашей  семьи  увести?
- Вам-то  она  на  кой? – вопросил  Винтягин. – Напоминанием  о  вашем  батюшке  у  вас  будут  другие  книги , а  с  этой  соизвольте  расстаться. Вы  же  говорили , что  предлагаемые  мной  деньги  вас  впечатлили.
- Даете  вы  за  нее  внушительно , - промолвил  Курихин.
- Так  берите. Кто  вам  даст  больше? Будучи  разбирающимся  в  рынке , скажу, что  никто.
- Да  от  денег  я  не  отказываюсь… вы  с  моим  батюшкой  дружили  или  сугубо  по  делу?
- Нас  объединяло  деловое  партнерство , - ответил  Винтягин.
- Ну  и  чудесно… ситуация  упрощается.
  С  ОХВАТИВШИМ  его  левый  глаз  суперфингалом  Кирилл  Корнеевич  Винтягин  в  кабинете  Александра  Садкова.
  Садков  и  Тертышный  незлобиво  усмехаются.
- Попейте  бульона , - сказал  Тертышный.
- А  как  он  мою  рожу  подлатает? – процедил  Винтягин.
- Изнутри  он  от  всего  защитник. Живот  у  меня  болит  или  горло, я  прошу  жену  бульончика  мне  сварить. Похлебаю  его  и  на  поправку! Жена  мне  его  с  приправками  делает… тебе , Саш , от  моей  жены  ее  обычный  к  тебе  реверанс.
- И  ей  от  меня  почтение , - промолвил  Садков.
- Всенепременно  передам , - улыбнулся  Тертышный. – Вы , Кирилл  Корнеевич , знаете , почему  я  честно  и  верно  к  Сашиному  бизнесу  присоединился?
- Не  осведомлен , - пробурчал  Винтягин.
- В  вечерние часы его  девочки  тогда  на  автобусной  остановке  выстаивали , - сказал  Тертышный. – Машины  тормозили , девочки  в  них  садились , Саша  за  остановкой  присматривал… на  той  остановке  в  конце  Ленинградского  шоссе  была  и  моя  жена. Она  ожидала  автобус. А  подъехал «крайслер» - из  него  вылезло  двое  невменяемых  кобелей  и  к  моей  супруге. Она  кричала , что  она  не  проститутка , но  они  под  наркотиком , они  тащут  ее  к  машине… почти  затащили , но  влез  Саша. Настучав  им  по  кумполам , мою  жену  у  них  вырвал. Как  умел , успокоил  и  на  своей  машине  привез  ко  мне. Я  его  сразу  не  отпустил. Разумеется , благодарил , уговорил  сесть  и  выпить… в  нашем  братском  разговоре  мы  пришли  к  тому , что  поработать  нам  следует  заодно. У  Кирилла  Корнеевича  нагло  отобрали  чьи , твои  деньги?
- Меня  младший  Курихин  обобрал , - кивнул  Садков.
- Для  покупки  книги  я принес  деньги  Александра  Николаевича , - подтвердил  Винтягин. – Денежные  потери  понес  он , а  физические  я. Пойдете  к  Курихину  за  книгой , не  забудьте  и  морду  ему  расквасить!
- Книгу  мы  у  него  заберем , - промолвил  Садков.
- А  глаз  не  подобьете?
- Приоритет  за  книгой. Книги – моя  страсть.

  ЗА  КИРПИЧНЫМ  полуограждением  помойки  горка  книг. У  баков , в  разорванной  на  спине  футболке  мадридского «Реала» Георгий  Леонидович  Шарыпов. Заглядывая  за  баки , он  пропускает , то  что  на  него  глядит  Лев  Кузьмич.
- Чем  объедки  искать , пришел  бы  ко  мне  и  одолжился , - сказал  Тертышный. – Если  уж  такие  гримасы  фортуны… что  привело  к  непорядку , огласке  ты  предаешь?
- Я  не  пикирую , - ответил  Шарыпов. – В  другую , самую  последнюю , социальную  группу  я  не  перешел. На  помойку  было  унесено  мое , и  я  здесь  за  ним. За  бордовым  торшером.
- От  него  твоя  Надька  избавилась?
- От  его  вилки  розетка  искрилась , но  проблема-то  в  розетке. Она  и  при  засовывании  пылесоса  искрилась. Но  пылесос  до  сих  пор  в  стенном  шкафу , а  мой  торшер… уже  даже  не  здесь. На  помойке , что  ни  оставь , все  растащут.
- Книги  вот  не  трогают , - промолвил  Тертышный.
- Они-то , конечно , никого  не  прельстят… предметы  лишние  и  некудышние. 
- Без  всяческого  снисхождения  ты  о  них , - сказал  Тертышный. – При  свете  твоего  торшера  ты  разве  не  книги  читал?
- Надькино  передевание  в  ночную  рубашку  я  лицезрел , - ответил  Шарыпов.
- Глаза  у  тебя  при  этом  пылали? Источник  света  от  глаз , от  торшера , было  бы  комбинированное  освещение.
- Столько  света  на  ее  рыхловатость… тут  и  светобоязнь  может  возникнуть.
- Пялиться  на  нее , когда  она  в  неглиже , ты  не  переставай , - посоветовал  Тертышный. – Эксгибиционизм – прочная  основа  семейного  счастья. В  книгах , что  здесь  лежат , литературы  о  сексе  нет?
- Ну , женские  романы…
- А  что-то  о  трансвестизме? О  гермафродизме , транссексуализме.
- Понятий  ты  набрался  где-то  академических , - пробормотал  Шарыпов.
- По  рабочей  надобности  подучил. А  что  за  книги  собирает  мой  шеф , не  разузнал… лишь  знаю , что  старые.
  Подшагнув  к  книгам , нагнувшийся  Тертышный  их  перебирает: Горького , Бомарше , «На  крутых  поворотах  истории» , «Очерки  культуры  тайцев  Таиланда»…
- Красная  старее  всех  будет , - промолвил  Шарыпов.
- Бомарше , - сказал  Тертышный.
- Писатель  он  из  великих. Погляди  в  оглавлении , что  он  написал.
- Мы  и  без  оглавления  вспомним.
- Я  не  вспомню , - сказал  Шарыпов.
- А  я  бы  должен…
- Ну  вспоминай. Вспоминается?
- Ни  шатко  ни  валко…
  К  помойке  подходит  просвещенного  типа  мужчина  с  сухой  елью.
- Елка  еще  с  Нового  Года? – поинтересовался  Тертышный.
- Дети  просили  не  убирать , - промолвил  Леонид  Чуприн.
- Надеялись , что  вы  им  подарки  под  нее  все-таки  положите? – спросил  Тертышный.
- С  полгода  она  стояла  у  нас  не  поэтому. Моему  трехлетнему  и  пятилетнему  нравилось  глядеть  на  нее  из  кроваток , и  я  их  этого  удовольствия  не  лишал.
- Сейчас  елка  им  разонравилась? – спросил  Шарыпов.
- Мой  пятилетний  Вадик  сказал , что  ему  с  братишкой  из-за  елочки  в  их  комнатке  не  повернуться.
- Постоянство  пристрастий  у  кого  нынче  есть , - посетовал  Тертышный. – Кто-то  и  книги  заимел , расставил , а  после  сюда  отнес. Вы  мне  не  напомните , что  написал  Бомарше?
- «Женитьбу  Фигаро» , - ответил  Чуприн.
- Ну  точно! – воскликнул  Тертышный. – Конечно!
- «Севильский  цирюльник» , - добавил  Чуприн.
- Ну  само  собой  ясно! Кто  цирюльника-то  не  знает!
- Из  менее  известных «Евгения» и  «Два  друга».
- Да , да , - закивал  Тертышный. – В  памяти  пробудилось , да.
 ПОМОЕЧНАЯ  книга  Пьера  Огюстена  Карона  де  Бомарше  в  руках  уравновешанной  супруги  Льва  Кузьмича – сам  он  распален , но  не  сексуально. 
- Ты  на  год , когда  она  напечана , глаза  обрати , - сказал  Тертышный. – Мадемуазель  она  уже  шестидесятилетняя. А  ее  около  мусорного  контейнера  бросают!
- Тот , кто  читает  подобные  книги , этого  бы  не  сделал , - промолвила  Александра. – По  бедности  он , наверно , квартиру  кому-то  продал , и  въехавшие  ее  зачистили. Если  они  покупку  столичной  недвижимости   потянули , едва  ли  они  интеллигенты. Им  бы  Порше , а  не  Бомарше… над  «Женитьбой  Фигаро» я  в  театре  смеялась.
- Меня  из  его  работ  как-то  особо  затронула «Евгения  и  два  друга» , - заявил  Лев  Кузьмич.
- Я  о  такой  пьесе не… в  эту  книгу  она  включена?
- Нет.
- Ну  а  сюжетно-то  она… вокруг  чего  в  ней  все  вертится?
- Вокруг  Евгении , - ответил  Лев  Кузьмич.
- И  на  каких  ее  особенностях  Бомарше  комедию  строит?
- Я  бы  сказал , что… Евгения  ветреная. Принимает  у  себя  двух  друзей.
- Они  чередуются , меняются , второй  вбегает , первый  прячется , все  пронизано  шармом , легкомысленностью , попытками  скрыть  присутствие  другого  любовника , что  к  комедийным  положениям  неизбежно  ведет… я  пьесу  не  перевираю?
- По  одному  Евгения  друзей  не  впускала , - сказал  Лев  Кузьмич.
- Откровенно  спала  с  двумя?
- Из  кровати  почти  не  вылезая , - кивнул  Тертышный.
- А  чем  же  комедийность  создается?
- Тем , что… у  второго  друга  сифилис. Насчет  чего  Евгения  с  первым , естественно , не  в  курсе.
- Тоже  мне  комедия , - пробормотала  жена. – А  когда  ты  с  ней  ознакомился?
- Я  ее… в  тюремной  библиотеке. Среди  образованной  братвы  она  на  отлично  оценивалась.   
 
  ЛЕВ  Кузьмич  Тертышный  с  красной  книгой  Бомарше  подходит  к  припаркованной  у  тротуара  «тойоте»  и  садится  рядом  с  Александром  Садковым.
- Ты , как  Буратино , что  в  школу  с  книжкой  шел , - заметил  Садков.
- Это  тебе , - сказал  Тертышный. – Для  твоей  коллекции  Бомарше, которому  шестьдесят , подойдет? 

- Молод  он  для  меня. Но  за  заботливость  полупоклон  от  меня  прими. Ты  где  ее  откопал?
- В  принципе , на  помойке , но  книга  была  на  асфальте  и  в  чистоте. Не  подбирать  было  нужно?
- От  тления  на  городской  свалке  Бомарше  ты  спас  верно , - сказал Садков. – Кого  выбрасывают… скоты.
- Ты , Саш , мне  это… пьеса  Бомарше «Евгения  и  два  друга» , она  про  что?
- О  разных  пьесах  ты  говоришь , - ответил  Садков. – «Евгения» - раз , «Два  друга» – два. Разные  пьесы.
- А  каждая  по  отдельности , они  о  чем? – упавшим  голосом  осведомился  Тертышный.
- Не  знаю. Тебя  в  литературное  дознание  повело  от  того , что  мы  сейчас  насчет  книги  разбираться  поедем?
- Книгу  мы  у  него  вырвем , - пробурчал  Лев  Кузьмич. – Или  деньги  назад  ты  хочешь?
- А  что , если  мы  унесем  оттуда  и  книгу , и  деньги?
- Ты  ли  мне  такое  сказал , - пробормотал  Тертышный. – А  как  же  твоя  религиозность? В  церковь  ходишь , но  и  налета  не  чураешься?
- Я  обмолвился  об  этом , чтобы  тебя  пощупать. За  разбой  когда-то  осужденного. Реши  он  книгу  не  отдавать , за  старое  ты  не  возьмешься?
- При  его  упертости  нам… мы  что  же , без  книги  согласимся  уехать?
- Ее  или  деньги  за  нее  мы  обязательно  увезем , но  как  бы  он  ни  упирался  и  чем  бы  он  ни  отмахивался , выдержку  мы  сохраним  и  в  порядке  компенсации  никого  не  отхерачим  и  не  ограбим. С  какой  бы  силой  он  тебе  ни  врезал.
- За  его  бойкими  ручонками  я  пригляжу…
  ВЯЧЕСЛАВ  Курихин , чьи  руки  заломлены  назад  Львом  Кузьмичом  Тертышным , искоса  и  сломленно  смотрит  на  Александра  Садкова, положившего  ладонь  на  открытую  створку  книжного  шкафа.
- Принадлежащая  мне  здесь  не  находится , - промолвил  Садков. – Куда  вы  ее  переложили?
- Я  верну  вам  деньги , - сказал  Курихин.
- Мы  наведались  к  вам  скорее  за  книгой. Я  могу  на  нее  посмотреть?
- Да , но  не  у  меня. После  вашего  купца  ко  мне  приехал  следующий , и  ему-то  я  ее  и  … подешевле , чем  вам.
- Мне  ты  продал  дороже , но  не  отдал , а  ему  дешевле , но  книгу  он  получил? – спросил  Садков.
- Я  же  не  впрямую  с  вами  в  куплю-продажу  вступал. Тот , кто  от  вас , показался  мне  лошонком , и  я  предположил , что  мне  можно  с  ним  побеспредельничать , а  следующий  был  с  такой  ряхой , что  не  балуй… не  говори  он  со  мной  о  книге , я  бы  его  ни  за  что  за  книжного  коллекционера  не  принял. Кем  он  является , вы  не  в  понятии?
- Деберяевым , - промолвил  Садков. – Директором  супермаркета  в  Выхино. О  книге  мне  придется  забыть… где  ты  деньги  хранишь?
- Если  скажешь , что  в  Сбербанке , - заявил  Тертышный , - я  причиню  твоему  телу  невыносимые  для  него  страдания.
- Деньги  у  меня  недалеко! – воскликнул  Курихин. – В  трюмо!
- И  деберяевские  там? – поинтересовался  Садков.
- А  вы  надумали  и  их  у  меня  изъять?
- Я  буду  вынужден  взять  лишь  свои. Моей  натуре  ближе  не  грешить.

  ПРИСЛУШИВАНИЕ  к  собственной  душе , имеющее  задачей  уяснить , чей  же  голос , дьявола  или  Бога , звучит  в  ней  отчетливее , заканчивается  для  Александра  Садкова  с  проникновением  в  его  кабинет  Андрея  Мурихина.
- Я  к  Олесе , - сказал  Мурихин.
- На  нее  запись  не  проводится , - промолвил  Садков.
- От  Льва  Кузьмича  я  слышал , что  она  исчезла , но  мне  надо  удостовериться  и  от  вас. Понять , что  вы  об  этом  мыслите.
- А  что  тут  мыслить? О  ее  пропаже  мы  заявили , и  если  вы  хотите  узнать  новости , идите  к  следователю  и  осведомляйтесь  у  него. Скажите  ему , что  вы  ее  постоянный  клиент , и  он  вас , возможно , мигом  во  все  посвятит.
- Вам  о  ходе  ее  дела  он  не  сообщает?
- В  ее  деле , я  думаю , только  заявление  об  ее  исчезновении , - хмыкнул  Садков.
- Написанное  вами?
- А  вам-то  что  до  того , кто  его  написал? Она  вам  нравилась , вы  ее  имели, но  сейчас  ее  нет , и  вы  из  моего  борделя  или  удалитесь , или  другую  девушку  себе  выберете. Наши  дамы , конечно , по  часам  и  минутам  расписаны  , но  вас  я  к  кому-нибудь  вклиню. Типаж  вам  требуется , как  у  Олеси?
- Мне  необходима  сама  Олеся , - сказал  Мурихин. – Идеальную  женщину  я  в  ней  не  видел , однако  я  всем  во  мне  с  ней  соединился  и  никогда  бы  на  нее  даже  не  накричал. А  вы  с  ней  как-то  репрессивно  бы  поступили?
- Не  выполняй  она  свои  обязанности , я  бы  за  это  ее  освободил. С  занимаемой  ею  должности  элитной  проститутки. Мой  бордель  не  для  тех  девушек , которые  не  помнят , кто  они  есть.
- Для  вам  Олеся  проститутка , - пробурчал  Мурихин. – Ваша  проститутка. Что  бы  вы  мне  ни  говорили , вы  бы  ее  из  борделя  не  выпустили… от  вас  ничем  не  откупишься… чувство  собственности  для  вас  выше  денег! Если  девушка  задумает  от  вас  вырваться , шансов  на  жизнь  ей  не  не  оставите!
- За  необъяснимые  для  меня  слова , - пробормотал  Садков , - я  сопровожу  вас  за  дверь. Чтобы  не  достать  меня  еще  сильнее , вам  следует  не  упираться.
 Александр  Садков  берет  Андрея  Мурихина  под  локоть , выводит  его  из  кабинета  и  ведет  по  коридору ,
  Мурихин  бурчит: «я  вас  раскрыл… суд  для  вас  будет. Правосудие  вами  не  занимается , но  я  о  вас  позабочусь… от  меня-то  уж  условного  наказания  не  ждите».
  Протащив  Мурихина  мимо  сидящего  у  входа  Тертышного , Александр  Садков  выталкивает  его  за  дверь.
- С  Олесиным  клиентом  ты , как  ни  с  кем , - промолвил  Лев  Кузьмич.
- Он  полностью  сбрендил , - процедил  Садков.
- Без  Олеси  у  него  разрушение  его  мира  произошло. На  ней  держался , а  едва  она  пропала , приключился  обвал. И  какой  прок  к  проститутке  привязываться…  около  полутора  лет  исключительно  к  ней  и  к  ней. Что  за  маньячность…
- Маньячность  присуща  маньякам , - сказал  Садков.
- Но  убийца  проституток  же  не  он… из-за  того , что  она  проститутка , Олесю  он  бы  из-за  любви  к  ней , наверно  бы , убил. Поскольку  она  его , а  она  продолжает  быть  общей , и  я  тебя  за  это  убиваю. Нервно  на  куски  разрываю. Но  остальных  девочек  с  чего  ему  убивать? 
- По  ассоциации , - ответил  Садков. - Олеся  шлюха , и  они  шлюхи, она  его  всего  измучила , и  они  пускай  сдохнут… кто  его  поймет. Мне  в  шкуру  дебила  не  влезть.   
 Александр  Садков  возвращается  в  кабинет , его  проход  по  коридору  сопровождается  двойным  женским  смехом , в  Синей  комнате , куда  Александр  неулыбчиво  заглянул , Анна  Вихрова  и  Екатерина  Сипатова.
- Чего  гогочем? – осведомился  Садков.
- Настроение  к  этому  располагает , - ответила  Вихрова. – От  чего  оно  чаще  всего  у  женщин  плохое? От  недостатка  секса. А  у  нас  его  по  самый  верх! И  наши  организмы , они  ликуют.
- Вам  бы , девоньки , о  душе  подумать , - проворчал  Садков. – К  тебе-то  клиент  через  четверть  часа  придет , а  ты , Катерина , почему  ты  не  в  своей  комнате? Кто  тебе  разрешил  твоего  марокканца  одного  оставлять?
- Он  бербер , - сказала  Сипатова. – В  Марокко  живут  и  арабы , но  он  бербер. Марокко  не  республика , а  королевство. Все  львы  в  Марокко  истреблены , а  насекомых  тучи. Им  бы  летать  около  рек , но  почти  все  реки  в  Марокко  летом  пересыхают. О  своей  стране  Хазеф  мне  с  готовностью  говорил. Но  не  тогда , когда  я  показывала  ему  мои  сокровенные  места , а  он, глядя  на  них , онанировал.
- Ну  и  нормально , - промолвил  Садков. – Я  так  и  не  врубился , почему  ты  не  с  ним.
- Яростно  себя  ублажать  он  начал , но  затем  на  него  отчего-то  напала  стеснительность. Не  смотри , сказал , выйди , я  без  тебя  кончу.
- И  он , по-твоему , еще  не  уже? – спросил  Садков.
- А  что , общественность  обеспокоена? – усмехнулась  Сипатова.
- Испытав  оргазм , испытываешь  себя  на  прочность , - промолвил  Садков. – Из-за  тяжелых  послеоргазменных  мыслей. Наедине  с  собой  ему  от  них  не  уберечься. А  те , кому  в  ресторане  или  борделе  было  горестно , дорогу  туда  забывают. Если  ты  не  постараешься , чтобы  он  ушел  от  нас  ментально  навеселе , потеря  марокканского  клиента  на  тебе  повиснет.
- К  нему  я , пожалуйста , пойду , - пробормотала  Сипатова. – Если  вас  не  волнует , что  я  могу  его  сбить. Своим  неожиданным  вхождением  весь  оргазм  ему  исковеркать.
- Нарушение  прав  и  свобод  клиента  тут  было  бы  вопиющее , - сказала  Вихрова.
- Даже  мини-конфликт  возможен , - сказала  Сипатова. – Вы , Александр  Николаевич , меня  до  той  комнаты  сопроводите. И  пока  я  не  прочищу  горло, не  отходите. Иные  звуки , а  так  же  полная  тишина , просигнализируют  вам, что  обстановка  сложилась  взрывоопасная.

  В  НАПОМИНАЮЩЕЙ  художественную  гомо-галерею  комнате  гейского  борделя  Юрий  Фирсов  старается  не  прогнуться  под  командным  взором  Ивана «Фрода» Маслянина , стоящего  на  одной  линии  с  источающим  ядовитую  энергетику  Константином  Алексеевичем  Волынским. 
- Древность  и  современность , - пробормотал  Фирсов. – Я  в  Москву  из  Рузаевки , он  в  Афины  из  Стагира – я  об  Аристотеле. По  нему  ногами  никто  не  ходил. Цари  его  к  этому  не  приговаривали. Вам  бы , «Фрод» , их  за  пример  держать.
- Своих  решений  я  не  меняю , - заявил «Фрод» Маслянин.
- Вы  не  флюгер… дисциплина  у  вас  казарменная , но  к  тому , о  чем  размечтался  Константин  Алексеевич , ему  меня  не  склонить. Я  сказал  ему  это  до  вашего  прихода , и  теперь , когда  он  на  меня  с  жалобой , я  скажу  ему…
- Скажи-ка  ему  лучше  следующее , - перебил  Фирсова  Иван  «Фрод».
- Чего? – спросил  Фирсов.
- «Как  изволите , господин  клиент». И  ничего  к  сказанному  не  прибавляй. В  данном  случае  ложись  на  пол  и  настраивайся  Константином  Алексеевичем  быть  немножко  потоптанным. Для  душевного  равновесия  сооруди  в  воображении , что  будто  массирует  он  тебя.
- Тут  не  массаж , - пробормотал  Фирсов. – Константин  Алексеевич  хочет  меня  унизить!
- Я  поступаю  последовательно , - сказал  Волынский. – Хождение  по  тебе  ногами  вытекает  из  чего-то  нашего  предыдущего , против  которого  ты  не  возроптал. А  в  настоящую  минуту , как  мы  наблюдаем , уперся. От  предрассудков  ты  не  свободен. 
- Ниже  определенного  плинтуса  я  при  всей  моей  податливости  не  опускаюсь , - сказал  Фирсов. – Может , я  для  вас  не  человек , а  человек-с , но  я  не  последняя  свинья-с  или  собака-с.
- Ты , Юрка , гордеца-то  мне  не  включай , - промолвил  «Фрод». – С  твоим  мальчиком , что  живет  с  тобой  по  любви , свой  форс  ты  выпячивай , а  здесь , где  правят  бал  товарно-денежные  отношения , ты  засунь  свой  форс   в  свое  натруженное  очко  и  не  вякай. Твою  домашнюю  койку  ты , кстати , все  с  тем  же  пареньком  делишь?
- С  тем  же , - пробормотал  Фирсов.
- Совершеннолетие  он  справил? – поинтересовался  Волынский.
- Ему  девятнадцать. А  веса  в  нем  приблизительно  как  если  бы  эти  цифры  переставить.
- Девяносто  один  килограмм? – спросил  Волынский.
- Стервец  он  вширь  разросшийся , - кивнул  Фирсов.
- Пройдись  по  тебе  он , ты  бы  весь  затрещал , - сказал «Фрод» - , а  в  Константине  Алексеевиче  и  семидесяти  не  наберется , и  ему-то  дать  по  тебе  походить , для  тебя  не  опасно.
- «Фрод»  тебя  в  заблуждение  не  вводит , - сказал  Волынский. – Мало  того – словить  кайф  предстоит  и  тебе. От  моих  вытаптываний  твоей  плоти  по  ней  побежит  сладкая  дрожь… испытать  это  ты  охотник?
- Охотник  он  или  жертва , но  он  это  испытает , - сказал  «Фрод». – Я  правильно  предположил?
  Юрий  Фирсов  обреченно  хмурится.
  ЕГО  раздавшийся  любовник  Сережа  Пасков , принюхавшись  к  измочаленно  возвратившемуся  в  их  квартиру  Фирсову , морщится.
- Сходи  в  душ! – воскликнул  Пасков. – Чего  ты  в  него  сегодня  не  пошел? У  тебя  такая  работа , что  с  нее  пришел  и  сразу  же  иди  мыться! От  тебя  воняет!
- Я  вонюч… и  невезуч. Черт  бы  с  работой , но  ведь  и  ты , разве  ты  меня  любишь? Как  ты  меня  в  экстазе  ласково  называешь?
- Мой  теплый  хмырек , - ответил  Пасков.
- Я  об  этом  и  говорю , - пробормотал  Фирсов. – Другое  дело , если  бы  ты  звал  меня  родным , любимым , прекрасным , однако  ты  остановился  на  хмырьке.
- В  быту  я  тебя  хмырьком  не  зову , - сказал  Пасков. – Хмырек  вырывается   у  меня , лишь  когда  мы  с  тобой… близки.
- Тем  для  меня  больнее. Тебя  это  не  печалит?
- Твоя  унылость? А  ты  ее  похерь! Прояви  себя  с  ней  агрессором! К  чему  тебе  кукситься? Ты  не  бездомный , не  безработный, у  тебя  есть  молодой  ненасытный  мужик , у  тебя   есть  друзья , у  тебя…
- Какие  у  меня  друзья? – перебил  парня  Фирсов.
- А  твоя  землячка из  Рузаевки , она  тебе  что , не  подруга? Или  вы , девочки , в  ссоре?
- Куда  бы  я  моей  подруге  Олесе  не  звонил , хоть  на  домашний , хоть  на  мобильный , она  не  отвечает. Подтекстов  тут  может  быть  много.
- Она , твоя  Олеся , она , как  и  ты , шлюха , да? – спросил  Пасков.
- Что  же  ты  меня  настолько… в  завуалированной  бы  форме  спросил. К  моим  чувствам  тебе  следует  быть  повнимательней.
- У  нас добрый разговор , - промолвил  Пасков. – Ты  вот  мне  о  твоей  работе , о  клиентах  скажи , с  какими  из  них  тебе  проще? С  такими , что  приходят  уже  возбужденными  и  тут  же  тебя  дерут  или  с  теми , кто  никак  не  возбудится?
- Для  его  возбуждения  мне  по  нашим  порядкам  предписано  все  перепробовать , - пробормотал  Фирсов. – Облизывай  его , покусывай  и  выслушивай, что  до  меня  у  него  со  всеми , видите  ли, стояло… нет , меня  больше  устраивают  те , что  незамедлительно  в  меня  проникают.
- А  если  у  кого  из  них  мужское  достоинство…
- Гипертрофированное?
- С  мою  руку.
- Помимо  того , чтобы  волевым  образом  потерпеть , кто  мне  что  предложит… в  борделе  я  себе  не  принадлежу.

  НА  ОСНАЩЕННОЙ  декоративными  обручами  и  засовами  двери  в  бордель  притянувшая  Садкова  и  Тертышного  бумажка.
  «Пропал  рыжий  кот».
   Внизу  телефон.
- И  что  здесь  странного? – спросил  Тертышный.
- Ты  прочитал?
- И  сколько  раз  уже  перечитал. Сейчас  беру  передышку. Когда  ты  сказал  мне  идти  с  тобой , я  не  думал , что  выхожу  на  улицу  объявление  о  пропаже  кота  читать.
- Оно  на  наших  дверях , - сказал  Садков.
- Если  у  какой-нибудь  бабушки  пропадет  ее  котик , она  будет  их  везде  клеить  и…
- Не  котик , а  кот. В  старые  времена  котами  кого  называли?
- Сутенеров , - пробормотал  Тертышный.
- Теперь  мозги  у  тебя  зашевелились?
- Но  у  нас  же  пропал  не  сутенер , а  проститутка. О  ней-то  в  объявлении  не  говорится.
- В  нем  намекается  и  на  нее , - сказал  Садков. – Одним  из  трех  слов , которые  там  написаны. Чего  у  тебя  глаза-то  на  лоб  полезли? Читай  объявление!
- «Пропал  рыжий  кот» , - прочитал  Тертышный.
- Рыжий. Олеся  неоднократно  перекрашивалась , но  от  природы  цвет  волос  у  нее  рыжий. При  смешивании  Олеси , кота  и  сутенера  содержание  объявления  для  тебя  не  меняется?
- Затейливое  объявление , - пробормотал  Тертышный.
- Я  тебя  и  спрашивал , прочитал  ли  ты  его  в  смысле , прочел  ли. Как  чьи-то  намерения  прочитывают. Ты  заметил , чего  на  нем  нет? Обещания  вознаграждения.
- До  нас  хотят  донести , что  Олесю  нам  ни  за  какие  деньги  не  вызволить?
- Очень  на  то  похоже , - кивнул  Садков.
- А  телефонный  номер? – спросил  Тертышный. -  По  нему  позвонив , мы  на  кого  выйдем?   
- Вероятно , на  того , кто  этот  номер  в  объявление  поместил. Ради  эфемерной  зацепки  я  наберу. Скажу  о  коте , о  том , что  вашего рыжего  я  нашел – под  дурачка  поработаю.
- Уважаемых  джентльменов  я  приветствую , - промолвил  подошедший  гей  Фирсов.
- Вы  отдохнуть? – спросил  Садков.
- Я  по  поводу  Олеси  Груничевой.
- Об  Олесе  мы… пообщаемся  внутри. Ступайте  внутрь. Внутрь , внутрь.
  Юрия  Фирсова  пододвигают  к  входу ; в  кабинете  Александра  Садкова  он , введя  всех  в  курс , менее  всех  чем-либо  озабочен.
- Он  может  врать , что  он  голубой , - сказал  Тертышный.
- А  как  нам  его  протестировать? – поинтересовался  Садков. – Тестовый  заезд  устроить?
- На  меня  это  не  возлагай , - пробормотал  Тертышный. – Я  в  голубизну  не  вхож.
- А  если  он  натурал?
- Натурал  засунуть  себе  не  даст , - заявил  Тертышный. – А  этот , по-моему , не  возражает. По  всему  складывается , что  он  принадлежит  к  их  компании.
- То , что  он  из  гейского  борделя , действительности , наверное , соответствует , - кивнул  Садков. – О  вашем  тамошнем  директоре  ты  мне  что-нибудь  скажешь?
- О  «Фроде»? – спросил  Фирсов.
- Его  кличку  ты  знаешь , а  кроме  нее?   
- Я  чего-то  не  понимаю , вы  меня  проверяете  или  о  нем  хотите  побольше  разузнать? – спросил  Фирсов. - Разоткровенничаться  о  «Фроде» мне  не  жалко! Его  бизнес – сторона  для  меня  затемненная , но  что  он  любит  в  постели , каков  он  в  ней , как  он  предпочитает , чтобы  парень  делал  ему  отсос , я  вам  расскажу  и  продемонстрирую – с  позами , с…
- Лишнее  ты  опускай , - перебил  его  Садков. – Перескакивай  непосредственно  на  Олесю. Ты  заявляешь , что  ты  ее  земляк , и  мы  с  Львом  Кузьмичом  в  нашем  с  тобой  дружеском  общении  интересуемся , что  же  тебе , ее  земляку , думается  об  ее  исчезновении: у  вас , рожденных  в  Рузаевке , куда-нибудь  без  объявления  и  объяснения  сорваться   в  чести?
- Мы  люди , как  люди , - ответил  Фирсов.
- А  я  поверить  тебе  не  готов , - мрачно  промолвил  Тертышный.
- Ты , Лев  Кузьмич , отправляйся-ка  встречать  аргентинского  посла. До  его  визита  еще  двадцать  минут , но  тебе  нужно  время , чтобы  пройтись  по  воздуху  и  выражение  лица  исправить. С  твоим  нынешним  тебе  не  посла  принимать , а  на  медведя  идти.
- В  угодливое  мне  его  не  перековать , - пробурчал  Тертышный.
- А  в  приветливо-дипломатичное  переделать  его  ты  в  силах?
  Что-то  отвечающее  запросу  Лев  Кузьмич  делает. 
 
  АРГЕНТИНЕЦ  не  едет. Заскучавший  на  улице  Тертышный  поворачивает  голову  к  борделю  и  с  настороженностью  смотрит  на  обездоленного , увлекшегося  объявлением  Лушакова: сорвав  его  с  двери , Лушаков  стремится  ускользнуть.
- А  ну-ка  не  уходи! – крикнул  Тертышный. – Что  это  только  что  было?
- Уменьшение  перспектив , - пробормотал  Лушаков. – Кошачьих. Число  объявлений  убыло  и  возможность  быть  найденным  стала  у  рыжего  ниже.
- Кошек  вы  явно  недолюбливаете , - промолвил  Тертышный.
- Я  их  антагонист.
- Вы  собачник?
- Я  держатель  хомяка , - ответил  Лушаков. – В  прошлом. Его  кошка  съела. С  соседкой  ко  мне  просочилась  и , пока  мы  с  Ларисой  предварительно  ласкались , она  прошла  к  вольерчику  и  позавтракала. Смерть  хомяка  наступила  между  9-30  и  10-15. Ларисе  бы  полдня  без  секса  ласкаться , но  я  ласками  уже  натешился  и  принялся  ее  брать , что  у  меня  из-за  гнетущих  чувств  не  задалось. В  меня  ворвалось  ощущение , словно  бы  с  кем-то  близким  что-то  не  так. Я  сходил  к  хомяку , а  он… за  кошкой  я  по  квартире  не  гонялся.
- Простили?
- Сказал  Ларисе , что  либо  она  свою  кошку  ликвидирует , либо  больше  ко  мне  не  зайдет.
- И  она… кошку?
- При  мне  придушила , - кивнул  Лушаков.
- Вы  с  вашей  Ларисой  маньяки , - пробормотал  Тертышный. – Убить  человека  вы  бы  смогли?
- Моего  директора  наверное.
- А  проститутку?
- За  что? – спросил  Лушаков. – Я  их  и  не  видел-то  никогда. Ночами , когда  они  промышляют , я  дома. Ну  или  у  Ларисы. У  нее  широченный  таз… с  ним  бы  она  и  на  панели  была  бы  востребована.
- Нынче  в  фаворе  худенькие.

  СЖАВШИЙСЯ  Юрий  Фирсов. Александр  Садков  взгляд  от  Фирсова  отвел , но  сама  аура  кабинета  на  него  давит.
- К  нам  в  бордель  послы  не  наведываются , - сказал  Фирсов. – Приехай  он  к  нам , «Фрод»  бы  лично  у  дверей  ожидал. Для  вас  посол  не  величина?
- Аргентинский  посол  огромный  поклонник  футбола. Я  к  футболу  спокоен , но  на  чемпионатах  мира  болею  за  сборную  Бразилии. В  ознакомительной  беседе  я  послу  об  этом  сказал , и  он  встал  со  стула , чтобы  уехать , но  в  комнату  вошли  девушки , чья  внешность  сгладила  необдуманность  моих  слов. К  Кате  и  Ане  он  по  вторникам  приезжает , а  обо  мне  даже  слышать  не  желает. А  я  его  из  кабинета  слышу. Он  музыкален.
- Поет? – спросил  Фирсов.
- Катя  мне  говорила , что  из  «Травиаты». Женские  партии.
- Так  может , он  скрытый  гей?
- Бордель  твоего  босса  я  ему  не  порекомендую , - промолвил  Садков. – У  дона  Хуареса  все  хорошо  и  у  меня.
- Олеся  с  аргентинским  послом  не  спала?
- Нет , - ответил  Садков. – В  почетный  караул  у  ее  гроба  он  не  встанет. В  гроб  допустимо  и  расчлененные  останки  положить , но  и  их  еще  надо  отыскать… о  маньяке  тебе  известно?
- Из  всех  проституток  он  убивает  женщин , - ответил  Фирсов. – Не  мужчин.
- Ты  вне  опасности. Насчет  маньяка  из  газет  ты  узнал?
- Мне  о  нем  следователь  с  Петровки  в  ухо  жужжал. Со  мной  в  кровати  будучи.
- Гомосеки  и  Петровку  заполонили? – удивился  Садков.
- Он  ворчал , что  с  коллегами  ему  свою  ориентацию  приходится  не  афишировать. Поэтому  тут , вероятно , не  тенденция , а  единичный  случай. Перемолвиться  с  ним  о  маньяке  вам  было  бы  полезно.
- А  ты  свести  нас  сумеешь? К  «Фроду» я  не  пойду.
- Никаких  борделей , - сказал  Фирсов. – После  работы  вы  пойдете  поиграть в  бильярд  и  там  мы  с  вами  якобы  впервые  увидимся.
  АЛЕКСАНДР  Садков  и  Юрий  Фирсов , обозревая  сектор  подхода , всухую  сидят  за  столиком , отгороженным  полуметровой  перегородкой  от  бильярдных  столов  и  совершенно  ничем  от  барной  стойки.
- Он  на  твой  вызов  гарантированно  отзовется? – осведомился  Садков.
- В  этой  бильярдной  он  появляется  чуть  ли  не  каждодневно , - ответил  Фирсов. – О  ней  я  через  него  знаю.
- Шары  вы  здесь  уже  катали?
- Сегодня  покатаем. Я  ему  сказал , что  хочу  приобщиться  к  бильярдному  спорту , и  он  молвил , что  меня  он  обучит. Пришел  я  пораньше. Еще  не  обученным , подшагнул  к  столу , возле  которого  с  кием  стояли  вы. И  мы  с  вами  сыграли. Затем  уселись  и  разговариваем.
- А  в  бильярде  кто  из  нас  победил? – спросил  Садков.
- А  вы  играть  умеете? – переспросил  Фирсов.
- Предполагаю , что  не  слишком. Чтобы  выиграть , сколько  шаров  забить  нужно?
- Немало. Если  он  пригласит  вас  поиграть , и  вы  за  весь  матч  не  забьете  ни  одного , он  в  вашей  победе  надо  мной  засомневается.
- Скажем  ему , что  выиграл  ты.
- А  это  его  не  насторожит? Вы  ведь  не  фраером  смотритесь. Отчего  же  такой  неумеха , как  я , вас  разделал? В  бильярдной! Куда  вы  пришли , встали  у  стола… что  же  вы  в  ней , интересно , делаете?
- Херней  маюсь , - проворчал  Садков. – Тот  мужик , не  он? 
- Виктор , - кивнул  Фирсов. – Смотрите , не  проговоритесь , что  вы  в  курсе , какое  у  него  имя.
  К  столику  подходит  пульсирующий  мятыми  щеками  Виктор  Затыков.
- Вечер  добрый , - сказал  он.
- Здравствуй , Витя , - улыбнулся  Фирсов.
- Ты  в  чьем  обществе? – поинтересовался  Затыков.
- Приятеля  по  бильярду. Мы  тут  познакомились  и  сгоняли , но  это  было  смехотворно. Оба  ни  на  что  не  годились.
- По  моему  искреннему  убеждению , в  бильярд , если  ты  в  нем  не  смыслишь , предпочтительней  не  играть , - заявил  Затыков. – Вашу  череду  жалких  промахов  кто  оплачивал? Кто  стол  арендовал?
- Он , - кивнул  на  Садкова  Фирсов.
- Время  аренды  еще  не  истекло?
- Оно  вышло , - ответил  Садков.
- Возобновление  ты  нам  из  твоего  кармана  профинансируешь? – спросил  Затыков.
- Стол , где  мы  играли , занят , - промолвил  Садков.
- Все  столы  здесь  одноформатные , - сказал  Затыков. – Будешь  жадным – без  моих  уроков  останешься. Его  я  подучу , а  ты  и  впредь  шары  поверх  бортов  посылай.

- Заплатить  за  стол  я  не  против , - сказал  Садков.
- А  выпивку  мне  поставить? Цены  на  водку  здесь  не  зашкаливающие.
- Я  бы  всем  нам  взял  по  пиву , - сказал  Садков. – Мне  не  нужно, чтобы  мы  нализались.
- Со  ста  грамм  я  не  киксану , - уверил  его  Затыков. – Я  и  после  пятисот  десять  подряд  по  лузам  укладываю.
- А  разговор? – спросил  Садков. – В  сильном  подпитии  он  у  вас  в  пьяную  болтовню  не  превращается?
- С  водки  я  иногда  бог  знает  что  мелю… но  пиво  я  в  себя  не  вливаю. Волнуюсь , что  фигуру  испорчу. Не купишь  мне  водки – ее  куплю  я. Между  мной  и  барной  стойкой  ни  души , но  имейся  там  толпа , она  бы  передо  мной  расступилась. Не  подействовал  бы  мой  взгляд – мой  пистолет  бы  подействовал. Табельное  оружие  у  меня  при  себе.
  Затыков  направляется  к  барной  стойке.
- Для  голубого  топорный  он  чересчур , - сказал  Садков.
- А  вам  представляется , что  мужчины  нашей  ориентации  сплошь  Энди  Уорхолы  и  Элтоны  Джоны? – осведомился  Фирсов. – Да  среди  нас  такие  дуболомы  попадаются , что  какой-нибудь  грузчик  самой  утонченностью  в  сравнении  с  ними  покажется. Но  обидчивость  у  них  сугубо  наша – фактически  женская. Кого-то  не  так  назовешь , и  он  уже  разобиделся , а  если  он  здоровяк , то  и  мышцы  напряг. Ему  взвешенно  говоришь , что  он  лошак , а  он  тебе: «с  лошаком  осторожней! он  и  лягнуть  может». В  повторном  наименовании  его  лошаком  безусловно  присутствовала  некоторая  провокативность , но  реакция  на  нее  предполагалась  словесная , а  не  ногой  в  побрюшье.
- Сдачу  ты  ему  дал? – спросил  Садков.
- За  меня  ему  мой  сожитель  в  глаз  навернул. Тот , что  его  и  привел. Они  с  тем  лошаком  вместе  физкультурой  занимались , но  после  их  махача  у  нас  в  квартире  мой  Сережа  фитнес-клуб  поменял. За  абонементом  был  послан  я.
- Ты  и  оплатил?
- Материально  нашу  пару  тяну  я , - промолвил  Фирсов. – Отдаваясь  людишкам  типа  данного  следователя.
- Богомерзского , - пробурчал  Садков.   
  Виктор  Затыков  пьет  водку , пересмеивается  с  барменом , подкатывается  назад  к  столику. 
- По  укороченному  варианту  у  нас  сегодня  не  пойдет , - сказал  он. – Партию  в  бильярд  и  расходимся – этого  я  не  приму. Объективная  реальность  такова , что  водочки  я  выпил  партии  на  четыре , а  когда  ее  наличие  во  мне  чувствовать  я  прекращу, я  двину  не  восвояси , а  туда , где  мне  ее  опять  плесканут. Скажут , что  мне  довольно – попадут  в  переплет. Возникшие  между  мною  и  администрацией  неувязки  ощутимей  не  меня  заденут.
- Я  бы  со  следователем  не  ссорился , - промолвил  Садков. – Позволил  бы  ему  нажраться  во  всю  его  мощность.
- А  кто  тебе  начирикал , что  я  следователь? Юрка  выложил?
- Мой  приятель  Юрий  сказал , что  джентльмен , который  должен  здесь  объявиться , он  следователь. Вы  какие  преступления  раскрываете?
- Несложные , - ответил  Затыков.
- Ну  а  специфика? Не  экономическая?
- Преступления  я  расследую  кровавые , - пробормотал  Затыков.
- Дочь  расстреляла  мать , племянник  четвертовал  тетю – бесконечная  русская  бытовуха. Зато  серийных  убийц  у  нас  развелось  не  столько , как  на  Западе.
- Они  и  наше  проклятье , - вздохнул  Затыков.
- Вы  сами  кого-нибудь  из  них  ловили? – поинтересовался  Садков.
- На  ловца  этот  зверь  не  бежит… он  сейчас  в  центре  общественного  внимания , но  где  он  сейчас  не  образно , а  телесно , следствие  не  осведомлено. Проститутку  убьет , на  дольки  порежет  и  обратно  в  свою  щель  забьется. С  фантастическим  постоянством  от  нас  он  уходит.
- Из  правоохранительных  органов  его  никто  не  покрывает? – спросил  Садков.
- Нелепые  выдумки! – воскликнул  Затыков. – Нечистых  банкиров  и  чиновников  мы  за  деньги  от  посадок  уводим , однако  маньяка  мы  стараемся  поймать  с  неизменной  честностью  и  доблестью!
- Но  достижения  неутешительные , - промолвил  Садков.
- Дырки  для  орденов  делать  пока  преждевременно… поиграем-ка  мы , мужчины , в  бильярд! Приобщимся  истинных  ценностей  жизни! Насупленный  отставник  в  рубашке  цвета  беж – это  маркер: ты , Юрка , к  нему  подступись и  за  полтора  часа  нашей  игры  ему  заплати. Ну  поднимай  же  задницу! Послужи  людям!
- Моя  задница  поставлена  им  на  службы  основательно , - проворчал  встающий  Фирсов. – «Служить  бы  рад! Прислуживаться  тошно…
- Бильярдный  стол  бери  ближе  к  бару! – крикнул  ему  вслед  Затыков.
- Я  тебе  наиболее  отдаленный  возьму , - пробубнил  Фирсов. – Из  духа  противоречия.   
 Маркер  Порошников  на  возникшего  перед  ним  Юрия  Фирсова  взор  не  обращает.
- Нам  на  полтора  часа  стол , - сказал  Фирсов. – Поближе  к  бару… пожалуйста.
- А  кто  будет  на  нем  играть? – спросил  Порошников. – Следователь  будет?
- Куда  же  без  него-то.
- Никакого  стола , - заявил  маркер.
- Вы  отлуп  нам  даете? И  от  чего  же , не  от  балды  же… в  чем  его  предыстория?
- Буквально  на  днях  ваш  столь  же  выпивший  друг  пропорол  кием  покрытие. Возмещать  ущерб  не  стал , сказав , что  зеленую  ткань  порвал  не  он , а  его  партнер  по  игре.
- А  с  кем  он  катал? – спросил  Фирсов.
- Мне  было  четко  видно , что  ни  с  кем , - ответил  Порошников. – Но  это  на  мой  трезвый  взгляд , а  его  нетрезвое  воображение  могло  его  и  в  другой  век  занести. В  офицерское  собрание , где  на  глазах  у  ахающих  барышень  у  него  идет  бильярдное  соперничество  с  коряво  бьющим  штабс-капитаном.
- А  на  победителя  у  них  шнапс-майор , - усмехнулся  Фирсов.
- Я  шнапса  и  запаха-то… немцы  его  из  чего?
- Из  картофеля.
- Пшеницу  и  картофель  я  употребляю только в  хлебных  изделиях  и  пюре , - сказал  Порошников.
- А  кто  вас  в  чем-то  ином  подозревает?
- В  запас  я  уволился  майором , и  шнапс-майор , я  думал , вы  обо  мне… заканчиваем  разговор. Следователю  сообщите , что  как  бы  он  ни  ярился , до  столов  я  его  в  косом  виде  не  допущу.
  Порошников  смотрит , как  Фирсов  идет  к  Затыкову – что-то  ему  говорит , вызывает  у  него  яростную  реакцию ; Садков  смотрит , как  Затыков  приближается  к  маркеру ; вступив  с  Порошниковым  в  спор , следователь  бойко  жестикулирует.
- Голубой  следователь  с  маркером  не  лапочка , - сказал  Садков. – Петушком  наскакивает.
- В  неистовство  он  пришел  еще  здесь , - промолвил  Фирсов.
- Драка  бывшего  и  нынешнего  силовика  станет  в  этой  бильярдной  настоящим  событием , но  я  заявился  в  нее  не  на  драку  глядеть , а  о  маньяке  послушать. От  следователя  мы  узнали , что  в  теме  маньяка  он  ровным  счетом  ни  бум-бум. Узнали  до  того , как  он  успел  наполучать  и  в  нокдаун  рухнуть.
- До  кулачных  разборок , наверно , не  дойдет.
- Вторым  маркеру  ударить-то  придется. Отвечая  следователю  ударом  на  удар.
- Маркер , он  же  майор , он  примитивный  гетеро , но  он  мне  приятней  моего  соплеменника. Надо  бы  ему  крикнуть , что  у  следователя  пистолет.
- Не  спорь , маркер , - вздохнул  Садков. – Давай  следователю  требуемый  им  стол.
- Или  быстрее  бей  следователя  в  голову. Вырубай , пока  он  не  выхватил.
- Ситуация  способна  качнуться  и  к  альфе , и  к  омеге , - заключил  Садков. – Ты  досматривай , а  мне  это  не  в  лузу.
  Александр  Садков  уходит , Юрий  Фирсов , посидев , движется  за  ним ; вышедшим  из  бильярдной  он  наблюдает  Садкова , замеревшего  глаза  в  глаза  с  жилистой  Верой  Луниной.
- При  добавление меня , нас , молчащих , в  общей сложности окажется  трое , - сказал  Фирсов. – Но  я  говорю. Не  отговаривая  вас  от  молчания , настаиваю , что  механика  речевых  оборотов  является  для  людей  универсальной  моделью  их  взаимоинтеграции , пионерами  которой  были  волосатый  Адам  и  так  же  нигде  не  подбривавшаяся  Ева. За  впадение  в  словоблудие  вы  меня , миледи , пощечиной  не  попотчуете? Я  бы  не  хотел  дублирования  случая , с  Карлом  Брюлловым  произошедшего.
- Ему  влепили  пощечину? – спросила  Лунина. 
- Отец  вмазал , - ответил  Фирсов. – И  божественный  Карл , автор  «Гибели  Помпеи» , оглох  на  левое  ухо.
- Надолго? – поинтересовалась  Лунина.
- До  конца  своих  дней.
- «Помпею» он  написал  уже  частично  глухим? – спросил  Садков.
- Любопытнее  то , что  погребение  под  лавой  выпало  и  городу  Геркулануму. Везувий  зарыл  и  его , но  на  слуху  у  нас  не  он , а  Помпея. К  женщинам  история  порадушней.
- На  отдельном  эпизоде  вы  историю  не  стройте , - сказала  Лунина. – Он  тебе  кто? – спросила  она  у  Садкова.
- Голубые  мне  никто , - промолвил  Александр.
- Он  гей?
- Торгующий  собой  в  борделе , что  с  моим  рядышком. При  всей  болезненности  его  ремесла , мотивацию  обслуживать  платежеспособных  гомосексуалистов  он  не  потерял.
- Могли  бы  ей  обо  мне  и  не  распространяться , - пробурчал  Фирсов.
- А  ее  стыдится  нечего , - сказал  Садков. – Верочка  у  нас  и  сама  проститутка. Моя  первая , у  которой  сутенером  я  стал. Сейчас-то  ты  где? Как  и  прежде , в  секс-индустрии?
- У  меня  ортопедический  салон , - ответила  Лунина.
- А  зачем  выпендриваться? – спросил  Садков. – Устоявшееся  имя  для  салонов  с  такими  услугами – массажный.
- У  нас  реально  ортопедия , - сказала  Лунина. – Профилактика  и  лечение  опорно-двигательного  аппарата. Ортопед  у  меня  муж. Я  администрирую.
- С  твоей-то  неученостью? – спросил  Садков.
- Я  социально-гуманитарный  институт  заочно  кончила , - заявила  Лунина.
- А  в  бильярдную  чего  приходила?
- Поиграть.
- Ну  иди  играй.
 НЕ  ЗАДУМЫВАЯСЬ  о  том , успевают  ли  за  ним  поспевать  Лунина  и  Фирсов , Александр  Садков  вышагивает  к  своей  «тойоте».
- Нам  бы  с  тобой  где-нибудь  присесть  и  в  воспоминания  душевно  удариться , - сказала  Лунина.
- В  заведение  ранга  бара , кафе  или бильярдной  меня  сегодня  не  затянуть , - промолвил  Садков. – Отторжение  таких  мест  до  выходных  во  мне  продержится.
- Допустимо  наведаться  ко  мне , - сказал  Фирсов. – До  меня  на  машине  минута.
- Просто  здорово! – воскликнула  Лунина. – Едем  к  нему?
- У  него  сожитель , - пробормотал  Садков.
- По  четвергам он до десяти  вечера  в  бассейне , - сказал  Фирсов. – Точнее  сказать , он  плавает  до  десяти , а  домой-то  хорошо  если  к  одиннадцати  добирается. Столь  замотанным , что  обувь  с  Сережи  снимаю  я.
- За  ботинками  носки , - промолвила  Лунина. – Носочек  стянул , оголившуюся  ступню  обслюнявил  и  давай  большой  пальчик  на  ноге  посасывать. Сережу  ты  этим  балуешь?
- Любимого  как  не  побаловать…
  НА  ЭТАЖЕ , затылком  к  окну , держащий  в  руке  одну  розу  и  едва  ли  наслаждающийся  собственной  молодостью  Алексей  Безгонцев.
  Из  лифта  выходят  Фирсов , Лунина  и  Садков – молодой  человек  вкупе  с  его  цветком  порождает  в  гее  ревнивые  домыслы.
- Привет , - сказал  Фирсов.
- Взаимно , - процедил  Безгонцев.
- Ты  к  кому? Если  к  Сереже , мы  с  тобой  тепло  не  обнимемся.
- Я  не  к  нему , - сказал  Безгонцев. – А  что  это  за  Сережа , к  которому  мужчины  с  цветами  приходят?
- Кто  он  есть , - промолвил  Фирсов , - Сережа  сказал  бы  тебе  сам, но  его  сейчас  нет. На  основании  этого  я  и  сообразил , что  ты  к  нему  пришел , а  он  не  дома… мы  с  Сережей  из  тридцать  шестой  квартиры. А  тебе  в  какую?
- В  тридцать  восьмую.
- И  кто  у  тебя  в  ней?
- Иосиф , - ответил  Безгонцев.
- На  этаже , выходит , помимо  нас  с  Сережей  и  еще… нетрадиционные  мужчины  живут?
- Иосиф  живет  с  Марией.
- Она  его  сестренка? – спросил  Фирсов.
- Он  говорит  о  земных  родителях  Христа , - пояснил  Садков. – Горбатого  тебе  лепит.

- Не  понимаю , откуда такие  лжецы  берутся , - посетовал Фирсов. – Невесть  что  болтающие , лишь  бы  правду  не  сказать! 
- О  Марии  я  сказал  правду , - промолвил  Безгонцев. – Она  в  тридцать  восьмой  квартире , и  я  тут , чтобы  выразить  ей  мои  чувства.
- Признаться  ей  в  их  нежности  и  глубине? – осведомился  Фирсов.
- Именно.
- Без  признания  в  любви  в  постель  она  тебя  не  пускает? – спросила  Лунина.
- У  нас  с  ней  не  мимолетный  роман , когда  постель  главнее  всего. При  моей  царице  быть  временщиком  я  не  хочу.
- Сексуально-то  вы  совместимы? – поинтересовалась  Лунина.
- А  в  чем  здесь  препятствие? Влекомые  друг  к  другу  парень  и  девушка  совместимы  по  умолчанию. Да  мы-то  что? И  два  мужика, если  уж  очень  им  нужно , вполне  себе  совместятся. Ну  вам-то  подобные  примеры  известны.
- Доподлинно , - кивнул  Фирсов.

  ЛОКТИ  Садкова  и  Луниной  на  кухонном  столе , их  сходящиеся  в  выражении  недовольства  взгляды  друг  с  другом  не  сходятся , на  кухню  заходит  Фирсов.
- Он  говорит , что  бассейн  отменился  из-за  найденной  в  воде  палочки , - промолвил  Фирсов. – Воду  слили , а  пловцам  расходиться  сказали. Вы  беседуйте  без  напряга – Сережа  на  кухню  не  придет. С  мыслью  вас  смутить  сюда  не  прорвется. Меня  он  обругал , а  возле  вас  даже  не  покажется.
- Наш  заход  к  вам  для  всех , вижу , обуза , - процедил  Садков. – Твое  пребывание  в  этой  тридцать  шестой  квартире  ты , Вера , насколько  растянуть  потянешь? Когда  я  из  нее  уберусь , с  полчасика  ты  в  ней  посидишь?
- Чтобы  ты  успел  на  машине  подальше  отъехать? Повидались , поговорили  и  прощай?
- Мы  поговорили , но  разговор  у  нас  не  клеился. Надеяться , что  он  свободно  потечет  в  гостях  у  гея , было  глупо. Геев  здесь  сразу  двое , а  разговор  совсем.... совсем  развалился. 
- Вот  и  Сережа  хмурится , - промолвил  Фирсов. – По  преимущественной  части  не  из-за  вас – бассейн  его  улыбки  лишил.
- На  ваших  сношениях  его  мрачность  не  сказывается? – спросила  Лунина.
- Будучи  неумиротворенным , он  распоряжается  мной  резковато , - признался  Фирсов.
  В  комнате  оглушающе  включают  хриплоголосый  блюз.
- Лютая  песня , - сказал  Садков.
- Он  ее  и  посреди  ночи  врубает , - сказал  Фирсов. – Если  ему  не  спится , он  ее  поставит  и  по  комнате  болтается. За  ней  пойдет  песня , ей  не  уступающая. На  этой  я  просыпаюсь , а  на  той  уже  ни  в  одном  глазу  лежу.
- С  просьбой  не  прерывать  твой  сон  ты  к  нему  подступался? – спросил  Садков.
- Начхать  ему… распустил  я  его. Ничем  не  ограниченную  вольницу  для  Сережи  развел.
- Я  все-таки  схожу  погляжу , как  он  выглядит , - сказала  Лунина.
  Вера  Лунина  идет  в  комнату – будто  бы  в  воду  опущенный  Пасков  вошедшую  женщину  словно  не  видит , но  магнитофон  выключает.
- Подкисаешь? – спросила  Лунина.
- Не  сахарюсь , - пробубнил  Пасков.
- Из-за  сорванных  занятий  плаванием?

- Меня  не  оно. Моих  веселых  и  игривых  коней  попридержал  не  бассейн. Калории  я  в  нем  не  сжег , но  вышел  из  него , не  провиснув. Для  нагрузки, что  не  дал  себе  в  бассейне , пошагал  к  станции  метро , что  к  бассейну  по  приближенности  не  первая. Проходя  улицу  за  улицей , я  вышел  на  ту , где  на  меня  свалились  тяжелые  воспоминания. Я  вспомнил , что  когда-то  шел  по  ней  на  суд.
- Свидетелем?
- При совершении преступления  меня  не  было , - ответил  Пасков. – В  суд  я  явился  посочувствовать  и  морально  поддержать. Мужчину.
- Для  тебя  особого?
- Меня , шестнадцатилетнего , он  любил… со  всей  его  почти  сорокалетней  опытностью. А  сажали  его  за  жену. Он  разбил  ей  череп.
- И  овдовел? – спросила  Лунина.
- Она  выжила. Не  разделал  он  ее , как  рыбку… он  специалист  по  разделке  рыбы. Женился  по  симпатии , но  к  середине  жизни  его  от  женщин  отворотило. А  жена  не  разводится , висит  на  нем  гирей , в  постели  не  востребована , а  у  плиты  без  нее  никуда , и  разливая  рассольник , она  кипятится, накладывая  котлеты , призывает  опомниться – пачкать  об  нее  руки  он  не  думал , но  жена  нарывалась… будто  бы  в  душе  у  нее  свербит. От  глистов, что  там , в  душе , завелись.

  АЛЕКСАНДР  Садков  и  его  проститутки  выстаивают  церковную  службу: она  длится , по  представлению  девушек  затягивается , служба  завершается , и  проститутки  покидают  храм  среди  первых ; когда  из  церкви  выходит  Садков , для  него , сбивая  его  с  божественных  высот , открывается  то , что  с  Вихровой  и  Ермаковой  разговаривает  Мурихин.
- Ты  чего  тут  вертишься? – грубо  поинтересовался  Садков. – Он  вас  об  Олесе  спрашивал?
- О  ней , - ответила  Вихрова. – И  о  вас.
- О  том , есть  ли  в  вас  жестокость , - сказала  Ермакова.
- Ходить  по  воскресеньям  в  эту  церковь  я  вас  заставляю , и  если  это  жестокость , то  я  от  нее  не  избавлен  и  никакого  обо  мне  мнения , кроме  низкого , не  заслужил. А  не  учитывая  церковь , я  белый  и  пушистый. Медонос! Тебе  о  наших  воскресных  появлениях  здесь  Олеся  сказала?
- Сказала  мне  с  чистым  сердцем , - промолвил  Мурихин. – Не  затем , чтобы  я  приходил  сюда  кому-то  яйца  крутить.
- Ты  на  меня  что  ли  рыпаешься? – спросил  Садков.
- На  кого  я  вину  возложу , тем  я  и  займусь. И  не  смотрите , что  для  крутых  действий  я  как  бы  не  рожден. Все  опасны  по-своему!         
- За  томогавк  или  мачете  ты  не  схватишься , - усмехнулся  Садков.
- Но  массу  мелких  неприятностей  доставлю! – вскричал  Мурихин.
- Напаскостить  мне  ты… да.
  ОБДУМЫВАЯ  в  квартире  комплекс  не  кажущихся  ему  мнимыми  проблем , Александр  Садков  на  диване ; перед  ним  переминается  его  сын.
- Гулять-то  мы  отправимся? – спросил  Дима.
- Если  ты  этого  хочешь , меня  это  должно  вынудить  с  тобой  пойти , - промолвил  Александр. – Умудренным  гвардейцем , сопровождающим  необстрелянного  юнца.
- Ту  женщину , что  мы  оба  знаем , мы  к  нам  присоединим? – с  улыбкой  поинтересовался  Дима.
- Потрепанная , но  сноровистая  медсестра  нам  в  нашем  предприятии  будет  полезна. Скажи  маме , чтобы  она  одевалась.
- Она  одета , - сказал  Дима.
- Формально  на  ней  что-то  одето , но  не  то , что  одевают  для  улицы. Хотя  специально  одеваться  для  улицы  та  еще  формальность. В  чем  ты  мамочку  видел?
- В  желтеньком  халатике , - ответил  Дима.
- Предложение  идти  в  нем  она  отметет. А  прими  она  его , я  бы  оделся  демократично – кепка , тренировочные… но  мы  выйдем  из  дома  одетыми  по  этикету. У  тебя  среди  одежонки  каких-нибудь  штанишек  со  штанинами  абсолютно  разной  длины  не  завалялось? 
- У  меня  на  всех  обе  равные.
- Что  не  сказать , что  неверно , - промолвил  Александр. – От  обрезания  ножницами  мы  воздержимся.
 МУЖЧИНА , женщина  и  ребенок  на  улице  в  брюках ; Дима  снует  впереди  родителей , Елена  упрекающе  смотрит  на  идущего  слева  от  нее  Александра.
- Я  для  тебя  пустое  место? – спросила  она.
- Ты? – переспросил  Александр.
- В  беседе  со  мной  ты  участвуешь  неактивно. О  чем  я  ее  завела, ты  и  то  не  ухватил.
- О  буклете , - сказал  Александр. – На  его  лицевой  стороне  был  напечатан  вопрос «Выживет  ли  мир?».
- Мне  его  подсовывали , но  я  его  не  взяла , - сказала  Елена.
- Потому  что  ответ  на  этот  вопрос  ты  знаешь?
- Буклет  наверняка  издали  какие-нибудь  чокнутые  сектанты , и  чего  мне  туда  втягиваться… их  литературу  изучая.
- А  я  ответ знаю , - заявил  Александр. – Тому , кто  протянул  мне  буклет , я  бы  сказал , что  это  тема  для  меня  пройденная , я  далеко  не  вчера  сделал  вывод , что  нашему  миру  не  выжить , а  вам , товарищ , всего  доброго. Рассовывайте  ваши  буклетики , трахайте  огромных  телок , как  можете , так  и  спасайтесь. Выбирайтесь  на  дорогу  к  небу , которое  для  нас , ха-ха , распахнуто… но  под  небом  земля. А  на  земле  я.
- Ну  а  мы  с  Димкой? – спросила  Елена. – Мы  для  тебя  на  какой  планете? На  одной  с  тобой? 
- Ты  себя  к  нему  не  приравнивай. Он  мне  сын , и  всегда  будет  мне  сыном, а  ты  мне  уже  ноль  без  палочки. Интерес  к  твоей  персоне  у  меня  никакой , и  тебе  его  ничем  не  подогреть.
- Я  бы  его  в  тебе  разбередила… допусти  ты  меня  под  твое  одеяло.
- Боже  сохрани! – воскликнул  Александр.
- Таким  бурным  проявлением  антипатии  ты  меня… оно  меня…
- Не  нужно  благодарности.
  У  Александра  звонит  мобильный.
- Слушаю , - достав  телефон  и  не  посмотрев , кто  звонит , промолвил  Садков. – Ух , ты… ты  с  Гваделупы? А  когда  прилетел? В  Москве  геморрой  с  таксистами  in  rerum  natura , в  природе  вещей. А  почему  ты  его  с  собой  не  посадил? Журналисту  из «Гваделупа  матч» , хоть  он  с  тобой  в  полете  и  поссорился , следовало  бы  тебя  держаться. Да  вникнул  я , что  в  Москве  он  прежде  не  бывал. Камеру  с  ноутбуком , думаю , не  отнимут. Отговорится… у  него  французский? Говоря  с  нашими  людьми , предпочтительней  говорить  на  нашем  языке. Борделем  я  обзавелся , тебя  не  обманули. Встретимся  в  моем  борделе? Сегодня  удобно.

  ПОРАЖЕННЫЕ  обоюдной  разочарованностью  Александр  Садков  и  выгоревший  на  солнце , носящий  на  цепочке  распятого  негритенка  Виктор  Зуркин  в  кабинете  Садкова.
- Ноги  все  отекают? – поинтересовался  Садков.
- На  Гваделупе  они  у  меня  нормализовались. До  борделя  довели  меня  в  темпе  предполагавшегося  мною  секса.
- Я  не  знал , что  ты  рассчитываешь  на  девочек. Оповести  ты  меня  о  твоем  намерении , я  бы  тебе  по  телефону  сказал , что  по  воскресеньям  их  тут  нет. В  воскресенье  на  службе  я  с  ними  вижусь , но  не  на  мирской.
- С  задачей  их  религиозного  воспитания  ты  справляешься , - пробормотал  Зуркин.
- Ты-то  на  богослужениях  постоять  не  чураешься?
- Мое  последнее  присутствие  было  еще  до  Гваделупы. В  празднование  перенесения  Нерукотворного  Образа  Спасителя - куска  ткани , коим  он  утерся  и  на  котором  отпечатался  Его  лик.
- Этой  тканью , вроде  бы , арабы  владели , - сказал  Садков.
- У  них  ее  выкупил  византийский  император  Константин , - пояснил  Зуркин.
- По  церковной  истории  ты  в  нашей  семинарии  успевал  на  «отлично».
- Киты  рождаются  спиной  вперед , - усмехнулся  Зуркин.
- Это  естествознание.
- Для  переквалификации  в  производителя  рома  мне  многое  пригодилось. Все  шло  своим  чередом  и  разрослось  до  того , что  я  теперь  и  в  Россию  засылать  его  буду. Русского  партнера , как  ты  слышал , я  себе  подыскал.
- Им  собирался  стать  я.
- Из профессиональных соображений мне  пришлось  тебя  обойти , - сказал  Зуркин. – Личностно  ты  вне  вопросов , но  в  просечении  специфики  алкогольных  поставок  и  продаж  безупречен  ты  не  столь. Моим  сомнениям  насчет  тебя  я  дал  прямой  ход  и  они  меня  от  бизнеса  с  тобой  оттянули.
  АЛЕКСАНДР  Садков , стоя  в  пробке , подернут  масштабной  невеселостью.
К  нему  тянется  потное  лицо  простолюдинки  Калеевой , ходившей  между  машинами  с  букетиками  васильков.
- Василечков  не  желаете? – спросила  она.
- Их  нельзя  рвать , - сказал  Садков. – Эти  цветы  охраняются , как  исчезающие. 
- Коли  вы  о  них  печетесь , спешите  тотчас  же  в  поле  и  караульте , чтобы  их  не  обрывали. Кто  при  вас  василечек  из  земли  дернет , тому  по  хребту. Мы  же  не  крутизна , нас  можно  бить  и  о  последствиях  не  думать. Но  для  васильков  сила  мы  грозная! Владей  они  нашей  речью , они  бы  нас  ни  мольбами , ни  угрозами  не  остановили! Уровень  агрессивности  у  нас  к  василькам  страшенный! Вы  в  гармонии  с  природой  на  вашей  дорогой  машине  катаетесь , а  мы  бродим  по  полям  и  васильки  со  света  сживаем. Убьем  и  в  букетик! И  в  основании  этого  не  желание  детишкам  на  игрушку  или  школьный  завтрак  заработать , а  наша  ненависть  к  василькам , которая  нас  сильнее! У  вас  машина , в  воскресенье  вы  скорее  всего  возвращаетесь  на  ней  с  дачи , но  я  ненавижу  не  вас , а  васильки. Растущие  на  родственной  с  вами  почве – на  жирной , питательной… а  у  нас  почва  засоленная. Солончаки!
- Ты  в  ослеплении , - пробормотал  Садков.
- Чем?
- Бытом. Зациклившись  на  мимолетном , упускаешь  из  виду  Бога.

  АЛЕКСАНДР  Садков  читает  за  столом  древнюю  книгу  с  изображенным  на  всю  страницу  Иисусом  Христом.
  У  стола  образуется  Дима.
- Большая  книжка , - сказал  он.
- И  мудреная , - добавил  Александр.
- Мне  не  почитаешь?
- «Онисим  Швецов , церковью  православной  отторжению  подвергаемый , учил , что  церковь  есть  правое  исповедание  веры  и  что  все  обетования  Спасителя  о  неодоленности  церкви  относится  к  исповеданию  веры , а  не  к  тому , что…». Ну  тут  я  с  Онисимом  на  одной  позиции. И  наполнись  возликованием  Адам , и  наполнись  им  Ева , и  наполнись  им  Иисусе  Христе , и  наполнись  им  Онисим… далее  Онисим  говорит  слова  из  «Стоглава». Из  свода  мнений  и  постановлений  созванного  Иоанном  Четвертым  московского  собора. «Мнози  же  от  человек… мнози… се  творят  по  злоумию  своему. В  Святый  Великий  Четверток  поедают  мяса  и  млека  и  яйца , и  баню  топят  и  на  печь  льют , и  пепел  посреди  сыплют  следа  ради , и…
- Эта  книжка  не  для  меня , - заявил  Дима. – Мысли  в  ней  хорошие , но  мне  еще  непонятные. Если  я  из  моей  комнаты  какую-нибудь  книжечку  принесу , ее  ты  мне  читать  будешь?
- С  той  же  легкостью , что  и  эту.
 Дима  уходит , Александр  читает  свое , поверх  его  книги , приминая  переворачиваемую  им  страницу , ложится  принесенная  сыном.
- Почитай  из  нее , - сказал  Дима.
- «Сказки  народов  востока» , - прочитал  название  Александр. – Явись  ты  ко  мне  с  «Восточными  сексуальными  обычаями» , я  бы  пробормотал , что  мой  сынишка  ранехонько  повзрослел.
- А  на  моей  полочке  и  такая  стоит?
- Я  ее  туда  не  ставил , - ответил  Александр. – Литературу  я  для  тебя  покупал  единственно  детскую.
- О  тридевятом  царстве , тридесятом  государстве.
- Это  из  наших  сказок , а  ты  притащил  мне  сказки  тех  народов , что  самобытно  идут  дорогой  собственной , от  жаркого  солнца  растрескавшейся. Пролистнем  и  поглядим , что  же  здесь  за  сказочки… «Ткач-звездочет» , «Аист-хаджи  и  лиса-шейх» , «Куцый  шакал»… «Шангул  и  Мангул». Ее  тебе  почитаю. «Было  ли  это  так  или  не  было , а  кроме  Бога , никого  не  было». Хмм…
- Снова  о  Боге , - проворчал  Дима.
- В  следующем  предложении  уже  о  козе. «Жила-была  коза  и  было  у  нее  трое  козлят. Одного  козленка  звали  Шангул , другого  Мангул , а  третьего  Виноградинка…». К  подобной  истории  мое  сознание , мне  кажется , не  готово. К  завихрению  и… подрыву. 
 В  КАБИНЕТЕ  загоняющего  в  себя  свои  переживания  Александра  хлюпает  носом  зареванная  проститутка  Екатерина  Сипатова.
- Я  пошлю  кого-нибудь  в  аптеку , - промолвил  Садков. – Чтобы  напичкать  тебя  успокоительными. Принесенное  тебе  угощение  ты  должна  будешь  принять.
- Я  о  Маруське  и  после  пилюль  не  смогу  не  плакать… она  была  мне , как  никто! Любой  сестры  ближе.
- Работали  бы  вместе.
- Для  вашего  борделя  фигурка  у  нее  была  не  впору. Она  торговала  собой  за  меньшие  деньги , чем  я , но  квартиру  мы  оплачивали  пополам  и  дружили  без  всякого  превосходства  кого-то  над  кем-то. Сядем  и  сериал  смотрим… болтаем  под  винцо  и  предполагаем , у  какого  актера  член  какой  длины… это  уже  никогда  не  повторится!
- Кнопку  повтора  маньяк  из  вашего  с  Марусей  пульта  вырвал , - сказал  Садков. – На  Олесе  не  завязал.
- Олесин  труп  мы  не  видели , - сказала  Сипатова. – Ее , может , маньяк , а  может , не  он. По  башке  тюкнули  и  на  пароход , что  по  Персидскому  заливу  в  тегеранский  гарем. А  Марусеньке  теперь  даже  на  таком  пароходике  не  поплавать… когда  меня  в  морг  на  опознание  потянули  , я  настраивалась  на  зрелище  ужасающее , но  столь  растерзанной  мне  ее  было  не  вообразить. Я  на  нее  взглянула , а  потом  молча  смотрела  в  пол. Меня  спрашивают: «Это  она? та , что  зарегистрирована  с  вами  на  одной  жилплощади?»… я  кивнула  и  зарыдала. До  моих  слез  мужчина  из  морга  пытался  завести  со  мной  шуры-муры. Меня , расплакавшуюся , от  своей  прилипчивости  избавил. Утирая  слезы , я  вышла  из  морга  без  его  руки  у  меня  на  талии. Мужчина  он  сексапильный , но  во  мне  сидело  то , что  у  меня  подругу  убили. И  мне  не  все  равно.
  ЕКАТЕРИНА  Сипатова , плача , выходит  из  борделя , и  за  ней  припускает запоздало  ее  признавший , неслучайно  оказавшийся  поблизости  Мурихин.
- Что  он  тебе  сделал? – спросил  Мурихин. – Ваш  Александр  тебе  пригрозил  или  уже  что-то  сделал?
- Он  отпустил  меня  с  работы , - пробормотала  Сипатова.
- Погнал  с  нее  из-за  неудовлетворительных  результатов? Поэтому  ты  расхныкалась? Ну  и  слабоумная  же  ты  девка! Клиентура  на  тебя  не  зарится , хозяин  тебя  из-за  этого  изгоняет , и  ты  в  расстройстве. Но  тебя  же  отпустили! А  как  получилось  с  Олесей? Но  Олесю-то  клиенты  западали! Ну  и  какой  хозяин  отпустит  столь  доходную  проститутку? Не  ваш!

  С  ГАДЛИВЫМ  отношением  к  объекту  своих  раздумий  Садков  в  кабинете  с  Тертышным.
- Маньяка  я  вижу  невысоким  и  узкоплечим , - пробормотал  Садков. – Неказистым , кургузым  созданием.
- Мал  золотник  да  дорог , - промолвил  Тертышный. – Ты  по  тому  телефону , что  на  объявлении , позвонил?
- По  поводу  кота? – переспросил  Садков. – Туда  я  набирал.
- Сказал , что  рыжий  кот  у  тебя?
- Если  обошлось  без  изменения  голоса , трубку  взял  сипящий  пенсионер. Когда  я  промолвил , что  я  касательно  рыжего , он  сипло  воскликнул: «Мой  Самаэль  у  вас?! Выезжать  за  ним  мне  уже  время?».
- И  что  ты  для  него  заготовил?
- Это  у  меня  из  головы  вихрем  вылетело. При  его  упоминании  Самаэля… по  иудейской  демонологии , Самаэль – злой  дух , отождествляющийся  чуть  ли  не  с  Сатаной.
- Кличку  для  кота  он  подобрал  не  кошачью. О  коте-то  разговор  у  вас  зашел?
- Мысль о том , что  говорить , у  меня  пропала , - ответил  Садков. – Изловчившись  ее  вернуть , я  сказал , что  два  дня  подряд  под  моими  окнами  шатался  гладкий  рыжий  кот. С  четвертого  этажа  я  рассмотрел , что  шерсть  у  него  не  свалявшаяся , а  отношения  с  другими  котами  не  приятельские. Они  норовят  его  погрызть. На  его  загривке  я  разглядел  открытую  рану.
- Сердечные  струны  в  пенсионере  ты  пощипал , - хмыкнул  Тертышный.
- Война  закончится  миром.
- Какая  война?
- Всякая  война. Сколько  бы  она  ни  тянулась  и  как  бы  бесчеловечно  ни  велась , завершается  она  миром. Им  заканчивались  войны  отечественные , гражданские , империалистические , и  наша  с  маньяком  тем  же  закончится.
- Под  пенсионером  все-таки , думаешь , маньяк  скрыт? – спросил  Тертышный.
- К  своему  коту  он  жалостлив. Засипел  на  меня , закричал: «что  же  вы  пораньше  до  меня  не  дозвонились , я  бы  у  вашего  дома  побродил  и  моего  кота  глазами  бы  выискал…». Я , пресекающе  сказал  я , звоню  вам  по  объявлению. Увидел  и  позвонил. А  ранее  никак.
- Вразумил  ты  его  честь  по  чести. Дальше  развитие  как  поведешь? Позвонишь  и  скажешь , что  кот  тобой  выловлен?
- Тогда-то  мы  его  к  нам  и  выдернем , - пробормотал  Садков. – Бесчестно  зазовем  и  что  следует  выудим.
 САДКОВ  и  Тертышный  в  квартире  Льва  Кузьмича ; Тертышный  с  рыжим  котом  на  коленях  в  кресле , Александр , ничуть  не  собираясь  погладить  кота , не  присаживается.
- У  твоего  тестя  он  один? – спросил  Садков.
- Моему  сварливому  Алексею  Сергеевичу  и  одного  хватает , чтобы  свое  старческое  брюзжание  не  на  себя  направлять. Оно  у  него  на  Ерему  проливается.
- На  рыжего , - кивнул  Садков. – А  будь  у  твоего  тестя  не  рыжий , а  серый? Где  бы  мы  кота  отыскали? И  так  ли  он  нам  нужен , этот  кот?
- А  как  же  без  кота? – удивился  Тертышный. – К  нам  придут  за  котом , а  мы  без  кота? Если  к  нам  придет  маньяк , без  кота  мы  обойдемся , а  если  обычный , потерявший  кота  пенсионер? Встречать  его  совсем  без  кота  мне  совестно.
- Его  надежды  мы  все  равно  обманем , - промолвил  Садков.
- Но  шутниками-отморозками  он  нас  не  посчитает. Кот  есть , кот  рыжий… не  ваш? Мы  думали , что  ваш. Я  же  ему  не  скажу , что  кот  заимствован  мною  у  тестя  под  предлогом  прихода  товарища  с  детишками , которым  для  их  развлечения  я  предложу  с  котиком  поиграться. Чего  для  малышни  не  устроишь! Зайди  ты  ко  мне  с  твоим  Димкой , я  бы  для  него  не  то  что  кота – лемура  бы  привез.   
- У  твоего  тестя  и  лемур  проживает?
- Он  у  Гошки  Запарычева  на  хате. Мы  с  Гошкой  после  нашего  общего  отдыха  на  Белгородской  зоне  кентуем. Оба  завязали. У  Гошки  жена  и  лемур , у  меня  жена  и… бордель.
  Переливчатый  звонок  в  дверь.
- Ты , как  мы  и  договаривались , сиди , - сказал  Садков. – Появляйся  по  обстоятельствам.
  Садков  уходит. Лев  Кузьмич  Тертышный  подергивает  рыжего  за  уши , а  потом  вслушивается  в  голоса: в  сипящий  и  садковский.
- Я  ждал , что  вы  будете  с  Самаэлем , - сказал  старик.
- Он  куда-то  забился.
- Ну  пойдемте  же  его  доставать.
- Я  неважно  знаю  эту  квартиру.
- Она  для  вас  чужая? – спросил  старик.
- Моего  коллеги.
- А  почему  найденный  вами  кот  не  у  вас , а  у  него?
- В  моей  квартире  у  меня  мой  сын. С  моей  бывшей  супругой. А  его  жена  на  работе. Здесь  только  мужчины.
- Я  уже  не  мужчина… вы  мне  кота  отдадите?
- Порадовать  вас  мне  бы  хотелось , но  тот  кот , что  у  меня , он… вноси  кота!
  Лев  Кузьмич  Тертышный  с  котом  у  груди  выходит  из  комнаты.
  Вылинявшие  глаза  изветшавшего  Леонида  Михайловича  Чудобича  взгрызаются  в  рыжего.
- Мой  Самаэль! – воскликнул  Чудобич.
- Это  не  Самаэль , - сказал  Тертышный.
- Как  не  Самаэль , если  Самаэль! Передайте  его  мне! не  держите , и  он  сам  ко  мне  прыгнет! Зачем  вы  в  него  вцепились?
- Чтобы  вы  у  меня  его  не  вырвали , - промолвил  Тертышный. – Он  кот  моего  тестя. Надев  очки , вы  поймете , что  он  не  Самаэль. 
- Он  никто  иной , как  мой  рыжий  Самаэль , и  я  его  у  вас  забираю. Позвольте  мне  почувствовать  его  теплоту. Не  отодвигайте  от  меня  руки! Моего  Самаэля  я  у  вас  не  оставлю! Он  покинет  вашу  квартиру  вместе  со  мной!
- Он  отсюда  не  выйдет , - процедил  Тертышный.
- Лапками  нет , но  на  моей  груди  сможет , - сказал  Чудобич. – От  вашей  я  его  оторву  и  к  своей  прижму! Ваше  противоборство  для  меня  дым! Ради  моего  кота  я  бы  и  что  посерьезней  преодолел!
- Да  вы  ко  мне  не  суйтесь… чего  вы  ко  мне  руками  лезете? Мои  руки  заняты  котом , но  коленом  вы  от  меня  получите! Прекращайте  кота  у  меня  вырывать! Он  не  ваш!
- Мой! – крикнул  Чудобич. – Не  чей-то , а  мой! Самаэль  мой!
- Какой  Самаэль?! – взревел  Тертышный! – Он – Ерема! Да  не  оттягивайте  его  за  шерсть! Клочок  выдерете – меня  перед  тестем  подставите!
   Надвижения , отклонения , прихватывания , борьба , мяуканье  кота.
   В  СИНЕЙ  комнате  борделя  сонный  Александр  Садков  в  кровати  с  Ириной  Ермаковой.
- О  вашем  выборе  вы  не  жалеете? – спросила  она.
- Я  выбрал  секс , - пробормотал  Садков.
- Лишь  оральный. Вы  хотели  расслабиться?
- Организовать  себе  смену  картин. От  квартирной  потасовки  до  облаков…
- Когда  я  у  вас  брала , перед  вами  облака  проплывали?
- С  открывающимися  ртами , - ответил  Садков.
- И  у  вас  ртом , и  у  них  рты…
- Их  рты  мне  выговаривали , - сказал  Садков. – В  распущенности  меня  обвиняли.
- Я  горжусь , что  ваш  выбор  пал  на  меня , - сказала  Ирина. – Вы  нами  так  редко  пользуетесь , что  любая  из  нас  при  ублажении  вас  заволновалась  бы  и… я  неплохо  справилась?
- Насколько  это  вообще  возможно. Полностью  забыться  в  удовольствии  я  никогда  не  умел.

  СМЕЖИВ  глаза , Андрей  Мурихин  млеет  на  подстилке  на  берегу  пруда. Над  Андреем  Мурихиным  в  цельном  купальнике  встает  обладающая  тонкокостным  телом  пятидесятилетней  женщины  Ольга  Коковницына.
- Вторая  половина  у  тебя  не  занята , - промолвила  она.
- На  моей  тряпке  и  вы  уместитесь. Хотите  прилечь?
- Я  постою , - сказала  Коковницына. - А  ты  на  меня  посмотри. Мое  тело  я  увядшим  не  считаю.
- Вам  же  не  семьдесят , - сказал  Мурихин.
- Оно  у  меня  и  в  семьдесят  пять  будет… всем  необходимым  обеспечено. Увлечься  друг  другом  мы  с  тобой  попытаемся?
- Собственно , почему  бы  и  не  потрясти…
- Я  грудками  , а  ты  филипком?
- Потрясти  наши  основы. Сваркой  и  пайкой. Не  лагерной. Привариванием  и  припаиванием. Для  объединения. Кому  что  нравится, но  мне  без  женщины  кисловато.
- Он никому  не вставлял  и  себя  потерял , - сказала  Коковницына. – Это  не  о  тебе?
- Про  меня  это  было  бы , если  бы  было  сказано , что  он  потерял  ее… свою  девушку…
- На  пруду , пусть  и  не  из  пены  морской , для  ее  замещения  образовалась  я. На  пруд  ты  откуда  приплелся?
- Из  дачного  товарищества «Альянс» , - ответил  Мурихин.
- Четыре  километра , чтобы  купнуться , отшагал? – удивленно  спросила  Коковницына.
- Шагая , я  проводил  время  не  безкультурно. О  девушке  моей  думал.
- Она , смотрю , манией  твоей  стала. Ты  и  когда  со  мной  пойдешь , ее  из  мозгов  не  выведешь?
- А  мы  с  вами  что , куда-то  идем?
- Ко  мне  в  деревню , - ответила  Коковницына. – В  ту , что  ты  видишь  отсюда.
  На  пригорке  деревня. 
  К  СПРЯТАВШЕМУСЯ  за  деревьями  домику  Андрей  Мурихин  и  Ольга  Коковницына  прошагивают  через  разросшиеся  на  участке  бурьян  и  крапиву. 
- Провести  тут  покос  было  бы  довольно  уместно , - сказал  Мурихин.
- Триммер  я  беру  у  Махонина. Его  участок  от  нас  по  левую  руку. Я  на  него  как-то  бросила  убитую  мною  крысу , а  Махонин  ее  подобрал  и  на  забор  с  моей  стороны  за  нитку  повесил. Я , говоря , что  он  херов  придумщик , на  Махонина  покатила  и  уяснила  из  его  возгласа , что  вешаньем  крысы  он  всего  лишь  копирует  царя  Петра.
- Петра  Первого?         
- Махнин  рявкнул , что  крыс вешал  Петр  Третий , - ответила  Коковницына. – Этого  он  у  сына  набрался. Сережка  у  него  студент. Пригожий  мальчик… с привычкой до  крови  ковыряться  в  носу – от  волнения. Я  его  на  грибной  суп  к  себе  приглашу , топлесс  перед  ним  похожу , и  Сережка  неспокоен… ты-то  у  меня  червячка  заморишь? Однопроцентного  кефира  с  печенюшками  ты  не  против?
- А  что  за  печенюшки? – поинтересовался  Мурихин.
- Печенье «Тирлим».
- «Тирлим» – не  «Твин  Пикс»…
- А-ааа , фильм  «Твим  Пикс» , - протянула  Коковницына. - «Огонь  иди  за  мной!».
- Не  за  мной , а  со  мной , - поправил  Мурихин.
- Понимаю. Идя  за  тобой , он  тебя  настигнет  и  спалит , а  при  ходьбе  рядом  он  для  тебя  вроде  приятной  компании. По  пляжам  и  лугам  вы  гуляйте , сколько  вам  влезет , но  я  страсть  как  не  перевариваю  пожары , и  ко  мне  в  дом  ты  твоего  приятеля  с  собой  не  вводи. За  дом  ты  со  мной  не  расплатишься!

  В  ДОМЕ , отмеченном  несовременными  вещами  и  всецелой  неприбранностью , Андрей  Мурихин  ест  у  стола  печенье. Ольга  Коковницына  на  краешке  стула  в  угрюмости  вязнет. 
- Распираемая  желанием  женщина , - промолвил  Мурихин. – Сходство  с  ней  ты  утратила.
- Меня  растревожило  отсутствие  у  меня  специального  крема , которым  мажутся  при  пожарах. Когда  бы  тут  полыхнуло , я  бы  им  обмазалась  и  принялась  за  тушение  для  огня  недоступной. Кефиром  бы  его  заливала. Я  тебе  кефир  поэтому  не  налила – чтобы  было  чем  огонь  забрызгивать.
- Сражаться  с  огненной  стихией , плеская  в  нее  кефир , это  для  большинства  людей  невероятно , - сказал  Мурихин. – Где-то  под  твоими  волосами  у  тебя , похоже , бардак.
- Николай  Петрович  Куцый. Мой  дед! Он  этот  дом  купил. Я  маленькой  к  нему  на  лето  вселялась , и  он  все  следил , как  бы  я  спичку  из  коробка  не  стянула. А  я  и  догадки  не  имела , куда  он  свой  коробок  запрятывает! Но  в  какую  бы  сторону  по  дому  ни  пошла , он  за  мной – шлепая  тапками… и  губами. Поучающе  говоря , что  «пожары  обыкновенно  возникают  из-за  шаловливой  детворы , поджигающей  веточки  в  лесу , одежду  в  шкафах , стулья  и  диваны  под  задремавшими  родственниками , ты , моя  крошечка , сгорания  твоего  дедушки  не  желаешь , но , дорвавшись  до  спичек , ты  можешь  захотеть  с  ними  побаловаться , и  будь  я  тогда  спящий , разбудит  меня  уже  начавшееся  обугливание , чего  мне  не  надо , поскольку  природе  моих  ценностей  противоречит». Николай  Петрович  Куцый  был  ко  мне  недоверчив , но  сжигать  его  я  бы  ни  в  каком  настроении  не  вздумала. Чтобы  выразить  ему , как  я  его  люблю , я  двинулась  к  нему  его  обнять.
- Обнялись? – спросил  Мурихин.
- Он  будто  молодой  от  меня  отскочил. С  рукой , прижатой  к  карману.
- В  кармане  спички.
- И  меня  в  том  же  ракурсе  осенило , - сказала  Коковницына. – Ты  не  бухгалтер?
- Не  он.
- Бухгалтером  ты  не  становись. Ведение  бухгалтерии  пагубно  действует  на  извилины. Работая  шаблонная , механическая , но  для  успокоения  ума  она  не  годится! Николай  Петрович  Куцый  в  оздоровительном  комплексе  на  Шаболовской  бухгалтером  работал.
- Сапожник  без  сапог , - промолвил  Мурихин. – Может , я  пока  траву  на  участке  покошу?
- Распевшийся  триммер  я  бы  послушала  благосклонно.
  СО  ВЗГЛЯДОМ  к  соседям  Андрей  Мурихин  у  доходящего  ему  до  плеча  забора. На  той  стороне  с  граблями  в  руке  и  беспорядком  на  голове  проявляется  Анатолий  Махонин. 
- Сельхозпривет , - сказал  Мурихин. – Вам  невдомек , кто  я  такой , но  если  я  здесь , то  я  как-то  с  Ольгой  знаком. Она  мне  сказала, что  вы  поддерживаете  с  ней  дружескую  связь  и  даете  ей  для  косьбы  ваш  триммер.
- В  нем  леска  кончилась , - пробубнил  Махонин.
- Судя  по  росту  ее  травы , леска  у  вас  закончилась  не  вчера. А  на  вашем  участке  все  гладенько  выкошено. Без  лески  умудряетесь  обходиться?
- Ножом  срезаю , - ответил  Махонин. – Тем  узкопрофильным , что  на  триммер  насаживается.
- Я  бы  и  с  этой  насадкой  траве  войну  объявил. Спецназу  автоматы  не  выдадут , он  и  с  ножами  на  приступ  пойдет!

- Она  на  пруду  тебя  нашла? – поинтересовался  Махонин.
- Мы  встретились  у  воды.
- Она  всегда  себе  парней  с  пруда  притаскивает. Обычно  не  твоих  лет. Моему  наблюдению  было  доступно , что  обсыхать  после  купания  с  ней  приходят  ребятки  до  двадцати. За  этот  купальный  сезон  я  у  нее  шестерых  подобных  видел. Влечение  к  молодежи  буйным  цветом  у  нее  расцвело. А  нынче  вопреки  ее  особенностям  у  нее  буквально  мужчина…
- К  ней  пожаловал  я , - веско  сказал  Мурихин.
- А  чего  же  она  какого-нибудь  юнца  в  полон  не  взяла?
- Наверно , военное  счастье  ей  изменило. Для  войны  с  травой  я  триммер  у  вас  получу?
- Он  у  меня  разобран.
- Я  соберу , - уверил  Мурихин. – Инструкция  сохранилась? При  сборке  без  инструкции  я  могу  его  поломать.
  АНДРЕЙ  Мурихин  читает  на  террасу  инструкцию. Надевает  на  штырь  железный  диск  с  тремя  лопастями , прикручивает  его  гайкой , выходит  с  триммером  во  двор , включает.
  Обороты  увеличиваются. Не  удержавшись  на  штыре , диск  улетает  в  бурьян.
  Мурихин  производит  выключение.
- Все  слетело , - пробормотал  Андрей. – Не  было  сказано , что  гайку   плоскогубцами  завинчивать  нужно. Хоть  не  убило  никого.
 ОЛЬГА  Коковницына , проведя  на  глазах  у  вернувшегося  Мурихина  ударную  мозговую  работу , искомые  сведения  из  сознания  не  извлекла.
- Где  у  меня  лежат  гайки , я  тебе  не  подскажу , - промолвила  она.
- Та  утрачена  в  траве , боюсь , что  с  концами , - сказал Мурихин. - Помимо  гайки , имущественный  ущерб  Махонину  не  нанесен. Триммер  ты  ему  сама  потом  отдай.
- Забрать он  его  заберет , но  отныне  косить  мне  придется  своими  средствами. Ни  пяди  моей  земли  он  мне  его  триммером  выкосить  не  позволит. Из-за  утраты  гайки  Махонин  ко  мне  перемениться… тобой-то  любима  я  останусь?
- А  я  о  любви  к  тебе  что , когда-нибудь  заикался?
- А  это  разве  не  подразумевается? – спросила  Коковницына. – Если  у  нас  не  любовь , то  чего  же  ко  мне  ты  пришел?
- Я….
- Что?
- Ну… просто  переспать.
- И  в  чем  тут  сложность? Давай  просто  переспим.
 МУРИХИН  и  Коковницына  в  постели , во  вполне  явно  выраженном  удовлетворении ; Ольга  внезапно  смеется.
- Это  ты  над  кем? – спросил  Мурихин.
- Да  меня  то , что  мне  вспомнилось , рассмешило. У  меня  был  парень , который  после  секса  на  себя  злился , и  я  для  объяснения  случившейся  с  ним  незадачи  ему  напела… «мой  миле-нок  пил  с  пеле-нок!». Ему  всего  восемнадцать , а  он  уже  весь  пропитой. В  его  способности  лишь  на  пшик  роль  эти  злоупотребления  сыграли.
- Я  водку  без  меры  не  хлещу , - сказал  Мурихин.
- Твои  проблемы  находятся  в  иной  плоскости , - промолвила  Коковницына.
- Мне  неясно , с  какого  ты  о  них  говоришь , - процедил  Мурихин.
- Скоро  будет  ясно.
- Когда?
- Когда  я  снова  засмеюсь. И  ты  смекнешь , что  здесь  промелькнула  шутка. После  того , как  она  просвистела  и  испарилась , я  скажу , что  у  нас  с  тобой  все  прошло  замечательно.
- На  твой  взгляд.
- Твое  отношение  к  нашему  соитию  с  моим  не  совпадает? – обеспокоенно  спросила  Коковницына.
- Говоря  правдиво… совпадает.
  Ольга  и  Андрей  лежат. Усмехаются.
  В  КАБИНЕТЕ  натужно  вникающего  в  положение  дел  Садкова  ладная , уперевшаяся  взглядом  в  его  стол  Анна  Мартемьянова  и  кружаще  расхаживающий  позади  нее  гей  Фирсов.
- Стоять  на  Красных  Воротах  тебе  кто  сказал? – поинтересовался  у  девушки  Садков. – Ты  случайно  там  встала?
- «Блажен , кто  вкусит  хлеба  в  Царстве  Божием» , - промолвила  Мартемьянова. – И  никакой  святости  и  блаженности  в  той , что  проституцией  заниматься  вышла. Где  бы  она  ни  стояла.
- Ухватки  у  нее  не  шалавые , - сказал  Фирсов.
- Гитара  она  не  однострунная , - согласился  Садков.
- Вы  таких  и  отбираете , - сказал  Фирсов. – У  которых  к  лицу  и  фигуре  мышление  приложено. К  ней  подойдя , я  сказал , что  чем  на  улице  мелочовку  сшибать , идем-ка , я  тебя  Александру  Николаевичу  покажу. Он  тебя  осмотрит , проведет  с  тобой  разговор , и  если  ты  его  устроишь , он  заберет  тебя  в  свой  бордель. Обрисовал  я  ей  все  приблизительно  точно?
- В  мой  бордель  может  попасть  лишь  всесторонне  сведующая  в  плане  секса , - ответил  Садков.
- А  она  в  нем , что  Ермолова  на  сцене , - сказал  Фирсов. – У  ваших  гетер  фору  она  не  попросит. Я  тебя  не  перехвалил?
- Она  даже  не  кивает , - сказал  Садков.
- Сейчас , думаю , закивает , - сказал  Фирсов. – Да?! В  постели  ты  выглядишь  не  бледно?
- Я  девственница , - ответила  Мартемьянова.
- С  полной  очевидностью , - пробормотал  Фирсов. – Для  невинной  девушки  ты  избрала  тихую  заводь – панель. И  сколько  же  ты  на  ней?
- Вы  увели  меня  с  нее  на  второй  час  моего  стояния.
- До  меня  мужчины  с  тобой  не  заговаривали? – осведомился  Фирсов.
- Снять  не  пытались. Наша  старшая  монахиня  утверждала , что  мужик – это  магот. Бесхвостый  макак. Недоразвитый  сгусток  похоти   
- Ее  заявление  не  лишено  вкуса , - промолвил  Садков. – На  панель  тебя  что  же , из  монастыря  вынесло?
- Я  ходила  в  черном  одеянии. Напоминавшем  мне  о  смирении.
- В  монастырь  ты  не  вернешься? – спросил  Садков.
- Нет.
- А  проживать  где  будешь?
- Я  отказалась  от  монастырского  образа  жизни , но  не  от  Бога. Он  что-нибудь  мне  подберет.
- «Куда  Я  иду , ты  не  можешь  теперь  за  Мною  идти , а  после  пойдешь  за  Мною» , - процитировал  Евангелие  от  Иоанна  Александр  Садков. 

  АННА  Мартемьянова  в  квартире  Александра  Садкова , она  в  ней  инородное  тело ; Елена , бывшая  супруга  Садкова , выманивает  Александра  в  коридор  и  закрывает  за  ним  дверь.
- Сказав , что  она  у  нас  поживет , ты  все  последствия  этого  понимаешь? – спросила  Елена.
- Если другая  женщина  в  моей  квартире  тебя  смущает , уезжай , - ответил  Александр.
- И  то , что  я  отбуду  отсюда  вместе  с  твоим  сыном , тебя  не  колет?
- Чтобы  с  его  вывозом  ты  не  спешила , - пробормотал  Садков , - я  признаюсь  тебе , что  спать  с  ней  я  не  намерен.
- А  для  чего  она  тебе? Между  вами  существует  какая-то  общность?
- Мы  вращаемся  вокруг  одной  оси… выточенной  из  добродетели  и  покрытой  грехами. Я  из  семинарии  во  владельцы  борделя , она  из  монастыря  на  панель… она  говорит , что  она  невинна.
- Телом  невинна?
- Она  сказала  так. И  архангел  Гавриил   за  ложь  ее  немотой  не  поразил. Лишение  дара  речи – наиболее  легкое  из  его  наказаний  за  наши  людские  провинности. Я  парень  твердый , но  в  сравнении  с  архангелом  Гавриилом  я  рыхловат. Девушку , что  из  послушниц  в  блудницы  перекинулась , я  не  топчу. 
 К  ОКАМЕНЕВШЕЙ  в  одиночестве  Анне  Мартемьяновой  проскальзывает  Дима  Садков. Встав  перед  девушкой , мальчик  со  здоровым  любопытством  смотрит  на  нее  снизу.
- Тебя  папа  привел? – спросил  он.
- Да.
- И  как  он  на  тебя  вырулил? Ты  голосовала , а  он  на  его  «тойоте» мимо  проезжал?
- Меня  к  твоему  папе  его  знакомый  на  метро  привез , - ответила  Мартемьянова.
- Этому  знакомому  с  тобой  стало  скучно  и  он  подумал , дай-ка  я  отдам  ее  Александру? – поинтересовался  Дима. - А  когда  ты  и  ему  надоешь? Папа  тебя  тоже  кому-нибудь  из  знакомых  передаст?
- От  твоего  папы  я  уйду , куда  я  сама  захочу. Захочу  с  подачи  Высшего  Вершителя  Судеб.
- О  Господе  Боге  и  папа  взахлеб  говорит , - сказал  Дима. - Но  как  и  ты , в  себе  находясь. Не  вращая  глазами. Меня  с  мамой  он  ничем  таким  не  пугает.
- Он  пытается  угодить  и  Богу , и  людям.

  АЛЕКСАНДР  Садков , действуя  с  Еленой  и  Анной  Мартемьяновой  не  синхронно , к  употреблению  белых  щей  не  приступает: он  безудержно  засыпает  свою  тарелку  молотым  перцем.
- Чего  ты  столько  перца  сыпешь? – спросила  Елена.
- Показываю , какой  я  крутой.
- Аж  пробу  негде  ставить , - проворчала  Елена. – Среди  жителей  ада  и  рая  попадаются  и  более  мужественные  чудаки , но  в  нашем  мире  ты  непревзойден.
- Повседневные  представления  о  мире  философ  Парменид  называл «мнениями  смертных» , - сказал  Александр.
- Ну  да , я  размышляю  повседневно , щегольнуть  глубокомысленностью  не  стараюсь , иметь  такую , пусть  и  бывшую  жену – перед  твоей  гостьей  срамиться. До  монастыря  ты  жила  с  родителями?
- С  мамой , - ответила  Мартемьянова.
- Выдать  тебя  замуж  она  не  желала?
- Она  употребляла  все  свои  силы  и  влияние , чтобы  я  была  счастлива. Укрыться  от  житейских  разочарований  за  монастырскими  стенами  насоветовала  мне  она.
- Я , будь  у  меня  дочка , скорее  бы  ей  умненького  мальчика  подыскала , - промолвила  Елена.
- Сменив  к  сорока  годам  шесть  мужей , моя  мама  в  мужчинах  смысла  не  видела.
- Мужчин  и  я  не  идеализирую , но  без  них  как-то…
- Ты  без  них  обходишься , - сказал  Садков.
- О  чем-то  ты  знаешь , о  чем-то  не  очень , - сказала  Елена. – Сейчас  я  женщина  холостая , а  у  незамужних  барышень  свои  холостяцкие  привычки…
- Куда-то  ходить  и  с  кем-то  сношаться , ты  вправе , от  меня  не  утаивая , - сказал  Александр. – Чья  ты  сейчас , я  не  в  курсе , но  ты  определенно  не  моя. Противоугонное  устройство  я  на  тебя  не  поставлю. Тот , кто  вздумает  тебя  забрать , на  мое  несогласие  не  натолкнется. И  не  говори  мне , что  ты  выселишься  отсюда  вместе  с  сыном. В  какой  бы  район  вы  ни  переехали , я  буду  к  нему  приезжать  в  неделю  раз… раз  буду.
- И  одного  раза  не  будешь , - сказала  Елена.
- Запретишь?
- Времени  не  найдешь. За  те  последние  полгода , что  мы  жили  не  у  тебя , ты  к  Димке , прости  меня , сколько  раз  выбирался?
  На  Александра  Садкова  налипает  отнюдь  не  безвинная  хмурость.
  К  МИНУТЕ  пребывания  с  Мартемьяновой  в  комнате  с  заключенными  в  шкаф  книгами  состояние  Александра  дистиллируются  в  хмурость  без  оттенков.
- Серапион  Кожеезерский , основатель  кожеезерского  монастыря , был  из  казанских  татар , - сказала  Мартемьянова. – Христианин  не  по  рождению. Христа  он  принял , уже  достаточно  прожив  и  передумав. Я  надеюсь , что  и  вы  когда-нибудь  придете  к  тому , что  вашего  сына  полюбите.
- Да  я  к  Димке-то  всем  сердцем , - пробормотал  Садков. – Не  я же  виноват , что  сердце  у  меня  не  слишком  любящее. Как  мне  запустить  в  нем  программу-реанимацию , чтобы  оно  от  любви  затрепетало? Или  ничего  критического  со  мной  не  происходит?
- Дача  столь  ответственных  заключений – это  не  моя  область , - промолвила  Мартемьянова.
- Ты  и  проституцией  прежде  не  занималась , но  пошла  и  встала. Я  не  поверю , что  тебя  вело  желание  заработать.
- Меня  прижала  не  материальная  нужда.
- Тайны  секса  решила  постичь? – спросил  Садков. - В  вашей  обители  было  не  с  кем?
- В  ней  по  мелочи  не  грешат.
- А  в  чем  у  вас  крупность?
- В  свершающихся  там… бесовщина  у  нас. Если  говорить  по  порядку , нашу  настоятельница  выбрала  из  нас  шесть  монахинь  и  принялась  нам  внушать , что  у  нас  есть  отцы  и  братья , которых  одолевает  плотский  грех, но  он  не  был  бы  для  них  так  доступен , не  имейся  к  их  услугам  падших  женщин.
- Проституток?
- Настоятельница  молвила , что  во  спасение  дорогих  нам  мужчин с  проституцией  нам  надо  бороться.
- Какими  способами? – спросил  Садков.
- Варварскими , - ответила  Мартемьянова.
- Она , ваша  настоятельница , что , предлагала  вам  проституток  убивать?
- Потом  мы  уразумели , что  изначальная  воля  шла  не  от  нее. Всем  рулит  одна  попадья. С  нами  настоятельница – гусыня  среди  цыплят , а  перед  попадьей  склоняется.
- Попадья , - пробормотал  Садков. – Супруга  священника.
  ПРИБИТЫЙ  к  стулу  наихудшей  догадкой  Александр  Садков  и  стоящая  у  его  плеча  Мартемьянова  гербовыми  орлами  смотрят  в  противоположные  стороны.               
- Проституток  втаскивали  к  нам  под  руки , - сказала  Мартемьянова. – К  часу  ночи  мы  сходились  в  неиспользуемое  монастырское  крыло  и  глядели , как  попадья  с  настоятельницей  вволакивают  практически  бесчувственную  девушку. Они  смачивали  платок  вырубающей  влагой. Когда  ее  действие  проходило , девушка  была  уже  связана. Верно  поняв  ситуацию , она  кричала , но  если  ты  кричишь  в  каменном  мешке , крики  об  его  стены  и  потолок  поударяются , но  вовне  не  прорвутся. А  попадья  со  скальпелем  и  щипцами… подступается  к  трепещущей  девушке  и  молитвенно  говорит  о  ней , будто  о  покойнице. «Помяни , Господи , души  усопших  рабов  твоих – прости  им  все  согрешения  вольная  и  невольная , даруя  им  Царствие  и  причастие  вечных  твоих  благих  и  Твоея  бесконечныя  и  блаженные  жизни  наслаждение». Помимо  попадьи , в  экзекуции  участвовала  только  настоятельница. И  то  морально. По  ее  глазам  очевидно , что  зверства  попадьи  ей  не  претят , но  к  резне  она  не  присоединялась. Не  обагрялись  кровью  и  мы. Попадья  вокруг  вопроса , кому  убивать , копья  не  ломала. Когда  шестидесятилетняя  монахиня  Фаина  вызвалась  потерзать , как  она  сказала , «прогнившую  шлюхину  плоть» , попадья  промолвила , что «проститутку  для  тебя  мы  еще  поймаем , а  нынешняя  вся  моя». При  мне  замучили  пять  проституток , и  ни  к  какой  из  них  попадья  никого  не  подпустила. Она  наносила  им  сопровождаемые  их  воплями  раны , а  мы  взирали  и  слушали.
- У  монахинь  психика  сильная , - сказал  Садков.
- Наше  существование , оно  весьма  рутинное. А  попадья  внесла  в  него  увлекательную  свежесть… отлученным  от  мужчин  девушкам  было  по-своему  упоительно  смотреть  на  гибель  женщин , мужским  вниманием  не  обделенных. По  несколько  мужчин  в  сутки  заполучавших… я  не  о  моих  мыслях  вам  говорю. Ликующе  присутствовать  при  убийствах – это  не  из  того , что  мне  присуще. По  мне  пробегала  дрожь.
- Ноги  тебя  не  уводили , - промолвил  Садков.
- Прочие  монахини  стояли , и  я  с  ними. Привязанная  стадностью. Но  веревочки  натяжения  не  выдержали.
- В  проститутки  ты  заделалась , чтобы  в  некотором  роде  тех  убиенных  почтить?
- Искупительное  значение , - ответила  Мартемьянова.
- Все  течет , все  изменяется , - пробормотал  Садков. – Все  становится  гаже. В  монастыре  тебя  не  хватятся?
- Я  нарассказывала  настоятельнице , что  съезжу  к  кому-то  на  крестины  и  к  послезавтрашней  ночи  прибуду.
- На  эту  ночь  у  вас  что-то  намечается? – поинтересовался  Садков.
- Плановое  умерщвление  ночной  бабочки. Отмена  последует , только  если  они  сцапать  ее  не  смогут. Ваших  девушек  вы  от  их  захвата  убережете?
- Я  подорву  их  изнутри.

  АЛЕКСАНДР  Садков  у  родителей – чередуя  нацеленность  взоров  между  потолком  и  отцом , он , мельком  взглянув  на  мать , успевает  воспламениться.
- Ты , отец , не  знаешь , отчего  наш  Саша  сегодня  такими  глазами  на  меня  смотрит? – спросила  Татьяна  Анатольевна. – Будто  бы  чураясь , старается  не  смотреть , но  когда  посмотрит , так  сверкнет , что  мне  кажется , что  не  сын  передо  мной , а  посланное  мне  Божье  наказание. Насчет  того , чем  же  я  подпалила  взгляд  нашего  бордельмена , ты , отец , соображение  не  подкинешь?
- Вразумительно  не  скажу , - промолвил  Николай  Федорович.
- А  чего-нибудь  размытое  промямлишь?
- Сашу  твоя  холодность  ко  мне  разгневать  была  способна.
- Ты , дурья  башка , о  какой  холодности  нам  тут  говоришь? – спросила  Татьяна  Анатольевна.
- Не  о  сокрытой  во  мраке  спальни. О  ней  он  не  осведомлен  и  осведомлен  не  будет , а  твоя  непростительная  суховатость  при  подаче  мне  пищи  или  тапочек  для  него , как  на  ладони.
- Презабавный  у  тебя , Саша , папаша , - усмехнулась  Татьяна  Анатольевна.
- Он  поп , - сказал  Александр.
- Что  его , то  его.
- А  ты  попадья. А  сына  твоего  с  истинного  пути  сбила  шлюха.
- Об  этом  я  уже  не  вспоминаю…
- И  в  происходящее  не  вмешиваешься? – спросил  Александр.
- В  происходящее  где? – переспросила  Татьяна  Анатольевна.
- Да  повсюду! Проститутки  работают , клиенты  платят , потом  они  спокойно  расходятся , и  ничьих  трупов  на  постелях  не  остается, для  тебя  подобная  благодать  непереносима?
- На  внесение  корректировок  у  нас  есть  Он , - взглянув  наверх , сказала  Татьяна  Анатольевна. – «Ели , пили , женились , выходили  замуж  до  того  дня, как  вошел  Ной  в  ковчег , и  пришел  потоп , и  погубил  всех».
- От  Луки , - промолвил  Николай  Федорович.
- В  дополнение  к  Луке  я  скажу , что  у  нас  не  бог , а  саблезубый  тигр , - процедил  Александр. – Люди , как  могли , жили , детишек  рожали , овощи  для  прокормления  сажали , а  Он  на  них  потоп.  За  вашу  любовь  и  труд  примите , дети  мои , это!
- Вместе  с  добродетельными  потоп  поглотил  и  грешных , - сказала  Татьяна  Анатольевна.
- Ростовщиков , - сказал  Александр , - святотатцев… шлюх.
- И  шлюх.
  Мать  взирает  на  сына  напрягшейся  коброй. Он  на  нее  изготовившимся  мангустом.
 ПОД   БЛАГОСТНОСТЬЮ   нестеровских  репродукций , в  комнате  отдыха  борделя , Екатерина  Сипатова  и  прикрывшая  глаза  Ирина  Ермакова.
- Мало  спала? – спросила  Сипатова.
- При  свете  спать  неудобно , а  его  теперь  не  выключаю , - ответила  Ермакова.
- Напуганы  мы  все.
- Мне  бы  о  вложении  заработанных  денег  поразмыслить , но  голова  забита  не  этим.
- Сажа , - промолвила  Сипатова. – Чернее  сажи  в  природе  ничего  не  бывает. Движения  в  ней  нет. Сажа , как  цвет , не  двигается. В  оцепенении  я , а  не  двигается  она. А  у  тебя  двигается?
- Когда  я  ложусь  при  свете , перед  моими  закрытыми  глазами  мелькают  тени , проходят  призраки , мой  видеоряд  поужасней  твоей  однотонной  темноты.
- Я  вчера  по  кабельному  картину  смотрела , - сказала  Сипатова. – Действие  той  мелодрамы  протекало  в  тюрьме. 
- Между  мужчинами? 
- Тюрьма  мужская , но  любовь  лесбийская. Страсть  обуяла  двух  поварих.
- Молоденьких? – спросила  Ермакова.
- Бальзаковского  возраста.
- Не  фильм , а  шутовство , - фыркнула  Ермакова.
- Они  пытались  сделать  драму. С  простреленным  из  охотничьего  ружья  мужским  горлом. Незамужняя  повариха  приревновала  замужнюю  к  ее  мужу , и  его  не  стало.
- После  картечи  из  его  же  ружья?
- Охотницей  была  сама  незамужняя , - ответила  Сипатова. – При  вспышках  молний  она  возвращалась  из  леса  с  косулей  на  плече  и  тетеревом  под  мышкой. Из  своей  двухстволки  она  и  по  приехавшим  брать  ее  под  стражу  палила.
- Вторая  повариха  отстреливаться  от  спецназа  ей  не  помогала? – поинтересовалась  Ермакова.
- Другое  ружье  нашлось  и , выдернутые  из  кровати , они  держали  оборону  в  четыре  ствола. Погибнув , лежали  на  полу  друг  на  друге.
- Вышло  драматично , - пробормотала  Ермакова.
- А  кто-то  высмеивал.
- Ну  не  разобралась  я , чего  тут  скажешь.
  В  комнату  заглядывает  гей  Фирсов.
- Привет , девушки , - промолвил  он.
- Добрый  день , - поздоровалась  Ермакова.
- Александр  Николаевич  когда  должен  у  себя  появиться?
- Спросите  у  Льва  Кузьмича , - посоветовала  Сипатова.
- А  его  на  входе  нет , - сказал  Фирсов. – Они  не  вдвоем  куда-нибудь  уехали?
- Александр  Николаевич , - сказала  Ермакова , - в  перемещениях  никем  не  ограничивается , а  Льву  Кузьмичу  полагается  быть  у  входа. Через  считанные  минуты  к  нам  начнут  приходить  клиенты , и  если  они  его  не  увидят, у  них  возникнет  мысль , что  у  нас  чего-то  неладно.
- Сиди  на  его  месте  тридцатилетний  свежак , - промолвила  Сипатова , - они  бы  решили , что  Кузьмича  с  нашего  корабля  списали , но  раз  там  нет  никого , они… удивление  у  них  будет. Где  его  действительно  носить  может?
- Думаю , недалеко , - пробормотала  Ермакова.
- Повстречаю  его  на  Остоженке , скажу  ему , чтобы  он  опрометью  несся  назад , - пообещал  Фирсов.
- А  что  на  Остоженке? – спросила  Сипатова.
- Фотовыставка , - ответил  Фирсов. - «Металлургия , как  психоделика».
 НАСТОЙЧИВО  вникающий  Фирсов  среди  фотографий  с  льющейся  сталью ,  растекающимся  по  цеху  солнцем , падающим  на  работников  ковшом , помеченной  тайнописью  каской , распиваемой  у  домны  водкой.
 ПРОЙДЯСЬ  по  улице , Юрий  Фирсов  вытягивает  физиономию , замеченная  им  и  заметившая  его  женщина  прикусывает   губу , перед  геем  Олеся  Груничева.
- Давно  не  виделись , - пробурчала  она.
- Это  абсолютная  правда , - пробормотал  Фирсов. – В  промежутке  между  тем  днем  и  сегодняшним  ты  что  делала?
- Работала.
- За  деньги  тело  свое  продавала?
- Как  всегда , - ответила  Олеся.
- А  чего  же  не  в  борделе  у  Александра  Николаевича? – спросил  Фирсов. – Зачем  ты  его  покинула?
- Человек  ищет , где  лучше.
- Ну  а  почему  же  ты  не  сказала  Александру  Николаевичу , что  от  него  уходишь? Он  и  я  вкупе  с  ним  полагали , что  тебя  убил  маньяк.
- В  ваших  домыслах  вам  ничего  не  мешало  и  железного  дровосека  в  мои  убийцы  записать , - усмехнулась  Олеся. – Я  его  тощий  стальной  член  до  эрекции  довести  не  смогла , и  он  меня  за  это  порубал.
- Мы  с  Александром  Николаевичем  изводились  за  тебя  всеми  фибрами  наших  душ , и  тебе  бы  за  бесценок  наши  беспокойства  не  считать , - возмущенно  сказал  Фирсов. – Твою  неприязнь  к  хозяину  борделя  я  допускаю, но  ко  мне-то? Со  мной  ты  с  чего  такая?
- А  какой  мне  следует  с  тобой  быть? – процедила  Олеся. - С  гнусным  пидором!
  Юрий  Фирсов  до  онемения  поражен.
  В  КАБИНЕТЕ  призадумавшегося  Александра  Садкова  он  неистово  разозлен.
- И  подобных  баб  наш  мир  полон! – крикнул  Фирсов. – Ты  за  нее  волнуешься , на  алтарь  этого  волнения  нервные  клетки  целыми  мешками  бросаешь , а  потом  умываешься  тем , что  твои  переживания  в  ее  сердце  ничто  не  тронули! И  подкрашивать  истину  она  и  не  думает! Что  чувствует , то  и  говорит! Разит  откровенностью  без  всяких  принятых  в  культурном  обществе  вокруг  да  около! Меня  так  и  тянет  за  это  на  нее  осерчать  и  поколотить!
- Если  твою  горячность  до  ночи  ты  не  растеряешь , ты , пожалуй , будешь  мне  нужен , - промолвил  Садков.
- Для  каких  целей? – встревоженно  спросил  гей.
- Я  бы  взял  с  собой  Льва  Кузьмича , но  у  него  язвенный  приступ. С  его  стула  он  на  домашнее  лечение  увезен.
- Желаю  ему  больше  не  болеть , - пробормотал  Фирсов. – А  что  за  дело , на  которое  вы  хотели  его  подрядить?
- У  Льва  Кузьмича  от  данного  ночного  предприятия  поджилки  бы  не  затряслись. Касательно  тебя , гомосексуалиста , даже  не  знаю… 
- Вы  говорите  не  по-товарищески , - с  обидой  сказал  Фирсов. – Кто  вам  внушил , что  гомосексуалист  обязательно  перетрусит? Среди  великих  вояк  прошлого  гомосексуалистов , по-вашему , не  было? Да  вы  в  Тацита  или  Геродота  загляните! На  их  страницах  что  ни  военноначальник , то  любитель  с  мальчиком  в  палатке  пожить – армия  в  походе , и  он  во  главе  армии , а  на  привале  для  него  ставится  палатка , и  в  нее  приводится  гибкий  отрок  с  чудесными  волосами  и  ягодицами. И  это  не  мальчик-лазутчик , в  разведке  у  расположения  вражьих  войск  побывавший. Это  безропотно  отдающийся  голубочек.
- Им-то  я  тебя  и  воспринимаю , - промолвил  Садков. – Не  храбрым  военноначальником , а  прислуживающим  ему  голубочком.
- Баланс , выходит , вами подведен , - процедил Юрий  Фирсов. – Со  знаком «плюс» вы  мою  смелость  не  оцениваете. А  вы  экзамен  ей  устройте! Для  меня  будет  высшим  наслаждением  убедить  вас  в  том , сами  понимаете , в  чем.

  В  ПОЛУНОЧНОМ  мраке  окруженного  забором  монастырского  двора  крадущийся  с  Александром  Садковым  гей  Фирсов  мелко  дрожит  от  шевелящего  листву  ветерка. Или  от  остужающей  его  кровь  боязни.   
- Если  мы  сей  же  момент  отсюда  уберемся , - проблеял  Фирсов , - это  несчастным  меня  не  сделает.
- На  дворе  лишь  темно , - сказал  Садков. – На  нем  мы  в  безопасности. В  помещении  должно  что-то  гореть , но  весь  риск  там.
- Нож  вам  передать  здесь?
- У  тебя  с  собой  нож?
- Мы  идем  не  фрески  смотреть , - ответил  Фирсов. – Оба  мы  тут , чтобы  с  кошмаром  столкнуться… из  кухонного  стола  целых  два  ножа  я  достал.
- У  кого  ножи , тому  в  пекло  и  лезть , - промолвил  Садков.
- Впереди  надлежит  быть  командиру , - возразил  Фирсов.
- По  формальным  признакам  старшинство  за  мной , однако  вице-адмирал  бывает  старше  просто  адмирала.
- На  что  бы  вы  ни  кивали , раньше  вас  ни  в  какую  дверь  я  не  сунусь.
- А  я  тебе  говорю: опережай  меня  и  суйся. Становись  мужиком.
- Подергав  на  себя  и  от  себя  ручку  затворенной  двери , вашим  так  называемым «Мужиком» стану  я  вряд  ли. Условный  стук , благодаря  которому  нам  отворят , девственница  продемонстрировала  не  мне. 
- Постукивать , она  сказала , надо  не  приглушенно.
  РУКОЯТКОЙ  ножа  в  обитую  железом  дверь  Александр  Садков  стучит  трижды  и  после  паузы  дважды. Потом  они  с  Фирсовым  ждут.
- Лев  Кузьмич  нам  бы  уже  открыл , - сказал  Фирсов.
- Здесь  у  двери  не  дежурят , - сказал  Садков. – На  стук  к  нам  пойдут  из  того  зала , где  они  приготовились  за  проститутку  приняться.
- Со  временем  у  них  строго? До  наступления  объявленного  к  растерзанию  они  не  приступят?
- Девственница  говорила , что  заранее  назначенного  они  придерживаются.
- Если  они  как  часы , мы  будем  этих  часов  раздробителями , - сказал  Фирсов. – Планировку  внутри  она  вам  толково  объяснила? Без  сопровождающего  дойдем?
- Доберемся.
  Дверь  открывается , Александр  Садков , спрятав  нож  и  отодвинув  высунувшуюся  монашку , с  Юрием  Фирсовым  за  спиной  извилисто  проходит  в  слабоосвещенный  зал ; на  высоком  ложе  оголенная , привязанная  к  нему  Марина  Шиховская.
  В  заволновавшейся  группе  повернувшихся  к  вошедшим  монахинь , в  чьих  руках  поблескивающее  холодное  оружие , Александр  Садков  узревает  свою , совпадающую  с  ними  по  одеянию  мать.
 У  Татьяны  Анатольевны  топорик.
- Чего  боялся , то  и  есть , - промолвил  Александр. – Огромный  привет  тебе , мамочка.
- Обойдемся  без  церемоний , - сказала  Татьяна  Анатольевна. – Разворачивайся  и  уходи. Своего  спутника  вперед  себя  выталкивая. Бей , Сашенька , по  тормозам. Но  не  останавливаясь , а  уходя… все  относящееся  к  нам  с  тобой  мы  после  обговорим.
- Отпустите  с  нами  девушку , и  мы  уйдем , - сказал  Александр. – Развязывайте  ее! 
- Освобождению  она  не  подлежит , - сказала  Татьяна  Анатольевна. – Нам  бы  ее , конечно , не  удерживать , но  искания  легкого  выхода  из  нашей  ситуации – искания  фарисейские. Уясняешь , куда  я  гну?
- Твой  недуг  ты  еще  победить  можешь , - сказал  Александр. – Я  дам  тебе  нож , ты  разрежешь  ее  веревки , и  на  чашу  твоего  выздоровления  весомая  капля  капнет.
- В  монастырь  ты  пришел  с  ножом? Предполагал , что  здесь  твоя  мать , но  все-таки  подумал , что  ради  спасения  шлюхи  и  мать  прирезать  не  жалко? Таким  тебя  сделал  бордель! Шлюху  возлюбил , за  шлюху  и  издохнешь.
  Татьяна  Анатольевна  нажимает  на  топорище , из  него  выдвигается  лезвие , мать  идет  на  сына. На  Александра  и  гея , выставив  кинжалы , проводят  наступление  и  монахини  - Садков  и  Фирсов  вытаскивают  ножи.
 
  С  РУКОЙ , прижатой  к  туловищу , и  рукой , обнявшей  шею  проститутки  Марины , искривленный  Александр  Садков  ковыляет  по  спящему  городу.
- Живот  вам , наверно , распороли  чувствительно , - сказала  Шиховская.
- В  живот  меня  неглубоко… в  левый  бок  поглубже.
- Настолько  страшную  поножовщину  я  никогда  не  думала , что  видеть  буду. Я  уже  обрадовалась , что  пришедшие  мужчины  меня  отсюда  вытащат , но  похитившие  меня   женщины , они , что  касается  сдвинутости , всем  женщинам  женщины – с  кинжалами  на  вас  ринуться , тут  ведь  не  просто  отважной , но  и  реально  психической  нужно  быть. Этими  кинжалами  они  собирались  меня  колоть…  вам  и  вашему  зарезанному  товарищу  я  за  мою  жизнь  признательна  необыкновенно. Семьи  у  него  не  осталось?
- Он  голубой , - ответил  Садков.
- И  не  догадаешься , - протянула  Шиховская. – Простите , а  вашу  маму , ее  ножом… вы  или  он?
- Кто-то  из  нас. В  той  сваре  все  друг  в  друга  втыкали.
- Если  бы  вы  точно  знали , что  ваша  мама  убита  вами , это  бы  вас  раздавило?
- Да  ни  хрена  подобного.